Apocalypse now

Свет ламп, что были расположены внутри тоннеля, не шибко разгонял царившую вокруг темноту — Мэй приходилось подсвечивать себе фонариком, чтобы было лучше видно. Пока они вместе с жителями ехали на конвейере, девушка на скорую руку пыталась хоть чем-то помочь раненному Тресу. — Как Ваша нога, патер Трес? — спросил Юлиус. — Болит? Они сидели позади всех. Тихий рев работающего конвейера, обычно перевозящего из гор минералы, сейчас лишь действовал многим на нервы. — Негатив. Я не чувствую боли, — отозвался киборг. — Я — машина. Мэй качнула головой и недовольно хмыкнула. — Охлаждающая система в правой ноге сломалась, — ответила она. — В бою может перегреться. — Вот как… — Юлиус болезненно поморщился. — Простите меня за сегодня, патер Трес, сестра Мэй. Я наговорил вам таких гадостей… — Негатив, — отозвался Трес. — Из-за Вашего замешательства операция утром потерпела крах, но сейчас Вы все же повели за собой людей. — Все мы совершаем ошибки, граф, — примирительно сказала Мэй. — Главное — вовремя их осознать. — Я когда услышал выстрелы, сразу голову потерял. Потом очнулся и понял, что уже выскочил из замка. Трус я. Жаль, что я не такой, как вы. Битвы меня совсем не радуют. — Вы не правы, Ваше сиятельство, — возразил Трес. — С той минуты, как меня включили, я никогда не хотел сражаться. Я бьюсь потому, что мне так велят. — А Вы, сестра? Ведь это совсем не женское дело… — Потому что так надо, — коротко ответила Мэй, не отвлекаясь от своего занятия. Пинцетом она отодвинула искусственную кожу и убирала повреждённые мышцы из гибкого полимера. — Трес, по возможности не перенапрягай ногу, а то на одной придется прыгать, пока не вернемся в Рим. Эх… Невозможно механику работать в таких условиях… — Я Вас понял, сестра Мэй. — Да что ты… — Тише, — прервал ее киборг. Юлиус заметил, как девушка тут же подобралась, напряженно прислушиваясь. Потом до его слуха донеслась тихая ругань Мэй, и стало понятно, что что-то случилось. — Ложись! — рявкнула девушка. И тут раздался грохот. Трес толкнул Юлиуса на землю. Часть трубы разлетелась на куски, взрывная волна сбила с ног горожан. Графу показалось, что он оглох. Конвейер остановился, люди кричали в ужасе. Что же взорвалось? — Новый Ватикан! — воскликнул Юлиус. Мэй обернулась и громко выругалась. В трубе зияла огромная дыра, и в тоннель залетело много снега. Но это все было такой ерундой по сравнению с силуэтами, что она увидела. — Похоже, нас заметили, — процедила сквозь зубы Мэй. — Идите вперед, — приказал графу Трес, меняя магазин на новый. — Мы почти в трех километрах от шахт. Если поторопитесь — дойдете до них за сто пятьдесят минут. Закройте потом вход, это выиграет вам немного времени. — А как же вы?! — Мы задержим их, — ответила Мэй, доставая свой «Глок» из кобуры. Горожанам ни за что не убежать было от пушек бронетранспортеров, на которых приехали солдаты Нового Ватикана… Так что стоило сначала уничтожить их. Мысленно прикинув свои шансы на такой маневр, Мэй решила, что ей стоит взять на себя солдат, а уж пушками мог заняться Трес — у него шансов было явно больше. — Идите уже, граф! — поторопила девушка замершего Юлиуса. Тот кивнул, пробормотал какие-то слова благодарности и поспешно повел за собой горожан. — Сестра Мэй, проберитесь к бронетранспортеру. Я прикрою. — Ч-че? — опешила та. Но Трес уже прыгнул на конвейер и вскинул пистолеты. Механическим голосом он произнес: — Переключиться на режим уничтожения. Начать бой. Солдат, шедших впереди, изрешетило на мелкие кусочки. В ответ уцелевшие тут же открыли огонь, но Трес уже спрятался за камнем, и пули пролетели мимо. Пока солдаты, ругаясь на чём свет стоит, пытались найти место поудобнее, на них снова обрушился шквал пуль. Мэй чертыхнулась. Потом выругалась более витиевато и рванула вперед. С Тресом она потом обязательно поговорит, но сначала надо было разобраться с противником. Пока у нее над головой грохотали выстрелы, а солдаты были заняты тем, что пытались дать отпор киборгу, девушка решила рискнуть и прорваться самым кратчайшим путем. — Да чтоб вас… Метнувшегося ей наперерез солдата Мэй уложила выстрелом в голову, благо стрелять пришлось практически в упор — промахнуться было попросту невозможно. Во второго она просто швырнула труп его товарища, сбив прицел, и рывком ушла в сторону. До бронетранспортера оставалось не так уж и далеко. — Начинаю поиск командира. Отличная идея! Мэй была полностью согласна с Тресом, ведь если убить командира, враг сразу придет в замешательство. Только вот сначала надо было найти его. Впрочем, уж кто-кто, а боевой киборг мог прекрасно справиться с этой задачей. Бронетранспортеры, может, и нагоняли своим видом ужас, но на деле были довольно неповоротливыми, особенно на местности, заваленной снегом. Мэй оттолкнулась от волноотражательного щита, расположенного на носу машины, подтянулась и уже через мгновение оказалась наверху. Башня с установленным на ней пулеметом начала медленно разворачиваться в ее сторону — пришлось пригнуться, чтобы не быть сброшенной на землю. Но тут же Мэй схватилась за пулемет и взобралась на башню. Покачнулась, когда та вновь пришла в движение. Совсем рядом просвистела пуля, чиркнув по щеке, открылся небольшой люк для стрельбы из личного оружия — к нему Мэй и метнулась, прицельным пинком ломая шею высунувшемуся по пояс солдату. Или не ломая? Не время разбираться — вырубился — и отлично. Здорово, что форменная обувь была со стальными пластинами! Упершись одной ногой в спину солдата и расширив зазор между телом и люком, Мэй достала припрятанную на крайний случай гранату, выдернула чеку, протолкнула ее в образовавшуюся щель. И поспешно спрыгнула с бронетранспортера, перекатываясь после приземления. Взрыв получился глухой, но все равно довольно ощутимо резанул по ушам. Вполне достаточно, чтобы вывести из строя экипаж, пока гражданские эвакуировались. Из-за укрытия выскочил солдат, и Мэй поспешно лягнула его по голени, пока тот вскидывал винтовку, несколько удивленный видом лежащего врага. Выстрел в корпус, почти не целясь — секунда промедления, и ее пристрелили бы. Мэй вскочила на ноги и добила выстрелом в голову заваливающееся тело. Развернувшись к Тресу, только теперь она заметила, что тот уже сражался с монахом. С тем самым, у которого был огромный меч. «А вот и командир», — вопросы все разом отпали. А вот когда из правого колена Треса потянулся черный дым — вот тут Мэй всерьез обеспокоилась. Суставы перегрелись из-за поломанной системы охлаждения. Трес отчаянно пытался выпрямиться. Сутана у него была изодрана, из разорванных искусственных мышц вытекало машинное масло. — Трес! Ноги увязали в снегу. Мэй при всем желании не смогла бы успеть. Вскинув пистолет, девушка прицелилась и выстрелила, надеясь, что это отвлечет монаха от киборга. — Дрянная девчонка! — мужчина выругался и пнул Треса в грудь. Тот рухнул на землю. Похоже, внутри у него что-то сломалось — киборга трясло, и подняться он не мог. Монах занес над головой Треса меч для последнего удара. — Я — священный воин Господа! Ты мне не ровня, шавка Сфорцы! — Да ладно? Прямо-таки «священный»? — раздался холодный голос. Монах тут же отпрыгнул в сторону. Смертоносное оружие просвистело в воздухе, где он стоял секундой ранее. Обледеневшая земля буквально взорвалась мелкой крошкой от этого удара. — А ты проворный. Не только языком молоть умеешь. Треса загородил собой молодой светловолосый мужчина с поразительно зелеными глазами. Мэй, рванувшаяся было на подмогу, замерла и облегченно выдохнула. Теперь она могла не беспокоиться за своего товарища — патер де Ватто сможет позаботиться о них. — Я разберусь здесь, — произнес священник. — Полагаюсь на тебя, патер! — Сзади! Круто развернувшись, Мэй наотмашь полоснула выхваченным из-за пояса ножом по шее подобравшегося слишком близко солдата. Видимо, тот решил не тратить пули (а, может, те просто закончились?) и пойти в рукопашную. Это стало для него роковой ошибкой. Брызнула кровь. Горячие алые капли попали Мэй на лицо, но та лишь брезгливо их вытерла. — Мелкая, сюда! Громогласный бас, раздавшийся в туннеле, был ей слишком хорошо знаком. И теперь стало понятно, почему вторая машина бездействовала все это время — за рулем бронетранспортёра сидел огромный темноволосый мужчина в солнцезащитных очках. — Слишком долго, старик! — Как тебя вообще этот непутевый воспитывает… — проворчал Леон, когда Мэй ловко нырнула в приглашающе распахнутую дверцу. Девушка досадливо отмахнулась, переведя взгляд на сражающегося сейчас с тем монахом своего товарища. — Гюг справится, — словно прочитав ее мысли, сказал Леон. — Ты же ни разу не видела его в бою, да? — Не довелось. Но… В этот самый миг руки монаха, в которых он держал мечи, отделились от тела. Даже с такого расстояния Мэй могла видеть, как кровь хлещет из ужасных ран. Лицо мужчины исказилось в гримасе боли. —…это потрясающе, — одними губами произнесла Мэй. Разобравшись с командиром, Гюг метнулся в сторону пораженно замерших солдат, а Леон поспешил затащить Треса в автомобиль. Далось это мужчине с огромным трудом — Мэй еще подивилась, откуда в нем столько силы? — Живее, самурай! — рявкнул Леон и нажал на какую-то кнопку. Ослепительный свет залил все вокруг. Похоже, пока его коллеги отвлекали внимание противника на себя, патер Гарсия успел заложить взрывчатку, которую сейчас и активировал. Да не простую! — Слезоточивый газ? — пробормотала Мэй, когда Леон выжал газ, и двигатель машины взревел. — А ты молодец, разбираешься! Девушка решила не отвечать на это. Гюг изящно запрыгнул на крышу бронетранспортера и пробормотал: — Едем, патер Гарсия. Они уже здесь. И тут разверзлись небеса. Сквозь облака метнулись чёрные тени. Солдаты даже не успели сообразить, что происходит. Их изрешетило на мелкие кусочки. Тридцатимиллиметровая авиационная пушка, созданная для уничтожения бронетранспортёров, превратила дюжины людей в месиво за один раз. — Твою ж мать! Автомобиль рванулся вперед, сшибая несчастных солдат на снег. *** Погода в горах была переменчивая. Только вот шёл снегопад, а сейчас уже небо прояснялось. Правда, всю округу затянул густой туман, и ничего нельзя было разглядеть. Мэй досадливо поморщилась. То, что они устроили западню, уложив при этом три бронекостюма на лопатки, ее мало радовало. Настоящий бой был еще впереди. Взвалив лопату на плечо, девушка нахмурилась. Леон прекрасно разработал этот план. Более того, ему в кратчайшие сроки удалось расставить такие, казалось бы простые, но вместе с тем довольно эффективные ловушки… Сразу видно — профессионал своего дела. Будь у них кто-то, подобный ему, сопротивление давно бы разобралось с тем чертовым вампиром. Занятая рытьем траншеи Мэй не видела, что там случилось с бронекостюмами, но по словам Леона, вышло что-то нереально крутое. Сомневаться в сказанном, видя довольную ухмылку на загорелом лице, совершенно не хотелось. — Да, наш враг — опытный военный, — сказал Леон подошедшему Юлиусу. — Непростой противник. — Неужели лучше Вас, патер Леон? Вы так лихо разобрались с теми бронекостюмами. Они стояли у входа в шахты. Горожане радостно приветствовали вернувшихся героев, ведь никто не ожидал победы. А сегодня им не только удалось разобраться с врагом, но и вернуться без потерь! Только вот Леон общего настроя не разделял. И Мэй прекрасно понимала, почему. — Что там с пленником? — спросил мужчина у стоявшей рядом девушки. — Сказал, что они хотят напасть из окружения. До ущелья ведут три пути. — Вот этот самый простой, — Юлиус показал на карте. — Он только кажется опасным… На деле же — самый лучший. О нем мало кто даже из местных слышал. Думаете, у них кто-то знает нашу местность? — Опытный военный даже по карте может определить лучший путь. Ещё древние говорили: плох тот солдат, который не умеет ориентироваться, — ответил Леон, не поднимая головы. Он высчитал высоту лун, посмотрел на наручный компас и сверил их местоположение. Наконец он записал какие-то цифры на помятой карте. — Да, они пошли по самому неудачному для нас пути. Он точно профи. И характер у него паршивый. — Насколько я знаю, у них там все с паршивыми характерами, — фыркнула Мэй, перебрасывая лопату на другое плечо. — И влипли же мы… — Патер Гарсия, — раздался позади голос. В отличие от Мэй, присоединившейся к ним гораздо раньше, Гюг и еще несколько горожан с лопатами, видимо, только закончили со своей работой. — Закончили? — спросил Леон. — Да, — коротко ответил Гюг, вонзая лопату в снег. — Вроде все нормально, но ты лучше проверь. Сестра Мэй, ты закончила свою работу? — Уже давно. Пленник сейчас в отключке, но все сведения я уже получила, — отозвалась, усмехнувшись, девушка. — Так что извиняй, что бросила вас.  — О чём это вы? — спросил Юлиус перепачканного священника. — Что вы задумали? — Подарок для наших гостей, — усмехнулся Леон. — У них пятьсот солдат и бронекостюмы. В открытую нам не справиться, вот мы и встретим их радушно. — Ваше сиятельство! Граф! — раздался позади надрывный крик. К ним со всех ног бежал мужчина средних лет. — Сергей, что случилось? Ты чего бежишь? — спросил Юлиус. — Дозорные видели врагов! Они отступают! Священники удивлённо переглянулись. — Точно? — на всякий случай уточнила Мэй. Что-то внутри твердило, что все не так просто. Девушка передернула плечами, пытаясь избавиться от назойливого чувства, будто их водили вокруг пальца. Не могло все быть так просто! — Да! Солдаты собирают оружие и уходят. Ура, граф! Мы победили! — радостно закричал Сергей, готовый пуститься в пляс. Услышав такие вести, горожане тоже повеселели. Послышались радостные восклицания то тут, то там. И только священники не разделяли общего восторга. Леон покачал головой. — Не нравится мне все это, — мрачно сказал он, переведя взгляд с карты на радостных горожан. — Конечно, они потеряли три бронекостюма, но… — Это, черт возьми, Инквизиция. Они так просто не отступили бы, — закончила за него Мэй, отбросив лопату в сторону. — А что с другими механизированными солдатами? — спросил Леон. — Они первые и ушли, — отозвался недовольный Сергей. Видимо, его задело то, что не все обрадовались этой новости. — Поди уже грузятся на корабль. Леон молча поскреб подбородок. Обычно при отступлении мощнейшее вооружение грузили самым последним. Так почему бронекостюмы ушли первые? — Старик, тебе не кажется, что… — начала было Мэй, но патер Гарсия сам же ее и перебил. — Нас поимели! — закончил он. Мэй смачно выругалась. Этого она и боялась больше всего. Лучше бы Леон опроверг ее догадки! — В чем дело? — спросил до этого молчавший Гюг. Он был искусным фехтовальщиком, но воевать ему не приходилось. Даже у Мэй, благодаря ее недолгой службе в ополчении был хоть какой-то опыт в ведении боевых действий. — Отступить, а потом внезапно напасть… — пробормотал сбивчиво Леон. — В Марокко я уже обжёгся на этом. Если это так… Паршиво! Он витиевато выругался. Не успела Мэй задать вопрос о том, что же имел в виду ее коллега, потому как внезапно возникший столб огня прервал их беседу. А следом за ним показались тёмные силуэты. — Добрый вечер, еретики. Я — брат Маттиас из Инквизиции, — раздался голос в динамике. Кроваво-красный бронекостюм стремительно шел вперед, целясь в горожан из огнемета. — Лучше стойте спокойно и не сопротивляйтесь. Все равно я уничтожу вас всех. Леон дернул замершую Мэй за руку и метнулся к машине. Девушка поспешила за ним. Как бы сильно она ни хотела спасти гражданских, но просто не могла этого сделать. Всегда приходилось чем-то жертвовать. Всегда кто-то умирал. «Абель со мной бы не согласился», — подумала Мэй, запрыгивая в машину и заводя ту. — Второй и Третий, сожгите тут все, — скомандовал Маттиас. — Вот сука! — Да, настоящий дьявол, — процедил сквозь зубы Леон. Горожане бросились бежать, но огонь все равно настигал их, и они вспыхивали, словно факелы, а на снег падали уже обугленные трупы. Мэй стиснула зубы в бессильной злобе. Как же ей хотелось вытащить ублюдка из этой консервной банки и вытрясти из него все дерьмо! Когда на алый доспех прыгнул Гюг, защищая женщину с ребенком, попавших на линию огня, Мэй вжала педаль газа в пол, и машина сорвалась с места, объезжая инквизитора по широкой дуге. — Есть план? — перекрикивая шум мотора, спросила девушка. — Есть, но хреновый, — отозвался мрачный Леон. — Сойдет! Обогнув бронекостюм, Мэй притормозила, позволяя Леону выпрямиться во весь рост. — Ты не перегрелся в своем ведре, урод? — крикнул тот, привлекая внимание Маттиаса. — Еще не наигрался? Я — твой противник! — Ты, видимо, Леон Гарсия д’Астуриас, Львиный Клык. Я посмотрел твоё дело в документах Инквизиции. На тебя ничего нет, — отозвался инквизитор, доставая из-за спины другой огнемет. Мэй не упустила возможность показать тому неприличный жест, пока Леон раскручивал на пальце чакру. — А ты… — голос Маттиаса ничуть не дрогнул. — Тоже из АХ? А… Точно. Агент Бист. Уже за один только ущерб, нанесенный специальной полиции, тебя стоит убить. — Они первые начали! — возмутилась Мэй. Маттиас выстрелил из огнемета, а вместе с ним Леон метнул чакру. — Как?! — раздался возмущенный крик инквизитора. — Мэй, гони! — рявкнул патер, падая на пассажирское кресло. Из-за взрыва сигнальной ракеты на чакре камеры бронекостюма потухли в самый неподходящий момент. Когда же Маттиас включил их, рядом не было ни Леона, ни мечника. Он заметил лишь фары — автомобиль мчался вперед по снегу. — Второй, Третий, за ними! — взревел инквизитор, плюнув на фехтовальщика, исчезнувшего вместе с женщиной и ребёнком в шахтах. Маттиас ринулся за Леоном и девчонкой, его подчинённые бежали чуть позади него. Он всегда успеет разобраться с мирными жителями, а вот агентов упустить никак нельзя. Он выжал газ до предела. — Странно… Инквизитор удивлённо покрутил головой. Автомобиль мчался на юг в долину, подальше от шахт. Уезжает от гор? Или заводит куда-то? Слишком знакомый и довольно избитый прием. Партизаны всегда завлекают противника в западню. Как очевидно! И этим жалким трюком он победил троих людей Инквизиции? Маттиас раздосадовано поцокал языком. Не этого он ожидал от своего противника. Но рано еще было расслабляться. И чутье его не подвело. — Отлично, они идут за нами! — Старик, ты уже встречался с ним? — спросила Мэй, выруливая на долину в какой-то впадине. — О, это долгая история, — отозвался Леон. — На обратном пути расскажу, а сейчас притормози немного! И, давай-ка, как и договаривались… — Это чертово самоубийство, старик! — Просто доверься мне! Мэй недовольно рыкнула, но спорить не стала. На горизонте уже виднелись бронекостюмы. Ей оставалось только довериться Леону. Взрыв раздался совсем рядом. Мэй видела, как пламя охватило алый доспех Маттиаса, но на нем не осталось ни царапины. По сравнению с рядовыми «Самсонами» — бронекостюмами на вооружении Ватикана — этот был на порядок выше. Значит, элиту Инквизиции лучше снабжали? Вот бы потом покопаться во внутренностях этого красавца… — Давай, вперед! Два бронекостюма стремительно пронеслись мимо Маттиаса, погнавшись за автомобилем. У Мэй не было времени даже на то, чтобы подумать. Она сейчас просто механически выполняла приказы Леона. Остановиться и приглушить мотор. Вновь рвануть с места… Простым солдатом быть легко — от тебя совершенно ничего не зависит. Надо просто делать все вовремя, ведь план и без того был слишком рискованным, поэтому даже самое малейшее промедление могло стоить им многого. А в эти минуты солдаты мчались за ними, но, к счастью, пока не догнали. Время от времени взрывались мины, тянулся белый дым. Автомобиль завершал круг, стремительно приближаясь к первой мине, на которую уже наступил Маттиас. Пули разбивались о броню машины, но пока не могли пробить ее. Леон матерился сквозь стиснутые зубы после каждого громкого щелчка. — Не стрелять! Отступайте! Сейчас же! — закричал Маттиас. Столб снега взмыл вверх. Изрешеченный пулями автомобиль стремительно уносился прочь от впадины. Механизированные солдаты прицелились и… От взрывов снег просел. Бронекостюмы пытались выстрелить, но тщетно. Земля разверзлась, и они утонули в белом аду. Маттиасу тоже досталось — огромная куча снега обвалилась на него, и он рухнул вслед за своими подчиненными. — Леон Гарсия! Это ты был в Танжере! — закричал инквизитор. *** — Ну, кажись, все, — устало выдохнул Леон и швырнул пульт в бардачок. — Теперь я понимаю, почему наш отдел считают отбитым, — пробормотала Мэй, с трудом выпуская руль из задеревеневших от напряжения рук. — Да брось. Выжили же. Патер вылез из машины и посмотрел на безмолвную долину. Вдохнул полную грудь свежего морозного воздуха и шумно выдохнул. Мэй покинула салон следом и подошла к мужчине. То, что они только что провернули… В голове до сих пор не укладывалось, как им удалось уйти живыми из-под обвала, вызванного кумулятивным эффектом от взрыва бомб. — Танжер? — спросила девушка. — Ага. Война в Африке… Не успел Леон договорить, как из-под снега взмыл четырехметровый красный гигант и схватил его огромной клешней. — Я тебя вспомнил, Леон Гарсия! — голос Маттиаса так и сочился ненавистью. — Капитан двадцать второго диверсионного отряда Королевской армии Испании! Только ты сумел победить меня! Бронекостюм был весь помятый: колени искрились, но руки, как ни странно, работали. Маттиас подтянул Леона поближе. — Вот и свиделись, наконец, капитан Гарсия, — зло усмехнулся инквизитор, постепенно сжимая клешню. — Дважды я попался на твою уловку и выжил. Господь хочет, чтобы я и дальше служил ему. — По-моему, у тебя крыша едет. Радуясь тому, что ему удалось захватить своего давнего врага, Маттиас ненароком упустил одну важную деталь. Мэй, воспользовавшись моментом, обогнула бронекостюм, держа в руке обломок стальной трубы, отвалившийся при обстреле бронетранспортера. Это все прекрасно видел Леон, а потому продолжал умело заговаривать зубы Маттиасу. — Ладно, признаю. В этот раз тебе снова повезло. Ничья. Может, разойдемся? — Веселишься все, — рассмеялся инквизитор. — Ну, ничего. Сегодня я отомщу за тот позор. Его доспех вдруг опасно покачнулся. Маттиас дернулся и тихо выругался. Стабилизаторы работали на максимуме, но из-за повреждения коленных суставов конструкция все равно оставалась крайне неустойчивой. — Что за… Какой бы навороченной ни была броня, но место столь явной поломки найти было проще простого. И Мэй, не долго думая, загнала обломок трубы в появившуюся щель, а затем просто использовала его в качестве рычага. — Я тебя тоже вспомнил, — прохрипел Леон. Из-за клешни, сжавшей его, говорить было трудно. Ребра готовы были вот-вот сломаться. — Марокканский Дьявол. — Не люблю это прозвище, — угрюмо сказал Маттиас. Он все еще пытался понять, что же пошатнуло броню. Барахлившие после обвала экраны ничего не показывали, но на них инквизитор особо и не рассчитывал. А между тем Мэй ловко взобралась на броню и выпрямилась в полный рост. — Отбитые, так отбитые, — пробормотала она, перебросив из одной руки в другую тот самый злосчастный кусок трубы. — Ты?! — взревел Маттиас, когда она возникла на экранах. Мэй отсалютовала ему и рванула вперед, прямо по вытянутой руке, в которой был зажат Леон. — Бог помогает только тем, кто помогает себе сам! — расхохотался патер Гарсия. — Слышишь шум? Датчики бронекостюма Маттиаса действительно что-то уловили на вершине горы. Но инквизитор был слишком занят тем, что пытался стряхнуть наглую девчонку, вогнавшую трубу в механический сустав руки, отчего та заискрилась, и клешня непроизвольно раскрылась. Мэй на прощание показала Маттиасу неприличный жест и так же ловко соскочила на землю. И только теперь инквизитор все понял. — Лавина?! С-стой, Гарсия! А автомобиль, сверкая красными фарами в ночи, уже мчался вдаль. *** — Давайте, шевелите булками! Когда в зал, в котором проходило заседание по делу Катерины Сфорцы, совершенно бесцеремонно ворвалась Мэй, чуть ли не выбив пинком дверь, повисла напряженная тишина. Даже красавица-кардинал вопросительно изогнула изящную бровь. — Пардон, — извинилась девушка. — Но у нас тут это… обстоятельства. — Д-да! Прошу, остановитесь. П-пожалуйста. Из-за спины замершей в дверях Мэй выглянул юноша в белом облачении. Нынешний Папа Римский был на редкость застенчивым и пугливым ребенком. Если бы его не поддержали агенты АХ, он бы ни за что не рискнул бы вот так ворваться на заседание. — Н-не читайте пока приговор. У м-меня важный с-свидетель. — Простите, что прерываем, — заговорил подбежавший к ним священник. — Я — Абель Найтрод, а это… — Да насрать, кто я! Мы вам важного свидетеля привели! — прервала его расшаркивания Мэй. — Бывший архиепископ Кёльнский Альфонсо д’Эсте к вашим услугам! В зал вошли остальные агенты. Вид у них был такой же потрепанный, как и у Мэй с Абелем, но зато они вели угрюмого пожилого мужчину. Пока все были заняты тем, что разглядывали Альфонсо, Мэй под шумок улизнула. Она терпеть не могла все эти сборища, да и теперь от нее мало что зависело. Лучше было постоять на свежем воздухе и покурить. — С возвращением, — приветствовал ее Бартоломео. Он, видимо, прибыл сюда вместе с Франческо, но кардинал решил оставить киборга снаружи. На всякий случай. — Бля, молчи, — процедила сквозь зубы Мэй. — Просто нахер так жить, — она похлопала себя по карманам, надеясь найти сигареты, но когда поиски не увенчались успехом, грязно выругалась. Бартоломео молча протянул девушке совершенно новую пачку сигарет. Тех самых, которые Мэй курила — самые дешевые, с едким запахом. — О, это так мило с твоей стороны. — Первый и последний раз. — Да-да. Поспешно достав одну сигарету, Мэй с наслаждением затянулась. Теперь и мир не таким дерьмовым казался. Хотя все же жутко хотелось помыться и отоспаться после такого приключения. — Напомни-ка, какой там счет у наших отделов? — То, что вам удалось уничтожить несколько наших бронекостюмов и отправить в госпиталь брата Маттиаса, не считается, — невозмутимо ответил Бартоломео. — В смысле?! — взъярилась Мэй. — Ты хоть представляешь, что мне там пришлось вытворять?! Я, блять, как обезьяна лазила по этим чертовым доспехам, чтоб их! Да мне проще было вскрыть эту консервную банку, достать Маттиаса оттуда и засунуть ему эту трубу в жо… — Избавь меня от подробностей, — прервал ее киборг. Они немного помолчали, рассматривая серое зимнее небо. Мэй докурила сигарету и начала новую, когда Бартоломео вдруг предложил: — По поводу брата Маттиаса… — Ммм? — Может, хочешь ему что-то передать? Девушка встрепенулась. На тонких губах заиграл хищный оскал. — Хочу-у-у, — зловеще протянула она. Киборг кивнул. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы выйти на связь с товарищем, и сразу же коммуникатор был передан в заботливые руки нетерпеливо притаптывающей Мэй. — Киборг? Какого хера… — хриплый голос Маттиаса был как бальзам на израненную душу. — Надеюсь, мы с тобой больше никогда не увидимся, дерьма кусок! — бодрым до тошноты голосом рявкнула Мэй и перебросила коммуникатор обратно Бартоломео. Киборг только насмешливо изогнул бровь, сбавляя громкость, потому как поток нецензурной брани, которым разразился больной инквизитор, был явно не тем, что следовало всем слышать. — Давай я тебе дам денег — купишь ему белые тапочки и четное количество роз? — предложила Мэй. — И ленточкой черной перевяжи еще… — Сестра Мэй, — мягкий, но не терпящий возражений голос окликнул ее. — Иду, госпожа Катерина!.. Ладно, потом. До встречи, — девушка хлопнула Бартоломео по плечу и поспешила к своей начальнице и коллегам, только что вышедшим из зала. — И о чем ты говорила с тем инквизитором? — поинтересовался Леон. — Просто пожелала нашему общему знакомому всего хорошего, — усмехнулась Мэй и довольно потянулась. — Как же все-таки здорово в Риме! Их долгое путешествие, наконец, закончилось.