ДОМ МОЙ - В СЕРДЦЕ ТВОЕМ

ИРИНА Разговор с Сергеем я откладывала столько, сколько могла. Я не знала ни того, с чего начать, ни того, что сказать. Он тоже понимал, что что-то происходит, и что это что-то ему совсем не понравится, если спросить об этом напрямик. Вот так мы и молчали, надеясь сами не зная на что. Я несколько раз пыталась поговорить с Сергеем, но каждый раз у него находились или серьезные причины, или дурацкие отговорки и серьезные разговоры откладывались до лучших времен. Он будто догадывался, о чем пойдет речь и всячески тянул время. Словно хотел дать мне возможность передумать. Зачем? Наши отношения давно превратились в привычку. Мы по привычке встречались, по привычке ссорились и мирились, и любили мы тоже по привычке. И все это время я боялась и ждала, что в один прекрасный день ему все это надоест, он встретит другую и уйдет. И дождалась. Правда, все получилось с точностью до наоборот. Устав бояться, я дала волю чувствам. И посмотрите, куда они меня завели? И вот наступил момент, когда оттягивать разговор с Сергеем больше не было ни сил, ни возможности. Я не знаю, что в будущем мне сулят отношения с Карповым, но Глухарев – не запасной вариант, его нельзя вечно держать в неведении. И врать и выкручиваться в ответ на его вопрос «Все хорошо?» больше не могу. Он заслужил объяснения. И быть счастливым он тоже достоин… Пусть не со мной, пускай с другой… Если ты слишком слаб, чтобы сказать «Я тебя люблю», потом может быть слишком поздно – ты останешься один. Сергей ни разу не сказал мне этих слов, способных спасти от краха практически любые отношения. Не смог… или не захотел… Мне. А той, другой? «Я ее любил…» эти слова были как удар в сердце… А как же я? А я так и не дождалась от него этих слов. Говорят, что любимого человека не нужно прощать, его нужно понимать. Простила, а вот понять не смогла… И до самого последнего момента я продолжала ждать этих слов… Не «Ир, я соскучился», а именно этих трех слов… Но… так и не дождалась. Собравшись с духом и набрав в грудь побольше воздуха, я решительно постучала в дверь и вошла в кабинет. Этого я никогда не делала, так же как и не делала того, зачем пришла сейчас. Я никогда не прощалась с Сергеем. Скептически вздернутая бровь, усмешка на губах – ответ на мой собранный и серьезный вид. Он все понял. Понял давно, но ждал. Чего? Может того, что я перебешусь, и все вернется на круги своя? Разговор получился трудный и болезненный. Глухарев не осложнял мне мое решение, но и помочь не хотел. Он слушал. И с каждым моим словом, лицо его все больше каменело. Я замолчала и он, наконец, спросил: - Кто? Ну, вот пожалуй и самый трудный вопрос. Я набрала воздуха в легкие, и выдохнула: - Карпов… Удивление, недоверие, непонимание, злость… вот далеко не вся гамма чувств, отразившихся на его лице. Резко встал, но тут же снова опустился в кресло. Он долго молчал, а я стояла, не в силах пошевелиться. И словно по-новому оценивала все, что произошло и происходит. Жалко? Да. Но возврата к прошлому нет. Прошлым жить нельзя, жить нужно будущим. А Сергей, хоть и родное, и когда-то очень любимое, но уже прошлое. И стоя сейчас перед ним, я очень надеялась, что наше прошлое нас все же научило самому главному – ценить то, что у нас есть и бороться за то, чтоб и в будущем оно было. Я медленно развернулась и направилась к выходу. - Ир… – Глухарев окликнул меня уже у самой двери – а может…? - Нет… - я опустила голову – Не может… Прости… Вышла, тихо прикрыв за собой дверь, и сразу направилась к машине. Видеть никого не хотелось. Я только что сказала «Прощай» своему прошлому и теперь готова была шагнуть в будущее. Я не знала, что оно мне готовит, но я наконец-то была готова жить дальше… Вечером раздался звонок в дверь… Абсолютно уверенная в том, что приехал Карпов, я открыла дверь и вскинула удивленно брови: - Сережа?... Я думала, мы все решили… - Ир… это ты решила… ты не спросила меня… - он попытался взять меня за руки… Сергей предпринял еще одну попытку меня вернуть… Кто бы сомневался… В упрямстве ему не откажешь… К тому же сейчас рушилась вся наша прежняя жизнь и не сделать попытку ее спасти, он не мог… Он говорил долго и убедительно, просил прощения… Обещал, что все будет по другому, стоит мне вернуться к нему… И что он никогда не спросит меня ни о чем и ни в чем не упрекнет… Господи, что значили все слова по сравнению с чувствами, которые бушевали у меня в душе, и удивляли меня саму? Как это объяснить человеку, который долгие годы занимал очень важное место в моей жизни? Которого я любила… Глаза… В его глазах было столько боли и понимания того, что он напрасно тратит слова… Молча выслушав его и сказав в очередной раз «Прости» я открыла дверь… Прощаясь, Сергей неожиданно меня обнял и поцеловал. Оторопев, я не вырывалась, но и не отвечала на поцелуй. Я просто стояла и ждала… Мы попрощались и сказали друг другу все, что было можно сказать и все, что нужно. Чего Сергей хотел добиться этим поцелуем, я не знаю… Может, последний, прощальный поцелуй? Потому что он прекрасно понимает, что больше подобных вольностей я не позволю. Никогда. Отодвинувшись от меня, Сергей открыл мне то, что происходило у него за спиной. О, нет! Только не это! Стас! Мы встретились с ним глазами и то, что я в них увидела, повергло меня в ступор. Это был приговор. Приговор нашим отношениям. Приговор всему тому, что было между нами. Слова застревали в горле, я не могла ничего сказать… Только стояла, глядя ему в глаза и мысленно молила дать мне шанс все объяснить. Но нет… Это же Карпов! Развернулся и ушел… И больше нет шансов ни у меня, ни у него… СТАС 21 декабря 2012 года для меня наступило досрочно. Мой личный, персональный конец света. В ту минуту, когда я увидел их целующимися. Такая вот ирония судьбы... Все началось с одного поцелуя на обочине дороги, когда я начал строить этот иллюзорный мир любви и доверия. И закончилось поцелуем на пороге квартиры, но уже не со мной... В одночасье мой мир превратился в руины. Не было уже меня прошлого, не стало и настоящего, и нужен ли я в будущем? Кому? Уж точно не ей, а до других мне дела нет. Забыть, я должен забыть этот ее взгляд, когда она поняла, что я все видел. - Ты не ждала меня? Ах да, я не предупредил, моя вина. Я развернулся и тяжело ступая направился вниз, к своей машине. Каждый шаг мне давался с трудом, каждая мысль причиняла нестерпимую боль. Раньше я боли не боялся... А теперь? Страшно жить без души совсем и это кажется был ее последний оплот. Который переболит и отомрет. И что тогда? Тогда меня уже ничего не удержит в мире людей, я стану оборотнем. - Оборотень в погонах, бля! Да еще с такими звездами! Как страшно жить! - повеселил я сам себя. Не получилось. Я всё не уезжал, я ждал… чего? Что кто-то спустится из них, и объяснит, в чем дело? Нет, мне не нужны были объяснения, я видел всё своими глазами. А своим глазам я доверяю больше, чем чужим словам. Я просто ждал, когда смогу нормально дышать, когда каждый вздох перестанет причинять острую боль. Предательство, наверное, это единственное, чего бы я не смог простить ей. Да и нужно ли ей мое прощение? Похоже, что нет. Теперь мне стало абсолютно ясно, отчего она так долго оттягивала разговор с Глухаревым. Она всё еще любит его. Я ворвался в ее жизнь, и она просто на время потеряла голову. Но всё вернулось на круги своя одновременно с возвращением здравого смысла в ее голову. Я не нужен ей. Она не любит меня и ничего мне не обещала. Так что я, собственно, и злиться-то на нее не имею права. Да я и не злюсь. Мне просто больно. Так больно как не было никогда и наверное никогда уже не будет. Потому что больше никогда и никого не впущу в свое сердце. Никогда и никого. Сейчас я поверну ключ в замке зажигания и приму решение. Решение жить дальше. Не знаю как. Как получится. Но уж однозначно не так, как мне представлялось хотя бы час назад… Я уже повернул ключ, когда она выбежала из подъезда, а он следом за ней. Я не хотел слушать того, что они мне скажут. Что это будет «Прости, Стас» или «Стас, так получилось», а может быть коронное «Никто не виноват»? Ничего из этого мне не было интересно, и не представляло практической ценности. Вот и ответ на мой вопрос: как я теперь буду жить? Головой. Больше не будет в моей жизни спонтанных поступков и безрассудных чудачеств. Только расчет. Я резко взял с места и помчался по вечерним улицам. Новый ход моих мыслей дал мне возможность немного успокоиться и без происшествий доехать до дома.