Face to face

      Мегатрон знал, что настанет момент – и война втянет всех без исключения. Поначалу казалось, что она бушует только на Кибертроне. Да, они убивают друг друга и разрушают города, взрывают родную планету изнутри, но они – автоботы и десептиконы при этом. Две противоборствующие стороны. У каждой – своя идеология, своя правда… они знают друг друга. Знают, почему сражаются.       Но шли тысячелетия, и они переступали границы. Расширяли их, и расширяли, и расширяли…       И вот они далеко от Кибертрона. Между кораблями Мегатрона и флотом Ультра Магнуса – мирная колония, на которой поселились давным-давно сбежавшие от войны мехи. В кибернетической звездной системе неподалеку от пространства Галактического Совета они построили массивную космическую базу, кольцо из обломков планеты, давным-давно расколотой при столкновении с астероидом. «Элизиум» нейтралы считали островком покоя, но теперь на него навелись орудия автоботов. То, что пушки десептиконов при этом были нацелены на вражеские корабли, внушало не так много надежды. Автоботов больше, их суда мощнее бронированы, так что исход космической битвы нельзя было предсказать однозначно.       На оборонительной станции «Спрайт» развернулась битва за владение ракетным комплексом «Элизиума». Вот-вот автоботы могли обернуть системы защиты колонии против ее жителей.       Ни одна из сторон не должна была решать судьбы тех, кто отказался принимать участие в конфликте. Впрочем, недовольные нашлись бы в любой армии. Среди десептиконов многие считали нейтралов трусами, бросившими планету в огне, а автоботов возмущало, что они отвергли власть Прайма. Но что в разгар войны Оптимус отправит Ультра Магнуса мародерствовать, уничтожая поселения нейтралов, Мегатрон не ожидал. Известия о гибели первых колоний стали шоком для него. Разведка доложила, что Ультра Магнус разыскивает Тайреста, бывшего своего начальника, объявленного предателем, однако он явно трактовал приказ Прайма шире. По дороге он крушил все, что встречал.       Автоботы начали экспансию, понял Мегатрон. Война перестала касаться только двух фракций.       Космический флот десептиконов уступал противнику: Прайм строил новые корабли, пока Мегатрон и его разрозненные союзники обороняли города. К «Элизиуму» они подвели два крейсера и скоростной фрегат – и это против пяти автоботских дредноутов в виде лиловых инсигний. Однако позволить Ультра Магнусу мародерствовать безнаказанно Мегатрон не мог.       С ним было непросто сражаться. Ржа, правильно сказать – невыносимо тяжело! Он изматывал, вынуждая метаться по космосу, деморализовал, оставляя выжженный след за собой. И у него всегда был план – безумный, хотя и абсолютно логичный. Например, «Элизиум» он собирался уничтожить только после того, как разграбит. Для этого требовалось сначала захватить оборонительную станцию, курсировавшую по орбите колонии. Энергон, припасы, запчасти… рекруты и живые мишени. Двойная экономия: снаряды кораблей можно сохранить, расстреляв колонию из орудий «Спрайта».       Расклад был не самым плохим: корабли Киллмастера и Херетека заняли удобные позиции для стрельбы по дредноутам. Поскольку десептиконы не могли брать количеством, они старались усиливать сами орудия. Пары залпов даже флагману Ультра Магнуса хватит. Но выиграют ли они соревнование в скорости?       На станцию с Мегатроном отправились Сиксшот, Блэк Шэдоу, Саундвейв и отряд Онслота. Лидер «Элизиума», Десзаурус, был им не очень рад, но принял помощь. А какой у него был выбор? Магнус притащил с собой Шестую ударную группу, они могли блока на блоке от «Спрайта» не оставить! Два бойца-шестифазовика и телепат в компании талантливого тактика, Онслота, их хоть как-то уравновешивали.       Несмотря на удаленность от других кибертронских баз, здесь было, за что побороться. Десзаурус готовился к тому, что однажды их возьмут в осаду. Он оказался воинственным гигантом со звериным альтмодом – и, судя по его поведению, он явно улетел с Кибертрона не из трусости. Скорее уж, он спас несколько сотен мехов от гибели в первых жестоких сражениях с напоминающей варварскую банду армией Оптимуса Прайма. Увы, изначальный расклад сил сложился не в его пользу. Автоботы напали, когда он только летел на «Спрайт» – шпионская сеть на окраине системы уловила приближающийся флот, но мобилизоваться «Элизиум» не успел. Так что Десзаурусу приходилось отбивать собственный мостик и склады боеприпасов.       Десзаурус ни разу не спросил, что будет, если десептиконы помогут им победить, но недоверие читалось во всех четырех его оптиках. Мегатрону некогда было заверять его, что он вступается за «Элизиум» бескорыстно. Для нейтралов он – такой же агрессор, как и Оптимус. Он до сих пор не закончил войну, и та распространяется по галактике… конечно, он не виноват, что за мехами Десзауруса пришел самый безбашенный и при этом шлаково умный автобот из ставки Прайма. Но, возможно, Десзаурус видел ситуацию иначе. Как бы то ни было, Мегатрон не обострял ситуацию. Он согласовал с Десзаурусом план спасения «Элизиума» и теперь стремился выполнить слово.       Они с Броулом, Саундвейвом и Сиксшотом пробились в рубку «Спрайта», уже занятую автоботами, но все еще оставались на первом ее ярусе. Рубка оказалась просторной. Многие в команде Десзауруса были крупными мехами с летающими альтмодами, им требовалось пространство для размаха крыльев. Поэтому все помещения «Спрайта» были огромными, что привычным к тесноте десептиконам казалось странным. Они-то экономили материалы и энергию, строя небольшие станции и корабли.       Над нижним ярусом полукругом высился мостик «Спрайта»: широкое кресло, терминалы, обзорная панорама. Ультра Магнус, занявший место командира, ждал, пока его помощники взломают компьютер «Спрайта». Дезактив оператора, дежурившего у терминала в момент нападения, лежал в луже энергона рядом, разрезанный натрое.       Десзаурус поливал мостик огнем – в альтмоде он метал его прямо из пасти, – но Магнуса, похоже, это только развлекало. Аутлаер, которого он привел с собой, держал вокруг него и его помощников прочный силовой купол, который даже могучий ящер не мог пробить. Шоквейв рассказывал про этого меха – его звали Трейлбрейкер. Силовые поля он порождал из самой искры, потому их ничего и не брало. Он выглядел уставшим, почти с ног валился, но если защита вдруг слабела, Магнус заталкивал что-то ему ниже затылка – какой-то стимулятор? – и она восстанавливалась. Даже Саундвейв через купол пробиться не мог. Впрочем, у него была другая задача. Автоботы глушили комлинки, но его встроенную антенну и короткие личные частоты других десептиконов им заблокировалось не удавалось. Так что Саундвейв служил сейчас станцией связи для своих и нейтралов, а на телепатии не сосредотачивался, чтобы не упустить какое-нибудь важное сообщение.       Пока Десзаурус метался под сводами рубки, внизу кипело сражение: Хот Род с Дауншифтом и Спринджем вились вокруг Сиксшота. Блэк Шэдоу отстал по дороге – остался оборонять склад боеприпасов от других мехов из Шестой ударной.       Искры Сиксшота и Блэк Шэдоу когда-то удалось сберечь в сражении под Восом. Шоквейв, Старскрим, Хук, Россум – в проектировании корпусов, аккумулирующих максимум силы, участвовали лучшие десептиконские специалисты. А еще два «брата по проекту», как они в шутку сами себя именовали, ждали приказов на крейсерах. Им подходили эти суда, во флоте Мегатрона – самые крупные (хотя все еще ничтожные по сравнению с автоботскими разрушителями). А вот маневренным фрегатом «Последователь» управлял Турмоил. В космических сражениях он ставил на скорость; его судно было сконструировано не кибертронцами, а органиками, которым он когда-то помог. Защитное поле «Последователя» не выдержит автоботского обстрела, но сначала попробуй на него наведись…       В плане по спасению «Элизиума» Турмоилу отводилась самая важная роль. А для Десзауруса очевидная слабость его корабля по сравнению с автоботскими монструозными крейсерами была еще одним поводом нервничать. К счастью, он не взялся оспаривать саму идею.       Из отряда Онслота до рубки добрался только Броул. Остальные выискивали автоботов бок о бок с местными защитниками – и, кажется, пока неплохо срабатывались. О себе и Десзаурусе Мегатрон такого сказать не мог. Тот был слишком вспыльчивым. Чем тратить время на Магнуса, вольготно чувствующего себя в командирском кресле с аутлаером у ног, лучше бы подсказал, как защитить компьютер «Спрайта».       Мегатрон назвал бы сражение за «Спрайт» неспешным. Магнус не очень-то напрягался. Хот Род скорее тянул, чем пытался покончить с противником. Сиксшот и троим ударным бойцам был не по дентам, однако огонь уже изрядно повредил его броню. Хот Род заливал напалм в стыки, в колени и локти, так что поломать его все-таки мог. Мегатрон старался поддерживать Сиксшота огнем, а Броул, в свою очередь, прикрывал его. Автоботы упрямо лезли, стремясь прикончить лидера десептиконов.       А потом что-то случилось. Что-то заставило Ультра Магнуса поднять бампер и активировать ракетные установки на плечах, а Хот Рода – превратиться в огненный вихрь и ослепить Сиксшота вспышкой у оптики. Тот, прикрывая фейсплейт, отступил на шаг, пропуская несколько выстрелов в упор.       – Блэк Шэдоу говорит, автоботы перестали беречь снаряды, – передал Саундвейв, прижимаясь к спине Мегатрона. – Стреляют как безумцы. «Спрайт» может подорваться в любой момент.       Он говорил о боезапасе, хранившемся на станции. Автоботы же хотели заполучить его, разве нет? Их планы изменились?       – Появился еще корабль, – продолжал он транслировать, вычленяя нужное из огромного потока данных, который получал. – Херетек сканирует…       Десзаурус получил ракету в пластинчатую грудную броню и отлетел к стене. Распластался по ней, раскинув крылья. Ультра Магнус гаркнул «Кончайте их уже!» с мостика и сосредоточил огонь на командире станции.       – Это «Арк-2», – закончил Саундвейв с тревогой в голосе.       Мегатрон кивнул, но не отвлекся, несмотря на волнение. Он выстрелил в Ворпата, повернувшего орудие в их сторону, едва Сиксшот временно выбыл. Он хотел бы помочь и Десзаурусу, но пушка у него была одна. Зато ясно, что приказ Магнуса автоботы выполняли с таким рвением, потому что у сражения появился новый наблюдатель. Присутствие Оптимуса Прайма пробуждало в них рвение и желание выслужиться перед тем, кто знает лишь один путь решения – силу.       Но зачем «Арк-2» прилетел в эту глушь? «Элизиум» все еще не заслуживал такого внимания.       – Готов сгореть наболт? – весело выкрикнул Хот Род, вскарабкиваясь на спину Дауншифта для прыжка. Обращался он к Мегатрону, но атаковать не успел. Сиксшот вслепую стянул его и крепко сжал. Через мгновение он пытался удержать в руках уже огненный шар, а не бота. Хот Род опалил ему руки и, словно сам был расплавленным металлом, стек на пол, держась за помятые плечи.       – Идет передача на «Спрайт», – Саундвейв встрепенулся и чуть было не вылез под пули. Броул рядом выругался, мол, непросто защищать тех, кто растерянно мечется туда-сюда.       Однако когда над мостиком вспыхнула огромная голограмма Прайма, автоботы придержали пыл. Хот Род, метнувшись к своим с открытого пространства, выпрямился позади Ворпата, скрывая за его наплечником перекошенную от ярости лицевую. Ультра Магнус застыл, наведя ракеты на Десзауруса, а тот приподнялся, повернув четырехглазую морду к голограмме.       – Магнус приказал всем остановиться, – едва слышно сообщил Саундвейв. – Это наш шанс, Мегатрон. Можно вытурить их со складов!       – Нет. Ты знаешь, что…       «Ты знаешь, что у Оптимуса всегда есть изощренный план», – хотел возразить Мегатрон. Автоботы так неистово дрались, чтобы покончить с врагом прежде, чем лидер изъявит недовольство их медлительностью… и вот он здесь.       Мегатрон собирался послушать, что он скажет. В конце концов, Турмоил должен продолжать во что бы то ни стало. Неповоротливый монстр вроде «Арка» ему точно не страшен, если соблюдать осторожность, не подлетать близко и не попадать в прицел… Шансов у «Последователя» было больше, чем у Херетека и Киллмастера. А немного времени им даже кстати.       Высказать все это Мегатрон не успел. Он встретил взгляд темно-красной оптики, гигантской – соразмерной габаритам проекции. Оптимус Прайм смотрел сверху прямо на него, игнорируя и автоботов, и других десептиконов.       – Давай, – кивнул Оптимус буднично и добавил после короткой паузы, будто удивившись, что Мегатрон не понял его с полуслова: – поговорим.       Они разговаривали впервые. Здесь, на окраине далекой от Кибертрона звездной системы, в мелкой колонии, Оптимус начал диалог, которого Мегатрон уже давно прекратил добиваться. И теперь ждал ответа.       Он застал Мегатрона врасплох.       – Да, – наконец ответил тот.       Десзаурус возмущенно обернулся к нему. Теперь его станцию сделали местом переговоров стороны, ни одну из которых он не принимал! Увы, Мегатрон пока не был уверен, удастся ли извиниться.       – Отлично! Высажусь к вам через час, – Оптимус повернул голову. – Магнус, ничего не предпринимай. Я забираю командование флотом.       Хот Род фыркнул и покосился на членов своего отряда. Те не рискнули выражать недовольство приказом, и на его фейсплейте появилось выражение смертной скуки.       – Да, Прайм, – подтвердил Ультра Магнуc.       Аутлаер у его ног, поддерживавший силовое поле, с облегчением опустил голову и расслабил плечевые сервоприводы.              Час ожидания оказался непростым. Автоботы скучковались вокруг Ультра Магнуса. Хот Род шипел, жестикулировал, но результата явно не добился. Возможно, он хотел предпринять что-то вопреки приказу Прайма? Магнус разок даже прихватил его когтями за шлем, чтобы слегка встряхнуть, напоминая о субординации.       Переговоры все еще блокировались, и Саундвейв оставался единственным открытым и защищенным каналом связи. Взломать его частоту автоботам пока не удалось. Хотя он и мог пробиться для беседы с кем угодно, он тратил на это время и силы. Вслух обсуждать планы они не собирались, так что сосредоточились на сводках: Турмоил просканировал базу, его команда отправилась на «Элизиум» помогать нейтралам… Орудия «Арка» запущены и нацелены на колонию.       Десзаурус гневно расхаживал в альтмоде и скалился: огромный, злой и нервный. Его лапы царапали палубу. В робомоде он носил внушительный меч на поясе, но, очевидно, встроенное оружие было ему роднее.       – О чем вы собрались разговаривать? – рычал он на Мегатрона. – Зачем мы ждем? Этому Прайму что, можно верить?       Если бы Мегатрон знал! Но они за всю войну ни разу не проводили переговоры.       – Если есть шанс решить ситуацию мирно, нужно им воспользоваться, – наконец ответил он.       – Мы мирно вышли из вашего конфликта! – возразил Десзаурус.       «Заверь его, что план остается в силе», – попросил Мегатрон Саундвейва, открывшего канал для очередной сводки.       «Он отказывается принимать мой сигнал. Похоже, он в ярости».       Мегатрон мог понять Десзауруса. Блэк Шэдоу, Онслот и его товарищи – все докладывали, что на разных уровнях «Спрайта» автоботы в нетерпении ждут, когда явится Оптимус Прайм, чтобы надрать бамперы десептиконам. У Десзауруса со своими мехами связи не было, он даже этого не знал. Оглушенный, загнанный в угол, он переживал за «Элизиум» – и не верил, что коны хотят помочь. Еще он не производил впечатление великого дипломата, так что мог что-нибудь вытворить, вот это настораживало сильнее.              Когда вошел Оптимус Прайм, Саундвейв стянул блокирующую ленту. Отчасти это было бесполезно: один из телохранителей Прайма неуязвим к любым воздействиям, а второй наверняка подготовился к повторным встречам с телепатом как-то иначе. Но отчасти и объяснимо. Саундвейв ненавидел дуоботов. Он едва ли даже подумал, какую реакцию вызовет, – просто не мог оставаться беззащитным рядом с ними.       Автоботы ощерились пушками. Мегатрон и Броул вынужденно ответили тем же, благоразумно целясь не в Прайма, а в Магнуса и Хот Рода – командиров, но званиями помладше. Безразличны остались Десзаурус, который все еще считал Саундвейва очень хорошим связистом, но не больше, и – сам Оптимус.       – Спокойно, – сказал он Магнусу, не торопясь подниматься к своим. Он остановился с другой стороны рубки, поднял голову, глядя на мостик, а дуоботы устроились поблизости. Джазз прислонился к разбитому терминалу, уперся в него ногой и расслабился. Рикошет, скалясь, непрерывно двигался, переступая с ноги на ногу и косясь на десептиконов. – Если Саундвейв попробует что-то предпринять, «Арк» разбомбит колонию в тот же клик.       – Пух! – подтвердил Джазз, резко разводя в стороны пальцы, и широко улыбнулся.       Он наверняка на связи с артиллеристским отсеком. Если Джазз, не поддающийся телепатическому воздействию, заметит, что кто-то ведет себя странно, переговоры прекратятся, толком не начавшись. Саундвейв наверняка мог влиять и на самого Оптимуса – он раньше не пытался, однако Джазз пока оставался уникумом, и не было данных, что Матрица дарует своим носителям еще и полную защиту от взлома. Но любое программирование, проведенное на скорую руку, будет заметно. Саундвейв умел тайно вкладывать мысли другим мехам, внушая сомнения и заставляя менять взгляды, но на это требовались время и спокойная обстановка. Когда на нем висит вся операция, а кругом столько свидетелей… Нет, он не полезет Оптимусу в голову, он не настолько безрассуден.       Десзаурус переступил с лапы на лапу, выгнул шею и, вздыбив пластины, рявкнул:       – Убирайтесь – вот и весь разговор!       Оптимус не проявил никакого интереса. Не посмотрел в его сторону. Мегатрон поднял руку, прося Десзауруса остановиться и отступить. Он на взводе, но и автоботы разбомбят «Элизиум», не задумываясь. Нападать на Прайма в такой обстановке неблагоразумно.       – Постой. Мы собирались поговорить, так? – Мегатрон перевел взгляд на Оптимуса. – Это не…       – Я приготовил для тебя смерть, – перебил тот. Мегатрон ошарашенно уставился на него. Никто не дернулся, и сам Оптимус не активировал оружие, фраза прозвучала спокойно. – Казнь, – пояснил он. – Ты мог умереть за правое дело. Стать благородной жертвой. Но предпочел войну.       Он говорит о прошлом. Об убийстве Сентинела, подстроенном, чтобы обвинить Мегатрона. Гонения на десептиконов вспыхнули тогда по всей планете. Если бы Сенату и правда удалось казнить Мегатрона, десептиконы бы оказались под знаменами Оптимуса. На одной стороне – против власти. Может, Кибертрон и не раскололся бы. Началось бы что-то другое: тиранический грозный режим, безжалостные убийства непокорных, еще сильнее прогрессирующая экспансия… Но не гражданская война.       Однако Мегатрон не сдался, выжил, объединил десептиконов и верных Сенату солдат в армию…       – Речь не обо мне. Мы сражаемся, потому что твоя власть не легитимна. Украсть Матрицу – не значит стать истинным правителем, – никто не отреагировал на его слова, включая Оптимуса. – Но это между нами – десептиконами и автоботами. Мы не должны втягивать тех, кто не выступал против тебя!       – Они выступили, – пожал Оптимус плечами. – Сбежали. И я их настиг.       Он говорил спокойно, бесстрастно, немного лениво. Улыбался ли он под маской, по линзам не понять. Пространство рубки между ними Сиксшот и Хот Род с отрядом разнесли так, что не осталось ни одного терминала в гнезде, ни одной перегородки, мешавшей бы взглядам пересечься. Подумать только, Мегатрон никогда еще не стоял к нему так близко. На расстоянии безошибочного выстрела.       Легенды гласят, что Матрица меняет своих хозяев. Что ее владельцы влияют на кибертронцев завораживающе, ведь они – истинные правители, избранные мудрым артефактом, который никогда не ошибается. Будто бы сами искры, с того момента как вспыхнули на «горячей точке», запрограммированы повиноваться Праймам. Преклоняться перед ними.       Религиозная ерунда. Причем миллионы лет лжи играли Оптимусу на руку. Знаменитая харизма нового Прайма – мрачная, подавляющая, ужасающая – принадлежит ему, а не артефакту. Увы, даже не все десептиконы до конца избавились от иллюзий. И потом, сплоченность жестоких мехов в армии Оптимуса поражала: как им вообще удавалось работать вместе, если Матрица ни при чем? Они должны были перегрызться сразу же!       Мегатрон встрепенулся. Он надеялся, что пауза замешательства оказалась не слишком долгой.       – Ты не можешь решать за них, – сказал он.       – Правда? – хмыкнул Оптимус. – Праймы решают судьбы кибертронцев. Так работает власть, Мегатрон.       – Я не верю в Матрицу. Именно этот порядок я собирался изменить, когда ты убил Сентинела.       Передача власти вместе с Матрицей превратилась в фарс задолго до Сентинела и даже Номинуса Прайма. Сенат избирал удобных мехов и вручал им точную копию древнего артефакта, чтобы создать видимость работающей системы. Ритуал не имел ничего общего с настоящими возможностями Матрицы: перестройкой носителя, усилением его технических характеристик… Мегатрон, еще не зная о существовании подделки, надеялся, что когда-нибудь кибертронцам хватит мудрости оставить в прошлом эту бесконечную несправедливость.       Оптимус поступил проще. Он взял Матрицу силой и устроил настоящее представление из истребления бесчестных сенаторов. Мегатрон с его яростными обвинениями, пропагандой демократии и джетами в рядах сильно подпортил его триумфальный приход к власти.       – Ты просто хотел влезть в Сенат, – отмахнулся Оптимус. – Нет, на самом деле, у тебя все отлично получилось. Теперь среди своих ты и правда единогласно избранный лидер, как ты мечтал. Потрясный карьерный рост, – похвала Мегатрона немного озадачила. Он ожидал, что этот диспут будет пронизан – хоть сколько-то – ненавистью к тому, какой путь он выбрал. К его успеху. – Но ты все равно никто, Мегатрон. И, отстаивая свою позицию, ты не поможешь «Элизиуму».       – А что насчет твоей позиции? – возразил Мегатрон. – «Элизиум» не объявлял тебе войну. Меня здесь не было бы, не пожелай твой генерал их разбомбить. Зачем?       – Я тоже принципиальный болт, Мегатрон. Пока Матрица у меня, все кибертронцы тоже мои, – Оптимус слегка развел руками.       Десзаурус выдохнул дым из пасти, но сдержался.       – Тогда почему мы разговариваем? – задал вопрос Мегатрон.       – Я решил разбавить однообразие. Хочешь пари? – спросил Оптимус громче и неуловимо живее, будто весь предыдущий диалог наводил на него тоску. Алая оптика оживленно загорелась. – Бой один на один. Или я отведу корабли, или твои… офицеры.       Мегатрон расширил оптограни. Автоботы на мостике оживились, кто-то хохотнул, раздался возглас «тебя расколют, Мегашлак!», но Оптимус оставался… насколько это возможно, серьезным. Не посмеивался даже. Саундвейв постучался на личную частоту:       «Ты же не соглашишься?!»       – Бред! – вмешался Десзаурус.       Мегатрон поднял голову, невольно тестируя питание пушки. Она была идеально отлажена.       – Не так уж принципиально, – заметил он.       – Ну, мне не очень нужна эта колония. Могу уступить ее тебе за приятную беседу, – Оптимус пожал плечами. – Ты же этим славишься. Ты хороший болтун. Вон, уже сколько наговорил. И в Матрицу не веришь, и знаешь, кто чего должен решать. Но прежде чем мы продолжим – победи на моем поле. Тогда и обсудим, во что кто из нас верит.       «Мегатрон, нет!»       «Немного поддержки бы не помешало», – ответил он Саундвейву.       С ним можно было говорить искренне даже сейчас. Мегатрон почти ни с кем не делился эмоциями, особенно теми, что лидеру фракции были не к лицу. А Саундвейв сам был открытым мехом – и ему хотелось доверять. В оптике других Мегатрон не имел права на слабости, но когда близкий друг может читать мысли...       Оптимус играет. Безусловно. Вызов нельзя не принять, пока жители «Элизиума» под прицелом «Арка». А Мегатрон не готов к поединку с Оптимусом Праймом... Стоило бы, но он не думал о таком исходе. Сначала Оптимус полтора миллиона лет игнорировал его существование, потом вдруг якобы настроился на разговор… и вот, все свелось к маханию кулаками.       – Я сражусь, – прорычал Десзаурус. – Это мои мехи!       Оптимус не обратил на него внимания. Рикошет шикнул:       – Не лезь, ящерица. Или сдохнут все!       – Ну, что, Мегатрон? – поторопил Оптимус. – Флот готов стрелять. Знаю, Магнус планировал захватить этот райский уголок, но я тороплюсь и предпочту уничтожение. А ты?       – Я готов, – ответил он быстро.       – Для демократического лидера ты многовато на себя берешь, подумай об этом, – довольно отозвался Оптимус и сделал шаг назад. – Я дам тебе шанс, бой ведь должен быть честным, а? С Матрицей никто, даже он, – кивок в сторону Сиксшота, – не сможет потягаться. Зато Джазз хочет реванш за руку, которую ты отнял, – он с иронией подтолкнул телохранителя в спину. Тот с готовностью выступил вперед.       – Но ты…       Мегатрон смолк. Очевидно, что это выглядит как фора. И что Оптимус хочет унизить его, размазать чужими руками у всех перед оптикой. А Мегатрон уже принял его правила и не должен соскакивать.       Джазз покрутил рукой, придерживая плечевой сустав. Продемонстрировал ровную, без щелчков и задержек, работу новой конечности. Ее было не отличить от старой, только сколов и шрамов меньше.       – Давай, Мегатрон! Ты уже вечность мечтаешь повторить, признайся, – поддел он, перескакивая через лежащий дезактив одного из местных защитников и вскользь отпихивая его голову в сторону. Похабно заржал.       Разъяренный Десзаурус чуть не пальнул в него огнем, но Рикошет ткнул в него пушкой:       – Не порти шоу!       «Пусть все следуют нашему плану, – на всякий случай напомнил Мегатрон. – Предупреди Десзауруса».       «Я не смогу помогать тебе и поддерживать связь», – растерянность Саундвейва ощущалась ярко и отчетливо. Как он помог бы? Джазза не сбить с толку телепатией, а давать советы под руку – в принципе плохая идея, особенно когда ты сам не боец. Но это-то его и беспокоило. Беспомощность – худшее чувство.       «Я знаю. Но как бы все ни кончилось, автоботы расстреляют "Элизиум". Действуйте».       Нужно всего лишь потянуть время. Пока внимание сосредоточено на бое, как минимум командиры будут менее бдительны.       «Если "Арк" засечет активность…»       «Запуск должен быть одновременным. Рассчитайте со Старскримом, когда – пора. Передай Турмоилу, что я верю в его команду. Пусть постарается спасти всех».       – Что застыл? – край голубого визора мигнул. Джазз поманил его той самой, замененной рукой. – Дерешься или как?       Под улюлюканье автоботов, сопровождаемый напряженными взглядами союзников, Мегатрон вышел на импровизированную арену.              В прошлый раз было… легче. Мегатрон сражался в своей среде – в тесных тоннелях кибертронской породы. Он выживал так тысячелетиями, может, и не в драках, но – используя окружение себе в помощь. Здесь ему не за что было уцепиться. Все смотрели – Оптимус смотрел, – и Мегатрон жалел, что давным-давно отказался биться на публике. Мотормастер предлагал свою гладиаторскую арену как сцену для выступлений, раз уж она все равно служила десептиконам штабом в Каоне. Мегатрон не понимал, зачем драться, чтобы донести до мехов очевидные вещи. Он считал, что мирная пропаганда несовместима с шоу, подчеркивающим жестокие нравы, навязанные сегодняшним днем, несправедливой классовой системой и экономической ямой, в которую Кибертрон катился.       С тех пор драться он научился. Но он не чувствовал себя участником сражения сейчас. Оптимус развлекался за его счет, вот и все. Унизительно, но необходимо было принять этот вызов и стараться выиграть. Пока автоботы верят, что он бьется всерьез, Турмоил настраивает телепортационные каналы. Херетек и Киллмастер не могли приблизиться на нужное расстояние к «Элизиуму» незаметно, а «Последователь» мог. Главное, чтобы Турмоил успел переместить всех. Остальные корабли прикроют его, дальше – прыжок в соседнюю систему… и затеряться в космосе. Это – единственный шанс.       Чтобы план сработал, все жители «Элизиума» должны ждать в расчищенных, стабильных помещениях, не слишком тесно и не слишком далеко друг от друга, не двигаясь… Такой масштабной операции спасения Турмоилу еще проводить не приходилось. Старскрим и Шоквейв помогали ему рассчитывать мощности, все надеялись – а кто-то и молился, – чтобы телепорты не накрылись от перегрузок.       Мегатрон надеялся, что времени на подготовку хватит, потому что выматывался он очень быстро. Их с Джаззом скорости были несопоставимы, тяжесть корпуса играла против Мегатрона в чистом пространстве, где противника не обо что было приложить. И потом, Мегатрон никогда и не чувствовал в себе столько энергии, сколько хлестало из Джазза. Тот улыбался непрерывно, даже когда принимал серьезный удар, будто насмешка выплавилась на его фейсплейте.       – Что ты сделал с моей рукой, признавайся! – посмеивался он. – Редкий же трофей, ну! Висит у тебя над платформой? Или ты ее тоже в дело приспособил? Я слышал, с ресурсами у вас не айс. Кто теперь с ней расхаживает, колись!       Не хотелось его развлекать, но он сам справлялся. Болтовня Мегатрона не ранила и не беспокоила, а вот когти… Серией грязных приемов Джазз добрался до его ти-кога и впился в ложемент, напоминая о предыдущей их стычке. Мегатрон успел перехватить его за пояс, сжать до хруста, поднять и шарахнуть об пол, но Джазз вывернулся и, извиваясь на собственных помятых дверцах, метко саданул по креплениям ног. Левая подломилась, коленом Мегатрон рухнул на честплейт противника. Брызнули осколками в стороны разбившиеся фары и лобовое стекло, обломок защитной решетки вошел под бедренную пластину, вспарывая шланги и раздирая нейросеть острой болью.       Рядом с Праймом Рикошет презрительно скривился. Когда Джаззу раскрошило честплейт, он отшатнулся назад, а теперь предсказуемо злился на дуобота за слабость.       Лог заполнили сообщения о протечках и повреждениях трансформационного контура. Боевые протоколы, прописанные уже настолько глубоко, что потихоньку вытесняли первоначальные, блокировали ощущения сами, но процессор все же перегрузило.       Мегатрон вдавил руку в горло Джаззу, не пытаясь перебить нейроствол, а чтобы сохранить равновесие. Было больно. Он не мог пошевелить ногой, гироскопы сбоили. Джазз улыбался свороченной челюстью: Мегатрон задел ее вскользь, но все еще – с силой шахтерского кулака.       Если бы он вложил еще и желание, может, Джазз бы умер. Мегатрон осознал это, встретившись с ним взглядом. Джазз был легче, меньше, чем обычные спарринг-партнеры Мегатрона. И, подмяв, фиксировать следовало его руки, а не грудной блок и голову, потому что…       Джазз драл обшивку на честплейте и у горла, докуда мог дотянуться. Со скоростью, которую Мегатрон едва регистрировал. Он заслонился руками, понял, что открыл нижнюю часть корпуса, а через наноклик Джазз опрокинул его набок, выламывая кусок ноги со скрежетом и брызгами. Измятый, с искрящейся пробоиной в груди, он заскочил на Мегатрона и сунул когти к нейростволу.       Мегатрон не смог столкнуть его. Джазз впихнул колено в разбитый ложемент, шипами царапнул ти-ког, потревожил напряженную нейросеть, вырвав вскрик.       – Все, пожалуй? – спросил он хрипло, слизывая энергон с губ.       Оптимус хмыкнул, пожимая плечами, и кивнул Магнусу:       – Стреляйте.       – Нет! – Мегатрон выставил локоть вперед, целясь прямо в защитный кожух камеры искры. Джазз вцепился в шланги, выдирая, что-то затрещало в шее, но… им обоим досталось изрядно. Он не удержал Мегатрона и свалился набок, забирая с собой часть проводки.       Линии контроля над оружием и трансформационные цепи Мегатрон развел давно. И аккумулировал энергию в пушке уже несколько кликов, пока Джазз думал, что отрубил ее. Мегатрон до сих пор не слишком хорошо целился второпях, ему нужно было сосредоточиться.       Времени хватило. Он выстрелил – и попал, куда хотел.       На протяжении боя Трейлбрейкер отдыхал, улучив момент. Он даже не следил за тем, что происходило внизу. Наверное, поэтому силовое поле и не сработало. Он не успел среагировать, терминал связи взорвался… Связист автоботов отскочил, но замер в неестественной позе. Саундвейв смотрел в его сторону. Сиксшот заслонил телепата, активируя пушки в наручах. Десзаурус взмыл.       Ультра Магнус в гневе толкнул Трейлбрейкера прямо в горящий терминал, развернул ракеты и шагнул вперед. А потом, схватив связиста сзади, оторвал ему голову. Саундвейв покачнулся, когда контакт между ним и целью пропал.       – Вот как, – Оптимус хмыкнул, не включаясь в бой и сдерживая Рикошета. Он отставил ладонь в сторону, прямо как Мегатрон, когда убеждал Десзауруса не лезть на рожон. – Готов нарушить слово, Мегатрон?       Никто не стрелял без его приказа. Десептиконы и вовсе не открывали огонь первыми – их было меньше, а на кону все еще стоял успех операции. Автоботы временно лишились связи; по личным каналам они все еще могли передавать приказы, но это медленнее и сложнее. Впрочем, миссию спасения вообще курирует один Саундвейв! Он синхронно с Мегатроном отвлекся, чтобы парализовать связиста, потому что с терминала можно было активировать орудия «Спрайта», не до конца заряженные, но все еще опасные для «Элизиума». Он выиграл для Турмоила еще немного времени. Мегатрон надеялся, что телепорты уже вовсю работают, но не требовал отчета прямо сейчас. С Саундвейва хватит усилий…       – Ты хотел послушать, – Мегатрону больно было поворачиваться. Что-то в шее заело. – И вот что я скажу. Я не позволю сотням невинных мехов умереть.       – Другой разговор! – весело громыхнул Оптимус. – Прикончите всех!       Сверху на него обрушился Десзаурус, пользуясь не только огнем, но и хвостом, и когтями – дикий и опасный сгусток ярости. Рикошет оказался где-то между ними, и в начавшейся перестрелке было видно, как он карабкается по крупному корпусу, вгоняя когти между пластинами.       – Нечестный бой, растешь, Мегз, – прошипел Джазз. Они, как и в прошлый раз, все еще не могли расцепиться.       Броул двинулся на помощь, дернул дуобота за дверцу, выворачивая. Мегатрон еле-еле спихнул его с себя и поднялся. Левая нога не гнулась. Если бы Джазз сейчас ударил снова – а ведь собирался! – он бы неминуемо свалился фейсплейтом в палубу.       Но тут под ногами взорвалась ракета, разбрасывая их в разные стороны. Ти-ког как будто вспыхнул внутри из-за перепада температуры, так жгуче отреагировала вскрытая нейросеть.       Саундвейв доложил: телепорты работают, перемещая мехов с «Элизиума», и скоро один наведется на сигнатуры с мостика. Нужно держаться подальше от врагов.       «Передай всем, мы отступаем», – велел Мегатрон, цепляясь за Броула.       Джазз, которому от Ультра Магнуса тоже прилетело, тряс головой. Через дым он смотрел на Мегатрона, согнувшегося, пятящегося с поля боя. Вечно их схватки так заканчивались – кто-то отступал.       Сиксшота снова поливали огнем, но он, подпустив противников ближе, откидывал их снова и снова. Только Десзаурус по-прежнему одержимо сражался с Оптимусом. Тот выдерживал огонь и удары когтей; схватка с огромным крылатым ящером, безусловно, занимала его сильнее, чем судьба вражеского лидера. Мегатрон его не интересовал. Бой «двое на одного» явно не казался ему бесчестным: Рикошет вцепился Десзаурусу в горло и шипы на морде, запрокидывая голову, подставляя шею для удара силового топора. Правда, Оптимус промазал – он получил крылом по лицевой. Лезвия, окантовывавшие его, прорезали маску, и ему пришлось отпрянуть.       – Десзаурус, назад! – крикнул Мегатрон.       Джазз направился к нему сквозь дым и разлетающиеся от Хот Рода всполохи огня. Саундвейв, очевидно, полностью погрузился в роль ретранслятора и почти не отвлекался на бой.       «Через шесть кликов», – пришло Мегатрону без уточнений.       – Десзаурус! – повторил он встревоженно.       Джазз прихрамывал, но явно не собирался останавливаться. Догадался, зачем автоботы столпились в одном месте, на расстоянии вытянутой руки друг от друга, и ведут заградительный огонь? По крайней мере, ухмылка сменилась оскалом, отталкивающим, болезненным. Возможно, он понял, что автоботов обвели вокруг пальца. Телепорт – сложная, энергоемкая, невероятно нестабильная технология, однако, объединив усилия, Шоквейв и Старскрим, не без участия Скайварпа, довели ее до приемлемых погрешностей. Автоботам до такого было далеко… они представить не могли, что можно телепортировать несколько сотен мехов разом.       А возможно, дело было в дуоботе, которым Десзаурус сначала выскреб своды рубки, потом – ударил о стену. Рикошет свалился прямо на Хот Рода, сбив ему прицел, и в запале они сцепились друг с другом, забыв о Сиксшоте.       Десзаурус развернулся в воздухе, чтобы вновь атаковать Прайма. Мегатрон уже не надеялся, что он отступит, но в последний миг он все же сменил направление. В пространство, координаты которого Саундвейв передал Турмоилу, он ворвался стремительно, странно растопырив крылья в воздухе, будто не мог полноценно ими управлять.       Мегатрона захватило тошнотворное, выворачивающее наизнанку детали ощущение телепортации. Она не всегда срабатывала, даже когда мех был здоров и не в бою. Телепортировать раненых опасно: могут возникнуть ошибки при молекулярной сборке на месте, и ты обнаружишь смещенный ти-ког в стенке бака, а прореха в броне углубится и достанет до камеры искры.       Но десептиконы могли только рискнуть. Всем «Элизиумом», и собой тоже.       Мегатрон не успел рассмотреть, что предпринял Оптимус, увидев, как они сбегают. Он хотел бы узнать его реакцию, но Оптимуса загораживал Джазз и яростный огненный клубок из Рикошета с Хот Родом. Почему-то ясно представлялось, что Прайм не уделил этому внимания, как и другим поступкам Мегатрона.       И, наверное, им и правда не о чем уже было говорить.              Корабль Турмоила был невероятно перегружен. После настоящего телепортационного спринта ему едва хватило энергии, чтобы сбежать с поля боя. Флот разделился, чтобы сбить автоботов со следа, и Турмоил завел «Последователя» в одну из безжизненных систем, в астероидное поле, относительно стабильное и создающее помехи для сканеров. Астероиды здесь состояли из металлических руд, блокировавших передачи. Даже если автоботы вычислят маршрут и догадаются, где искать, здесь у десептиконов была фора.       Первые клики после телепортации Мегатрон не помнил. Он пришел в онлайн, когда Вортекс уже закрыл протечки и зафиксировал шею. Мегатрон все еще не мог двигать головой, зато энергон не хлестал. Ти-кога при поспешном сканировании он не нашел: цепи были отключены с медпанели, а не вырваны с мясом, значит, ремонту поломка поддавалась.       – Спасибо, – сказал он Вортексу.       – Это даже не четверть работы, – отозвался тот.       – Рад, что ты выбрался. Остальные?..       – Да, все с нами хорошо. Со «Спрайта» мы с Блэк Шэдоу снялись на шаттле, так что догнали вас в процессе. Автоботы не успели помешать.       – Как прошла… – Мегатрон перестал слышать свой голос. Вортекс озадаченно почесал отверткой нос.       – Погоди… – он принялся что-то подкручивать в горле, бормоча: – Турмоил сказал, было открыто восемь каналов. Это максимум для генератора «Последователя». Четыре захода. На третьем два телепорта вышли из строя, – он постарался говорить быстрее, смущаясь того, что история о жертвах превращается в сухой доклад. – Мы потеряли… тех, кто там был. И еще две группы остались на «Элизиуме», Турмоил сказал, не было времени перенастроить… А со «Спрайта» захватило Шокплейта, автобота из Шестой ударной, он, к счастью, растерялся, и не успел никого убить. Он в карцере.       Голос вернулся.       – Турмоил проделал огромную работу, – проговорил Мегатрон, стараясь не перенапрягать вокалайзер. Он заметно поскрипывал.       Он промолчал о том, что переживает больше всего о том, чтобы Турмоил не винил себя. Ведь на то, чтобы навестись на рубку «Спрайта», время у Турмоила нашлось. Чтобы спасти Мегатрона. Перекинуть силы, настроить телепорт на сброшенные Саундвейвом в последний миг координаты. Это он сделал, а мехов на «Элизиуме» бросил. Ему нужно было принять решение, и он принял, а всем теперь неловко, даже Вортексу.       Мегатрон тоже смутился.       – Что с колонией?       – Автоботы взорвали ее. И корабль Киллмастера. У нас нет информации о выживших. Мы в радиомолчании сейчас. Ты извини, я не очень хорош в этом, – Вортекс обвел Мегатрона отверткой. – Но медики Турмоила работают над теми, кто… пострадал во время телепортации.       – Технология нуждается в отладке, да? – вздохнул Мегатрон. Под «пострадал» Вортекс мог иметь в виду что угодно. Кому-то в спину могло врасти чужое крыло. Кто-то мог остаться без оптики. Или агонизировать вывернутым наизнанку.       – Но у нас получилось, – Вортекс выдавил улыбку. – Не знаю, это до последнего звучало как фантастика!       – Я должен поговорить с Десзаурусом. Мне можно встать? Он ведь здесь?       – Да, это… – Вортекс смутился. На клик Мегатрон испугался, что они телепортировали жителей «Элизиума», но случайно убили их лидера. Или – он по какой-то причине не попал в область телепорта и остался в плену у автоботов. – Он в страшной ярости. Если бы тут не было сейчас на пятьсот мехов больше, чем системы жизнеобеспечения в принципе способны обслужить, он бы рвал и метал. Буквально.       Мегатрон мог себе представить.       – Тогда мне тем более нужно с ним поговорить, – подчеркнуто спокойно ответил он.       Десзаурус умеет производить впечатление: он – громкий, сильный, он заполоняет собой все пространство и затыкает других, просто потому что тем приходится соревноваться с ним не только в громкости голоса. Немудрено, что Вортекс беспокоится. Если Десзаурус сейчас мечется по кораблю Турмоила и злится, лучше остановить его побыстрее.       – Да, я… Я восстановил двигательные функции и отключил те участки, где цепи повреждены. Боюсь, тебе придется сильно перестраивать корпус…       – Спасибо. Я чувствую себя нормально, – сказал Мегатрон. – Думаю, тут есть мехи, которым пришлось хуже.       – Я спущусь на нижнюю палубу и помогу Старскриму, – кивнул Вортекс, а у самой двери тесного отсека обернулся: – Ты бы поосторожнее с вызовами. Джазз же, ну, спец. И Прайм, если что, без него проживет. А нам ты нужен.       Спец. Джазз, конечно, спец, но и Оптимус – тоже, а Мегатрон до сих пор плох… несмотря ни на что.       Почему-то это ужасно мучило.              – Явился! – воскликнул Десзаурус.       В переговорной кроме него были еще трое. Тандеркрекер напряженно потирал дуло активированной пушки, как если бы собирался ввязаться в драку, стоит агрессивному гостю что-то выкинуть. Саундвейв стоял в стороне, лента-блокиратор обхватывала шлем, он прятал руки за спиной и смотрел в пустой угол. Турмоил, слегка рассеянный, как раз объяснял что-то Десзаурусу, когда Мегатрон вошел. Очевидно, параллельно он мониторил показатели корабля и отдавал приказы команде. У него подрагивали пальцы, будто он нажимал клавиши на виртуальной панели.       Десептиконы не готовили план с телепортацией заранее. Он был чистой импровизацией. По сути, на все – настройку телепортов, организацию мехов Десзауруса и подготовку пространства – у Турмоила было всего несколько часов. Шоквейв и Старскрим до сих пор пропадали, один у генератора, другой среди телепортированных. И проблемы, можно сказать, только начались.       – Прости, что пришлось ждать, – сдержанно ответил он. – Я пришел, как смог.       – Раз уж ты соблаговолил появиться… – даже не в альтмоде Десзаурус был намного его выше, а четыре оптики горели сдавленной яростью. – Какого Юникрона вы себе позволяете?!       Мегатрон насторожился.       – Ошибки были неизбежны, мы предупреждали с самого начала, что наши телепорты несовершенны… Мы сделали все, что в наших силах. Мне жаль, что…       – Он остался без телохранителей! – перебил Десзаурус, шагая вперед. Тандеркрекер вскинул было руку, но справился с собой. Меч Десзауруса все еще покоился на поясе, хватать Мегатрона голыми руками он тоже не спешил. – Я бы добил его!       – Но…       – Но твой шлаков телепат – про которого ты забыл предупредить! – взломал меня и заставил сбежать! Р-ржа! – Десзаурус навис над ним, отставив руку и тыча в Саундвейва когтем. – Так вы оказываете помощь?! Перепрограммируете мехов?! Вот откуда у тебя союзники, Мегатрон?       «Он говорит правду?»       «Он тебя не слушал. У нас не оставалось времени, – Саундвейв поднял взгляд к потолку. – Прости».       О, его извинения Мегатрона всякий раз озадачивали сильнее любых переговоров. Иногда Саундвейв успешно проводил сложнейшие операции, требовавшие тонких подсчетов и идеального реагирования, правильной реакции на малейшее изменение в плане. А иногда он настраивал мехов против себя и уходил в тень, виновато накручивая блокирующую ленту обратно на шлем.       Мегатрону оставалось смириться с этой реальностью и принять удар на себя.       – Ты бы погиб, если бы остался, Десзаурус…       – Может быть, это мне решать?! – грозно возмутился он.       – Ты нужен своим мехам…       – А они нужны вам? Так? – он скрестил мощные руки на честплейте. Ему не требовалось обнажать меч, чтобы выглядеть угрожающе.       И тут Мегатрон заметил, что его крылья сложены позади, скреплены массивными скобами. Посадка после телепортации выдалась тяжелой? Если он не до конца контролировал себя под воздействием Саундвейва, то мог и покалечиться, приземляясь.       – Тебе с самого начала не следовало лезть, слабак! – отрезал Десзаурус. – Мы могли отстоять наш дом!       «Кибертрон бросили, а за "Элизиум" переживают».       «Перестань, Тандеркрекер», – осудил его ремарку Мегатрон.       – Мне жаль, что пришлось отступить. Разумеется, Саундвейву не следовало влиять на тебя. Это не повторится.       – Разумеется! Если я еще раз увижу его, если он сунется ко мне или моим мехам, я просто башку ему снесу!       «Он просто не слышал о "спасибо", вот и бесится».       «Тандеркрекер, Праймуса ради, ты не помогаешь!»       – Принято, – Мегатрон не стал спорить. – Но я все равно рад, что ты жив. Я не отрицаю, что несу ответственность за то, что случилось с твоим домом. Мне жаль, что вы многих потеряли, – он попытался было поднять голову выше, но шея хрустнула, и он схватился за нее, опасаясь, что склейки на шлангах разойдутся. – Я хотел бы дать вам корабли и ресурсы взамен, но не могу, – Десзаурус сузил все четыре линзы. – У нас маленький флот. Мы обеспечим вас убежищем и энергией на время и постараемся найти безопасное место, где вы сможете остаться.       – Думаешь, мы будем пить ваш энергон задарма? – огрызнулся Десзаурус, расправляя плечи и становясь еще выше. – Нет уж, Мегатрон! Ты получил, что хотел. Мои воины тебе отплатят, – с недовольством произнес он. – И только потом мы уйдем.       Не дожидаясь ответа, он оттеснил Мегатрона крылом и, пригнувшись в дверях, вышел из переговорной.       – Спасибо, что в ящера не превратился, – заметил Тандеркрекер вслух. – Не хватало и тут что-нибудь сломать.       Весь диалог Турмоил стоял в стороне, молча – и, скорее всего, продолжая общаться с командой, – но после этой реплики глухо провентилировал. Тандеркеркер смолк, едва ли смутившись, но, по крайней мере, вспомнив, что он тоже на «Последователе» гость.       – Покажу ему, где разместиться, – сказал Турмоил, направляясь следом за Десзаурусом. Мегатрон поймал его за локоть и несильно сжал руку, взглядом прося остановиться буквально на клик.       – Ты заслужил благодарность больше всех, Турмоил. Прости за бардак.       – Десзаурус был довольно вежлив, пока Саундвейв не заглянул, – без осуждения в голосе, но с заметной изможденностью ответил тот и добавил: – Я рад, что ты в порядке, Мегатрон.       Он сказал «в порядке», как будто голова не норовила отвалиться, на бедре не было дыры, честплейт не покрывали латки, и при этом его реплика звучала не как тактичный уход от истины, а искренне, пусть и утомленно. Пожалуй, в его компании Десзаурусу будет сложнее беситься.       – Этот Десзаурус – такой напыщенный тип, – Тандеркрекер, когда Турмоил ушел, наконец-то отключил пушку. – С другой стороны, из-за Саунда у него оба крыла сломаны.       – Он был не готов к телепортации, – почти жалобно пояснил тот. – На это я повлиять не мог!       – Тебе не стоило влиять на него… никак, – Мегатрон осторожно отнял руку от шеи. – Нельзя же взламывать наших союзников!       – Да я просто не хотел, чтобы он умер из-за своего упрямства! – возмутился тот. – А Старскрим обещал восстановить ему крылья!       Проблема была не в крыльях, но Мегатрон решил, что она заслуживает отдельного обсуждения.       – Пообещай, что не будешь его провоцировать. И что не повторишь этого в другой нейтральной колонии. Хорошо?       – Да, – угрюмо кивнул Саунвдейв. – Я просто хотел его спасти. Это было не более безрассудно, чем соглашаться на бой с Оптимусом!       – Чего? Все болтали про бой с Джаззом, – вмешался Тандеркрекер, разводя руками. – Что я пропустил, шлак?!       – Предложил Оптимус, – Мегатрон пожал плечом, которое более-менее двигалось. – Я принял вызов. А он… заменил бойца.       Тандеркрекер покачал головой:       – Надо было с вами лететь! По крайней мере, я мог бы напомнить тебе, что любой вызов, который пытается задеть твою честь, это нечестный вызов.       – Я знаю, – ответил Мегатрон негромко.       Никто не одобрял, что он вступил в бой. Как будто существовал какой-то другой способ дать Турмоилу время.       Как будто он мог сказать Оптимусу, что боится его, в лицо.       – Больше никакого «один на один», так? – с надеждой спросил Саундвейв. – Мы сильны стратегией и… разведкой. Технологиями. Не кулаками.       – С кулаками все хорошо, – перебил Тандеркрекер. – Но ты не должен уподобляться автоботам, Мегатрон. Подумай сам, он уравнял тебя с Джаззом! – он взмахнул руками. – С дуоботами, у которых мозговые модули от нейроусилителей спеклись еще до войны!       Мегатрон постарался не обижаться на них. Они оба беспокоились, а он дал им повод, если уж честно. Он никогда не был могучим воителем. И что бы ни говорил Тандеркрекер, Мегатрон должен стать сильнее дуоботов. И Оптимуса. Должен найти способ перекрыть их боевой опыт. Созданные Шоквейвом воины, элита боевых частей, были совершенными орудиями, но на одного из них автоботы могли накинуться толпой. И никого из них никогда не подпустят к Прайму.       Из искр, спасенных у Воса, в хранилище осталась одна. Самая сильная, по мнению Шоквейва, и самая драгоценная. Он сказал, что сможет создать супервоина, который превзойдет по силе Сиксшота и Блэк Шэдоу, и Мегатрон ответил – нет. Он боялся перейти границы в погоне за силой…       Может быть, пора. Но нужно действовать умнее. Автоботы не должны знать об этом козыре, как не знали о телепортах.       – Ты пообщаешься с выжившими? Десзаурус обещал, что они станут нашими союзниками, но не хотелось бы, чтобы они действительно думали, будто это наши требования, – Саундвейв возмущенно провентилировал. – А мне он больше не позволит их успокоить…       – А кто бы позволил, – поддел его Тандеркрекер, наслаждаясь вспышкой сердитого возмущения в ответ. Саундвейва эта история задела за живое, и он по-прежнему не хотел признавать ошибку.       – Хорошо, – пообещал им Мегатрон, пока перепалка не переросла в скандал. – Тандеркрекер, ты же мне поможешь?       – Ну, я всегда рад разбавить унылую компанию, – оживился тот и свел перед собой ладони, залихватски ухмыляясь. – Надеюсь, остальные – такие же веселые мехи, как их главарь!       Саундвейв прислал Мегатрону по личному каналу благодарность за «аккумулирование энергии в нужное русло». Что ж, видимо, пока оставалось только болтать…              – Что ты хотел обсудить? – Старскрим встал рядом и заглянул в залатанную шею так, будто увидел там что-то неожиданное. – Кроме этого возмутительного ремонта. Я говорил позвать меня…       – Вортекс постарался. И я действительно не чувствую боли. А еще... я не хотел бы чинить этот корпус, – предупредил Мегатрон после неловкой паузы.       – Почему?       Мегатрон повернулся. Неуверенно посмотрел на ладони.       – Мне нужен другой. Боевой. Настоящий боевой корпус, я не могу полноценно сражаться, пока я – переделанная буровая установка!       – Но альтмод танка максимально подходит твоей искре, – растерялся Старскрим. – Мы пробовали масс-шифтинг, но для него нужно менять слишком много…       – Я хочу поменять все, – перебил Мегатрон. – Прости. Я уже не на взводе, и я только что закончил общаться с мехами с «Элизиума», так что у меня не осталось витиеватых формулировок в запасе. Я знаю, что ты продолжаешь исследовать пересадку искры. Ты работал над ней в Кристалл-сити, и после, и… не только мне, многим из нас понадобится ее пройти, если мы хотим выиграть.       Старскрим озадаченно блеснул оптикой.       – Мои смелые теории ни к чему не привели, если помнишь. Кварк не допустил меня до практических опытов, все осталось в симуляциях. Эксперименты автоботов, насколько я знаю, тоже провалились. Они обвешиваются апгрейдами, и... – он замолчал.       Именно «обвешиваться апгрейдами» Мегатрон и не хотел больше.       Испокон веков считается, что нельзя изменить природу. Нельзя преодолеть возможности, которые вложены в искру в момент создания. Даже аутлаеры ограничены, а уж простые мехи – тем более. Можно усилить себя, встроить оружие, вшить программы, даже скорректировать альтмод на базе родного, вплоть до смены корпуса на схожий по схеме трансформации. Но в тот момент, когда искра впервые соприкасается с sentio metallico или погружается в собранный холодным корпус, все уже решено. Грузовик никогда не станет шаттлом, мотоцикл – спутником, а буровая машина – джетом.       Старскрим, сколько жил, не желал мириться с этим. Мегатрон смотрел на него с надеждой.       – Записи ведь сохранились? – спросил он.       – Да.       – Пожалуйста… я не прошу все бросать и приниматься за новый проект. Но я поменяю этот корпус только на тот, в котором меня никто не сможет поставить на колени, – Мегатрон сурово дернул рукой, рассекая ребром ладони воздух, и Старскрим остановил ее. Мягко сжал пальцы.       – Если я и начну работать, уйдут столетия на тесты. Тысячелетия, может быть. Давай все-таки ты не будешь ходить все это время с дыркой в честплейте, хорошо?       – Я попросил Шоквейва снова открыть проект «Подмена», – прошептал Мегатрон невпопад.       Проект подразумевал постройку супервоина, который превзойдет по силе Сиксшота и остальных. Старскрим тоже про него знал, и он много опасений выдвигал еще тогда, когда Шоквейв презентовал свои наработки. Мегатрон отчасти из-за него приостановил работу.       Старскрим задумчиво пробормотал:       – «Элизиум» оставил отпечаток, да? – и встряхнулся. – Если так ты надеешься победить Прайма, то я поддержу тебя…       – Победить? – переспросил Мегатрон подавленно. – Когда нас телепортировали со «Спрайта», я… даже не видел Оптимуса. А он не интересовался мной. Он бился с Десзаурусом, а я отступал. Но мне было важно, чтобы он злился. Чтобы он понял, что мы на самом деле победили! А теперь я думаю об этом и… Я бегал за ним почти полтора миллиона лет! – воскликнул он сдавленно. – Я как будто помешался на том, чтобы что-то ему доказать, а ведь изначально мы просто хотели защитить Кибертрон!       – Персонификация неизбежна, – Старскрим продолжал держать его за руку. – Я имею в виду, ты – это мы. Ты сам знаешь. Ты – это десептиконы. А он – автоботы. Я не знаю, смогу ли я преодолеть твои исходные протоколы, но я попробую. Тебе придется набраться терпения… и постараться не рисковать искрой, как в этот раз.       – Спасибо.       Прозвучало глухо и с куда меньшей благодарностью, чем Мегатрон бы хотел. Ему казалось, Старскрим должен был напомнить ему об опасности проекта «Подмена». О негуманности культивируемого Шоквейвом подхода к производству новых солдат. Для Шоквейва не существовало границы, за которой поток его идей не мог бы реализоваться. Иногда это пугало. Иногда восхищало. И увлекало, по правде говоря. Но для Мегатрона мерилом адекватности идеи всегда была реакция Старскрима. И вот, он, кажется, не против попытаться сделать невозможное.       – Но пока тебе придется побыть танком. Я усилю вооружение, обещаю.       – Хорошо.       Оптимус посмеялся над тем, что он не верит в Матрицу. Мегатрон вспоминал этот диалог отчасти потому, что Матрица трансформирует своего носителя. Буквально перековывает заново. Даже если этот артефакт полностью подвластен воле хозяина, Оптимус ведь пережил контакт с ней! Он изменился. Спонтанная трансформация – феномен, убивающий в девяноста процентах случаев, а в остальных десяти – оставляющий калекой. Говорят, это тоже часть феноменом связи искры и корпуса: из-за этой связи нельзя стать кем-то другим. Если ты не Прайм, разумеется. Оптимус не стал джетом, например, но изменения затронули его глубоко. Десептиконы получили информацию о его характеристиках раньше, когда он был капитаном полиции в Родионе. Теперь он совсем другой мех, более выносливый, сильный, способный.       В случае с Матрицей спонтанная трансформация срабатывает, и ты можешь выжить, и ты меняешься. Осталось повторить это с помощью науки. И кто это сделает, если не Старскрим, который исследовал мощности корпусов с тех пор, как ушел из армии?       – Спасибо, – повторил Мегатрон.       У Старскрима был такой задумчивый вид, будто он уже что-то просчитывал. Но руки при этом не убирал. Так что они с Мегатроном отодвинулись друг от друга, только когда вошел Турмоил – сообщить, что другие корабли наконец-то прибыли, чтобы забрать часть мехов с «Элизиума» к себе.       Предстояло еще очень, очень много говорить…