Лучше бы я была одинока

За окнами туман. Я сижу у окна. Нет, я не могу ходить туда. Мне плохо и страшно. *Утро следующего дня* Меня разбудил звонок в дверь. Мне страшно открывать, но, кажется, мой мозг отказывается понимать, что происходит, поэтому я молча иду к двери и открываю её. На пороге Чимин, Чонгук и Синхе. Я смотрю на них и у меня задаётся в голове вопрос: «Что вам надо? Зачем вы припёрлись? Это сон?». С такими мыслями я постепенно прихожу в себя. Немного времени и я уже стою в полном шоке от происходящего, что блин происходит?! Мой инстинкт самосохранения срабатывает, и я пытаюсь захлопнуть дверь, на что получаю лёгкую ухмылку Чимина и руку Чона. Они заходят в дом, а я иду за ними, да, я иду за ними в своем доме, чтобы случайно не нарушить правила… Тяжело вздыхаю от абсурда ситуации. Они усаживают Синхе. Мне страшно за неё, по всему её виду видно, что девочка бедна и несчастна сейчас. Её руки сложены на коленях и сжимают в кулаках края юбки, а Чонгук держит её за плечо и смотрит на меня. Я стою посреди этой квадратной комнате и смотрю на Синхе. Меня кидает в жар. Я смотрю то на Чонгука, то на Чимина, который уже стоял у подоконника и рассматривал всё внимательным взглядом. Чимин подошёл ко мне, на что я резко отстранилась, учитывая всё, что сейчас происходит. Он ухмыльнулся, ускорился и грубо взял меня за руку, пододвинул на прежнее место, а потом развернул к себе. Он прислонился к моему лицу, я открыла глаза во всю ширь и смотрела на него. Я всеми силами старалась не показывать испуга, который так и вырывался наружу. Он резко поцеловал меня, стал целовать так грубо, прикусывал нижнюю губу. Я била его, но он одной рукой держал мою руку, а другой голову, из-за чего мои попытки были четны. Так продолжалось пока не закончился воздух. Он развернул меня к Чонгуку и Синхе. Синхе смотрела на меня взглядом безразличия, но по её щеке катилась такая ужасная слеза. Чонгук же смотрел с усмешкой и похотью. Далее Чонгук начал говорить: - Ну, что Синхе? Кому-нибудь что-нибудь скажешь? – она молчала, и Чонгук посмотрел на меня с лёгкой улыбкой и, не отводя глаз, сказал: «Продолжай». Чимин притянул меня за руку ближе, и резким движением стянул с меня очень широкую футболку. Я закричала и попыталась отбежать, но была остановлена Чимином и его рукой. Он взял меня за талию, крепко прижал к себе, что я голым животом почувствовала его торс, даже через футболку. Я начала плакать. Это не была истерика, это лишь слёзы смирения и безысходности. Я была так жалка в тот момент и так несчастна. Он оставлял синяки на моих запястьях, а на шеи сильные засосы. Я просто стояла, уже не сопротивлялась. Он спускался к груди и книзу живота своими поцелуями. Очень сильно сжимал мою кожу в районе плеча, рук и ног. Я стояла ровно, мне так хотелось увидеть взгляды Синхе и Чонгука, но мне было слишком сложно развернуться, я боялась безразличия со стороны Синхе, того безразличия, когда она пустила слезу. Меня стало бросать в дрожь, когда мои шорты скатились вниз и я осталась лишь в нижнем белье. Он сильно сжимал ягодицы, кусал всё тело. Когда, он коснулся застёжки на лифчике. Я скрестила руки и посмотрела в его пустые глаза. Что он чувствует, когда причиняет другим боль, о чём он думает? Я смотрела, пока он расправлялся с застёжкой. Дрожь усилилась, начались лёгкие всхлипывания, вместо бесшумных слёз. Он посмотрел в мои глаза. В них нет сострадания, наслаждения или даже самого простого: Ухмылки. Они пусты, они нечего не выражают. Не важна боль других, твоя радость, всё это- неважно для него. Когда он отстегнул, то попросил убрать руки лёгкими касаниями, на что я отрицательно помотала головой, а потом села на пол и обняла колени. Мои всхлипы стали ещё громче. Чимин попытался поднять меня, но у меня не было желания вставать. То ли я ещё не проснулась, то ли я уже переняла чувство безразличия, но я тогда хотела думать о философии. Мне было плевать, что сзади сидят Чонгук и Синхе, плевать, что хотят изнасиловать, плевать, что я почти голая. Тогда мне хотелось сидеть на полу и, казалось, если меня сейчас кто-нибудь тронет, то я всех просто убью. Чимин силком поставил меня на ноги, но я целенаправленно падала назад, даже не вставая ни на секунду. Чимин сел ко мне и повалил на пол, а я сильно, во всё горло заорала: «Не здесь! Всё, что угодно, но не здесь». Он схватил меня за руку, и я покорно встала, мы ушли в другую комнату, а на последок, повернувшись к Синхе, шёпотом, сказала: «А ведь ты сказала, что я могу доверять тебе».