YOUTH

28 Июня. — Просто супер, — возмущённо произносит Чонгук и смотрит на меня, ожидая оправданий, но я только смотрю на него и закатываю глаза. — Мы подняли свои задницы ради чего? Ради свиньи, что нахрюкалась и теперь спит в своей же блевотине, — тыкает пальцем в Хосока Гук, продолжая свою ругань, которая кипит в нём из-за того, что Его Высочество недотрогу подняли с мягкой постели в поздний час. — Имей уважение, это твой старший брат, — пытаюсь сделать голос строже, но слышу, как кто-то усмехнулся за моей спиной, поворачиваюсь и сталкиваюсь глазами с Тэхёном, который сидит на спинке дивана, спокойно покуривая сигарету; от дыма становится тошно. Отворачиваюсь от Кима, возвращая своё внимание брату. — Это не оправдывает его, — снова слышу голос Гука. — У него была причина, — ровно произношу я, на что получаю удивленный взгляд брата. — Что? — Не могу поверить, что это говоришь мне ты, — цокает Гук и садится напротив Хосока. — Хоби вам что-нибудь говорил? — поворачиваюсь к Юнги и Намджуну, сидевшим по бокам от Хо, спокойно попивая что-то. — Ничего, после выступления поднялся сюда и безбожно начал пить, — отвечает Тэ и подходит ко мне, по пути туша окурок в пепельнице. — Семейка Чон меня вообще в последнее время удивляет. — Ты еще не привык что ли? — смотрю на Кима, а тот хитро улыбается и протягивает мне конверт. Не принимаю, поднимаю глаза на парня и молча задаю вопрос. На что он отвечает: — Это приглашение, прими его… — Не хочу, — перебиваю Тэ. — Считай, я отказываюсь, — разворачиваюсь, но чувствую, как меня Тэ притягивает за запястье к себе и произносит так, чтобы слышала только я. — Я вам не собачка, возьми и сама с этим разберись, — он произносит это резко, а потом отталкивает с такой силой, что, кажется, я упаду, но не успеваю понять, как оказываюсь в руках Намджуна. — Полегче, Тэ, — голос Джуна звучит грозно — злится. — Успокойся, Джун-и, — мило лепечет Тэ, а потом всовывает в мои ладони конверт, добавляя: — Окажи милость, избавь меня от этого, — произносит и уходит. — Что это? — интересуется Намджун. — Давай позже об этом поговорим, сейчас есть дела поважнее, — мило улыбаюсь другу и, согнув конверт, убираю в задний карман джинс. — Что тебе передал Тэ? — задаёт вопрос Чонгук, а я закатываю глаза. Всех видимо заинтересовали мои и Тэхёна дела, но за Хосоком никто не следит, хотя он как никто в этом нуждается. Хо оклемался и уже пытается налить в рокс новую дозу алкоголя. — А ты куда руки тянешь, свинка? — интересуется Гук у брата и отбирает бутылку. — Ён, что нам делать? — Чон смотрит на меня, а я зачёсываю волосы назад, пытаясь понять, что же и правда делать. — Ему домой никак нельзя, — продолжает сбивать меня с толку Гук своими и так очевидными фактами. — Заткнись, я думаю, — перебиваю брата и достаю телефон, набирая Джина. — Ты понимаешь, что образ «идеально сына» сейчас рушится, — слышу вместе с гудками телефона нытьё Гука. — Бедная наша мама, её же инфаркт хватит, ладно мы с тобой, она уже не надеется на нас, но Хосок! Он же её солнышко! — Заткни ему рот, — произношу, смотря на Юнги, который и так уже приступил к выполнению этой миссии. — Что? — слышу сонный голос Джина на другом конце вызова. — Прости, милый, я это не тебе, но сейчас ты мне должен ответить на вопрос. — Ён, это ты? Боже, который час? — Очень поздно, Джин-и, но ответь, можно к тебе приехать? — Конечно, — произносит друг, и я сразу сбрасываю звонок, возвращаясь к парням. — Упаковывайте его, повезём к Джину, он нас уже ждёт.

***

— Он точно нас ждёт? — интересуется Юнги после третьего нажатия на дверной звонок. — Не сомневайся в моих друзьях, — улыбаюсь ему мило и сама решаю нажать на звонок, причём нажать и не отпускать, чтобы уж точно противная трель добралась до глубин сознания друга. — Сейчас моя пташка откроет нам, — радостно произношу я, хотя уверенна, Джин убьёт меня за такое вторжение в его святую обитель. Ну, я бы вряд ли по головке за такое погладила. — Кто? — доносится хриплый голос друга, на что я сразу весело отвечаю, что прибыл главный друг Джина — сеньор Помидор, который ждёт его за закрытыми дверями, но как только хозяин своей обители открыл калитку, я слышу совершенно недоброжелательное. — Блять, — Кима сразу начинает захлопывать дверь обратно. Ну уж нет! — Нельзя так с гостями, мой любимый Редис, — резко дёргаю дверь, и она открывается, на что друг цокает. — Таких гостей только проклинать, — он уходит вглубь квартиры, а мы всей компанией, а точнее я и носильщики Хосока заваливаемся в квартиру. — Что происходит? — спрашивает, как только тело моего брата оказывается на диване. — Он нажрался, создал проблемы, разбудил нас, ну, а мы тебя, — быстро тараторит Чонгук, направляясь на кухню Джина, где уже начинает хозяйничать, будто он дома. — Джин-и, ты чем питаешься? Травой? Решил превратиться в корову? Знай: будешь много жевать травы — замычишь, — насмехается Гук, а после громко и демонстративно захлопывает холодильник. — Милая пижамка, — улыбается Намджун Джину, который стоит рядом со мной и косится то на меня, то уже на Джуна. — Ты издеваешься, Ён? — останавливается на мне и закатывает глаза. Джин точно злится. Я уверена. — За мной иди, — шипит он, уходя в другую комнату, а я следую за ним. — Джин-и, это пиздец, — как только я закрываю дверь кидаю в лицо ему эту фразу, чтобы он не успел начать свои наезды на меня. На поле боя нельзя медлить, как говорится, если драка неизбежна — нужно бить первым. — Хосок станет отцом, — тихо произношу и усаживаюсь в кресло. — Стой, подожди, — он проводит пальцами по своим волосам, а потом смотрит на меня как на идиотку. — Кто-то забеременел от твоего брата, поэтому он напился, — медленно переваривая информацию, сразу же её произносит. — А ты быстро схватываешь, — улыбаюсь ему я и поднимаю большой палец вверх. — Умница, Джин-и. — Прекрати, — снова ворчит Ким. — Расскажи лучше всё поподробнее. — Нечего рассказывать, ты второй человек, который об этом узнал, ещё даже Гук не в курсе всего этого дерьма. — Это, конечно, большая честь быть в эпицентре дел семьи Чон, но… — Просто не истери и делай вид, что всё как обычно. Мы завтра уйдём с этим пьяным телом, — поднимаюсь я со стула и подхожу к Джину, а он утягивает меня в свои плюшевые из-за пижамы объятия. — Всё будет хорошо. — Я знаю, что так будет, надеюсь, и с тобой всё будет хорошо, Соён, — он гладит меня по спине, пытаясь успокоиться. Джин знает лучше всех, как мне трудно до сих пор улыбаться миру и делать вид, что ничего не было в моей жизни. Хотя было много чего. — Я сильная, — проглатываю ком в горле, не давая ему вырваться наружу вместе со слезами. — Я знаю. На самом деле, я очень слабый человечек, который готов сломаться в любой момент. Даже если я пытаюсь строить из себя сильную и независимую, это ещё ничего не значит. Но даже так, я буду внушать и верить, что я смогу делать маленькие шаги к своему спокойствию. Да, Соён, ты очень сильный человечек. Боль уйдёт. Если не сегодня, то завтра. Моя всё ещё со мной.

***

Захожу в уборную и умываю лицо холодной водой, нужно взбодриться и успокоиться. Всё хорошо. Наоборот, я даже рада, что стану тётей, наверное… — Дерьмовое настроение? — в дверь уборной стучаться, и слышу тихий голос брата. — Поговори со мной, — Гук просит, а я открываю, впуская его к себе. Он закрывает дверь, защелкивая замок и усаживается на бортик ванны. — Смотрю, ты заняла главный трон этого дома, — он усмехается, смотря, как я вытираю лицо полотенцем сидя на крышке унитаза, на что я тоже не могу сдержать улыбку. — А с чем у него освежитель воздуха? — задаёт вопрос и тянется к флакону. — Не трогай его, — прошу Чона, но он не обращает на меня внимание. — Ммм, морская свежесть, а почему не альпийские просторы? — он произносит это, еле как сдерживая смех, пытается до последнего сохранить маску серьезности. Не выходит. Он возвращает вещь на место и включает воду, создавая шум. — Ён, скажи, что тебя гложет. Ты вышла из спальни Джина в слезах. Я волнуюсь. — Что ты хочешь услышать? — Начни по порядку, — пожимает он плечами, ожидая уже хоть что-нибудь. — Я не прошу тебя изливать мне душу, знаю, ты этого не захочешь, но хоть малую часть. Я твой брат, я твоя семья. — Хосок станет папой, — решаю обойти свой острый укол боли и уже наконец-то сообщить правду Гуку. — Прости, не расслышал, можешь повторить? — он странно усмехается и приближается поближе, чтобы услышать ещё раз то, что я недавно произнесла. — Суджин беременна от Хоби, — серьёзнее произношу и выдыхаю. Ну всё, сказала, теперь можно и расслабиться. А то носить эту тайну одной очень тяжело. А так пусть и Гук мучается. — Что, блять? — кричит на всю ванну Гук, мне приходится быстро соскочить со своего прекрасного места и заткнуть ладонью брату рот. — Не трогай меня, — мычит он мне в ладонь, вертит головой и пытается меня оттолкнуть. — Эта рука касалась унитаза, а ты меня лапаешь, блять, Соён, отцепись, — отхожу от брата и улыбаюсь. — Только представь, сколько успело микробов пробраться к тебе в кривой ротик, — тянусь этой же ладошкой к Гуку, на что получаю пинок от его ноги. — Ладно, не трогаю. — То, что ты только что сказала, правда? — Зайди в зал и посмотри на пьяное тело, оно скажет тебе вру или нет. — Дерьмо. Я надеюсь, она будет делать аборт. — Суджин не хочет делать аборт и не будет. — Ты прикалываешься? Почему? — Потому, что я так сказала, доволен? — выплёвываю слова. — Да, — фыркает Гук. — Ты станешь дядей, хотя не знаю, чему ты сможешь научить своего племянника, — пытаюсь пошутить, но Гук такой серьёзный, что это не помогает. — Соён, это приносит тебе боль? — задаёт вопрос, а я напрягаюсь. Почему эта тема поднимается второй раз за ночь? Почему нельзя стереть тот кусок жизни из памяти и жить спокойно? Почему каждый раз, когда вспоминаю, меня начинает тошнить от самой себя и всех людей, окружающих меня? Если я не поднимаю эту тему, это значит, что я не хочу её обсуждать. Почему все лезут ко мне внутрь с этими вопросами? Даже Чимин этого не делает, хотя очень хочет. Он больше всех этого желает, потому что он — главная причина этого. — Немного. — Правда? — А ты как думаешь? — поднимаю глаза, на брата, начиная злиться. Хочу выйти из ванны, чтобы не сорваться. — Думаю… — Это убивает меня, но я думаю, что сейчас мне уже легче, то есть было легче до этой новости. — Ты же хочешь этого ребёнка. — Я не люблю детей, Гук. — Не пизди, ты уже примеряла роль мамы, так что… — Давай на этом закончим, — поднимаюсь и открываю дверь уборной, собираясь её покинуть. — Прости.

***

Выхожу на балкон и достаю конверт, который передал Тэхён. Переворачиваю его, но никаких обозначений или инициалов нет — чисто. Обыкновенный серый конверт. Открываю его и достаю открытку в виде приглашения на открытие галереи в одном из престижных районов Сеула. Очень интересно. Убираю приглашение и, достав сотовый, набираю сообщение Чимину.

5:45 {Соён} «Зачем ты передал мне это приглашение?» 5:46 {Чимин} «Почему ты не спишь?» «Мама передала». 5:46 {Соён} «Мы расстались, зачем мне видеться с твоей мамой?» 5:46 {Чимин} «Она думает, что мы ещё вместе». 5:47 {Соён} «Ты издеваешься надо мной?» «Разберись с этой проблемой». 5:47 {Чимин} «Не хочу». «Мы договорились быть друзьями, но…» «Я хочу всё вернуть». 5:48 {Соён} «Иди на хуй, Пак Чимин. Мы договорились быть друзьями, а ты снова лезешь за черту дозволенного?» 5:48 {Чимин} «Давай попробуем сначала». 5:48 {Соён} «Хорошо, попробуем, а что дальше?» 5:49 {Чимин} «Где ты? Я приеду». 5:49 {Соён} «У Джина».

— Что делаешь, Ён? — на балкон заходит Намджун, на что я быстро блокирую телефон, начиная осознавать, что только что наделала. Блин, Чимин снова это делает, контролирует мой разум, не прикладывая усилий. Почему я написала где я? Я самолично дала добро на приезд его сюда. Боже мой, как я тупица. — Что происходит с Хосоком? — вместе с Кимом появляется Юнги, он сразу кидает вопрос, будто требует немедленного ответа. — Он вам ничего не говорил? — упираюсь на перила. — Думаешь, если бы я знал, то задавал бы этот вопрос? — немного резко кидает мне Юнги. — Юнгз, полегче, — Намджун обходит друга и тоже упирается спиной в преграду рядом со мной. — Не обращай на него внимания, у него… — Хо выглядит, будто его пустили через мясорубку, а ты так спокойно стоишь здесь и… — я смотрю на Мина, который начинает на меня наезжать. Он чеканит каждое слово с такой злостью, отчего мне становиться так обидно и неприятно. Что я сделала не так? — Заткнись, Юн, — терпение кончается, и я в той же манере отвечаю ему. — Даже Гук не истерит, как ты. Если у тебя какие-то проблемы — иди к Хо и спроси его. Почему я должна быть той ямой, в которую ты своё дерьмовое настроение изливаешь? — Боже, хоть ты не начинай, — Джун кладёт мне руку на плечо, пытаясь предотвратить ссору. — Я вообще молчала, — скидываю его руку и, пройдя мимо Юнги, намеренно задеваю плечом. Достало это все.

***

Выхожу из подъезда, и сразу приходится прикрыть глаза рукой от слишком яркого света фар, исходящего от машины, припаркованной напротив дома. Дверь автомобиля открывается, а фары гаснут, давая мне возможность разглядеть парня, что направляется в мою сторону. Чимин преодолевает ступени подъезда и утягивает меня в свои объятия. — Ничего не говори, — шепчет он, а я зажимаю в руках ткань его толстовки, прижимаясь плотнее. Пак гладит меня по спине, успокаивая, а я чувствую, как снова проигрываю не только ему, но и себе. Я слаба. А слабость моя именно в этом парне и любви к нему. Даже его ошибка не даёт мне погасить внутри себя пожар, который разгорается только от одного прикосновения. Нельзя так, но… — Знаешь, что самое странное? — задаю вопрос, немного отрываясь от его груди. Моё лицо мокрое от слёз, а глаза красные. Пак начинает ладонями вытирать мои щёки, мило улыбаясь. — Что? — Мне всегда с тобой хорошо, даже когда плохо, — шепчу, смотря прямо в его глаза, а после не успеваю понять, как оказываюсь в плену его губ. Запускаю свои пальцы в его волосы, резко, но аккуратно притягивая ближе к себе. Я скучала. Очень сильно скучала. Его пухлые губы холодные, но такие манящие. Они накрывали снова и снова. Разум кричал о неправильности, но ни тело, ни сердце его уже давно не слышали. Нам обоим было мало воздуха, кислорода, пространства, когда находились так близко друг к другу. Я не хочу останавливаться. Какая ты слабая, Соён, проиграла чувствам.