It's the tearing sound of love-notes

DVD-шник противно загудел, и в свете экрана показались пляшущие пылинки. Кажется, Эрик задел коленкой пульт и нажал на «воспроизвести». Всё было настолько нелепо, что Фрэнку хотелось исчезнуть. Эрик прижимался к нему слишком сильно, и это становилось физически неприятно и болезненно. Он провёл языком по его щеке, заставив Фрэнка покрыться мурашками от отвращения. Его слюна пахла острой пиццей, которую он ел буквально пятнадцать минут назад, и Фрэнка настигло только одно желание — как можно скорее умыться. — Тебе нравится, да? — спросил Эрик, совершенно не нуждаясь в ответе. Хорошим ответом было бы то, что Фрэнк ни разу сам не поцеловал его и не прикоснулся к нему. В его голове вертелось только одно: «Пожалуйста, пусть это закончится только на поцелуях». Но поцелуи ниже живота означали совсем не это. Лицо Фрэнка исказилось болью, когда Эрик, медленно стянув с него джинсы и бельё, проник в него. Фрэнк впился в собственные губы зубами до появления кровавых капелек на них, чтобы сдержать крик, пока Эрик зачем-то гладил его рёбра. С экрана на них смотрел Марлан Брандо. Мне было больно. Мне не нужны были твои поцелуи. Ты должен был побеспокоиться о безопасности, безболезненности и, в первую очередь, моём желании.

***

— У тебя уже был секс с парнем? — внезапно спросил Джек, пока они сидели на его диване, а Фрэнк показывал ему свои чертежи, чтобы тот посмотрел на них свежим взглядом и помог найти ему ошибку. — Э, — запнулся он в ответ неловко, утыкаясь взглядом в свою тетрадь. — Нет… — лепетом добавил он, решив, что Джек посчитает его отвратительным, если он скажет: «Да». — Восхитительный мальчик, — прошептал Джек, поразившись, и ослепительно улыбнулся. Он взял лицо Фрэнка в свои руки и поцеловал его губы, скидывая тетрадь с чертежами куда-то на пол. Фрэнк упёрся ладонями в его плечи, но это не имело никакого значения для Джека, — его руки уже блуждали по животу Фрэнка. Ты, блять, должен был спросить, хочу ли я тебя. Хочу ли я вообще.

***

Вильям сидел на подоконнике и почти что томно курил какие-то чертовски длинные сигареты, выпуская дым в приоткрытое окно, из которого веяло ночным холодом. Фрэнку нравилось смотреть на него. Он был похож на героя романтического романа, сошедшего со страниц книги в реальный мир. — Уже очень поздно, я пойду домой, — с грустью произнёс Фрэнк, потому что ему, по правде, не хотелось расставаться с ним. — Прощальный поцелуй? Вильям затянулся в последний раз и бросил сигарету в окно, спрыгнув с подоконника и нежно улыбаясь. Фрэнк тоже улыбнулся и подошёл к нему, вставая на носочки и примыкая к его губам. Честно говоря, Фрэнк даже не успел понять, когда ладони Вильяма опустились на ширинку его брюк. Я кричал. Я просил остановиться. Ты сказал мне, что мне будет хорошо. Но мне было больно, и всё. Просто чертовски больно.

***

Дождь был невыносимо холодным. Август совсем не удался: погода стояла ужасная уже неделю. Билли только что выгнал Фрэнка на улицу, потому что тот впервые в жизни сказал: «Нет». Ты был ошибкой. Не только моей, но и природы.

***

Фрэнк честно пытался научиться с этим жить. Но беда в том, что он не может изменить то, что он чувствует. Никто не может. Он пообещал себе, что никогда никого не подпустит к себе ближе, чем способно принять его сердце, но, когда в его жизни появился Джерард, он сам настолько сильно потянулся к нему, что успел слиться с ним. Он думал, что был готов, когда, на самом деле, он только привыкал к тому, что можно чувствовать себя особенным. Но любовь к Джерарду не оказалась сильнее ненависти к себе. Ведь, когда ты так себя ненавидишь, сложно подпускать к себе кого-то, кто зовёт тебя чудесным. Прости, Джи. Я думал, что я могу справиться, но я ошибся. Я не хотел разбивать твоё сердце, но я не могу перестать чувствовать себя так, как я чувствую.