***
Маринетт вновь и вновь набирала в ладони холодную воду и брызгала себе на лицо. Умываясь из бочки в оранжерее, она будто хотела смыть из памяти все увиденное ранее, вот только стоило прикрыть глаза, как она сразу же начинала видеть мерзких белых червяков, заветревшуюся плоть, запекшуюся кровь и обглоданные кости. — Я могу… чем-нибудь… помочь? — неуверенный вопрос Кота заставил ее вздрогнуть. Беспокойство за нее отчетливо читалось на его лице, накладные уши были прижаты к голове, а опущенный вниз хвост-ремень висел неподвижно. Маринетт и не заметила, когда он закончил устанавливать баррикады из ящиков и шкафов перед входами в оранжерею и как долго уже стоял рядом. — Нет, все в порядке, — проводя мокрой рукой по волосам, ответила она. — Сейчас только пистолетик промою, а то трубки забьются, и начну искать. Устало вздохнув, она подняла с пола водяной пистолетик, отвинтила колбу с краской и дала напарнику ее подержать, чтобы не пролилась. — Может, я сам поищу, а ты отдохнешь? — спросил он, взволнованно покручивая колбу в руках. — Вдвоем быстрее, — покачала головой Маринетт. Она совершенно не помнила, где именно потеряла серьгу. Площадь оранжереи составляла почти половину гектара, отыскать здесь крохотную сережку — это даже не иглу в стоге сена. Скорее, кристаллик сахара на песочном пляже. И как безжалостные приливные волны могут этот кристаллик растворить, так и здесь время играет совершенно не в пользу героев. Если вампиры доберутся до них раньше, чем найдется серьга, то надежды на спасение у города больше не будет. Маринетт привинтила колбу с краской обратно. Рано впадать в отчаяние. Они нашли способ обезвредить врагов, найдут и серьгу, а затем покончат с этим кровавым безумством. — Я бежала от той двери, — она направила водяной пистолетик в сторону одной из баррикад. На сей раз Кот смог соорудить более прочную конструкцию, чем на чердаке. Она должна была бы их задержать как минимум на пару минут. — К этой, — Маринетт указала в сторону выхода на улицу. — Возможно, — она виновато закусила губу, — немного отклонялась в сторону. — Запутывала следы, — кивнул Нуар, всем своим видом выражая, что будет придерживаться этой версии, даже если Маринетт скажет, что штормило ее исключительно из-за паники. Впрочем, спорить она не стала. Стараясь не смотреть на кровавый след, тянущийся от кустов к двери в складские помещения, и не думать о том, что возможно в кустах спрятана не только серьга, но и чьи-то останки, Маринетт сглотнула подступивший к горлу комок и продолжила: — В первую очередь осматривай те кусты, где обломаны ветки. Начинай от выхода, а я от той двери. — Указания приняты, — театрально отрапортовал Кот, — я от двери, ты от выхода.***
Они искали уже несколько часов. Несколько раз встречались друг с другом, расходились в стороны и встречались опять. По примятой траве и обломанным веткам вроде бы смогли установить точный маршрут. Маринетт нашла свой телефон — круг поисков сузился на десяток метров, ведь находка доказывала, что на этом отрезке она уже была без трансформации. Но этого все равно было мало по сравнению с той областью, где им предстояло искать. Вне трансформации ее серьги были черными. В трансформации становились красными с черными пятнами. Если Маринетт снимала их и клала в шкатулку, они также краснели. Тикки объясняла это тем, что ее затягивало в Камень Чудес. Вот только оставшаяся в левом ухе серьга была черной, а квами рядом с Маринетт не было. Она не знала, как это объяснить и какого цвета должна быть потерянная сережка. Хорошо, если красной — больше шансов заметить среди зеленой листвы. Но если черной… Как, черт возьми, разглядеть крохотную черную сережку на такой же черной земле? Она бы сейчас не отказалась услышать от Нуара какую-нибудь глупую поддерживающую шутку. Что-нибудь о том, что надо было не в файтинги играть, а в поиск предметов. Или о том, что кто ищет, тот всегда найдет, ведь среди двухмиллионного населения Парижа он, сам того не зная, смог найти Ледибаг, попавшую в беду вне трансформации. Но Кот не шутил. С каждым проведенным в поисках часом он становился все серьезнее и задумчивее, будто и сам уже начинал сомневаться в успехе. И в голову Маринетт лезли мысли о том, что будет, если они ничего не найдут. Убитые не воскреснут. Обращенные не вернут прежний облик. И если даже каким-то чудом удастся их всех обезвредить, это точно не будет считаться победой. Маринетт зажмурила глаза и стиснула зубы. Вдвоем с Нуаром они всегда побеждали, и этот акуманизированный не должен стать исключением. Что бы ни случилось — она Ледибаг, а их дуэт — непобедимая команда. Они очистят чертову бабочку и когда-нибудь, когда найдут Бражника и вступят с ним в открытый бой, обязательно припомнят ему этот день. Так, что он точно раскается в своих злодеяниях. Она медленно выдохнула, ощущая как уверенность вновь зарождается в ней. Заглядывая под каждый корень, отодвигая каждую ветку, стараясь не упускать из виду ни одну деталь, она на четвереньках ползла вперед к центру оранжереи. Красный кран для полива. Черный камень, уже в пятый раз привлекавший ее внимание. Маринетт, кажется, запомнила весь маршрут с такой точностью, что могла описать форму и расположение каждого листика на этом пути. Еще один камень — пора бы уже складывать их в карманы, чтобы не натыкаться на них каждый раз взглядом. Вдруг взгляд зацепил блеск чего-то красного. Маринетт моргнула, чтобы убедиться, что это не очередной вентиль на трубах, резко рванула вперед… и столкнулась лбом со скулой Кота Нуара, который также бросился к цели. Серьга нашлась.***
Маринетт не могла вставить сережку в порванную мочку, равно как и стать Ледибаг без комплекта из двух. Однажды они уже менялись квами с Нуаром, и он предложил сделать это и сейчас, но Маринетт отказалась. Слишком высок был риск, ведь своими способностями герои владели куда лучше, чем оружием друг друга. О передаче Камней Чудес кому-нибудь другому и вовсе не было речи. А значит, оставался только один выход: ей нужно было всего лишь проделать еще одну дырку в здоровом ухе. Нуар выбил дверь из оранжереи одним ударом плеча, подхватил Маринетт на руки и запрыгнул на крышу. Им нужно было забраться куда-то, где вампиры бы не смогли их достать, потому что Маринетт, смущенно покраснев, призналась, что прокалывать себе ухо сама боится, а он мог помочь ей лишь сняв трансформацию, чтобы не мешались когти. Оставаться в оранжерее было рискованно: если упыри их найдут, не было гарантии, что Кот успеет превратиться раньше, чем они разрушат баррикады. Выбор пал на стоявший вдоль магистрали огромный билборд с лицом Адриана Агреста. Маринетт не знала, почему Нуар усмехнулся, когда она подсказала Коту, что можно остановиться там. Мало ли, что у него на уме. Куда больше ее волновал Адриан. Где он сейчас? Жив? Растерзан упырями или бродит где-нибудь в поисках чужой крови? Лучше не думать об этом. Поскорее покончить со всем, очистить город от магии акумы, чтобы снова увидеть его светлую, дружелюбную улыбку. Почувствовав под ногами холодный металл, Маринетт протянула свой рюкзачок Коту, достала из его волос, кажется, уже десятый листик и села по-турецки, закрыв глаза. Видеть напарника без трансформации она не хотела — не готова была открыть для себя его тайну личности. Она слышала, как была расстегнута молния. Как Нуар, повозившись внутри, что-то достал. Как тихо прошептал слова обратной трансформации. Как его квами возмущенно рявкнул «Где мой камамбер?!», а в ответ получил «Дам, как все закончится, терпи». Слышала, как парень без маски под недовольное бурчание Плагга отвинчивал крышку с пузырька с антисептиком. Вздрогнула, когда он бесшумно прикоснулся мокрой холодной ваткой к ее левому уху, чтобы убрать всю грязь. Невольно улыбнулась, когда Плагг пригрозил пожаловаться в профсоюз квами на то, что его заставили держать превращение больше суток. Как ради такого пообещал даже этот профсоюз создать и, став его председателем, наказать нерадивого подопечного. Маринетт напряглась, когда до ее ушей донесся тихий всплеск — парень без маски дезинфицировал иглу из ее швейного набора. Стиснула зубы и кулачки, когда почувствовала у себя над ухом его дыхание. Черт возьми, она Ледибаг, ее не раз швыряли об стенку, она знает, что такое боль, да и сидит сейчас вся в царапинах, ссадинах и с порванным ухом. Она не должна бояться крохотного прокола иглой! Причем, почти так же сильно, как огромного сверла стоматолога. — Я с тобой, моя Леди, — попытался поддержать ее парень, вот только, судя по его голосу, он сейчас волновался и очень сильно. Неужели боялся? — Господи, Кот, — фыркнула Маринетт, чувствуя, как напряжение спадает. — Тебе всего лишь нужно проткнуть мое ухо. И я не прощу, если у тебя будут трястись руки. — Я знаю, — виновато произнес он. Маринетт ощущала, что иглу он держал совсем близко, но так и не решался воткнуть. — Я… постараюсь сделать не больно… — добавил парень и, похоже, снова застыл. — Детский сад, — прокомментировал происходящее Плагг. — Давай мне, я сам проколю. — Нет! — единогласно шикнули герои без масок, и уже через пару минут из розовой вспышки появилась алая квами.***
Маринетт открыла глаза только после того, как услышала, что Кот превратился. Она была ужасно рада вновь увидеть Тикки, гладила ее, обнимала, прикасаясь щекой. Маринетт о многом хотелось ей рассказать, выговориться, поделиться пережитым за эти два дня, но это они успеют сделать и потом. Сначала нужно остановить акуму — герои и так потеряли слишком много времени. Ощущая, как облачается в пятнистый костюм, девушка чувствовала небывалый прилив сил. Красная маска дарила уверенность, заставляла держать спину прямо, не позволяла сомнениям затуманить разум. И пусть вчера наводящее ужас дыхание упыря лишило ее воли к победе, сейчас Ледибаг чувствовала, что способна свернуть горы. — Вот она какая — волшебная сила костюма, — потянувшись, сказала она. — Надела — стала героиней. Без него — обычная, непримечательная мышь. — Я так не думаю, — возразил Нуар, подойдя к ней со спины и положив руку ей на плечо. — В маске и без ты чудесная девушка, Маринетт. Лучшая из всех, кого я когда-либо знал. Мне не давала опускать руки вера в тебя — сначала когда я ждал, что ты придешь, а потом, когда я знал, что должен тебя защитить. Ты пришла, я тебя защищаю и буду защищать, моя Леди. Да ты настолько ослепительна, что лишила зрения этих упырей! И ты очень добрая, поэтому пожалей меня, пожалуйста, — жалобно закончил он. Ледибаг развернулась к нему лицом и вопросительно посмотрела в глаза. Кот с самым несчастным выражением лица, на которое был способен, ткнул себя пальцем в грудь. — Бубенчика нет, — чуть ли не всхлипнул он, впрочем Ледибаг и сама уже это заметила. — Я думал, он вернется после повторного превращения, но… его нет! Ледибаг закатила глаза и погладила напарника по голове, успокаивая будто маленького ребенка. Она не могла понять, он прикидывается, чтобы привлечь ее внимание и разрядить обстановку, или же расстроен всерьез и придуривается, чтобы скрыть, как сильно его огорчила потеря значимой детали костюма. Но одно Ледибаг знала точно: в тот момент, когда она уже потеряла надежду, именно Кот спас ее и вернул ей веру в то, что они со всем справятся. — Котенок, думаю, я знаю, как мне тебя утешить, — улыбнулась она, повинуясь неведомому импульсу. Кот вопросительно изогнул бровь и навострил уши, его хвост раскачивался от нескрываемого любопытства, и Леди продолжила: — Нам, конечно, надо поторопиться, но это займет всего пару минут. Ледибаг никогда не думала, что однажды пойдет на такой шаг. Маринетт считала, что в здравом уме ни за что не скажет подобное. Все-таки у нее был Адриан!.. Вот только у Адриана не было ее. Сколь много места молодой Агрест занимал в ее сердце, столь мало было отдано ей в его. Только друг, без надежды на большее. — Когда я тряслась от страха в шкафу на киностудии, я договорилась сама с собой, — облизнув пересохшие от волнения губы, сказала она. — Пообещала, что схожу с тобой на тысячу свиданий. Но есть один парень, который мне нравится… — Ледибаг отвела в сторону взгляд. Подсознание истерично хихикнуло, напоминая, что сейчас они стоят на билборде с фотографией Адриана Агреста. — В общем, — она резко потрясла головой, чтобы прогнать ненужные мысли, — у тебя ровно тысяча попыток, чтобы изменить мои чувства. Широкая улыбка растянулась на лице у Кота. Его глаза засияли от восторга и искреннего счастья, чуть ли не по-детски наивного, словно сейчас произошло самое настоящее чудо. — Мне хватит и пятисот! — выдохнул он и широко ухмыльнулся, словно пытаясь скрыть неверие в сбывающуюся мечту за привычной нахальной самоуверенностью. — К тому же я теперь знаю, к кому подкатывать, — подмигнул Нуар. — Теперь я наконец смогу атаковать тебя с двух фронтов, моя Леди! В маске и без! Как Кот и человек. Как… — Давай сначала вампиров атакуем, — фыркнула Ледибаг, на удивление без сожалений похоронив мысли о спокойных буднях. — Я весь в нетерпении, — ответил Нуар, сняв с пояса жезл. — Ударим «Катаклизмом» по вампиризму!