Всё равно не сдамся тебе

В гостиной около двери собрались все: и Лида (будь она неладна), и Россия, и Казахстан, и Украина, и Армения с Беларусью. Жуткий стук в дверь продолжался. Беларусь от страха содрогнулась и сжала руку сестры сильнее. На глазах у неё появились слёзы. Она сильно зажала уши, но это не помогло. Стук был слишком громкий. Спустя минуту стук прекратился, хотя всем эта минута показалась вечностью. Никому спать уже совершенно не хотелось. Лида сразу поняла, что происходит что-то нехорошее, и все это поняли. Вот сразу почему-то! Она приказала детям вести себя тихо и спрятаться. Дети второго предупреждения ждать не стали, сразу же разбежались кто куда. Казахстан спрятался в своей комнате. Просто заперся в ней и припал к двери ухом. Ему пусть и было страшно, но любопытство у детей всегда преобладает над другими эмоциями. Он старался не шевелиться, затаив дыхание. Украина решила, что спрятаться под кроватью или в шкафу — это не очень хорошая идея, поэтому она решила спрятаться в трубе за грудой хлама в кладовке. Эта труба сама была довольно неплохо спрятана, но Украина знала о ней, как и все остальные дети. Ей всегда хотелось спрятаться там, когда она и другие дети играли в прятки, но ей всегда казалось, что если сделает это, то застрянет, а это пугало Украину больше всего. Сейчас же Украине было не до боязни замкнутых пространств. Девочка вошла в кладовку. Перешагивая весь хлам, она прошла к своему спасительному месту, после чего стала отчаянно протискиваться в узкую и грязную трубу. У неё получилось, но было очень тесно. Хотя, если это и есть цена, которую она должна заплатить, чтобы её не обнаружили — то в принципе терпимо. Теперь главное — не шуметь и не дышать громко. Армения спрятался под кроватью в комнате отца. Кровать СССР была самой большой, одеяло закрывало промежуток между полом и самой кроватью, тем самым закрывая Армению от лишних взглядов. Но спустя пару секунд ему показалось, что это слишком просто, поэтому в итоге Армения решил залезть на решётку, которая и держала все матрасы. Туда-то Армения и перебрался. Было неудобно, но теперь обнаружить его было сложнее. Беларусь забралась в шкаф, который стоял в комнате России. Просто именно в его шкафу был бардак, в котором можно зарыться. В первый раз Беларусь так радовалась тому, что Россия не прибрался. А сам Россия поступил как партизан, вылез в окно и убежал (Ооо! Рифма! Россия, читер, блин.). Россия же почуял что-то неладное, и понял что нужно срочно бежать из дома. Мальчишка открыл окно, перекинулся через подоконник и выпал из окна. (Рейх: Жаль, что не с 9 этажа… (￢_￢)). Он ринулся бежать по кустам, потому что в ином случае его могли заметить. Лида в этот момент осторожно подобралась к двери и тихо спросила: «Кто?». Стук прекратился. По ту сторону двери молчали. Тогда Лида протянула свою дрожащую руку к замку. Открыв дверь, она отошла буквально на шаг и, как оказалось, не зря. Дверь резко открылась, ударилась об стену. В дом вбежали немецкие солдаты. Один из них сбил с ног Лиду, скинул автомат и навёл его на женщину. Лида издала тихий короткий крик и спрятала лицо в руках, чтобы не видеть всего этого. Но выстрела не последовало. Лида посмотрела сквозь пальцы вверх. Чья-то рука в чёрной перчатке преградила автомат, после чего увела его в сторону. Женщина полностью открыла глаза и теперь она смогла полностью узреть того человека. Фашистская форма, в прочем, как и у всех, а вот лицо… Бледное лицо, чёрные волосы, хищный взгляд, только акульей улыбки для полного образа не хватает. Третий Рейх… — Schließen Sie alle Ausgänge ab, halten Sie Waffen und Seile bereit. Diese Russen sollten keine einzige Chance haben, diesen Raum zu verlassen, *(1) — быстро, как скороговорку произнёс Рейх, но что он сказал Лида не поняла, поэтому в недоумении разинула рот. — Bring die Kinder der UdSSR.*(2) *** POV Россия Перелезая через очередной забор, я почувствовал нечто вроде лёгкого отвращения к самому себе. Я бросил сестёр и братьев. Нужно вернуться. А если они, ну… чужие всё ещё там? Ну, это очевидно же. Это… парадокс! Что же за безвыходное положение?! На глаза навернулись слёзы и я продолжил идти туда, куда глаза глядят. Долго идти я не смог. И что, это вся поддержка от родного брата? Да я просто слабак никчёмный! Своих же кинул, а сам спасся. Это, что же, получается, я сам, считай, убил своих родных? В панике я стал обдумывать свои дальнейшие действия. Нет, ну так не годится. Или — идти дальше, или назад к этим подонкам! Я не видел того, кто стоял за дверью, но я абсолютно уверен, что это были немцы. Итак… Пойти домой я не мог, ровно как и ночевать на улице. В итоге я смирился с тем, что у меня остался лишь один выход и это вселило в меня безумный ужас. Надо было возвращаться точно так же как я и пришёл сюда. Эх… Это проклятое чувство долга… И почему же это чувство всегда разрывает нас, русских, изнутри. А, плевать! Ребята, я с вами! POV Россия закончен *** После того, как Рейх прошёл по всему дому и не обнаружил ни единого ребёнка, а комнату Казахстана вообще не смог открыть, он приказал обыскать дом, а сам направился в комнату России. Солдаты моментально среагировали. Двое остались рядом с Лидой, а остальные принялись обчищать дом. Рейх оглядывал комнату России, как вдруг он услышал всхлипы со стороны шкафа. Он медленно повернулся и устремил свой взгляд на шкаф. Там имелась небольшая щель, через которую за всем этим наблюдала Беларусь. Когда он направился к шкафу, через тело девочки прошел мощный электрический разряд от страха. Рейх остановился прямо перед шкафом и открыл дверцы нараспашку. Он откопал в одежде России маленькую девочку, что сейчас дрожала всем телом. Сверкнув белоснежными клыками, Рейх впился в девочку хищным взглядом, будто бык на красную тряпку, готовый в любой момент разорвать на части. Сложив руки в виде домика, он улыбнулся. Беларусь нервно сглотнула и сжала зубы, прислонившись затылком к холодной стене. Рейх, как уже говорил своему «другу» Союзу, не очень любил девчонок, но эта была совсем ещё кроха — лет пять, не больше… Взглянув на такое очаровательное дитя, умилился бы даже профессиональный убийца, но только не Рейх. — Долго сидеть-то будешь? — наконец подал голос Рейх и Беларусь не выдержала. Девочка подорвалась с места и протиснувшись между дверью шкафа и Рейхом, выскочила из этой «свалки», что Россия называет своим шкафом. Рейх её даже схватить не успел. Девочке лет пять, а летает, словно Анни Штойер на летних Олимпийских играх в 1936 году. (Бета: Я надеюсь, что это шутка XD). Один солдат увидел выбегающую из комнаты Беларусь и устремился за ней. Затем, немного погонявшись за ней по комнате, он сбил её с ног, заломил ей руки и пережал сонную артерию. Спустя минуту Беларусь рухнула лицом в пол без сознания. Армению нашли под кроватью и вытащили мальца за воротник. Его приподняли над землёй, не давая возможности ударить или укусить кого-либо. А мальчик пытался выбраться всеми силами. В главном зале, где уже лежала Беларусь и сидела Лида, его связали и бросили на пол. Заодно связали и Беларусь. С Казахстаном было сложнее. Немецкие солдаты выбили дверь. Ребёнок носился, ловко уворачиваясь от солдат и крича, пока, наконец, одному из немцев не удалось поймать непослушное дитя. Принесли его туда же, куда и остальных. Связали по рукам и ногам, и принялись искать остальных. Рейх пришёл в зал и стал ждать остальных детей. Но, увы, даже спустя пять минут, дети были не найдены. Третий уже начинал злиться. Мало того, что его подчинённые не могут обычных детей найти в доме, так ещё и СССР куда-то пропал, и его, между прочим, тоже не нашли. Можно было лишь надеяться на то, что он лежит где-то мёртвый. Тут из-за угла вышел солдат и подошёл к Рейху. — Ihre Bestellung wird ausgeführt. Es sind keine Kinder mehr im Haus, *(3) — с вытянутой рукой доложил солдат. — Nein! Es müssen noch zwei sein, *(4) — заявил Рейх и резко повернулся к Лиде. Женщину от этого взгляда передёрнуло. Она не могла понять, что сейчас сделает Рейх. Нацист подошёл к женщине и стал пилить её взглядом, после чего раздражённо вздохнул. — Suche fortsetzen! *(5) — приказал Рейх. — Schnell, sonst mache ich dich ohne Spezialausrüstung zum Fallschirmspringer.*(6) Солдат ежесекундно удалился. Рейх же всё это время смотрел на Лиду. Тут на его губах заиграла мерзкая улыбочка. Лиде совсем стало дурно. — Где СССР? — строго, будто он был уверен, что эта женщина знает ответ, спросил Рейх. — Я-я, — Лида заикалась. — Я н-не знаю… — Ясно… Где остальные дети? — Рейха будто не волновали ответы, настолько быстро он откладывал предыдущий вопрос и сразу же задавал новый. Лида молчала. Она перевела взгляд на связанных детей. Беларусь всё ещё была без сознания. Ей стало очень жалко этих детей. Даже если бы она знала, где прятались остальные, она бы не сказала. А тем временем, терпение Рейха подходило к концу и он уже срывался. — Или ты, мерзкая женщина*(7), расскажешь всё сама, или я не знаю, что я спрашиваю… То есть, что я сделаю! — самое идиотское, что могло произойти с Рейхом, по его мнению — запнуться или перепутать слова. Это его буквально добило. Лида всё ещё молчала. Что ж, Рейх давал ей шанс. Всё произошло очень быстро. Дети испуганно закричали. Раздался мерзкий хруст ломаемых костей, и белый сарафан начал окрашиваться красным цветом. Рейх озлобленно зарычал. Такую ситуацию он вообще не предвидел. Нет, не ту, что он человека невинного зарежет, а ту, что нож разломится прямо между рёбер женщины. — «Кажется, тот торговец больше не увидит своих товаров, как, собственно, и свою голову. Хрен сломаешь, говорил? Ну-ну, » — подумал Рейх, после чего встал. Женщина упала на бок и скорчилась от боли. Держась руками за горло, Лида пыталась вдохнуть воздух, но тот медленно, но верно ускользал из лёгких. Из раны вяло струилась кровь. Чтобы как-то компенсировать поломку ножа, часть которого до сих пор находилась внутри раны, Рейх решил закрепить эффект, несколько раз пнув тело Лиды. В комнату вновь вошёл немецкий солдат, но на этот раз другой. Только он хотел сообщить о том, что дети так и не были найдены, как тут же свалился на пол замертво. Третий выстрелил своему же солдату в голову из пистолета К(С)-96*(8). Казахстан испуганно отвернул взгляд, а Армения просто тихо заплакал. Поняв, что всё всегда приходится делать самому, он направился осматривать дом лично. Солдаты, которые видели смерть напарника, резко отстранились от Рейха. Главный фашист же ходил по коридорам и внимательно осматривал все углы, все закоулки, но так и не обнаружил ни одного ребёнка. Ну, всё, прям, против него сегодня! — «Ладно… Прибегнем к хитрости, » — подумал Рейх и встал на одном месте, сложив руки за спиной. Солдаты сразу поняли, что лучше уйти. Так они и сделали. Третий прокашлялся с таким важным лицом, будто сейчас не унижаться ради своей цели будет, а расскажет человечеству о смысле жизни. — Эй! Ну, выходите, ребята, — милым голоском заговорил Рейх. Что ж, если бы детей уже не связали, то они возможно бы и пошли. Правда, увидев лицо Рейха в этот момент, все, кто пришёл, убежали бы обратно. Солдаты ожидали именно таких действий своего фюрера, но всё равно к этому нельзя быть готовым. Со стороны подчинённых раздались лёгкие смешки. — Украина, деточка, если ты сейчас выйдешь, мы отвезём тебя к папе, — продолжал говорить Рейх, злобно косясь на своих солдат. Он решил начать с чего-нибудь полегче, то есть с Украины. В это время Украина, буквально задыхаясь в этой трубе, раздумывала над голосом, который продолжал её звать. Она слышала всё: крики своих братьев и сестёр, выстрел, тот самый голос, что ранее громко кричал на неизвестном языке. Её больше всего пугали выстрелы. — «К папе?» — Украина размяла затёкшую руку, ей очень сильно хотелось вылезти, настолько голос незнакомца был заманчивым. — «Нет… Врёт. Точно врёт.» — Агх! Её нужно найти! — Рейх уже даже забыл про то, что он не на своём языке трактует. Теперь Украина почувствовала настоящий ужас. Что-то было не так. Почему этот голос так требовал разыскать её? Теперь она точно решила, что не вылезет, даже если задыхаться начнёт. — «Маленькие подлецы. Отлично затаились, ничего не скажешь. Сразу видно — папа военный, » — Рейх снова стал заводиться, как вдруг ему пришла отличная идея. Третий спокойно прошёл в зал. Тело Лиды безжизненно лежало на полу. Под ней расплылась лужица крови. Дети рыдали, а Беларусь стала приходить в чувство. Солдаты уже были в зале. — Es stellt sich heraus, dass sie nicht wollen — ihre Wahl. Auch beim Verstecken sind wir nicht schlecht. Lass uns auf sie warten*(9), — тихо произнёс Рейх и недобро поглядел на детей. — А вы… Будете вести себя тихо, если не хотите стать моим лакомством на десерт. Вы ведь не хотите? Ну вот, и я не хочу. Так что давайте не будем устраивать проблемы друг другу. Ну-с, вперёд и с танцем! — С песней… — поправил Рейха Казахстан, но сделал он это предельно тихо. — Что? — строго спросил Рейх, после чего резко повернулся к Казахстану. — П-правильно говорить — «Вперёд и с песней», а не… — Рейх приблизился к лицу ребёнка. — У вас с песней, у нас с танцем, — спокойно ответил Третий, но не смотря на спокойствие в голосе, его лицо было крайне угрожающим. — И вообще, будешь лишний раз языком молоть — с песней полетишь с обрыва. Всё понятно? Казахстан мелко задрожал, ему было страшно и он уже жалел о том, что решил уму-разуму научить немца. Но такой уж у него характер — молчать ему сложно, как, в основном, и остальным детям в его возрасте. Несмотря на страх, Казахстан быстро закивал, давая понять нацисту, что он всё понял. — Вот и славно! — Рейх резко изменился в лице — теперь он выглядел довольно радостно. Рейх выпрямился, предварительно пару раз похлопав ладонью по щеке Казахстана. — Заляжем ненадолго. Не могут же они вечно тут прятаться…