Apocalypse now

Март, 3060 год Весна в этом году наступила рано, что сильно обрадовало Мэй, поспешно сменившую тяжелую зимнюю форму на летнюю. И всё-таки радость от прихода в их края долгожданного тепла омрачил один крайне неприятный факт. — Я слышал, тебя отстранили, — вместо приветствия насмешливо произнёс подошедший Бартоломео. — Типа того, — Мэй почесала в затылке и тихо вздохнула. — Ну, точнее, вернули обратно под крыло Профессора. На неопределенное время. — Неплохое начало карьеры, а? — Заткнись, пока я ещё добрая. Инквизитор хмыкнул, бесцеремонно пододвинул сидящую на скамейке Мэй и присел рядом с ней. Об инциденте, случившемся в Венеции, он знал совсем немного: количество жертв, масштабы разрушений — вот и все. Бартоломео вообще тогда в Ватикане не было — командование отослало его в какой-то задрипанный городок, чтобы разобраться с местными еретиками. Был ли киборг этому рад? Откровенно говоря, ему было плевать. Есть приказ, который следовало выполнять, а остальное его не заботило. — И почему я был не удивлён, когда узнал, что ты была там? — Ой, вот только не надо, — Мэй досадливо поморщилась. — Меня больше интересует тот факт, что ты сейчас бессовестно прохлаждаешься. — Как и ты. — Меня отпустили, чтобы лишний раз не отсвечивала. Бартоломео вопросительно изогнул бровь, на что Мэй отмахнулась, мол, даже не пытайся в это вникать — целее будешь. Профессор Уильям сказал, что у него какая-то очень важная встреча, и он справится один. Ещё и припугнул, что там будет присутствовать кардинал Борджиа, чтобы у Мэй не возникло соблазна проситься с ним. Девушка намёк поняла и послушно свалила, решив навернуть парочку кругов по Риму. А потом с ней связался вернувшийся в Рим Бартоломео. По правде сказать, узнай кто-нибудь из их коллег или, ещё хуже — начальства, что они могли в любой момент связаться друг с другом — Мэй ещё с полгода назад втихаря настроила их коммуникаторы на отдельную волну, чтобы иметь возможность хотя бы иногда переброситься парочкой слов — то у них точно возникли бы огромные проблемы. Что бы там не говорили кардиналы о том, что АХ и Инквизиция — коллеги и должны помогать друг другу, правда была не такой радужной. Здоровая, мать её, конкуренция. Поэтому Мэй и Бартоломео никогда не говорили о работе больше положенного. Так, общеизвестные факты, не более. — Так чего ты хотел? — Посмотреть на твою недовольную рожу. — Сейчас огребёшь. — У меня есть пара часов до того, как обо мне вспомнят, — совершенно спокойно продолжил Бартоломео. — Пошли в тир. Тебе все равно заняться нечем, а так хоть попрактикуешься. Ну, а я посмеюсь с твоих отвратительных результатов… От удара он с лёгкостью увернулся, продекламировав механическим голосом: — Запоздание на пять сотых секунды. — Сука! — с чувством выдохнула Мэй. — Идём уже. Бартоломео поднялся следом за ней и направился в сторону тренировочных залов, благо те были общими: агенты постоянно находились в разъездах, поэтому практически не контактировали, а новичкам еще нечего было делить, кроме разве что хороших оценок. — Я слышал, у тебя только по физической подготовке был высокий балл. — Наивысший, — кивнула Мэй, ничуть не смутившись. — Предпочитаю практику, а не сухую теорию. — Однажды это погубит тебя. — Чтобы этого не случилось, я должна стать сильнее. Только вот пока не знаю, как этого достичь. Я много времени уделяла тренировкам, но тогда… — девушка осеклась и помотала головой. Никакая тренировка ей не могла помочь превзойти в скорости метуселанина — Мэй прекрасно это понимала, но все равно продолжала на что-то надеяться. «Чудес не бывает», — с тоской подумала девушка, качнув головой и инстинктивно уворачиваясь от руки Бартоломео. — Не надо меня жалеть, — хмыкнула она. — Лучше совет дай. — Хочешь совет от кого-то, вроде меня?.. — Сестра Мэй? Мэй замерла на месте, когда услышала голос Катерины. По спине пробежал холодок, и девушка нервно сглотнула, уже предчувствуя нагоняй от начальницы за то, что имеет наглость вот так открыто шататься в компании инквизитора. — Добрый день, госпожа Катерина, — наигранно бодро отрапортовала Мэй, поворачиваясь к прекрасному кардиналу. Бартоломео, стоявший рядом, слегка поклонился и этим его приветствие ограничилось. — Могу я поинтересоваться, что вы делаете здесь вместе, сестра Мэй? — с лёгкой улыбкой спросила Катерина. — Я не припомню приказа о сотрудничестве наших ведомств. — Повышаю свою квалификацию, госпожа Катерина, — выпалила девушка и поспешила объяснить, заметив, как кардинал вопросительно изогнула тонкую бровь. — Я проанализировала свои ошибки, допущенные во время прошлого задания, и пришла к выводу, что мне требуется повысить свою меткость. Но поскольку патер Трес всегда сопровождает вас, а остальные наши агенты заняты, то я решила обратиться к брату Бартоломео. — Мы вершим общее дело, а просьба сестры Мэй не нарушает никаких протоколов, — заговорил, наконец, Дуо. — У меня не было причин, чтобы отказать ей. — Вот как. Катерина продолжала улыбаться, но Мэй уже успела уяснить, что это было вовсе не показателем хорошего настроения ее начальницы. С точно такой же улыбкой она встречала их с Абелем на борту «Железной Девы», после того, как они схватили Эндре. И потом им устроили такую выволочку, что девушка до сих пор с содроганием ее вспоминала. — Что ж, надеюсь, вы не посрамите наш отдел, сестра Мэй. Жду с нетерпением отчета о ваших успехах. — Непременно, госпожа Катерина. Все будет в лучшем виде, — Мэй проводила кардинала и Треса взглядом и тихо выдохнула. Расслабляться было рано. Конечно, об их «дружбе» с Бартоломео уже и так знали, наверное, все, кому не лень, но и наглеть тоже не стоило. Одно дело встретиться случайно и несколько минут поболтать, и другое — вот так нагло разгуливать чуть ли не под ручку. — Влетит же? — судя по тону, каким был задан вопрос, ответа не требовалось. Мэй неопределенно пожала плечами и досадливо отмахнулась. — Да какая теперь разница? Идем уже… В тире было немноголюдно. После того, как Бартоломео доложил о том, что среди стрелков никого из знакомых нет (за исключением инструктора), Мэй прошла в помещение и кивком поздоровалась с мужчиной. — Что, Мэй, решила вспомнить былые времена? — Ну, есть парочка моментов, которые хотелось бы отработать, господин Марко. Мы же не помешаем? Марко (фамилию инструктора Мэй так и не удосужилась запомнить) был крепко сложенным мужчиной с изуродованным шрамами лицом, чуть выше Бартоломео. В прошлом военный, ныне — инструктор на курсах спецподготовки новых сотрудников. В меру строгий, но не перегибающий никогда палку, он был одним из немногих педагогов, кто хвалил Мэй. Говорили, что его взвод был уничтожен всего парой вампиров, и Марко каким-то чудом остался в живых. А после решил пойти на службу в Ватикан не то ради мести, не то ради того, чтобы подготавливать желторотых юнцов, давая им хоть какой-то мизерный шанс на то, что в первом же бою их не убьют. Мэй не расспрашивала мужчину о прошлом, но зато часто просила провести дополнительные занятия отдельно от группы. Марко не возражал, хотя первое время и относился к ней весьма скептически — девчонка же. Мэй его в таком отношении не винила, прекрасно понимая ход мыслей. На нее и в ополчении пару месяцев косо посматривали, не верили, что сможет продержаться. — Все в порядке. Занимайтесь, сколько сочтете нужным. — Спасибо. Мэй с Бартоломео прошли мимо стоек, демонстративно игнорируя мягкие наушники и защитные очки, которые обычно настоятельно рекомендовали надевать новичкам. Оружие они тоже решили оставить свое. — Так говоришь, у тебя проблемы с точностью? — заговорил первым киборг. — В основном приходится стрелять навскидку — времени на долгое прицеливание не бывает, — кивнула Мэй, доставая из кобуры свою «Беретту». — Поэтому хочу поработать над этим. Бартоломео скептически взглянул на пистолет в руках девушки и тихо хмыкнул. По сравнению с его оружием, этот выглядел словно какая-то игрушка, поэтому и возникал вполне логичный вопрос: а им вообще можно было нанести хоть какой-то вред? — Модифицированная модель, — спокойно пояснила Мэй, снимая с предохранителя. — Увеличен объем магазина, ну, и пули, естественно, особенные. — Особенные? — Разрывные. Такие даже если попадут в конечность — доставят массу неудобств. На разрывные пули Мэй перешла совсем недавно, поняв, что от обычных серебряных толк хоть и есть, но его катастрофически мало — сказался печальный опыт на «Тристане». Опробовать в деле их еще не доводилось, но девушка очень надеялась на них. А уж то, что подобные боеприпасы были негуманными… На войне все средства были хороши, особенно когда приходилось воевать против существ, которые априори сильнее тебя. — Но я не буду их использовать сейчас, обойдусь обычными. Какая разница, какими по бумажкам стрелять, верно? — Идиотка. От типа боеприпасов зависит вес оружия, — возразил Бартоломео. — Пусть ты этого можешь даже не почувствовать, потому что всего лишь человек… — Я поняла тебя, спасибо за лекцию. — Тогда вперед. Я даже специально соберу статистику твоих промахов и попаданий. Все ради твоего отчета, — клятвенно пообещал инквизитор. — Не волнуйся, все останется между нами. — Надеюсь на твою сознательность. Как показала практика, привычка привычкой, а без наушников в тире делать было нечего. Даже Мэй, полностью поглощенная расстрелом мишеней, недовольно морщилась всякий раз, когда справа раздавались выстрелы. В конце концов, Бартоломео тоже не выдержал и принес им наушники, одну пару которых бесцеремонно водрузил девушке на голову, сбив последний выстрел. — Это было, как минимум, подло, — возмутилась Мэй, посмотрев на киборга через плечо. Тот сделал вид, что не расслышал замечания. Девушка глубоко вздохнула и решила не заострять на этом внимания. Потом, все потом. На самом деле она не думала, что будет легко. Нет, Мэй определенно была готова к разного рода проблемам, как и к тому, что придется горбатиться в поте лица, чтобы достичь каких-то результатов, но… Когда встретилась лицом к лицу с вампиром на борту «Тристана», когда стреляла в Эндре, моля всех известных богов о том, чтобы его остановил этот выстрел… Невозможно было оставаться хладнокровной, видя, как раны с поразительной скоростью заживали на метуселанах. И невозможно не признать тот факт, что люди по сравнению с ними — ничто. Жалкие терране. И это… невероятно злило. На них смотрели, словно на какой-то скот, считали дикарями, которым неизвестны такие понятия как «дружба» и «доверие». Астароше признала свою неправоту, но ведь точно так же думала вся Империя. «А чем люди лучше?» — промелькнула мысль в голове. Рука предательски дрогнула и послала пулю в стену, а не в мишень. Метуселане считали жителей Внешнего Мира дикарями, но ведь и люди в долгу не оставались, именуя своих врагов чудовищами. Однажды Мэй краем уха слышала разговор, в котором один из дьяконов назвал Абеля «мерзкой тварью», леди Катерина тогда осадила его, а сама девушка посчитала, что не должна вмешиваться в разговор начальницы, поэтому просто прошла мимо, сделав вид, что ничего не услышала. Но почему кто-то позволял себе так высказываться о ее напарнике? Абель был человеком — в этом Мэй не сомневалась. Да, он обладал потрясающей регенерацией и везением, которому можно было только позавидовать, но он точно не был метаселянином, нет. Чей силуэт она видела тогда, на «Тристане»? Имела ли право лезть с расспросами к Абелю? Конечно, они были друзьями, но ведь некоторые вещи даже друзьям не расскажешь. Мэй твердо решила для себя, что кем бы Абель ни оказался на самом деле, она никогда не назовет его чудовищем. Разве могло чудовище так самоотверженно защищать других? — Ох, ты ж!.. — девушка спохватилась, когда поняла, что разрядила весь магазин и теперь как идиотка просто стоит и жмет на крючок. — Тц… — О чем задумалась? — поинтересовался Бартоломео. Поняв, что стрельба на сегодня закончилась, он все так же бесцеремонно стянул наушники с головы замершей Мэй. — Да так… Просто мне кажется, что следует уделить внимание ближнему бою. — В этом я тебе не помощник. Хочешь, позову брата Пьетро? — Да ни в жизнь! Мэй нервно рассмеялась и окинула взглядом просторное помещение тира. К их разговору никто не прислушивался, хотя, несомненно, было странно видеть агентов Инквизиции и АХ вместе. Точнее, странным было то, что они мирно беседовали, а не пытались перегрызть друг другу глотки, как это часто бывало. — Сравнил меня и его! — А ты что, думаешь, что в реальном бою враг будет специально для тебя подбирать мелких и медленных вампиров? — Да я же не про это… — Тогда про что? Мэй неопределенно пожала плечами и тихо вздохнула. Как ей было объяснить, что ее все это время терзало? Не хотелось доставлять Абелю еще больше неприятностей — он и так из них не вылезал. На самом деле жутко хотелось его увидеть и поговорить. О чем угодно, лишь бы избавиться от этих навязчивых мыслей в голове. — Насчет статистики… — Забей, госпожа Катерина пошутила, — отмахнулась Мэй. — Лучше скажи, было ли у тебя такое чувство, будто что-то идет не так? Вроде все как и должно быть, но есть одна деталь, выбивающаяся из всей картины. Ты знаешь, что она точно есть, но не можешь найти ее. Бартоломео несколько секунд молча рассматривая замершую перед ним девушку, но после сказал: — Не понимаю, о чем ты. Если тебя что-то волнует, то не лучше ли спросить об этом напрямую? — Да, ты прав, но… — Вот и не забивай тогда голову пустяками. Иначе однажды ее лишишься. — Весомый аргумент, хах, — Мэй почесала в затылке. — Я слышала, что в мае в Рим приедет архиепископ Альфонсо д’Эсте после пятилетнего отсутствия. Все так готовятся к этому… Неужели он настолько важная шишка? — Архиепископ д’Эсте должен был стать следующим Папой, но проиграл на конклаве пять лет назад, — ответил Бартоломео, пожав плечами. — И после этого покинул Рим. — Сбежал, не выдержав позора? — Он — дядя Папы и наших начальников, так что не вздумай сболтнуть что-то подобное в их присутствии. Мэй состроила рожу и отмахнулась. Естественно, что она не собиралась даже на глаза попадаться госпоже Катерине, пока та сама не вызовет ее, решив вернуть на регулярную службу. А уж про Франческо и говорить не стоило. От одного только его голоса у Мэй жутко болела голова, и начинал нервно подергиваться глаз — главу Бюро Инквизиции она на дух не переносила. Пожалуй, в этом с ним мог посоперничать разве что только кардинал Борджиа, но там была совсем другая история. — Старики должны понимать, что надо уступать дорогу молодым, — хмыкнула Мэй, направляясь прочь из тира. — Потому что их устаревший подход к решению проблем не всегда оказывается верным. — У молодых нет необходимого опыта. И попробуй не согласиться с этим, вспомни нашего Папу, — холодно заметил Бартоломео. — Опыт — дело наживное. Знаешь, я в детстве тоже была тихоней и лишний раз не любила заявлять о себе. Но со временем все изменилось. — Ты просто адаптировалась к тем условиям, в которые тебя зашвырнули. — И я считаю, что это круто! — Мэй резко повернулась к киборгу. — Человек должен уметь адаптироваться, иначе нас попросту сожрут. Чем сильнее противник — тем лучше, ведь это так интересно — находить его слабые стороны, чтобы потом расправиться с ним. — С таким подходом ты долго не протянешь. — Лучше погибнуть в бою, чем бояться всю жизнь! Бартоломео тихо хмыкнул, услышав столь громкое заявление. Мэй была всего лишь человеком. Слабым человеком, которого можно было запросто сломать. Она отчаянно хотела стать сильнее, много времени уделяла тренировкам, но могло ли это ей помочь в будущем? И все-таки… Катерина Сфорца никогда не брала на службу слабых людей. — У тебя есть позывной? — Позывной? — переспросила Мэй, но потом мотнула головой и слабо улыбнулась: — Может быть, когда-нибудь… Но нет, пока я просто Мэй. Конец мая, 3060 год Два месяца пролетели незаметно даже для Мэй, которую так и не вернули к тому времени в основной состав. Девушка скрипела зубами от злости, жаловалась на несправедливость, но стойко терпела. Правда, Абеля провожала на поезд до Барселоны с каким-то смутным чувством беспокойства, зная, что тот даже под присмотром сестры Ноэль сумеет найти приключений себе на задницу. А потом начались активные приготовления к приезду архиепископа, и на страдания времени совсем не осталось. Однако новости об уничтоженной Барселоне всех застали врасплох. Прекрасный город за одну ночь был превращен в руины. Но хуже всего было то, что среди погибших оказалась и сестра Ноэль.

***

Рано утром Мэй разбудил громкий стук в дверь квартиры. Просидевшая всю ночь за отчетами по инциденту в Барселоне, девушка с трудом отлепила себя от подушки и поплелась открывать дверь, чтобы обматерить наглеца на всех известных ей языках, а под конец еще и с лестницы спустить. — Абель?.. — О, Мэй, я тебя разбудил? Прости, — извинился тот, виновато улыбаясь. — Тогда, наверное, в след… — Заходи. Однокомнатная служебная квартира, которую выделили Мэй, хоть и была небольшой, но до сих пор казалась собственной же владелице какой-то чужой. Убирались здесь от случая к случаю, впрочем, мусор не скапливался. Мебели тоже было по минимуму — только все самое необходимое. Зато книги занимали большую часть свободного пространства. Мэй любила читать, но в основном это была научная литература. — Миленько тут у тебя… — Я так и не заставила себя навести порядок, уж не обессудь, гостей не ждала. Мэй широко зевнула, поправляя растянутую мужскую футболку, в которой обычно ходила по дому. Хорошо хоть заснула накануне в спортивных штанах, а то Абеля точно инфаркт хватил бы. — Проходи на кухню, сейчас поставлю чайник… Ты в курсе, что тебя ищет госпожа Катерина? — Я выслал ей все отчеты. Мэй поставила чайник греться и повернулась к Абелю, который некоторое время нерешительно мялся, но все-таки прошел следом и сел на самый краешек стула, сиротливо сгорбившись и старательно пряча лицо. — Тебе следовало бы прийти к ней лично. Ну, или хотя бы отвечать на вызовы. Абель едва заметно вздрогнул, опуская взгляд. Снял круглые очки, устало потер глаза и, наконец, заговорил: — Что мне делать? — убито прошептал он. — Я понимаю, что мы знакомы всего ничего, но что мне делать, Мэй? Просто… Я не знаю, к кому обратиться. К Катерине? К Уильяму? К Тресу? К кому? — Подожди… — Ноэль мертва. Это я убил ее. Мерзкая тварь. Мэй моргнула, избавляясь от наваждения, и села на табуретку рядом со сгорбившимся Абелем. Осторожно дотронулась до его плеча и с силой сжала то. — Объясни, — потребовала она. — Она погибла из-за меня. Я не смог спасти ее! — выкрикнул Абель, но быстро взял себя в руки и едва слышно пробормотал: — Я поклялся, что больше никто не умрет, а в итоге… — Абель… — Прости, мне не стоило говорить тебе этого. Мэй глубоко вздохнула, пытаясь совладать с эмоциями. Но что можно было сказать в такой ситуации? Любые слова в данный момент могли показаться слишком циничными и только все испортить. Абель глубоко вздохнул, потирая лицо руками. Выглядел он жалко, но Мэй не стала заострять на этом внимание, прекрасно понимая, в каком состоянии сейчас находился ее напарник. Вместо этого она всё-таки решила заварить чай, чтобы дать возможность Абелю собраться с мыслями. — Ноэль расследовала одно дело, — начал мужчина. — Хм… В общем, по полученной нами информации, в Барселоне была обнаружена утерянная технология, и Ноэль было поручено добыть сведения… — Она ведь ушла из АХ. — Катерина попросила ее, — Абель благодарно кивнул, когда Мэй поставила перед ним чашку с горячим чаем. — Я отправился в Барселону, чтобы помочь ей и… — он осекся и рвано выдохнул. — Ты ведь читала отчеты, да? — Да, — не стала отрицать очевидное Мэй. Ей и без того было не по себе из-за того, что Абелю пришлось рассказывать о случившемся, хотя он мог этого не делать. — Я читала все отчеты. И, честно сказать… — Это из-за меня она погибла. Мэй, я… Я больше не хочу быть чудовищем. Мэй стиснула зубы, чувствуя, что начинает злиться. Она не понимала. Совершенно не понимала, почему даже Абель называл себя чудовищем. Что он так отчаянно скрывал? Что его терзало все это время? — Послушай меня, — тихо начала девушка. — Разве чудовище может так отчаянно хотеть защитить окружающих? Будь ты чудовищем, не страдал бы сейчас так. Ты — самый настоящий человек, со своими слабостями и недостатками, Абель. — Но из-за меня… — Уверена, Ноэль не стала бы тебя винить в этом. — Мэй… — Я совсем не понимаю, почему ты называешь себя чудовищем, — перебила его Мэй. — Уверена, у тебя есть на это причины, как и на то, чтобы не говорить мне об этом, но точно с той же уверенностью могу сказать, что для меня ты навсегда останешься дорогим напарником. Я всегда буду на твоей стороне, Абель. То, как он посмотрел на неё, заставило сердце Мэй болезненно сжаться. Она сказала что-то не то? Хотела же как-то подбодрить, а вышло, кажется, только хуже. Поэтому девушка не нашла решения лучше, чем просто обнять Абеля, заставляя его уткнуться носом себе в живот. — Плачь, — тихо произнесла Мэй. — Плачь, ругайся, кричи, только не держи в себе. Ошарашенный таким внезапным жестом Абель замер от неожиданности, а потом его плечи мелко задёргались от беззвучных рыданий, пока Мэй просто стояла и гладила его по голове. Все, что они могли сделать — найти ублюдка, по чьей вине погибла сестра Ноэль, и убить его. Если Абель не сможет этого сделать — она сама спустит курок с превеликим удовольствием.

***

Мэй в который раз пролистала отчет об этом инциденте, намеренно не избегая ужасных фотографий с разрушенными зданиями и людьми, погребенными под обломками. Темно-алые лужи запекшейся крови, где-то торчали вывернутые под неестественным углом поломанные конечности, где-то местные службы спасения грузили тяжело раненных на носилки. Боль, паника, смерть. Что за чудовище могло так поступить? — Ты видела документы, которые нашла Ноэль? — спросил Профессор. — Да, я уже ознакомилась с ними, — Мэй коротко кивнула и посмотрела на своего наставника. — Утерянная технология… Но какому ублюдку понадобилось возрождать столь опасное оружие? — Хороший вопрос. Но самое главное, что из-за этих событий, а еще — из-за приезда архиепископа, в Риме усилили меры безопасности, — Уильям тихо хмыкнул. — Поэтому я очень надеюсь на твою сознательность… Ну, ты сама понимаешь. — Я и так почти три месяца веду себя крайне сознательно, — процедила сквозь зубы девушка, захлопнув папку с отчетом. — И в итоге… — Думаешь, что будь там, то смогла бы спасти Ноэль? Не будь такой наивной. Как бы это цинично не звучало, но вместо одного трупа у нас их было бы два, — осадил ее Профессор. — Поэтому не накручивай себя лишний раз, нам это сейчас ни к чему, сама понимаешь. Мэй прекрасно все понимала, но все равно не могла отделаться от мерзкого липкого чувства тревоги. С визита Абеля прошло двое суток, а он, несмотря на собственное же обещание зайти к госпоже Катерине, так и не дал другим о себе знать. Агенты были в курсе, что патер Найтрод находился в Риме, но где именно — понятия не имели. Голоса за массивными дверями заставили их дружно вздрогнуть. Трес, сидевший все это время молча на диване, повернул голову в сторону входа, Профессор тяжело вздохнул и потер виски. Леон зашел в кабинет и приветливо взмахнул рукой, усмехаясь. Похоже, его ничуть не смущала разъяренная сестра Кейт, «зависшая» за его спиной, а вот Трес удостоился куда большего внимания. — Ганслингер? Я слышал, что ты был сломан. Неужели уже починили? — Позитив. Проблем больше нет, — отозвался с невозмутимым выражением лица Трес. Мэй с Профессором синхронно вздохнули, вспомнив, сколько трудов было вложено в ремонт киборга. Во время миссии в Венеции Трес был сильно поврежден, когда отправился на дамбу, чтобы защитить госпожу Катерину от возможной опасности. В ходе завязавшегося боя он был сильно поврежден, но атаку террориста сумел отразить. Только вот потом понадобился не один день, чтобы устранить последствия того столкновения. Еще по пути в Рим Мэй на скорую руку залатала особо серьезные повреждения, а потом, по прибытию, вместе с Профессором приступила к полноценному ремонту, из-за чего опять завалила все сроки по отчетам. Но что было, то было, сейчас же их волновало совсем другое. — Если Трес здесь, зачем вам я? Чувствую, запахло чем-то паленым. В чем дело, Кейт? Это как-то связано с событиями в Барселоне? — Верно, — кивнула монахиня. Свет потускнел, и на стене появилось спроецированное изображение. Леон тихо хмыкнул, сложив руки на груди. — Во время инцидента в Барселоне агент Крусник, который находился там на расследовании, вступил в контакт с преступником, виновным в этих разрушениях. Этот террорист сообщил, что запланировал разрушить Рим. Мэй сжала кулаки. Абель отказался ей говорит о том, кто был виновен в уничтожении Барселоны. По правде сказать, девушка и не настаивала на этом, не желая доставлять другу еще больше боли, заставляя вспоминать те ужасные события. Правильно ли она тогда поступила? Ведь зная имя преступника, им было бы гораздо легче сейчас, а так будто иголку в стоге сена искали. — Разрушить Рим, да? — Леон тихо хмыкнул. — Вы назвали это «Беззвучным Шумом»? Я слышал, что разрушившее Барселону низкочастотное оружие было огромным устройством, в котором были использованы все колокола храма Святого Семейства. Но где они могли спрятать столь огромную конструкцию в Риме? — Наша обязанность — искать. А ты должен охранять госпожу Катерину и в то же время предотвратить террористический акт. Возможность, что эта угроза ложная, крайне низка, — сказала Кейт. — Если информация верна, то террорист в Барселоне — тот же самый преступник, что и действовавший в Венеции, — подал голос Трес. — Ого, — присвистнул Леон. — Скверно. Очень скверно. Но тогда нам не стоит терять время и отправиться к герцогине Миланской. Уверен, она находится во дворце Папы Римского. — Подождите, пожалуйста, — попросила сестра Кейт, заставив Треса и Леона остановиться. — Есть одно предупреждение от госпожи Катерины относительно этого расследования. В настоящее время городская и специальная полиции приведены в состояние боевой готовности. Поэтому постарайтесь не сталкиваться с ними. — Да, я заметил, что полицейских стало слишком много, — кивнул Леон. — В чем дело? — Архиепископ Альфонсо д’Эсте приезжает в Рим, — пояснил Профессор. — Поэтому были усилены меры безопасности. — Это тот жалкий старик, который проиграл своему племяннику на конклаве? Я думал, что он скрывается где-то заграницей. — Следите за своими словами, патер Леон, — упрекнула мужчину сестра Кейт. — Поддерживаю Леона, — Мэй встала со стула и направилась к выходу. — Он действительно жалкий старик, если дулся все это время. — Мэй! Архиепископ возвращается в Рим после пяти лет отсутствия. Наконец, они с Папой смогут наладить испорченные отношения. Ужасно если этому что-то помешает. — У нас в любом случае не будет времени на игры с полицией, — отозвалась девушка, передернув плечами. — И без них забот хватает. — Кстати о заботах, — вдруг вспомнил Леон. — Я что-то нигде не вижу Абеля. Он задействован в этой операции? Мэй болезненно скривилась и неопределенно пожала плечами. Этот вопрос терзал и ее, но Абель словно в воду канул. Она как раз собиралась найти его и отвесить пару хороших оплеух, чтобы привести в чувство. Наверное, тогда она была с ним слишком мягкой, да? — Не то что бы… — начала было сестра Кейт. — Я найду Абеля, — прервала ее Мэй, прежде чем покинуть кабинет. — Не обещаю, что быстро, но очень постараюсь.

***

Абель нашелся в женском монастыре Святой Марии. Причем Мэй заглянула туда просто из-за того, что заметила какое-то странное оживление среди послушниц. Зато когда увидела распластавшегося на полу виновника суматохи, недовольно цыкнула и уперла руки в бока. — Абель! — Ох, Мэй? — тот сел и потряс головой. — А как ты… — Меня больше волнует вопрос, что ты забыл в женском монастыре? Мэй сгребла слабо дергающегося мужчину за шиворот и рывком поставила на ноги. Место для разговоров было не самым лучшим, главным образом из-за собравшихся вокруг них монахинь. Пробормотав извинения, девушка потащила Абеля на выход. Не слушая никаких возражений. По правде сказать, мужчина выглядел еще хуже, чем пару дней назад. Похоже, он опять ничего не ел и даже не спал, судя по кругам под глазами. А взгляд… Мэй глубоко вздохнула, борясь с острым желанием врезать Абелю здесь и сейчас. Его нужно было привести как-то в чувство, но для начала накормить, поэтому девушка потащила патера в ближайшее кафе. — Сначала я накормлю тебя, а потом наору, — предупредила, не поворачиваясь, Мэй. — Не могу видеть твое осунувшееся от голода и недосыпа лицо. Абель, послушно шагающий следом, ничего не ответил на это заявление, словно разговаривали вовсе не с ним. Мэй раздраженно выдохнула. Усадив напарника за дальний столик, она поймала проходившую мимо официантку и сделала заказ, после чего вопросительно посмотрела на патера. Тот лишь удрученно вздохнул и уставился невидящим взглядом на стол. — Сейчас мы поедим и отправимся в Ватикан. Ты нужен там, Абель. — Не пойду, — пробормотал мужчина. — Объясни. Трясясь, он вынул из кармана скомканный листок бумаги, исписанный мелким аккуратным почерком. — Смотри, сколько еще осталось. Я не могу пойти, пока не проверю их все! — Если ты переступишь границы дозволенного, твое расследование будут считать незаконным, — серьезно произнесла Мэй. — Тем более, городская и специальная полиции проверили все колокола в городе и не нашли ничего. Твое появление в Ватикане — не моя прихоть или просьба. Это приказ госпожи Катерины. Понимаешь? — Тогда я ухожу. Ей на мгновение показалось, что пол уходит из-под ног. Мэй до боли в пальцах сжала край столика, за которым они сидели, и шумно выдохнула. Так, надо было успокоиться и не пороть горячку. Если она сейчас устроит разборки на глазах у всех этих людей, ее неправильно поймут. — Я снова никого не смог спасти. Я бесполезен! — Какого, блять, черта? Слова, тихо произнесенные Мэй, заставили подошедшую официантку испуганно замереть, так и не поставив заказ на столик. Абель все еще сидел, не поднимая головы, но судя по тому, как он заметно напрягся, можно было с уверенностью сказать, что девушке плохо удалось скрыть ярость в своих словах. Впрочем, она больше и не пыталась этого делать. Мэй плавно выскользнула из-за стола и, подойдя к Абелю, схватила его за плечи и грубо встряхнула. — Не смей так говорить о себе, — почти что прорычала она. — Ты — тот, кто не один раз спасал меня, тот, на кого я равняюсь, так не будь жалким трусом! Не заставляй меня краснеть из-за тебя, чертов придурок! Выпалив это, Мэй отпустила Абеля и грубо хлопнула его по плечу, заставив аж покачнуться. Она ожидала хоть какого-то ответа, хотя бы жалкую попытку оправдаться, но священник молча стерпел ее слова и даже никак не отреагировал на последний жест. — То, что я сказала тебе два дня назад… Я не отказываюсь от своих слов, Абель Найтрод, — твердо произнесла Мэй. — Но если ты так хочешь уйти, то никто не имеет права тебя насильно удерживать. Я передам госпоже Катерине твое заявление об отставке, а потом сама найду этого ублюдка и прострелю ему башку. А ты делай, что должен. С этими словами она по-военному развернулась на каблуках и направилась прочь из кафе, не обращая внимания на удивленные взгляды посетителей. Однако едва оказавшись за дверьми, Мэй разразилась отборной бранью, даже не заметив двух посетителей, которые невольно стали свидетелями этого всплеска эмоций с ее стороны. Прошагав мимо, девушка даже не удостоила их взглядом и, поймав такси, поспешно залезла в машину. — Я даже успел соскучиться по этому, — хмыкнул насмешливо Дитрих, когда автомобиль скрылся за поворотом. — Но до сих пор хочется отрезать ей язык. — Ты знаком с этой леди, Кукловод? — Ага, в ополчении «служили» вместе, — отозвался Дитрих. — Чокнутая девчонка, но на редкость везучая. А я-то надеялся, что мои игрушки убили ее тогда. — Плохо работаешь. — Не будь таким категоричным, ты просто с ней не сталкивался. И все-таки, как идет работа, Исаак? Уже завез оборудование? — Да, мы долго с ним возились. Все, что осталось — активировать его. Они немного помолчали, наблюдая за тем, как из кафе буквально вывалился Абель. Похоже, он спешил нагнать уехавшую девушку, но не успел. Постояв некоторое время возле кафе, священник ссутулился и нехотя поплелся в сторону толпы. — Похоже, ты немного перегнул палку, Исаак. — Ты не имеешь права критиковать. Тем не менее, он все еще бог. Если мы будем недооценивать его, то окажемся уничтожены. — Ха, судя по тому, что я успел увидеть, для бога он слишком жалок. — Не говори о том, чего не знаешь.

***

Внутри у Мэй все клокотало от злости, и ей стоило огромных усилий сдерживаться. Поэтому когда на связь вышел Трес и потребовал явиться на площадь Святого Петра, отказываться девушка не стала. Тем более, что все равно собиралась встретиться с госпожой Катериной, чтобы обо всем ей доложить. «Не переборщила ли я?» — обеспокоенно подумала Мэй, но потом отогнала эту глупую мысль прочь. Не переборщила. Иначе с Абелем было нельзя — таким людям, как он требовалась периодическая грубая встряска, чтобы работали нормально. И все-таки ей следовало лучше контролировать свой гнев. Обычно площадь Святого Петра заполняли церковные служащие и паломники, но этим вечером там никого не было. В центре пустынной площади стояли два водных фонтана и узкий обелиск, вздымавшийся в ночное небо. Рядом с ним и сидела герцогиня Миланская в компании Треса и Леона. Они о чем-то разговаривали, но когда Мэй приблизилась, замолчали, словно ожидая чего-то. — Доброй ночи, госпожа Катерина, — девушка поклонилась, отметив про себя, что сегодня леди Катерина была бледнее обычного. Плохо себя чувствовала? Еще и этот кашель… Нет, все-таки занимать столь высокую должность было слишком тяжелым бременем. А ведь еще приходилось терпеть постоянные выпады со стороны Франческо… Катерина Сфорца была воистину восхитительной женщиной, достойной глубочайшего уважения. — Этот обелиск… — начала Мэй. — Его довольно быстро установили, да? — Раньше, еще до Армагеддона, на этой площади тоже стоял обелиск, привезенный с юга. Около ста лет назад он упал во время землетрясения и с тех пор оставался в запущенном состоянии, — ответила Катерина. — А этот обелиск дядя Альфонсо привез позавчера в качестве подарка. Но не суть. Что насчет патера Найтрода? Ты нашла его? Сдержаться не получилось. Мэй выложила все, что произошло в кафе, завершив свою речь коротким, но весьма эмоциональным выводом: — Он, конечно, кретин, но я верю в него. — Полнейший дурак, — поддержал ее Леон. — Но ты правильно сделала, что не стала тащить его сюда силой. В таком состоянии его бы точно убили. Пусть охладит голову и успокоится. — Я правильно поступила, госпожа Катерина? — спросила Мэй. — Простите мое самовольство, мне следовало для начала узнать ваше решение. — Все в порядке, сестра Мэй, — кивнула Катерина. — Молодец, ты поступила правильно. Таким людям, как патер Найтрод периодически требуется встряска. — Простите еще раз. Такого больше не повторится. Кардинал слабо улыбнулась и тихо закашлялась, прикрывая рот кружевным платком. Мэй тихо вздохнула и почесала в затылке. Ситуация ей совершенно не нравилась, но выбора все равно не было, а время отмотать назад она не могла. Надо будет потом извиниться перед Абелем. — Герцогиня Миланская, согласно статистике, визит важного человека — это прекрасная возможность для террориста нанести наиболее эффективный удар, — заговорил Трес. — Чтобы свести эту возможность к минимуму, не могли бы предоставить нам кого-то еще на время операции? — Другие агенты… — медленно проговорила Катерина и удрученно покачала головой. Патер де Ватто сейчас находился в Брюгге — разбирался с кланом вампиров, а патер Гавел, согласно донесениям, был в Праге на поисках реликвии, украденной еретиками. С Кайей и Моникой же вообще не было связи. Хотя последнюю кардинал и сама не желала задействовать в столь важной операции. — Увы, если до этого дойдет, то придется использовать имеющиеся ресурсы, Трес. — Позитив. Это неизбежно. — Пожалуйста, Стрелок, Одуванчик, постарайтесь, — попросила Катерина. — Я буду здесь, возможно, всю ночь. Вернусь перед церемонией благословения. А вы оба, пожалуйста, будьте рядом с Его Святейшеством. Была тихая ночь, на перекрытой для утренней мессы площади не было никого, кроме изредка проходивших мимо охранников. Катерина проводила взглядом Леона и Треса, направившихся в собор, и посмотрела на замершую девушку. — У тебя ведь до сих пор нет позывного? — Не думаю, что сейчас это важно, госпожа, — отозвалась Мэй. — Я — это я, но если вас это смущает… — Так положено. — Тогда для меня будет большой честью получить позывной от вас, госпожа Катерина. Они некоторое время молчали, размышляя каждая о своем. Мэй уже собиралась пойти следом за коллегами, но тут кардинал ее окликнула: — С ним невероятно тяжело, да? — Патер… Нет, Абель Найтрод — мой друг, и я готова сделать все, чтобы защитить его. Даже если ради этого придется стать чудовищем, — Мэй тихо хмыкнула, качнув головой. — Все будет в порядке, госпожа Катерина, вот увидите. Вы это… Лучше поберегите себя, а остальное предоставьте нам. А теперь извините, я должна присоединиться к Тресу и Леону. Поклонившись, девушка поспешила в собор, надеясь нагнать мужчин. Катерина тихо вздохнула. То, что сказала ей Мэй… Эти слова заставляли ее одновременно и беспокоиться и радоваться тому, что у Абеля появился кто-то, кто мог его поддержать, не смотря ни на что. И… Кажется, она уже придумала для Мэй позывной. — Ты все слышал, Абель? — тихо спросила кардинал, когда тот подошел к ней ближе. — Да… Я сожалею, Катерина. Я… — Тогда, десять лет назад, когда мы встретились, ты сказал, что должен защищать людей. А я сказала, что должна остановить врагов человечества. И я никогда не забывала то обещание, Абель, — Катерина ненадолго замолчала, глядя на замершего перед ней мужчину. — Твой враг — мой враг, ты и я сражаемся одним мечом, но мы не одни. Эта девушка, Мэй… Ты слышал, что она сказала, на что готова пойти ради тебя. Поэтому не сражайся в одиночку. — Я бы не хотел, чтобы еще и она… — Это ее решение, Абель. Прими его с благодарностью или скажи ей в лицо все, что думаешь. — Да… Да, я понял. — Хорошо. Тогда давай вернемся к остальным. И вы тоже идете, патер Найтрод. — П-понял, — растерянно пробормотал Абель, поспешив за Катериной. Скрывая смущение, он потер щеку: — Уже десять лет прошло, да? — Иногда я думаю, если бы не случившееся, то я осталась бы в университете и вышла замуж за того, кого полюбила бы. Однако в этом случае мой старший брат творил бы все, что захочет, — Катерина невесело усмехнулась. — Если Франческо оставить одного, он тут же сделает врага из всего мира. Абель споткнулся и чуть не упал, но каким-то чудом смог удержаться на ногах. — Ч-что вы только что сказали? — О чем ты? — «Он тут же сделает врага из всего мира». Разве не это вы сказали? — Да, — Катерина совершенно ничего не понимала. — В чем дело? Абель схватил ее за плечи. — От кого вы это слышали?! — Мой дядя… Он сказал моему брату… — От архиепископа? — Абель побледнел. — Прямо сейчас архиепископ Альфонсо находится… — В колокольне. Он принес в дар новый колокол, который при вечерней церемонии благословения мы должны освятить… Абель? — Оставайтесь на площади! Не входите в церковь! — прокричал тот, помчавшись к собору. После событий в Барселоне накануне визита архиепископа Франческо ди Медичи ужесточил политику безопасности. Все колокола в Риме были исследованы, и все люди, приезжающие в Рим, проходили обязательный досмотр. Однако… Только один колокол никто не осматривал. И только одного человека никто не проверял. И этим человеком был Альфонсо. — Не бейте в этот колокол!