***
— Что?! — рев брата Пьетро резанул по ушам, стоило только Мэй выйти из лифта. Эти чертовы четыре этажа дались ей с огромным трудом. Сначала пришлось дожидаться лифт, потом он непозволительно медленно закрывал двери и так же медленно ехал! Ну, что может быть еще хуже этого? Самое отстойное то, что на седьмом этаже собрались уже все: и Профессор, и брат Пьетро, и чертов Климент, мать его. Как последний-то сюда добрался? Мэй чувствовала себя проигравшей по всем фронтам. — Что слу… — Его святейшество похитили! — рявкнул брат Пьетро. — Оу… А?! Что?!***
Сразу же за главным проспектом Лондиниума Риджент простиралась площадь Пикадилли, а за ней с востока на запад тянулась изящная улица Пэлл-Мэлл. Эта улица славилась своими заведениями. Сотни известных клубов, в которых собирались ученые, писатели и даже военные, находились здесь. «Диоген» был одним из них. На самом деле Мэй это все не интересовало. Она еще не успела отойти от новости о похищении Папы Римского и Эстер (конечно, куда без нее?!), а тут еще и сдерживаться изо всех сил приходилось, потому что рядом была сестра Паула. О, эту женщину Мэй уже давно хотела собственноручно убить. Желание было настолько сильным, что приходилось отсиживаться в стороне, лишний раз не отсвечивать и не встревать в разговоры, чтобы ненароком не сорваться. Мэй скрипнула зубами от злости. Беснующийся мальчишка-инквизитор, имя которого она не удосужилась запомнить, делу совершенно не помогал. Но зато он очень сильно напоминал брата Пьетро. Прямо-таки мини-копия того. Так и хотелось сально пошутить про внебрачного сына. Но надо было держаться. Терпеть. — Итак. Всё готово для спасения его святейшества? — спросила сестра Паула, оглядев собравшихся. Несмотря на то, что сейчас решалась судьба всего королевства, говорила она до тошноты будничным тоном, будто и не случилось ничего. — Нужно многое обсудить, но главное — спасти Папу Римского и святую. Вы готовы, полковник Спенсер? Вполне логично, что в спасательной операции принимала участие и армия Альбиона. Мэй этому даже ничуть не удивилась. И что ответственной за поиски пропавших была Мэри Спенсер, тоже было чем-то ожидаемым. У нее вроде как имелся приличный послужной список. — Несколько минут назад мы обговорили спасательную операцию с министерством обороны и генштабом, — ответила Мэри, протянув папку с документами Пауле. — Пойдем в два этапа: сначала отряд особых войск проникнет в помещение, где заметили похищенных. После спасения они продолжат операцию. Отряды механизированной и стрелковой пехот уничтожат вампиров. Потом мы взорвем водосточные трубы в секторе В8 и затопим оставшихся чудовищ. Последнее слово особенно резануло по уху. Мэй досадливо сморщилась. Нет, все-таки ей было тяжело воспринимать, когда кто-то называл кого-то чудовищем. Это звучало хуже любого оскорбления, как ни посмотри. — Отряды уже собраны и готовы приступить к операции в любую минуту, — закончила доклад Мэри. — Прекрасно. Мы вас полностью поддерживаем, — кивнула Паула. А какого, собственно, черта? Как-то слишком легко спелись Инквизиция и Мэри Спенсер. Мэй задумчиво хмыкнула и почесала подбородок. Что-то тут было не так. Уж не было ли это изначально их планом? Да, они со стороны Ватикана участвовали в операции под предлогом того, что отвечали за безопасность Папы Римского. Но что насчет настоящих причин? Уж не ради того ли, чтобы перебить всех метуселан в подземном гетто? И что они пообещали Мэри взамен? Повлиять на местную аристократию, чтобы та поддержала кандидатуру бастарда в очереди на престол? «Блядская политика», — тоскливо подумала Мэй и подавила зевок. — Вы пойдете во второй этап, — сказала Мэри. А вот это уже звучало совсем херово. Пока они будут ждать этого второго этапа, может случиться что угодно. Оттягивать проникновение еще дольше Мэй точно не собиралась. Оставалось только придумать, как бы ей побыстрее пробраться внутрь. Похоже, придется воспользоваться всеобщей суматохой, какой обычно сопровождались любые штурмы, и проскользнуть вместе с первой группой. А дальше уже сама разберется. Не в первый раз бродить по канализации. — Рассчитываю на то, что все пройдет гладко, — подал голос Профессор, до этого общавшийся с одним из своих старых друзей — Альбертом Босуэллом. — Потому что от этой операции зависят жизни понтифика и принцессы. Если с ними что-то случится, Альбион и Ватикан рассорятся навсегда. Стоп, что? Мэй даже выпрямилась на стуле. Ей не послышалось? Профессор Уильям точно сказал что-то про принцессу! — Уильям, ты что-то напутал, — первым нарушил тишину тот самый мужчина, с которым Профессор до этого разговаривал. — Ты же знаешь, у нас нет принцессы… — Ошибаешься, друг мой. Принцесса есть, мы просто о ней не знали. Мэй вся напряглась. Если это то, о чем она подумала… Нет, ну куда еще и титул принцессы?! Разве это не будет слишком? Как-то слишком много чести для одного человека, нет? Погрузившись в мысли, Мэй пропустила мимо ушей все объяснение Профессора, лишь увидела, как тот достал свидетельство о рождении. Дело принимало совсем скверный оборот. Мэй уже предчувствовала, чем все закончится, и ей это совершенно не нравилось. Удивление сменилось уже привычным чувством раздражения, а то плавно перетекло в злость. — Постойте, профессор Вордсворт, — подала голос Мэри. — Ребенок принцессы родился мертвым. Вы ничего не перепутали? — Младенцев подменили, госпожа полковник. Принцесса Виктория обменяла свою новорожденную дочь на сына своих друзей, который родился мертвым. Она наверняка знала, что ее хотят убить, и так пыталась спасти свою дочь. — Это вы про восстание Уайта? И кому она отдала свою дочь? Это же внучка королевы! — Эдвард Уайт не убивал принцессу Викторию, — торжественно произнес Уильям. — У Уайтов как раз и родился тот мертвый ребенок. А сам Эдвард сбежал из страны, чтобы убийцы не схватили внучку королевы. — Охуеть, — вырвалось злое у Мэй. К счастью, ее фраза заглушилась громко распахнутой дверью. В комнату, где все собрались, ворвался Климент, держа в руках чемоданчик. — Профессор Вордсворт, я принес то, что вы просили! — Спасибо, Климент, — поблагодарил его Уильям. — Вы молодец. — Что это? — удивился Босуэлл. — Прибор для проведения теста ДНК, — пояснил Профессор, ставя чемоданчик на стол, и достал из кармана пластиковый пакетик с волосом. — В мире всего четыре таких прибора. Уже через полминуты мы узнаем результат. Утраченная технология, настоящее чудо! — Тест ДНК? И что ты хочешь проверить, черт подери? — А разве не ясно? ДНК отца и дочери. Господа, присядьте, пожалуйста. Это волос принца Гилберта, погибшего восемнадцать лет назад. Мэй встала со стула и вопреки словам Уильяма подошла ближе, чтобы внимательно проследить за происходящим. Хотя результат она уже заранее себе представляла и была совершенно не восторге от него. Но все равно смотрела, как Профессор положил сначала один рыжий волос из резной шкатулки в морскую воду с наночастицами, а после и другой, такой же рыжий, в другую колбочку с таким же раствором, подкрашенным в сиреневатый цвет. — Если ДНК совпадут — зажгутся огоньки, — просто объяснил принцип работы Уильям, настраивая устройство. — Прибор определяет родственные связи с точностью до девяносто девяти процентов. На экране начали медленно зажигаться огоньки, пока он весь не загорелся. Мэй недовольно скривила губы. — Положительный? — спросила она. — Да. С точностью до девяносто девяти процентов, — подтвердил Уильям. — Но чей это волос, Уильям? — дрожащим голосом спросил Босуэлл. — Кто это? Где ты достал этот волос? — Это волос Эстер Бланшетт, да? — мрачно произнесла Мэй. — Да. Это волос сестры Эстер Бланшетт. Или, правильно будет сказать, леди Эстер Бланшетт, — подтвердил Профессор. — Которая сейчас находится в гетто с его святейшеством. — Принцесса? Ха-ха, вот умора, — пробормотала Мэй. — Пиздец. Тогда, в Иштване, она ведь пошутила, когда сказала о том, что Эстер не хватает лишь титула принцессы. Кто же мог подумать, что все так обернется? Эдвард Уайт не был предателем. Он забрал новорожденную Эстер и бежал из страны, чтобы спасти ее. Он не убивал и принцессу Викторию. И мертворожденный сын принадлежал чете Уайт, а не королевской династии. Все это время Эстер росла, не зная своего настоящего происхождения, а теперь… Святая и принцесса. Как здорово-то.***
Во всеобщей суматохе Мэй все-таки удалось проскользнуть с первой группой войск Альбиона. Удалось исключительно чудом: затесалась среди массивных комплектов автоматизированной брони, рискуя быть задавленной или прибитой. Хорошо, что ее не заметил ни Профессор, ни кто-нибудь из Инквизиции, а то быстро бы вернули восвояси. А так, когда начался штурм, Мэй проскользнула в один из коридоров-ответвлений и помчалась вперед. Здесь наверняка была система безопасности, но местные жители точно сейчас заняты незваными гостями. А Мэй все еще была одета в гражданское. Если метуселане до сих пор могли мирно сосуществовать с простыми людьми, то это в их же интересах было не причинять вреда гражданскому. По крайней мере, Мэй собиралась старательно косить под идиотку, если придется. Удивительно, что под Лондиниумом находился целый город. Да не просто город, а поселение метуселан. Мэй сделала глубокий вдох и поправила одежду. Прямой как стрела коридор оканчивался тупиком, так что ей пришлось свернуть налево, а после еще пару раз направо. Что ж, это немного отвлекало от мрачных мыслей. Эстер — принцесса. Принцесса, которая вечно в беде. Хах. Вот уж действительно прав был Абель: они с ней были совершенно не похожи. Ни в чем. Абсолютно. «Ненавижу». Объединенные войска Альбиона и Ватикана вторглись в гетто и теперь проводили настоящую зачистку, не щадя никого. Против автоматизированной брони у местных жителей не было ни шанса. И в кои-то веки Мэй решила не вмешиваться. «Абель не одобрит». Да, Абель будет в бешенстве, когда узнает, что она ничего не делала, чтобы спасти живущих здесь метуселан. Но что ей надо делать?! Мэй уже прикинула: она бы смогла вырубить одну, максимум, две брони, может, еще несколько повредились бы в процессе, но что было бы потом? Ее бы в лучшем случае пристрелили на месте. В худшем — посчитали бы предателем и схватили бы для допроса. Мэй не могла запятнать репутацию госпожи Катерины. И Абеля не могла подставить. Что же ей делать? И снова она оказалась в длинном ослепительно белом коридоре, которому, казалось, не было конца. Где-то за стенами, сзади — да вообще отовсюду раздавались взрывы, крики и выстрелы. Лязгало оружие. Это нельзя назвать битвой. Две армии просто задавили противника числом. Да, наверняка там уже начался и второй этап операции. «Перебьют же всех…» Почему она все еще волновалась за чужих людей? Мэй понятия не имела. Наверняка Профессор ее потерял. И уж точно понял, что она отправилась в числе первых в гетто. Потом точно будет отчитывать. Но это будет потом. Сейчас же кровь шумела в ушах. Грудь сдавливало так, будто на ней лежал огромный камень, медленно ломающий ребра. Одно за другим, одно за другим… Мэй резко затормозила, когда ее словно что-то толкнуло в грудь. Она знала это чувство. Слишком хорошо знала! — Блять-блять-блять! — Мэй сорвалась с места и рванула вперед. «Пожалуйста, Господи, если ты существуешь, я прошу тебя…» — Ааааааа! Мэй ворвалась в огромный круглый зал, в центре которого находилась большая электронная панель управления, в тот самый момент, когда обезглавленное тело Абеля Найтрода коснулось пола. — Каин… Нет, Бога в этом мире никогда не существовало. Раздался выстрел. — Ааааааа! Эстер все кричала и кричала, и крик этот сопровождался выстрелами дробовика в ее руках. У Каина в животе уже зияла огромная дыра. — Нет-нет-нет-нет! — Прости, Мэй, — голос Каина казался сейчас оглушительным. Он перекрывал и бессвязные бормотания Эстер, и шум крови в ушах, и грохот во всем гетто. — Так получилось. Получилось что? Мэй скосила взгляд вниз. У ее ног лежало обезглавленное тело Абеля. Под ним уже собралась приличная лужа крови, и та все продолжала течь, бежать ручейками к ее ногам. Как такое произошло? Почему она не пришла раньше? — Ты бледная. Плохо себя чувствуешь? Тебе надо больше отдыхать. «Нет, не говори так со мной!» Каин тоже был весь в крови. Еще белоснежный утром костюм-тройка теперь насквозь пропитался алым, на красивом лице тоже остались кровавые подтеки. Мэй понимала — это чужая кровь. И даже знала, чья именно. Потому что из прострелянного живота не вытекло ни капли крови. Не вывалился ни один орган. Их вообще там не было. Просто обугленные рваные края плоти. Кажется, даже черного цвета? Почему она не испытывает отвращения? Почему не чувствует ненависти? Мэй сделала было шаг навстречу, но под ногой захлюпало, и она тут же боязливо замерла. Лучше стоять и не слышать этого. Не думать о том, что произошло. Интересно, если она закроет глаза, это все исчезнет? Окажется дурным сном? — Кхм, господин, — вежливо кашлянул Исаак. Ах, здесь еще и Исаак. Все ясно. Проще напасть на автоматизированную броню двух армий разом, чем на этих двоих. Только вот… Не было ненависти, не было злости. Что сейчас Мэй чувствовала, так это безграничную усталость. Даже боль в груди отступила, отошла на второй план. Хотелось просто свернуться калачиком прямо здесь, рядом с телом Абеля, лишь бы ее никто не трогал. — А, простите-простите, я вас немного смутил своим видом, да? — спохватился Каин. — Ну, Мэй уже видела, что мое тело несколько отличается от обычного. Это случилось из-за того, что давным-давно я слегка повздорил с братом. Представляете, он выкинул меня с огромной высоты! Ожоги после того падения до сих пор болят! Сколько там лет прошло?.. — Каин! — собственный голос казался Мэй каким-то совершенно чужим и осипшим. — Как ты… — Да, Мэй? О, не переживай, это все пройдет. Я не умру от такой ерунды. Собственно, сюда я пришел как раз за тем, чтобы забрать генетическую карту для восстановления тела. Что там насчет нее, Исаак? — Господин, по правде говоря, — отозвался Исаак и с невозмутимым видом провёл пальцами по панели управления. — Ваш брат немного разозлился. Файлы повреждены. В системе были еще резервные копии. Я пытался их восстановить, но тщетно. — Да, задачка… Тц, Абель всегда был скор на расправу! А к сети можешь подключиться? Ну, должна же быть в базе данных эта карта? — Подключение невозможно. Электронная система не работает. Простите, ваш брат так разозлился, что уничтожил все данные. — Ну ладно. И что делать будем? Задача так задача… Прямо беда. Что же… А, точно! — Каин хлопнул в ладоши, явно припомнив что-то, и посмотрел на окровавленный труп у ног Эстер и Мэй. — А зачем нам карта, когда есть сам образец? Мы с братом генетически идентичны. Используем его тело. Почему я раньше до этого не додумался? — Используете его тело? — механически переспросила Эстер. Мэй молча вышла вперед, закрывая собой ее и труп Абеля. Ей тоже не понравилось услышанное. Но пойти против Каина… Она совершенно не хотела. Да даже если бы и хотела, то что могла сделать? Что надо сейчас делать? Тянуть время, пока не придет помощь? — Не смотри так на меня, Мэй, это разбивает мне сердце, — Каин ласково потрепал ее по волосам и мягко отодвинул в сторону. — Прости, я не хотел пугать тебя. Не думал, что ты будешь здесь, эх… Давай, потом пойдем наверх и поужинаем? Что скажешь? Голос у Каина звучал как всегда мягко и ласково, но сейчас это лишь раздражало сильнее. Мэй скрипнула зубами и сжала кулаки. Лучше бы он ударил ее. Попытался бы напасть. Сделал бы хоть что-то, чтобы она не чувствовала себя так паршиво! — Я не боюсь тебя, — тихо произнесла Мэй. — О, вот как? — Каин посмотрел на нее через плечо и широко улыбнулся. — Ха-ха, конечно же! Ты ведь не такая. Особенная, да? Особенная? Он издевается что ли? Особенная Сэт, управляющая целой страной долгие девятьсот лет, особенная Эстер, ставшая святой и оказавшаяся потерянной принцессой. Кто угодно особенный, но только не она. Самая обычная слабая девчонка, неспособная даже друзей защитить. Мэй перевела взгляд на Эстер, прижимающую к себе обезглавленный труп. Взгляд у девчонки был совершенно обезумевший от ужаса. И, кажется, даже зубы стучали. Интересно, какой у нее самой сейчас взгляд? — Ладно, времени у нас мало… Ай! — Каин потянулся к телу Абеля, но тут же отдернул руку. — В чем дело, господин? — спросил Исаак, оторвавшись от осматривания мумии у панели управления. Мумии? Откуда они здесь, черт возьми? Ах, да какая сейчас разница?! Каин хотел дотронуться до трупа, но вспыхнувший голубой свет заставил его отдернуть руку. По длинным изящным пальцам побежали черные ожоги. Мэй удивленно моргнула. Это был разряд электричества? Подобные генерировал крусник, когда Абель его активировал. Но почему? — Не беспокойся, Исаак. Ноль-второй сопротивляется, — отозвался Каин, недовольно надув губы. — Защищать своего носителя и сражаться до конца не в твоем характере, Ноль-второй. Хочешь позлить меня? Давай-ка… А? Каин осекся и прекратил говорить не то с Абелем, не то с крусником внутри него и мрачно посмотрел на свою руку. Белоснежная кожа вдруг начала темнеть, ожоги стремительно разрастались. Мэй такое уже видела в Вене, когда они садились на самолет. Но теперь ожоги побежали еще и по краям дыры в животе. — Каин! — Ага, ты права, Мэй. Тело разлагается. Но почему? — Господин, к сожалению, ваше время уже на исходе, — подал голос Исаак, и Мэй уловила в нем… нотки отвращения? Да, запах гнили стоял просто удушающий. Еще хуже, чем тогда, когда им пришлось делить кабину самолета, а у Каина разлагалась только рука. — Тело должно было продержаться дольше, но, видимо, битва с вашим братом отняла больше сил, чем мы думали. Необходимо вернуться обратно, пока ваше тело не рассыпалось окончательно. — Ааах, вот дерьмо! — выругался Каин, и Мэй вздрогнула, словно получила оплеуху. С каких это пор Каин стал ругаться? Она перевела вопросительный взгляд на Исаака и встретилась с полным осуждением со стороны того. А чего это он на нее так смотрит? Причем тут она? Или что, Исаак думал, что это с ее подачи Каин ругаться научился? Да быть такого не может! — Не могу я ходить с таким телом! — Каин обижался как ребенок. — Что ж, делать нечего, придется отступить. О, кстати! Эстер, у тебя впереди много трудностей. Не вешай нос и все такое… Вон, поучись у Мэй, она в этом деле мастер! — Господин, прошу поторопиться. Ваше тело уже на грани. — Да иду я, иду. Мэй, будь сильной! Мы еще не закончили. Проходя мимо, Каин вновь потрепал ее по волосам и исчез вместе с Исааком прямо на глазах. Мэй медленно моргнула, когда глаза перестали слезиться от яркого света. В зале остались только она, Эстер, обнимающая обезглавленный труп, и метуселанка с поврежденным слизью животом. Четыре мумии и чемоданчик с документами исчезли вместе с Каином и Исааком. Сирены все продолжали выть. Их вообще можно заткнуть? — Мэй, что это… — Замолчи. — Что это было?! Ты ведь знаешь? Знаешь, да?! — Эстер сорвалась на крик. — Ты была знакома с Каином, ты знала, кто он! Ты… — Заткнись! — рявкнула Мэй. Да, она знала. Знала, черт возьми! Поэтому и не позволяла братьям встретиться. Потому что знала, чувствовала, что тогда в Вене им просто каким-то чудом удалось избежать драки. И в этот раз Абель и Каин не должны были встречаться. Но как так, черт возьми, вышло? Ведь перед ее уходом все было нормально! Каким образом Каин оказался здесь? В зал с криками вбежали мужчины в черном — служащие государственного секретариата Ватикана. Впереди них бежал Профессор. Почему они добирались сюда так долго? — Ты не ранена, Эстер? Мэй, так и знал, что ты здесь… — пробормотал Уильям. — Давайте быстрее поднимемся на поверхность, скоро тут все шлюзы закроются. Хм, а это кто? Мэй проследила за взглядом Профессора и сжала челюсть так, что разом заныли все зубы. — Патер Найтрод мертв, — сухо доложила она. — Профессор, заберите Эстер, с остальным я разберусь сама. — А? Ох… — выдохнул Уильям и потряс Эстер за плечо. — Что ж, сестра Мэй, поручаю это дело тебе. Интересно, почему ее всегда звали только по имени? Обычно Мэй не задумывалась над этим, но сейчас столь глупые мысли помогали отвлечься, пока она безучастно следила за тем, как Эстер пытаются отцепить от трупа Абеля Найтрода. «Если тебя больше нет, то что мне делать теперь?»