Глаза — зеркало души

Утро встретило Драко мрачными воспоминаниями о прошлом вечере. Прохладный камень так удобно лежал под его задницей, что он и не заметил, как провел в раздумьях несколько часов, а именно: его мозг отчаянно старался сгенерировать, как можно больше вариантов того, что он скажет Поттеру завтра при встрече, как будет развиваться их диалог. На ум приходили только совершенно глупые или избитые подколы, типа: «Что, мамочке жаловаться побежал? Ой! Её же у тебя нет!» или «Настолько ослеп, что даже через очки людей не видишь? А, четырёхглазый?!». Так и не придумав ничего стоящего Драко переключился на попытку придумать хоть одну причину, почему Поттер на него никак не отреагировал. Действительно не увидел? Там было темно, да и выглядел он как-то потрепано… Бред! Драко отмахнулся от этой мысли, силясь придумать что-то, что удовлетворяло бы его ненавидящую Поттера душу. Когда идея уже почти сформировалась, бой часов разнесся по территории школы, предупреждая учеников об отбое. Чертыхнувшись, парень встал и направился в сторону входа. Отец учил его никогда не бегать, так как беготня разрушает властный и величественный образ, делая человека похожим на дикое животное, поэтому Драко не бежал, но очень быстро шел и всё равно не успел вовремя. Выйдя из-за угла, Малфой наткнулся ни на кого иного, как Минерву Макгонагалл, сразу же влепившую ему отработку в виде помощи Хагриду в Запретном лесу. Конечно же, лес ведь просто так называется «Запретным»! И просто так туда не пускают учеников! По пути на завтрак Драко раздражался от каждого звука. Он так хорошо провел лето: спокойно, тихо, в уединении в Америке, а с первого же дня в этой пресловутой школе всё полетело к чертям. Ещё в комнате, когда одевался, он заметил красное пятно на рукаве мантии, так что пришлось по-скорому относить ее в стирку. Не имея на плечах любимой одежды, зато имея отработку после уроков, Драко сел за стол. Приготовившись слушать болтовню однокурсников и мерзкий ржач гриффиндорцев во главе с Гарри Поттером, последнего он не услышал. От созерцания стола в поисках мальчика-который-выжил его отвлек тот самый мальчик, непричесанный, раздраженный и с грохотом ввалившийся в зал. — Ты чего? — Уизли немного пододвинулся, давая Поттеру сесть. — В общем… Когда я умывался, в туалет вошла Макгонагалл, проверить, все ли ушли на завтрак, а я не знал, что это она… Ну и, — он немного смущено опустил голову и почесал затылок, — я сказал что-то типа: «Какой суке и что от меня надо?» Уизли рассмеялся, а грязнокровка укоризненно взглянула на обоих парней. Драко тоже усмехнулся: обматерить Макгонагалл, пусть и случайно, это опасно! Ему даже стало немного жаль Поттера (страшно представить, какое наказание ему назначили)! — И что ты теперь будешь делать? — словно прочитав мысли Драко, все еще посмеиваясь, спросил Уизли. — Отработка ночью в Запретном лесу… — вздохнул Поттер, а потом добавил. — Какой смысл запрещать ученикам ходить в лес, а потом назначать там отработку? — Чтобы самые проблемные ученики уходили и не возвращались! — растянула губы в улыбке грязнокровка. Драко закатил глаза (хотя предположение Грейнджер казалось довольно-таки логичным), но мысль о том, что ему, скорее всего, придется провести с Поттером весь вечер, как и давно, на первом курсе, делала даже самые сладкие пирожные на столе приторно-горькими. День, не задавшийся с самого утра, катился ко всем чертям. Заглянув в расписание, Драко и немного расстроился, и был совсем чуть-чуть рад: сегодня совместных с Гриффиндором уроков не намечалось, а значит весь вчерашний вечер был коту под хвост, но с другой стороны ему не придется весь день лицезреть Поттера.

***

На краю леса в не очень плотном молочно-белом тумане маяком светила хижина Хагрида. Пробираясь сквозь высокую мокрую траву, Драко старался не порвать или испачкать мантию. Великан и Поттер уже ждали его прямо на краю леса, держа каждый по фонарю. Хагрид вручил подошедшему Малфою фонарь, пробурчал себе в нос что-то нечленораздельное и вернулся в тепло, уют, к своему горячему камину и чаю. Поттер с удивлением взглянул на Драко. В его глаза читался вопрос из разряда: «А что же наш хорек тут делает?» Хотя стоит отдать должное, хорьком Поттер его редко называл, это была фишка Уизли. — Гулял после отбоя, — бросил Драко, — А чего там этот великанище пробурчал? — Драко! — в голосе Поттера появились укоризненно-угрожающие нотки, но они быстро исчезают, сменяясь относительно дружелюбной улыбкой. — Наша задача найти какое-то озеро, исчезающее днём, и собрать с его берегов пассифлоры, а с воды вольфии*. Пассифлоры — бело-синие цветы, похожие чем-то на юлу, а вольфии — маленькие цветочки, размером не больше одной десятой дюйма. — Да знаю я, как они выглядят! — огрызнулся Драко. Почему он так спокойно говорит? Всё в поведении Поттера казалось ему подделкой. Он не оскорблял, не пытался отделаться от, Малфой был уверен, нежеланного спутника, не хамил и с улыбкой реагировал на резкие ответы. Темнота вокруг сгущалась, не давая свету распространиться дальше, чем на полметра от фонаря. Драко шел слегка позади и неосознанно вздрагивал от каждого шага. Его не пугали окружающие деревья или тихие шепотки и похрустывания, гуляющие где-то в темноте… Его нервировал шорох их шагов, а точнее его шагов. Поттер ступал мягко, плавно, как кот, и абсолютно бесшумно, даже длинная грубая мантия не касалась земли, и тишина, окружающая его, казалось, превращала Гарри в одного из обитателей леса, своего для местных тварей и чужого для Хогвартса. — Откуда ты знаешь, куда нам идти? — Драко старался, чтобы его голос звучал ровно и тихо, стараясь не нарушать сюрреалистичную тишину вокруг. Поттер удивленно повернулся, взглянув на спутника чистыми глазами, цвета молодой весенней листвы. Его кожа казалась фарфоровой, почти прозрачной, но Драко списал это на тьму, подступающую со всех сторон. Странно, он всегда считал свою кожу идеальной, как у куклы… Поттер вскинул руку и произнес: — Посмотри, вдалеке, в тумане маленький холодный огонёк, похож на звезду. Вот, нам туда. Когда доходим до одного, он исчезает, и появляется следующий. «Почему ты так спокойно отвечаешь?!» — никак не унимались мысли Драко. Поттер мог бы огрызнуться, не ответить вообще или сказать что-то вроде: «Вот почему не стоит опаздывать, Малфой!». Но нет. Он просто шёл дальше, даже не освещая дорогу впереди фонарём, болтавшимся на уровне бедра. Тьма сгущалась, будто давила со всех сторон, не давая свету маленького огонёчка распространиться дальше, чем на полметра вокруг. Драко видел лишь спину Поттера впереди, что немного нервировало. Открыв маленькую дверцу, он хотел затушить свечку, как вдруг Поттер резко схватил Малфоя за руку, сильно сжав пальцы, и покачал головой. — Тёплый свет отпугивает от нас хищников, — пояснил он. Слегка поморщившись, Драко опустил фонарь и ответил показушно-безразличным и немного едким тоном: — Мне все равно ничего не видно, так смысл зря жечь фитиль! Поттер взглянул на него, отвернулся, продолжая молчать, видимо, обдумывая услышанные слова, разгоняя подолом мантии неизвестно откуда взявшийся белый туман. Плотный, похожий на молоко, он тихо плыл мимо парней, но не было никакого ветра, подгонявшего его… Словно в самой первой книге про Нарнию… Яблоня шуршала листвой, когда в нашем мире было спокойно, но ветер был в мире Аслана, и стояла, не шелохнувшись, когда на земле бушевал ураган… Вдали зажглась маленькая голубая звёздочка, затем в другой стороне ещё одна, и ещё, и ещё… Туман становился всё гуще, и лёгкие еле втягивали мокрый воздух. Драко казалось, он может утонуть в молоке или просто раствориться в тишине. Подол мантии промок от ночной росы, а в ботинках стало неприятно хлюпать. Мягкая земля услужливо прогибалась под шагами Драко, покрытая ковром высокой травы и причудливыми цветами. Над усыпанным звёздами и заросшем у берегов озером слышался лёгкий стрекот и жужжание, носились перламутровые стрекозы и грациозные бархатные бабочки порхали над водой, а в воздухе полыхали нежно-голубым светом малюсенькие светлячки. Гарри достал корзину и ножницы и, отдав их Драко, сам направился к воде. Склонившись над ней, он нежно зачерпнул горсть цветочков, похожих на зелёный горошек, и положил их в банку. Оставив Поттера возиться с вольфиями, Драко присел на корточки и принялся осторожно срезать большие бело-синие цветы у самого начала их ножек. Каждое касание лепестка или стебля вызывало ворох тихо светящихся пылинок, которые медленно угасали, взмывая вверх. Он сам не заметил, как собрал полную корзину. Драко сел на траву, вдохнув полной грудью. Это место было пропитано умиротворением, вокруг витали спокойствие и тишина, которых так не хватало в Англии. А ведь сейчас мы можем быть где угодно… В горах, на равнине… В любой стране, в любом уголке мира… И в каком месте это наказание?.. От раздумий Малфоя отвлекло легкое похлопывание по плечу. Он очнулся, сидя на жесткой хвое среди волнистых корней и скребущих небо стволов. Тяжело выдохнув, Драко поднялся, взяв в одну руку корзинку, а другой шаря вокруг в поисках фонаря, но того нигде не было. Поттер сейчас смотрел на него слегка сверху вниз, поэтому Драко поспешил выпрямиться и хотел было уже как-то оправдаться, но не успел. Поттер протянул ему свой фонарь, сдержанно улыбнувшись, и почти забрал у Малфоя корзинку, но тот отдернул руку. — Сначала вопрос, — молчание — знак согласия, потому Драко продолжил, — ты летом головой ударился или что? Непонимание промелькнуло в глазах Поттера, засветившись вопросом: «Что ты имеешь ввиду?» — Ты просто улыбаешься и слишком спокойно ко мне относишься! Ты мог сотню раз наорать или, странно это говорить, но вполне заслужено обозвать меня! Но нет! Корчишь из себя Мать Терезу! Поттер, ты забыл, что на дух меня не переносишь?! Возможно, это было самое искреннее, что Поттер когда-либо слышал от Драко. Он стоял, не двигаясь, слегка склонив голову на бок, стараясь придумать, что ответить. — Не ударился, — наконец заговорил он, — Просто за лето я переосмыслил своё отношение ко многим людям и мои мотивы… С одной стороны Драко вполне устраивал ответ, ничего, что могло бы задеть гордость, но с другой, он готов был убить Поттера — тот не сказал ничего полезного, что могло бы удовлетворить любопытство парня. Ему нужна была реальная причина, а не прозрачные отмазки с невинным личиком! Шли назад они, казалось, дольше, чем до озера, но может это были всего лишь игры памяти. Драко опять плёлся почти вслепую, еле различая спину Поттера и чуть ли не на ощупь перебираясь через корни, стараясь не рассыпать цветы, если уже этого не сделал… Пару раз он почти упал, споткнувшись то ли о ветку, то ли о выпирающий корень, а в третий, неудержавшись, полетел на землю, непонятно как не выронив корзинку, зато отпустив фонарь. Спина Поттера оказалась неплохой посадочной полосой, но вот фонарю повезло меньше — если Драко приземлился на теплого парня, то фонарь разбился, ударившись о землю, и погас. Сразу же из темноты послышался рык, а шею Малфоя опалило горячее звериное дыхание. Поттер прошипел: «Не двигайся», — положив руку ему на плечо, и сам замер, неотрывно смотря на зверя позади Драко. Интересно, как оно выглядело? Наверняка огромные клыки и острые длинные когти… И теперь ведь дружки этого чудища прибегут и сожрут парней… Драко старался дышать ровно, не выдавая страха. Ничего не менялось: Драко смотрел на Гарри, Гарри на зверя, а зверь, скорее всего, на шею Драко, которую собирался разорвать, — пока глаза Поттера не начали менять цвет. Малфой завороженно наблюдал, как в темноте слегка засветилась салатовая радужка, сменяясь сначала на желтоватую, а затем на тепло-янтарную. — Уходи. Пожалуйста, — тихо прозвучал голос Поттера, и медленно горячее хищное дыхание исчезло с его кожи. Огоньки глаз потухли, позволяя замеревшему сердцу продолжить биться и оставляя вопросы крутиться в голове. Но, по крайней мере сегодня, Драко не суждено было получить на них ответ. Поттер поднялся, предлагая спутнику руку, но Драко, отмахнувшись и поднявшись, вспылил: — Да ты задрал уже, Поттер! С чего ты взял, что мне нужна твоя помощь?! Он схватил корзинку и быстро зашагал прочь из леса. Оставив цветы у двери хижины, Драко бросил Поттеру: «Удачно не вернуться!», и уже через десять минут сидел в комнате. Чистое возмущение полескалось в его душе, омерзение к себе, из-за того, что позволил четырехглазому несколько раз ему помочь, еще и потрогать, — и множество вопросов роились в голове: «Почему у Поттера меняют цвет глаза (причем регулярно)?», «Почему он помогает мне?», «Почему, наконец, с такой легкостью отогнал зверя в лесу?..»