YOUTH

Год назад. 20 ноября. — Тебе плохо? — чувствую, как мою талию обвивают руки Чимина, а после ладонь размеренно гладит спину, даря этим жестом заботу и волнения. Я поворачиваюсь к парню и мягко улыбаюсь, кивая головой, давая понять, что со мной всё хорошо и волноваться не нужно. — Соён, ты бледная, ты уверена, что всё нормально? — Сказала же, что да, — улыбаюсь шире и обнимаю парня, обвивая свои руки вокруг его талии, поднимаю голову, заглядывая в его глаза. — Посмотри на меня, — прошу Чимина, что он и делает, беря моё лицо в плен своих ладоней. — Я чувствую себя прекрасно, — выдавливаю из себя улыбку, играя счастье. На самом деле мне очень плохо. Настолько дерьмово, что охота лечь и умереть, забывая про всё вокруг, но я не могу этого сделать. — Так что давай не будем портить твой День Рождения этим спором, — прикрываю глаза, и укладываю свою голову на грудь Пака. — Надеюсь, ты меня не обманываешь, — слышу над ухом эти слова, а саму в дрожь бросает от того, что я этим сейчас и занимаюсь. — Чим, — слышим со стороны посторонний голос, на которой мы оба поворачиваемся и видим Чена, друга Чимина, который может выводить меня из себя одним своим существованием. — Я пойду, — говорю эти слова своему парню и прохожу мимо Чена, не обращая на него внимания. Не собираюсь делать вид, что мне нравится человек, когда всё совсем наоборот. Я уверена, что эта крыса в любой подходящий момент кинет меня в мышеловку лишь бы избавиться. Он слишком очевидно липнет к Чимину, не скрывая своих целей, но вот Чимин слепой чурбан. Направляюсь в сторону толпы, которая что-то яро обсуждает и готовится к новому заезду. Каждый хочет урвать кусок славы, веселья и популярности, но не все могут пересечь черту финиша первым. Кто не смог — остаются в тени или же тянутся к свету победителя. — Соён, где красавчика потеряла? — ко мне подходит девушка, ядовито улыбаясь. Явилась бестия, относящаяся к тому же классу моей ненависти, что и Чен. — Тебя ещё не хватало, — закатываю глаза и обхожу её, игнорируя, но та продолжает свою речь. — Моргнуть не успеешь, как потеряешь его. — Если я его потеряю, то тот, кто этому посодействовал, потеряет свою гордость, потому что я её растопчу, понятно намекаю? — разворачиваюсь к ней, заглядывая в глаза. — Пугаешь? — продолжает действовать мне на нервы девушка. — А ты спроси у своей подружки Суа, которой я сломала нос, — дарю ей самую милую улыбку и подхожу к ней, заправляя прядь выбившихся волос за ушко. — Дрянь, — шипит девушка, откидывая мою руку от своего лица. — Смотри, как бы тебе что-нибудь не сломали, знаешь же, что соперники твоего парня не дремлют, тем более, после того, как… — Что ты имеешь в виду? — перебиваю её, полностью сосредотачиваясь. Мне страшно быть рядом с Чимином. Он любит не то внимание, о котором мечтают, как и его друзья. С виду умный, образованный парень из очень приличной семьи, но в тоже время этот парень — любитель гонок, а так же любитель нарушать установленные правила, создавая смертельную опасность противнику, а ещё любитель учувствовать в драках, от которых страдают его руки и лицо. — А ты подумай, не дура же, так? — произносит и демонстративно уходит, задевая меня плечом. Как же тошно от всего этого. Поворачиваюсь в сторону уходящей девушки и делаю глубокий вдох, а за ним ещё один, потому что, пожоже, сейчас из меня полезет всё, что не должно. Душно настолько сильно, что, кажется, с последним выдохом я не смогу сделать новый. Плохо. Чувствую, как глаза щиплет от накативших эмоций. Моргаю, позволяя скопившимся слезам скатиться по щекам. Достаю телефон и набираю брата. — Хо, — хриплю в трубку. — Забери меня, пожалуйста, — произношу, сглатывая ком, боясь, что Хосок услышит неладное в голосе. — Ты где? — слышу, как на том конце трубки брат поднимается и начинает собираться, одновременно слушая меня. — Я скину геолокацию, — сбрасываю звонок и вытираю слёзы тыльной стороной ладони. Хочу сделать шаг в сторону Чимина, но вижу, как подъезжают незнакомые машины, из которых выходят незнакомые парни. От них не пахнет дружелюбием к слову совсем. Один из них стремительно направляется ко мне, улыбаясь на всё лицо, будто порвать себе рот хочет. — А вот и птенчик Чимина, — произносит так мелодично, отчего моё тело всё напрягается. — С кем имею честь разговаривать? — в той же манере отвечаю ему, а сама молюсь, чтобы братья быстрее приехали или Чимин нас заметил. Строить из себя сильную трудно, тем более перед парнем, что в три раза больше меня. — Сухо, слышала такое имя? — он делает шаг ко мне, а я только задираю голову, показывая, что мне совсем не страшно, но на самом деле мне очень страшно, аж поджилки трясутся. Теперь меня тошнит не просто от запахов, но ещё и от страха. Боже, за что мне эти мучения? Почему если парень красивый, то он или тупой, как пробка, или звезда, или плохиш. Где нормальные парни? Почему я в эпицентре этого дерьма? Говорят, первая любовь запомнится на всю жизнь, думаю, здесь прямо безоговорочно: я не забуду, как меня будут заживо закапывать недруги Чимина. — Извиняюсь, но нет, — выставляю ладони, чтобы парень не смог приблизится ещё ближе. — Чимин, видимо и вас позвал на свой праздник, — лучшее спасение — притвориться тупой и дружелюбной. Вот беспроигрышный вариант. Чёрт, а если не сработает? Хоть бы, аминь. — Сухо, — за спиной парня появляется Чимин, который одним резким рывком отодвигает парня от меня, а после загораживает меня, пряча за своей спиной. — Чимин, я тут подумал и решил сам себя пригласить, — почему-то услышав эту фразу, я усмехаюсь, что не остаётся незамеченным. — Куколка, тебе смешно? — услышав вопрос в свой адрес, я не убираю улыбку, ровняюсь с Чимином. — Куколка, это ты ко мне обратился? — возвращаю ему его же тошнотворное прозвище и улыбаюсь шире. — Тебе что-то не нравится в моём смехе? Я не знаю кто ты, но тебе здесь не рады, так что… — Забавно, — произносит, не давая мне закончить предложение. — Ты знаешь, что его друзья сделали так, чтобы моя девушка меня бросила… — Может, они наоборот ей помогли, — произношу и понимаю, о чём он говорит, я помню, как Чимин и его друзья планировали какое-то отмщение, видимо оно было связано с Сухо. — Ты же козёл, который пользуется девушками, — утверждаю я, хотя ничего не знаю об этом парне и его отношениях. Но лучшее спасение — нападение. — А девушкам такие неинтересны, так что… — Заткнись, — парень порывается ко мне, но не успевает схватиться за шею, как Чимин со всей силой бьёт его в челюсть, заставляя того пошатнуться и упасть. — Только тронь, — рычит Пак и поворачивается ко мне. — Иди в машину и жди меня там, — кидает мне ключи, которые я ловлю и быстро ухожу от этой потасовки, но оторвав своё внимание с двух парней, я понимаю, что этот Сухо приехал не один, и теперь вся его компания устраивает драку. Вот он, кошмар. — Помогите, — как только подхожу к машине Пака слышу со стороны соседнего авто женский крик и визг. — Спасите, — от этих истошных воплей, становиться ещё страшнее. Прячу ключи в кармане джинсовки и направляюсь аккуратно в сторону зова помощи. На асфальте замечаю валяющую биту, которая нужна как никогда. Беру вещь и бегу к машине, но торможу, когда вижу, как двое парней пытаются изнасиловать девушку, с которой я беседовала полчаса назад. Знаете то чувство, когда страх и адреналин кипит в крови с такой силой, что начинает трясти, а сознание перестаёт подчиняться? Ты делаешь что-то настолько быстро, что осознание сделанного приходит уже после всего. Я подбегаю к машине и со всей силой ударяю по лобовому стеклу, заставляя его покрыться трещинами, а какие-то его куски выпасть. Привлекла ли я внимание?  — Да. Отвлекла ли я их от девушки? — Естественно. — Уроды, — делаю ещё один замах и бью со всей силой по затылку одного из парней, который не успевает увернуться, а когда он сгибается и начинает шипеть, не теряю времени и бью ещё раз по спине. — Дерись, — кричу эти слова девушке, что лежит на заднем сидении вся в слезах. Не успеваю понять, как меня кто-то толкает с такой силой, что я отлетаю, больно ударяясь спиной и головой об другую машину. Судорожно дышу, но не успеваю понять, как получаю удар ногой по животу, отчего становится хуже. Лёгкие горят, из глаз бегут слёзы, а по телу разносится, быстрый разряд, от которого кружится голова, а после чувствую острую боль внизу живота. — Чёрт, — лежу на асфальте и не могу пошевелиться. Слышу, как меня кто-то защитил, оттолкнув нападавшего. — Соён, — голос брата, руки брата, дыхание брата, что опаляет мою щёку. — Джун, иди сюда, — слышу, как Хосок кричит недавнего знакомого. — Ей срочно надо в больницу, — последнее, что я слышу. — У неё обильное кровотечение.

***

— Ён, как себя чувствуешь? — слышу сразу два голоса, что слились в унисон. — Вижу ваши лица и сразу становится лучше, — улыбаюсь братьям, пытаясь сесть удобнее. — Ён, мы любим тебя, — первым произносит эти слова Чонгук, он подходит к больничной палате и обнимает, отчего по моему телу распространяется тепло. — Ты единственная, ради кого мы готовы на всё, — дополняет слова Гука Хосок и присоединяется к совместным обнимашкам. — Я тоже вас люблю, но почему я здесь? — Ён, ты была беременна? — этот вопрос задаёт мне Хосок, на что я смотрю непонимающе, ожидая продолжения. Беременна? Что? — Я… — Ребёнка не удалось спасти…

***

Настоящее время. 29 июня. — Что случилось? — уже сидя в машине, Пак первым решает задать вопрос. — Всё нормально, — не смотрю ему в глаза, отворачиваюсь к окну, из которого открывается вид на отцовскую машину, которую мы с Чонгуком одолжили. Правда так забавно, что сейчас уже почти семь часов утра, а отцу на работу в восемь. Он точно обнаружит пропажу и тогда начнётся веселье. — Ён, ты всегда говоришь, что всё нормально, но это значит, что всё очень дермово, говори, — давит своим тоном Пак, отчего я вздыхаю и поворачиваюсь к нему. — Я запуталась, понимаешь? — немного прикрикивая, отвечаю. — Я тебя ненавижу, но в тоже время сама пару минут назад требовала поцелуи и прикосновения. А ты спрашиваешь, нормально ли у меня всё? Нет, Чимин, нихуя не нормально, — срываюсь на крик, высвобождая всё, что давно во мне кипит и копится. — Ён… — Не смей мне ничего говорить, я сегодня наслушалась слов поддержки, только они не помогают, — шиплю и отворачиваюсь от Пака. — Давай поговорим о прошлом, тебе станет легче, — Чимин касается ладонью моей коленкой и начинает успокаивающе гладить, смотрю на его руку, что совершает плавные движения и прикрываю веки. А надо ли мне этого высвобождения? Надо, ещё как. — Мне давно уже полегчало, ещё тогда, когда мне в один день сообщили, что я была беременная и что я потеряла этого ребёнка, — тихо, еле слышно произношу, но чувствую взгляд Чимина на себе. Он внимательно следит за каждым моим еле заметным движением. — Его убила я, ты, твои друзья и твои враги, — больно, от слов становится так больно, что сердце начинает биться сильнее, стремясь разрушить грудную клетку. — Но иногда я думаю: а что было бы, если я бы родила? Ты был бы рад? А я? — губ касается грустная улыбка, и я поднимаю глаза на парня, у которого на лице нет никаких эмоций, только сожаление и горечь в глазах. — Этого мы уже не узнаем, ведь всё случилось по-другому. — Мне жаль, что так… — Жаль? — усмехаюсь и запрокидываю голову на подголовник. — Тогда если тебе жаль, зачем ты снова хочешь начать всё сначала? Мы же пробовали, не получилось, а сейчас что… — Тогда не получилось, потому что у тебя и у меня была депрессия от всего этого, — выплёвывает слова Чимин. Он начинает злиться, потому что ему тоже больно, как и мне. — Ты пыталась освоить байки, калеча себя этим, а я позволял тебе это делать в надежде, что от этого тебе станет легче. — Не стало, — выдыхаю, но чувствую, как Чимин берёт мою ладонь в свою, подносит к своим губам, оставляя невесомый поцелуй. — Ён, я хочу пройти все трудности вместе с тобой… — Если я соглашусь, что изменится? — интересуюсь. — Ничего ведь? Твои драки будут стабильностью, друзья-подстрекатели — тоже, гонки… Я не хочу этого, прости. Но моё спокойствие мне важнее всех страстных отношений. Какой бы любовь не была, себя я люблю больше. — Я тебе обещаю, что больше никаких драк, гонок и… — Чен, — заканчиваю я за него. — Ты не сможешь без него, он твой лучший друг, а я не монстр, так что продолжай жить, как жил, а то, что было сегодня, будет тёплым воспоминанием, — покидаю машину, оставляя Пака со своими мыслями. Оказавшись на ночном летнем воздухе, я определённо чувствую, что становится легче дышать. Всё, что душило и терзало, растворяется в воздухе.