ДОМ МОЙ - В СЕРДЦЕ ТВОЕМ

ИРИНА Проснулась я в великолепном настроении. Вчерашняя выходка Карпова привела меня в восторг. Это ж надо было додуматься подарить именной пистолет и придумать такую дурацкую причину, чтобы оправдать этот экстравагантный подарок. Экстравагантный – это еще слабо сказано! Собравшись, я придирчиво осмотрела себя в зеркало и осталась весьма довольна увиденным. На меня смотрела очень красивая женщина с сияющими глазами. Правда, была в этих глазах какая-то необъяснимая грустинка… Но это ничего, это придает какой-то необыкновенный шарм. Я подошла к окну, и, не увидев на привычном месте знакомой машины, слегка расстроилась. Надо же, а я уже начала привыкать к этим ежеутренним и ежевечерним визитам. Уже усевшись на водительское место, я чуть было не выпрыгнула из машины. На пассажирском сидении красовался роскошный букет из орхидей… И как это понимать? Кроме Карпова, проделать нечто подобное не мог никто, но откуда у него ключи? Или он воспользовался одной из своих многочисленных криминальных способностей? Но, по большому счету, это было не важно. Важно было другое – цветы в машине! В отдел я ехала, улыбаясь, с одной мыслью – непременно поблагодарить его за очередной экстравагантный поступок. СТАС Я с головой зарылся в бумаги, оставалось не так много времени, чтобы привести дела в идеальный порядок. Меня очень заботило, как отразится мой перевод на работе Ирины, и я хотел максимально облегчить для нее этот переходный период. Легка на помине, она без стука залетела в мой кабинет, не говоря ни слова закрыла дверь и танцующей походкой направилась ко мне. Так же молча она развернула меня в крутящемся кресле и по-хозяйски села мне на колени. Устроившись поудобней, она обняла меня за шею и поцеловала в нос. - Спасибо! Стоило потратить время с утра на то, чтобы купить цветы и, договорившись с Сашкой, подсунуть ей в машину. Благодарность за этот романтичный поступок превзошла все ожидания - подполковник Зимина в моих объятиях, в моем кабинете за запертой дверью. Какая уж теперь работа! Некоторые части моего организма очень живо откликнулись на такой ее заход. - За что? - хитро улыбнулся я, расстегнув одну пуговку на ее форменной рубашке и просунул туда руку. ИРИНА Он еще и прикидывается невинным… Ну-ну… СТАС Она слегка развернулась, чтобы мне легче было дотянуться до того, к чему я так жадно стремился. - Как за что? А цветы? - Цветы? Какие цветы? - каждое слово мне давалось с трудом, но я не мог упустить случая продлить интригу. Выгнув в наслаждении спину от поцелуев, которыми я покрывал ее шею, Ирина так же нехотя, но неизбежно выговорила: - Цветы на переднем сидении моего автомобиля. Я вдруг резко прекратил ласки и, притянув ее к себе, грозно спросил: - У тебя завелся тайный поклонник? Не искушай меня! В гневе я страшен! ИРИНА - Поклонник? Тайный? – я с трудом уловила смысл сказанного – Ааааа… Да, завелся. Только он в гневе не менее страшен, чем ты… Начальник СКМ… Слышал о таком? – Я снова подставила губы для поцелуя. СТАС - Начальник СКМ? Мне всё равно, я убью любого, кто посмеет прикоснуться к тебе - одна только фантазия на эту тему, пусть даже и озвученная мною самим, вызвала во мне приступ дикой ревности, который я попытался загасить поцелуем. Моя рука скользнула по ее бедру, вверх, под юбку и теряя остатки разума я попросил ее - Ирина, приходи вечером ко мне. Я хочу тебя. Получив утвердительный ответ, я поднял ее на руки и пересадил на стол. Еще раз поцеловал, но на этот раз уже целомудренно в макушку, пытаясь переключить мысли и действия в другое направление. Если б кто-нибудь представлял себе, каких трудов мне стоило остановиться... Я прижал ее голову к своей груди и прошептал: - Может поработаем? А то я не дотяну до вечера и возьму тебя прямо здесь… ИРИНА Я с трудом взяла себя в руки после такого многообещающего начала рабочего дня и протянула руки Стасу, чтоб он помог мне спуститься. Приведя в порядок форму, я легкой походкой направилась к выходу. Уже у самой двери я скорчила чопорную физиономию и, повернувшись к Стасу, пропела: - А, может, я была бы совсем не против? – мило улыбнувшись, я закрыла за собой дверь. Выйдя из его кабинета, я встретила в коридоре Сергея и решила не откладывать трудный разговор в долгий ящик. Подойдя к нему, я тихо сказала: - Сереж, нам надо поговорить… Давай сегодня вместе пообедаем? Он, видимо, уже давно ждал чего-то подобного, потому что выражение его лица практически не изменилось, только в глазах мелькнуло что-то необъяснимое… - Поговорить? Хорошо, наверное, ты права… Давай поговорим. Но разговору не суждено было состояться. Едва мы вошли в кафе, у Сергея зазвонил мобильник. Звонок из дежурки. Его срочно вызвали на происшествие. - Ириш, мне нужно бежать… Поговорим в следующий раз… - он даже не пытался скрыть облегчения от того, что разговор откладывается на неопределенный срок. И глаза… В его глазах застыла какая-то немая мольба. О чем? Не спешить? Не говорить того, после чего уже ничего не исправить? Или вообще этого не говорить? Я почувствовала, как моя решимость тает под этим взглядом, как снег весной. Когда еще в следующий раз я наберусь смелости, чтобы завести этот разговор? Вернулась в отдел я, мягко говоря, не в самом лучшем расположении духа и тут же направилась к себе в кабинет, чтобы привести мысли в порядок. Господи, ну почему так сложно сказать такие простые слова?! Нацепив на лицо маску показного спокойствия, я кое-как дотянула до конца рабочего дня. Ну, до чего же паршиво! Я даже представить себе не могла, насколько сложно будет сказать «Прощай!» Сергею – не самой маленькой части моей прошлой жизни. Но зато я прекрасно представляла, что полностью отдаться жизни новой я без этого не смогу… СТАС Сегодня моя женщина обедала с лысым майором, при одной мысли об этом меня заполняла бессильная злоба. Если б не такое количество неотложных дел, я бы наверное рехнулся вновь и вновь возвращаясь мыслями к этому злополучному обеду. Часа в 3 я встретил Ирину в коридоре, но по ее лицу не смог понять, как прошла встреча. Лицо было однозначно не веселым, но только чтобы это значило? Вся эта неопределенность меня неимоверно раздражала. Борясь с желанием устроить разбор полетов немедленно я всё-таки умудрился пройти мимо Зиминой по направлению к своему кабинету, не задавая вопросов. До конца дня мне помогли дотянуть дела, стоило мне разделаться хотя бы с одним, как на его месте появлялись новых два, а то и три. И хотя гора дел к вечеру была, чуть ли не больше, чем после интенсивного трудового дня, я решил не задерживаться, и ровно в 19.00 заглянул к Ирине в кабинет. Она сидела в кресле, откинувшись на спинку и закрыв глаза. Встревожено открыв их на звук открывающейся двери и увидев меня, она облегченно вздохнула, и снова закрыла. Повернув ключ в замке, я подошел и присел на краешек стола напротив нее. Ласково проведя кончиками пальцев по контуру ее лица, я спросил: - Устала, Ириш..? ИРИНА Не открывая глаз, я потерлась щекой о его пальцы, и промычала: - Угу… очень – день, и правда, выдался суматошный, да еще несостоявшаяся беседа с Глухаревым настроения мне не прибавила. В общем, чувствовала я себя, как выжатый лимон. И от этого ласкового прикосновения мне стало немного легче. Надо же, как мало надо женщине, чтобы почувствовать себя хоть капельку счастливей. СТАС Эта кошачья нежность и затаенная в уголках губ грусть, заставили меня позабыть о раздражении, накопленном за день. Я заключил ее лицо в свои ладони и поцеловал. - Поехали домой, моя хорошая… ИРИНА Я устало вздохнула и кивнула: - Да, пожалуй, поехали… Ты езжай вперед, а я позвоню Сашке и приеду… СТАС Очень меня настораживал этот ее печальный вид, тем более после разговора с Глухаревым. Как там все прошло? Но я решил повременить и дать Ирине возможность самой мне рассказать. Я надеялся, что она понимает, как это для меня важно. Я поцеловал ее еще раз и с улыбкой, но строго, сказал: - Я поехал, и ты не задерживайся! Не приедешь через 10 минут после меня – объявлю в федеральный розыск. ИРИНА Слабо улыбнувшись на его грозное предупреждение, я начала набирать номер сына, чтобы предупредить о том, что дома буду поздно. СТАС Пока я ехал и ждал Ирину дома в голове, как намыленный, крутился и ускользал один и тот же вопрос: спросить или не спросить, как прошел разговор с Глухаревым. Она расстроена, это видно, но чем? Реакцией своего бывшего? Или не смогла сказать, струсила? Я не хотел давить на нее, но и оставаться в неведении сил больше не было. Решил, спрошу и будь что будет. Когда я открыл дверь и увидел ее на пороге, мою решимость как ветром сдуло. Не могу, такая она трогательная и грустная, что одно только желание: прижать к сердцу и защитить от всего мира. - Ир, ну ты чего у меня расклеилась совсем? – спросил я, целуя и помогая раздеться. ИРИНА Я устало подняла на него глаза и, вздохнув, сняла пальто и присела на тумбочку, чтобы снять сапоги. Стас тут же опустился рядом со мной на корточки. - Да так… Устала….. У меня плохо получается врать…..Я не умею….я пыталась сегодня поговорить с Сергеем… ничего не вышло – прошептала я. СТАС - Что так? Он не стал слушать? – я был озабочен ее состоянием, но всё-таки то, что она сразу же завела значимый для меня разговор, радовало. Я ждал ответа, сидя перед ней на корточках и помогая снять сапоги. А она так пристально и грустно смотрела на меня, что сердце мое переворачивалось. Ну, зачем я спросил? - Нет, его вызвали… Мы даже не успели начать разговор – она подняла голову вверх в тщетной попытке сдержать набежавшие слезы. Но было поздно, они уже текли по щекам, оставляя мокрые следы на бархатистой коже. Что творилось в этот момент у меня в душе, трудно описать. Здесь был и гнев на Глухарева за то, что заставляет Ирину страдать, избегая разговора. И ярость от собственного бессилия. И непереносимая нежность. И решимость снять эту ношу с ее плеч и взять все в свои руки. Я подхватил ее на руки и унес в комнату. Не выпуская ее из рук, я сел на диван, а она обхватила меня за шею, как последнюю надежду в этом мире и плакала, плакала, плакала. А я гладил ее по спине, волосам, рукам. Крепко сжимал в объятиях и целовал соленые от слез щеки. Я не знал, я не умел, я действовал инстинктивно и ничего не говорил. ИРИНА Слезы полились сами, непроизвольно, и все попытки их сдержать не увенчались успехом. А когда он взял меня на руки и понес в комнату, я и вовсе раскисла. Я ревела и не могла остановиться. При этом я сейчас не могла ответить даже себе на вопрос, отчего я реву так, словно мир вокруг меня рушится. А, может, он и вправду рушится? Мой привычный, маленький, устоявшийся мирок. Слезы закончились, осталась только безграничная усталость. Я прикрыла глаза, и, всхлипывая, замерла в его руках. Мыслей не было… Да и думать не хотелось… Я разберусь с этим позже. СТАС Когда закончились слезы, Ирина еще какое-то время продолжала судорожно всхлипывать и, наконец, затихла. Успокоилась. И задремала. Я боялся пошевелиться и сидел, продолжая сжимать ее в объятиях. Я думал, о чем она плачет, о прошлом, с которым приходится расставаться, но к которому нет возврата? А может, жалеет о том, что я ворвался в ее жизнь и нарушил мерное течение? От этой мысли мне совсем стало больно и я решил отвлечься, приготовив ужин. Осторожно переложив Ирину на диван и укрыв пледом, я отправился на кухню. Почему-то вспомнилось, что в детстве после дворовых драк меня, расстроенного и ободранного, мама кормила жареной картошкой. Правда, в то время мы редко ели что-нибудь другое. Смешная мысль, окунуться в ностальгию и позабавить Ирину. Хватит с нее на сегодня волнений и тревог. В армии я научился очень быстро чистить картошку, и хотя последние лет двадцать я редко блистал этим талантом, но оказалось, что мастерство не пропьешь. Когда на плите уже зашкворчала сковорода, меня осенила вдруг очередная идея. Короткая неделя, завтра уже пятница, а не махнуть ли нам «семьей» куда-нибудь развеяться. Ирине это сейчас совсем не повредит, да и Сашка у нас – вон какой бледненький, безвылазно в городе сидит. Сказано – сделано, у подполковника Карпова везде свои люди и я набрал номер одной своей знакомой, работающей в бюро путешествий. - Леночка, привет золотце! Ничего, что я так поздно? – выслушав любезное ничего-ничего, я продолжил – Хотим рвануть куда-нибудь на выходные, а времени на подготовку совсем не осталось, только на тебя и надежда. Леночка быстро прониклась моей проблемой, все-таки я чертовски убедителен и не менее обаятелен. Уточнив только куда бы мы хотели поехать и сколько нас будет человек, она сказала, что подберет варианты и перезвонит. Я поблагодарил ее, и мы попрощались, настроение мое заметно улучшилось. ИРИНА Меня разбудил запах жареной картошки. Я приоткрыла один глаз, и попыталась понять, где Стас. Я лежала на диване, заботливо накрытая пледом. И чего на меня накатило? Чего я разревелась? Представляю, каково было Стасу меня утешать, не понимая, чего я слезы лью… Я пока и сама толком не могла разобраться, что же со мной произошло… Я прощалась… Прощалась с прошлой жизнью. Прощалась с Сергеем. Услышав тихий голос Стаса, доносившийся с кухни, я тихонько выбралась из-под пледа, и направилась на запах. Зайдя в кухню, я увидела, как Стас отложил в сторону мобильник, и осторожно мне улыбнулся. Настроение мое слегка улучшилось, и я решила больше не трепать ему нервы. Во всяком случае, сегодня. - И с кем это ты тут ворковал, пока я спала? – спросила я, подходя и обнимая его за талию. СТАС Как будто почувствовав, что ужин готов, в проеме двери показалась Ирина. Такая трогательная ото сна, уже успела умыться, и лицо ее сияло какой-то поистине детской чистотой. Вместе со слезами исчезла ее напускная бравада и назидательность, осталась только первозданная красота и истинная женственность. Пропустив ее вопрос мимо ушей, я задал свой: - Как спалось? А я тут вот… картошечки пожарил… Ты как? Будешь кушать? – я заглядывал ей в глаза, умоляя не расстраиваться, и забыть все как страшный сон. ИРИНА - Кушать буду… я ужасно голодная – сказала я и чмокнула его в щеку. – Но что-то я не поняла… ты не желаешь отвечать или просто не расслышал? – я решила просто так не сдаваться и заставить его ответить на мой вопрос. Тем более то, что он пропустил мой вопрос мимо ушей, меня позабавило. СТАС - Да так, одна моя знакомая – загадочно улыбался я меча на стол тарелки и приборы – А ты, Ириш, уж часом, не ревнуешь ли? ИРИНА - Ревную? Нет, я не ревнивая… Наверное – пропела я – но проверять я тебе не советую. Если помнишь, я теперь вооружена и очень опасна – настроение поднялось еще на порядок выше, я с удовольствием уселась за стол, и с аппетитом принялась за картошку. СТАС Я усадил ее за стол, вручил вилку и сел напротив, наблюдать, как она с увлечением принялась за еду. Залюбовавшись, я даже не сразу сообразил, что сам тоже весьма голоден и с удовольствием присоединился. ИРИНА - Мммм… Стас, вкусно – утолив первый голод, прокомментировала я – еще одна полезная вещь, которой учат за стенами школы? СТАС Пока мы аппетитно лопали картошку зазвонил мой мобильник и я пытался быстро проглотить все, чем успел набить рот. Получалось это у меня видимо весьма комично, потому что Ирина расхохоталась. Прижимая телефон плечом к уху я маячил Зиминой, чтоб она подала мне прилепленные к холодильнику на магнит блокнот и ручку. Но она только смеялась, и делала вид, что не понимает, чего я от нее требую. - Да, Леночка, слушаю… Ага, да конечно записываю – я сделал умоляющее лицо и Ирина, сжалившись, подала мне то, что я просил, выразительно округлив глаза на слове «Леночка». Она замахнулась на меня полотенцем, изобразив на лице беспощадную ревность, а я пытался ее усмирить притворно грозными взглядами. Такая чудная игра и мы, как дети, выкладывались на сто процентов, играя в нее. - Рейс N199, отправление 17.40. – записывал я, наблюдая, как Иринино выражение лица и вправду становится удивленным, а взгляды еще выразительнее и недоуменнее - да, отлично, думаю, успеем. Ну, спасибо тебе, золотце, выручила! – я был нарочито любезен и даже кокетлив, стараясь заинтриговать Зимину как можно сильнее – завтра, да, думаю, в 11 будет нормально. Да, наличными, сколько? – эту цифру я записывать не стал. – Ну, все пока и спасибо еще раз – наконец распрощался я, ожидая расправы. ИРИНА - И что за Леночка? – протянула я, демонстративно перехватывая полотенце поудобнее – И куда это мы летим? И куда ж это мы успеем? – спрашивая все это, я медленно приближалась к Стасу. Приблизившись вплотную, я накинула ему на шею полотенце, и притянула его лицо близко к своему – Отвечать, когда тебя дама спрашивает! Я пыталась сохранить серьезный вид и не расхохотаться. Делая вид, что сейчас его поцелую, я приблизила свои губы к его и… прошептала: - Я все еще жду… СТАС Она зря подошла так близко, потому что уже в следующее мгновение она сидела верхом на моих коленях, а я целовал ее. Когда ей все же удалось увернуться от очередного поцелуя и призвать меня к ответу, я принялся оправдываться: - Ну, я ж тебе говорил, Ириш, Леночка – это моя знакомая… Она работает в бюро путешествий, и любезно согласилась помочь мне в организации поездки на выходные. Ты, кстати, на выходные ничего не планировала? Если планировала – срочно отмени, мы летим в Ялту. ИРИНА - Какая Ялта? Спятил? Это же уже завтра… – я растерялась – И с чего вдруг такая срочность, ты ж еще утром никуда не собирался… СТАС - Я еще и в обед никуда не собирался, и даже когда домой приехал, все еще никуда не собирался – дурачился я – а потом, как увидел во что превратились твои нервы рядом со мной, сразу понял - надо к морю. Мне, кстати, тоже полезно будет, а то что-то нервничаю очень рядом с тобой. И ребенку тоже морской воздух полезен, а то круглый год дышит угарными газами. Ирина смотрела на меня и пыталась угадать, говорю я серьезно или все-таки шучу. А я все говорил и говорил, опасаясь дать ей вставить хотя бы слово. - Много вещей с собой не берите, мы же на 2 дня всего. Да и там все что нужно будет, а чего не будет, то купим. Ты главное паспорт сегодня, как приедешь, в сумку положи. И свидетельство Сашкино, о рождении. Надо будет еще что-то с работой придумать, вылет в пять сорок. Значит, выехать нам нужно будет в три, нет, полтретьего. Надо ж еще за ребенком заехать. Ну, Ир, чего ты молчишь? Скажи хоть что-нибудь! – наконец разрешил я. ИРИНА До меня медленно доходило, что он не шутит. И по мере того, как до меня это доходило, глаза у меня становились все больше и больше. Я не знала, что ему сказать. - Стас – протянула я – так ты не шутишь? Выходные на море? Пожалуй, мне нравится. Сашка будет в восторге. – Сказав это, я поцеловала его в кончик носа, потом в губы раз, другой… – Спасибо… И за Сашку спасибо. СТАС Эти игривые прикосновения ее губ, заставили меня вспомнить о том, что происходило утром в моем кабинете. О том, зачем я ее позвал. И о том, ради чего она согласилась приехать. Я осторожно прикусил ее нижнюю губу, и она замерла, прикрыв глаза и затаив дыханье. А я провел кончиком языка по ее зубам и не в силах больше сдерживаться, ринулся в бой. Это было похоже на безумие, посетившее разом нас обоих, мы сжимали друг друга в объятиях, и целовались, как перед долгой разлукой. И как-будто пытались рассказать о чем-то друг другу. Пытались объяснить самим себе, что это и почему оно так важно для нас. Мы отдавались без остатка, и словно молили: не обмани, не предай, не подведи… Я не помню, в какой момент мы переместились в спальню, но когда я удовлетворенный и вальяжный, как большой сытый кот, начал задремывать, Ирина легонько пихнула меня локотком в плечо. Все еще находясь во власти полусна, я промычал в ответ что-то невнятное, перевернулся, и подгреб Зимину себе под бок. Она хохотнула и, не оставляя попыток растормошить меня, ныла мне прямо в ухо: - Ста-а-а-ас, ну же, не засыпай, мне домой пора. - А может, ну его? – нехотя открывая глаза, простонал я, так не хотелось выпускать ее, обнаженную, из объятий – Давай я тебя завтра пораньше отвезу, в смысле сегодня… Сашка всё равно спит уже… - Ну, Стас, договаривались же – не сдавалась Ирина – Ну, пожалуйста… А то потеряешь доверие и больше не сможешь заманить меня в своё логово! - Я тяжко вздохнул, тряхнул головой и, укусив ее за то, что ближе попалось, выражая свое недовольство, пошел умываться. Она уже была полностью одета и стояла у шкафа, придирчиво разглядывая себя в зеркало, и недовольно забубнила, как только я вошел. - Карпов, когда ты уже прекратишь портить мои вещи – изображала она искреннее возмущение – похоже, мне придется завести еще один форменный комплект, специально для того, чтоб ты его снимал. Быстро одевшись, я подошел к ней сзади и обнял: – А что, мне эта идея очень даже нравится. Да и было б из чего проблему делать… подумаешь пару пуговиц оторвал… вернее они сами… отлетели… - Подумаешь? – не унималась она – Всё у тебя просто, а мне еще пришивать их, если ты найдешь, конечно… Представив меня, ползающим по полу в поисках пуговиц от форменной рубашки, мы дружно захохотали, и направились к выходу. - Давай ключи – скомандовал я, подойдя к ее машине. - Не надо Стас, чего тебе мотаться, поздно уже – для порядку начала сопротивляться Ирина, протягивая мне ключи – Я и сама доеду… - Вот именно, поздно уже – пресек я перепалку, и уселся на водительское сидение – Вот не спится тебе самой, Зимина и мне не даешь! Подъехав к ее подъезду, мы долго прощались, и все никак не могли расстаться, все что-то обсуждали, смеялись, целовались. Прощались, и снова находили повод задержаться еще чуть-чуть. После содержательного диалога «Карпов, с ума сойти – четвертый час ночи! Я так с тобой вообще спать перестану» «Совсем перестанешь?» «Да я не в этом смысле, дурачок!» «Сама такая!» мы, наконец-то поняли, что пора бы уже и отдохнуть. Дождавшись, когда в квартире загорится свет, и Ирина помашет мне из окна, я неспешно побрел в сторону дома. Я передумал вызывать такси, захотелось прогуляться и привести мысли в порядок. С неба пушистыми хлопьями падал снег, и искрящиеся в свете фонарей снежинки таяли, попадая на горячую кожу лица и рук. Мне было хорошо и спокойно. Я чувствовал, что хотя я и не выбирал, все получилось как-то само собой, но, наверное, этот был самый правильный в моей жизни выбор!