***
Квартира в последнее время стала выглядеть более пустой, чем обычно. Тишина чаще остается в одиночестве, пылью шатаясь из комнаты в комнату. Чимин уходит рано утром и приходит к позднему вечеру. Сегодня не исключение. Он аккуратно кладет ключи на тумбочку под вешалкой, идет в комнату, переодевается в майку и шорты и гольфами шлепает по линолеуму на кухню, готовить маме на завтра. Солнце так и не вышло, спрятавшись за горизонт, свет от торшера у окна слабо освещал комнату, даря видимость только на гарнитуре и плите. Чимину большего не надо. Тишина стоит в проеме, скрестив руки на груди, и тепло следит за его маленькими перебежками от холодильника до плиты. Квартира пуста, но не брошена. Чимин повернулся к Тишине, не зная о ее присутствии, и посмотрел сквозь нее стеклянным взглядом. Через секунду максимально тихо по кухне эхом разнеслось робкое «апчхи». Тишина пожелала здоровья. Кровать мягко обняла холодным одеялом плечи и бедра, подушка утопила голову наполовину, оставаясь мягкой. Чимин яростно зевнул, смело застонав тонким голоском от одного осознания, что сейчас он будет крепко спать. Во сне Намджун катал на спине доктора Сокджина в белом костюме барашка и абсолютно по-лошадиному ржал. Когда Чимин проснулся, то с удовольствием забыл все странности, что сгенерировала его уставшая голова.***
Что действительно очень странно, так это поведение одноклассников и всех школьников в общем, будто кто-то заменил всех копиями, только более добрыми. Чимина никто не трогал, Сынге втихую, незаметно для всех и даже для Чимина, извинилась. Подсунула чистый белый листочек с одним словом «прости» посередине. Чимин тогда не сразу понял, от кого это и ему ли. Все шло слишком идеально, Чимин, конечно, не собирается накручивать себя разными «а если», «а может», «а вдруг», но так резко и просто, безо всяких сомнений и вуали, никто бы не смог взять и хорошо относиться к нему. Это же подростки. Пубертат и формирование личности, как никак. Искания себя в обществе всегда идут наряду с конфликтами и обидой. Чимин все это получил сполна и раньше чем следовало, но еще не возвращал, не всем. — Чимин, ты вчера куда ушел? — взволнованно-угрожающе спросил Тэхён, виляя в потоке учеников, что Чимину делать не надо было, ведь он не такой большой, скорее компактный, — Я остался один на один с каким-то ходячим допингом в зале. Он был похож на Ганнибала Лектора с лишними мышцами, потому что он хотел меня съесть живьем, — Чимин в недоумении скосился на друга, поднимая голову, — Я в прямом смысле! Он был похож на очеловеченного кабана. Это так пошло с твоей стороны, Чимин~ще! — Во-первых, я ни о чем вообще не думал, дурак, во-вторых, ты целый и невредимый, никто тебя не съел и ничего не откусил, — вздохнул Чимин, тяжело садясь на стул и кидая тетради на парту, через минуту первый урок, — Лучше дай прошлую тему, я не все записал. Тэхён немного поворчал для собственного приличия, но как только в поле зрения ступила Лиса, его волшебным образом развернуло к спинке стула и вот уже два сапога говорят о смысле бренной подошвы. Чимин покачал головой, дернув уголками губ вверх. Теперь-то отношения с Тэхёном разъяснились и стойко вцепились объятиями в отметку «лучший и неповторимый друг». Нет, все серьезно стало лучше. И все мутные воспоминания о прошлой чертовщине окончательно помутнели и бледными разводами стекали вниз, открывая вид на море, в котором мирно плещет его будущее. Чиминово будущее. Возможно, единственное, что не изменилось, это пофигистическое отношение учителей, но, видимо, они так ведут себя со всеми, особенно между собой. Взрослые. Что с них взять? Сегодня на обеде Чимин узнал кое-что важное и удивительное — целая четверть школы относилась к нему хорошо и даже сочувственно. Две девочки из третьего класса поделились шоколадом (впоследствии отданным Джуну) и соком, а первоклассник из класса Намджуна потрепал его по волосам, сказав, что видел, как Чимин тягал штангу. Чимин впервые покраснел. Тэхён хотел сфотографировать, но, к счастью, не успел. Зато Намджун и Лиса рьяно сыпали комплименты на взъерошенную голову Чимина, тот всеми новыми и старыми силами держал свою кровь как можно дальше от лица. Еще он узнал, что все узнали о его диете. Было странным, что все вообще интересовались его жизнью, чужой жизнью. Будто он какая-то звезда. Неприязнь, критичность и презрение плавно сходили на нет и их место также плавно занимали заинтересованность, любопытство и чуть-чуть пожелания добиться успехов. Несколько человек так и говорили, проходя в коридоре. Чимин ошарашенно оглядывался на каждое подбадривание и поддержку, что снежным комом свалились на него, друзья рядом лишь давили лыбу. Чимин искренне поражен, что вот так просто, одолев лень, страх и скованность, он смог одолеть чужие давящие взгляды. Серендипность? Это не только сработало и подействовало, оно, черт возьми, возвысило Чимина сразу на несколько ступеней выше среднего, в одно решение перемахнуло столько шагов. Никогда не знакомое ему упорство появилось с решением пойти на танцы. — Тэхён~а, — позвал Чимин, воруя у него кусочек яблока. — Ммм? — протянул Тэхён, неотрывно следя за противником в телефоне и тыча в него в только ему известной последовательности. — Пойдешь сегодня на тренировку? — Нет! — резко и громко крикнул Тэхён, также откидываясь назад, подальше от друга, — Я не вернусь туда! Там этот кабано-бугай с зубами! Он выглядит бодро, а сурки в это время спят в два раза меньше! Я бы ни за что… Чимин потерянно кивал его словам, значок загрузки браузера на его лбу ярко освещал всю столовую, каким-то трагическим образом не достигая Тэхёна, который продолжал ломать Чимину мозг и нервную систему историческими фактами о жизни бедных сурков и сурикатов и вообще… Чимин совсем запутался. Он потер виски и, находу жуя половинку банана, что деликатно торчала из его рта, поспешил на урок, хотя времени до звонка много. Его пружинистый бег мог навредить школьному полу упавшим бананом, что запросто превратится в банановое пюре, но в последний момент Чимин вытянул ладошку и ловко поймал огрызок. Во рту остаток, светлый кругляш, обхваченный пухлыми губами, медленно марался слюнями. Слишком много откусил и как теперь прожевать? Чимин в панике прикрыл рот свободной рукой и побежал скрывать этот конфуз, который смогли заметить только те две третьеклассницы, что угостили его. Они возбужденно шептались, глядя вслед убегающему и смущенному Чимину. Кажется, у него появились первые в его жизни воздыхатели. Чимин, все еще чувствуя панику и слюни уже на подбородке, забежал в класс и направился к своей парте, где покоилась его драгоценная сумка. Он притормозил: в правой руке кусок банана, а левая у лица, если он достанет салфетки правой, то все, кому не лень, увидят этот чертов банан и это конфуз, левую он ни за что не уберет ото рта, ибо случится кое-что похуже обычного конфуза. Прошла минута. Некоторые стали замечать зависнувшего над партой Чимина и наблюдали за новым школьным стимулом, который не знает, что является стимулом других ребят, сам догадается, когда захочет. Чимин хочет салфетки, потому что слюна упорно пытается просочиться между ладонью и подбородком дальше к шее. К слову, шея за эти дни вытянулась и ее мило украшало маленькое адамово яблоко. Слюна неистово хочет это яблоко. Чимин уже хочет домой. — Помочь? — слышит он справа вибрирующий голос и отчаянно кивает, — Что нужно сделать? Чимин не знает, как объяснить. Черт, Чимин впервые в такой нелепой неловкой ситуации, это похоже на что-то не очень компетентное. По крайней мере, за левой ладонью точно скрывается далеко не приличная картинка банана во рту, который так и остался непрожеванным, двух дорожек слюней, все-таки сумевших вытечь наружу, и непонятно от чего опухших губ. Одноклассник, который раньше называл его задницу огромной, сейчас пытался помочь, но вот он увидел блеск на шее Чимина и уже не может оторвать восторженного взгляда от текущих слюнок. Чимин начинает паниковать больше, злясь на Тэхёна и его дурацкую игру, он-то без раздумий бы помог и без слов понял, что надо. Черт. — Наверное, — слишком медленно сказал одноклассник, не отрываясь от шеи, — Нужно салфетки… — Мгм! — не дослушав, как можно громче промычал Чимин, еще кивая, чтоб уж наверняка. Тот все смотрел, на уровне осязания найдя в сумке пачку салфеток. Он протянул ее Чимину, рука с бананом извернулась и подцепила мизинчиком и безымянным пальцем упаковку. Одноклассник перевел восторженный взгляд на его ручки и также вскрикнул: — Ого! Не знал, что у тебя такие крохотные ладошки! Чимин, выбегая в коридор, пассивно-агрессивно вздохнул и, никого поблизости не заметив, топнул ногой. Какого хрена этот горе-помощник назвал его руки «крохотными ладошками»? Какие парни вообще такое говорят другим парням?! Чимин яростно стирает помятой от злости салфеткой с губ эти гребаные слюни, переходя на подбородок и шею. Хорошо, что за рубашку не затекло. Или затекло? Чимин хмурил брови, жевал банан и тер шею, когда с лестницы за ним наблюдал Чон. Чон Хосок.