Всё равно не сдамся тебе

POV СССР Всю ночь мы с Отцом болтали. Болтали о разном: о жизни, о смерти, о детях. Даже затронули проблемы его речи. Как оказалось, часть языка ему какой-то изверг отрезал. Он сам военный, но настолько его все эти войны достали, что он на всё наплевал и ушёл жить в лес. Сам он мужичок не злой, хоть и сердится часто. Отец… на самом деле мне так непривычно говорить это слово. Очень сильно моего отца напоминает, а я не хочу его вспоминать. Немец, между прочим, называл своё настоящее имя, но я его даже запоминать не стал. Мне так легче. В любом случае, Отец принял меня как родного, если можно так выразиться. Мало того, что приютил, накормил, рану обработал, так ещё и перевязки мне делает. Он мне сказал, что рана не особо серьёзная. Я поверил. Будь это неправдой — давно бы истёк кровью и загнулся. Но, единственное, от чего мне реально было плохо — это зверский голод. Спустя буквально полтора часа я уже сам поднимался и разминал ноги. Поздний ужин, конечно, получился довольно жалким, но от него мне действительно стало лучше. После этого «ужина» я вновь завалился спать. Кстати, кровать-то одна. Отец просто на стуле сидит. Мда… Ни стыда, ни совести у меня. Вот приручай потом людей, а они с тобой как свиньи общаются. Свинья и то поуважительнее будет. В сон я провалился весьма неожиданно и на удивление быстро. Может это и к лучшему. Быстрее высплюсь — быстрее освобожу место Отцу. Он тоже наверняка устал, возможно даже больше меня. POV СССР закончен *** Россия был на пути к дому. Когда он убегал из дома, пребывая в шоке, он совсем не замечал мороза. Вот только сейчас он буквально смахивал сосульки с ресниц. Поистине недальновидный парень… Обнимая себя руками, босиком, с ярким красным морозным румянцем на щеках, Россия шёл уже просто по дороге, а не через дворы. Сейчас у него не было причины прятаться. Про себя Россия отметил, что точно умрёт — если не от фашистов, то от воспаления лёгких. Навряд ли немцы станут его лечить. По дороге, парень подскользнулся и полетел лицом прямо в лёд. Лишь в последний момент он успел выставить перед собой руки. Но всё равно лёд всё-таки успел нанести урон России. На его лбу образовалось красное пятно, да и локти были содраны. Россия уже хотел закатить истерику, но потом до него дошло, что ему уже не пять лет, а целых четырнадцать и что как-то не солидно. Нужно идти дальше и забыть про свою боль, думать о других. Россия дошёл до дома лишь через пять минут — достаточно, чтобы отморозить себе всё что можно и всё что нельзя. Парнишка подошёл к двери и тихо-тихо приоткрыл её. Свет был включён. Всё это тепло так манило, но нужно было держать себя в руках. Россия смотрел в щёлочку. Всё было тихо, но не стоит доверять тому, что видишь. К тому же, он видел лишь коридор и часть зала. Другую часть он не видел, а скрывала она многое… Ради безопасности Россия решил зайти так же, как и вышел — через окно. К его счастью, оно было открыто и в этом коридорчике, что вёл в комнаты его сестёр и братьев, было холодно. Первым делом Россия решил проверить комнаты. Он зашёл во все комнаты, даже в комнату отца. Замок на двери в комнату Казахстана был сломан, Россию это напрягло. Дойдя до кладовки, он стал звать кого только можно. — Беларусь! Лида! Армения! Казахстан! — последнее имя Россия произнёс чуть тише. — Украина. — Россия! — донёсся тихий голос из трубы, но Россия не понял этого. Он понял, что его зовёт Украина, но он не понял откуда. Спустя ещё несколько тихих писков сестры, Россия точно решил, что найдёт девочку и это дело он просто так не оставит. Им нужно было найти остальных и бежать, пока немцы не пронюхали о его возвращении. Много времени это не заняло. Когда Россия понял, где находится сестра, его, несмотря на ужасную ситуацию, пробило на хи-хи. Умеет же девочка играть в прятки! Украина никак не могла вылезти и России пришлось ей помогать. Бедная девочка уже паниковала, но в итоге Россия смог освободить из этих железных оков свою сестрёнку. На самом деле, Россия никогда бы не подумал, что когда-нибудь будет так рад видеть Украину. Девочка была вся грязная — понятное дело, трубу ведь никто не мыл уже несколько лет. Парнишка стал растирать ей ладони, неизвестно зачем, но ему казалось, что сейчас это необходимо сделать. И за всеми этими бессильными действиями наблюдал «Третий лишний».*(1) — Ты как? — спросил Россия и стал внимательно всматриваться в лицо Украины. Девочка тяжело вздохнула и открыла рот для ответа, но… ответить она не успела. За спиной России раздался какой-то шум. Звук стал громче, за спиной кто-то ускорился. Мальчик ощутил прилив внезапного страха. Взгляд Украины сменился с усталого на испуганный. До ушей мальчишки донёсся громкий голос, что-то кричавший на незнакомом языке. Немецкий солдат появился весьма неожиданно. Он натянул России на голову мешок. Сделали это лишь потому что Россия — это вам не шестилетка какая-нибудь, он может и сдачи дать. Так мало того, что он подросток, так он ещё и русский подросток, а это значит, что он ещё более дурной. Россия вырывался из рук солдата изо всех сил и в какой-то момент ему даже удалось высвободиться и сесть на пол. Мешок снять ему так и не удалось, потому что его схватили так же быстро, как он и освободился. Второй немец схватил мальчишку за ноги и теперь шансов у России совсем не осталось. Украина от страха не могла пошевелиться. Все конечности заледенели. Когда Рейх приказал схватить девочку, Украина наконец смогла отмереть. Девочка ринулась бежать. Забежать она смогла только на кухню, так как вход в зал перекрыл сам Рейх. Украина забежала на кухню и Рейх побежал за ней. Задыхаясь, она уклонялась от недружеских объятий фашиста, но, в конце концов, преследователю удалось сбить её с ног. Украина из последних сил пыталась вцепиться ногтями в лицо Рейха, но дикая боль пронзила её спину. Третий совсем не учитывал того, что под ним лежит ребёнок. Он без каких-либо угрызений совести прижимал девочку в пол коленом. Украина уже сдалась и просто плакала, а Россия тем временем посылал всех куда только можно и в речи своей использовал слова за которые СССР уже давно бы ему дал подзатыльник. Спустя несколько секунд, Украина потеряла сознание от пережитого стресса. Рейх понял это довольно быстро и потому отпустил её и приказал перенести девчонку в зал. Украину взяли на руки, принесли в зал и связали. Россию пытались связать уже несколько минут. Он кричал всякие ругательства в адрес немцев. Третьему это всё стало очень надоедать. Ему ужасно хотелось сейчас подойти к мальчишке и просто разрубить ему челюсть пополам, чтобы он хоть на секунду перестал орать. Всё-таки Россию удалось связать. За этой картиной наблюдали остальные дети. — Выпустите меня, твари хреновы! — изо всех сил прокричал Россия, после чего он почувствовал, что охрип. Именно в этот момент Рейх не выдержал и приказал снять мешок. Мешок незамедлительно сняли. Россия устремил взгляд на Третьего. Смотрел он недолго. Немцы — идиоты, если думали, что смогут заткнуть этого мальчишку. Россия продолжил вещать. Он выкрикивал всякие гадости про Рейха. — «Наверное, он ни слова не понимает по-русски, потому что совсем не реагирует на бесстыдство с моей стороны и не делает мне замечания,» — подумал Россия и продолжил ругаться. — «Вот же дурак…» — подумал в этот момент Казахстан и опустил голову, не желая видеть смерти своего брата. Рейх промолчал один раз, второй, а потом его терпение лопнуло. Вот только он решил прекратить этот цирк не с помощью угрозы или физической расправы. Всё очень даже просто. — Всё? — спросил Рейх и наградил Россию недоумённым взглядом. POV Россия Я впал в оцепенение. Всё же понимает… Облом! Конец мне! Я напрягся и стал ждать дальнейших действий фашиста. Ничего… Он ничего не делал и это пугало меня ещё больше. Лицо спокойное, ни единого мускула не дрогнуло. Ну не может же так быть! Мы смотрели так друг на друга не больше минуты, но мне показалось что эти гляделки длились час. Потом он улыбнулся. Улыбнулся! Без оскала, без угрозы. Просто по-дружески, как будто мы с ним давние приятели. — Знаешь… — начал он, отведя взгляд в сторону. — А ты чем-то похож на своего отца. Что? Откуда ему знать, похож я на него или нет? Навряд ли он мог настолько знать моего отца, ведь он всегда очень скрытный. — До чего же вы дошли, гениальные мерзавцы — в трубе спрятаться. Надо взять на заметку, что дети могут быть умнее, чем кажутся, — от этих слов я разозлился ещё больше. Сам ты мерзавец! Я, естественно, промолчал. Мало ли. Я же не знаю что от него ожидать, это же немец, фашист. Папа учил нас перед уходом тому, чтобы мы не доверяли этим, как он выразился «шавкам бешеным». — Да… Ты, между прочим, мой любимчик, СССР так интересно рассказывал о тебе, — этот монстр подошёл ко мне ближе и положил свою руку мне на плечо. От его тела веяло холодом. Это был явно вызов! Что отец рассказывал ему? Он не мог. Этот нацист врёт, при чём абсолютно не краснея. Хотя, судя по всему, его лицо вообще никаких больше оттенков не может принимать. Он словно мертвец. Ну, не может так человек выглядеть. Он говорил ещё что-то, но в ушах у меня был лишь звон. Я был в полнейшем шоке. Как так можно? Нет… Ты не на того напал. Я не позволю с собой так обращаться. Я ему не слабак какой-нибудь, над которым изгаляться можно! Я уже хотел направить на немца новую волну ругани, но вдруг понял, что слышу всхлипы сзади. Я оглянулся. Украина рыдала, на лицах Казахстана и Армении отражался чистый ужас. Беларусь выглядела так, будто её лицо сейчас растает на глазах. Всё оказалось очень просто… Они и вправду поверили в то, что рассказывал этот придурок, а рассказывал он о том, как папа воевал на Западе нашей страны и как он умер от ран. Тогда я не выдержал и заорал. Просто кричал, не желая это слушать. — Прикуси язык, гадкий мальчонка. У меня из-за тебя барабанные перепонки скоро лопнут и тогда ты отправишься вслед за своим отцом! — произнёс Рейх. Говорил он так громко, что смог перекричать меня. Разговаривать нормально по-русски научись сначала! Тем не менее я замолчал. — Ладно… Хватит уже о вашем недо-правителе, — Рейх потёр переносицу. — Так, сосунки, слушать меня сюда. Сейчас мы отправим вас в наш штаб. Отказы не принимаются, поскольку я вас и не спрашиваю. На меня вновь напялили мешок и дальше я ничего не видел. POV Россия закончен Беларусь зарыдала снова, при чём громко. Сквозь слёзы она говорила, что-то невнятное, но очень похожее на слова «Я хочу к папе». Рейх дал приказ и детей стали выводить из дома. — Finden Sie die UdSSR. Wenn Sie diesen Abschaum nicht finden ... tun Sie etwas, tun Sie einfach etwas! *(2) — с бешенством в глазах произнёс Рейх — Was macht man mit dem Körper? *(3) — спросил солдат, указав на Лиду. — Lass es hier. Lassen Sie die Gewerkschaft als freundliches Geschenk. Ich denke, er wird begeistert sein, *(4) — ответил Рейх и коварно улыбнулся.