Глаза — зеркало души

Утро не задалось с самого начала — как бы плохо Гарри себя не чувствовал пока режет руки, потом он старался думать о случившемся с легкой долей юморца, как он для себя понимал это слово. Превосходно! Пальцы не гнутся, ноги не держат, в зеркале еле отражаюсь, да и от Рона с Гермионой поток вопросов выслушивать… Еще и первым уроком зельеварение, а вторым ЗОТИ! Умываясь и одеваясь, на что Гарри потратил раза в три времени больше, чем обычно, он придумывал оправдания: был в библиотеке (очень смешно!), гулял в лесу (относительно правда, но второй раз вряд ли купятся…), пришел поздно — ушел рано (тоже мне недосова и недожаворонок!). Ни одной хотя бы относительно правдоподобной отговорки придумано не было, так что прием «игнорируем всех и вся» снова получал разрешение на использование. Хоть он и был голоден, как зверь, съел Гарри только воробьиную порцию — негнущиеся пальцы жизнь легче однозначно не делают, да и вопросы окружающих тоже… Гермиона жаловалась на несправедливость мира сего, на глупого Рона, а тот, стараясь перебить, а скорее заглушить, ее причитания, отвлекал внимание Гарри на себя глупыми историями, выслушивая которые Гарри хотелось только закатить глаза да заткнуть другу рот. Так и не поев как следует, периодически бросая короткие взгляды на стол Слизерина, Поттер вышел из зала чуть раньше друзей, решив добираться до кабинета ЗОТИ длинным путем, которым почти никто не ходит, делая огромный бесполезный круг. В голове до сих пор не укладывалось то, что произошло прошлой ночью. Он просто взял и рассказал все Драко! Нет, он, конечно, хотел наладить их отношения, но не настолько же! Господи! Мне конец! Драко точно расскажет всем, кому можно! И кому нельзя… Не удивлюсь, если через пару часов меня скрутят и увезут в Святого Мунго санитары в белых халатах, если там вообще такие имеются… — Что за кислый вид? А, Поттер? — из-за угла на него выскочил Гойл с мерзкой ухмылкой на губах и сложенными на груди руками. — Твои друзья тебя бросили? Сам пошутил — сам поржал, как говорится… Причем шутка еще и настолько так себе, что даже Драко вряд ли бы оценил! Тот жест, что Гарри останавливал все утро, наконец вырвался, и он закатил глаза. Ну вот что можно ответить непроницаемому идиоту? А? — Нет, я их оставил, — не поднимая головы он прошел дальше, толкнув Гойла в плечо, что тот не собирался просто так оставить. Боже! Как он мог просто отстать от гриффиндорца, тем более Гарри Поттера? Будучи чуть выше, Гойл схватил Гарри за грудки, прижимая к стене, и начал плеваться какой-то бранью, которой скорее дворовая шпана изъясняться будет, а никак не чистокровный волшебник. От такой близости с чужим, причем не самым нравящимся Гарри, телом, парня немного замутило, а резкий запах пота и недавно съеденного завтрака заставлял глаза слегка слезиться. Заметив про себя, что раньше такого он как-то не испытывал, Поттер оставался спокойным, даже не пытаясь отвечать — пусть дитё наиграется, потом само отстанет… Но наиграться Гойлу сегодня не было суждено так же, как Гарри поесть утром и добраться до кабинета без приключений. Довольно знакомый стук каблуков заставил обоих стоящих у стены повернуть головы в его сторону. Победный взгляд Гойла прожигал в Гарри дыру, пока Драко шел в их направлении. «Теперь тебе точно крышка, Поттер!» Но, как бы Гойл ни радовался, Драко появился не для того, чтобы влепить Поттеру по щеке или в живот, а наоборот. — Отпусти его, — от холодного приказного тона Гойл вздрогнул и ослабил хватку, благодаря чему Гарри наконец более или менее устойчиво встал на пол, — на занятие опоздаешь. Это только нашему золотому мальчику приходить после звонка разрешено. Гойл как-то нервно засмеялся, но окончательно отпустил Гарри и, почти беззвучно бросив «Мы еще не закончили», ушел, оставив Поттера потирать шею и Драко укоризненно смотреть на него. — Никогда не замечал, что ты, словно ребенок маленький, неприятности на свою задницу находишь даже по пути на урок. — Обычно эти неприятности создавал ты, — напомнил Гарри усмехнувшемуся Драко. Блондину шла улыбка, не надменная, которую он так часто видел, а искренняя, яркая, — Тебе идет… — Поттер отвел глаза, прячась за челкой, — улыбка… Драко усмехнулся еще раз, но вдруг резко стал серьезным, потребовав Гарри задрать рукава. Как маленький ребенок, оправдывающийся перед родителями за то, что изрисовал себе все что можно, Гарри, изучая резко ставший очень интересным пол, слегка приподнял мантию. Бинты на месте, единственное, немного скомкались. Оттащив Гарри в угол, по правде чувствуя себя родителем непутевого мальчишки, Драко чуть приспустил бинты и прошептал заживляющее — ноль эффекта. На другой руке та же ситуация. Искренне пообещав себе посидеть ночью и подумать над собственным излишне щедрым поведением, Малфой вернул бинт на место и направился в кабинет, игнорируя полный недоверия, смущения и вопросов взгляд Поттера.

***

Кстати сказать, замечание Драко про безнаказанные опоздания не было истинным от слова «совсем». Пришедший слишком поздно в класс Поттер получил нагоняй и был посажен на единственное свободное место — рядом с Малфоем, но тот почти не обращал на него внимания, параллельно записывая в тетради теорию и черкая что-то на листочке. Многозадачность вообще была благословением Драко, чем он, естественно, нагло пользовался. Памятуя о своих откровенных, в самом нормальном смысле этого слова, снах, Драко решил еще раз сходить в лес, мало ли, может что полезное произойдет, только в этот раз Поттера он прихватит с собой. Искренне пытающийся все это время нарезать бобы тоненькими кружочками Гарри тихо матерился себе под нос, игнорируя Малфоя, а от вчерашней истерики не осталось ничего, кроме бледной кожи, мешков под глазами, трясущихся рук и пальцев, да и вообще, если смотреть объективно, то следов осталось столько, что только идиот не поймет, что у Поттера проблемы. Хотя ничего удивительного — Драко всегда знал, что на гриффиндоре учатся если не круглые дебилы, то хотя бы просто дураки. Решив, что пытаться передать Поттеру записку было бы издевательством, коих в сторону парня старался избегать, а переговариваться на уроке декана Слизерина — чистое самоубийство, так что рассказать ему о планах он сможет на перемене и уведомить его о том, что отказ не принимается. Как только разгневанный Снейп отпустил подростков, у которых руки не из того места росли, чтобы просто порезать ингредиенты или выставить достаточную силу огня, Поттер вышел из класса, не подождав ни друзей, ни домашку, а Драко уже хотел броситься за ним, но тут странное осознание ударило его в голову. Почему я решил бегать за Поттером, как мамка с шилом в одном месте? А если серьезно, Драко чувствовал какую-то непривычную, почти отцовскую, ответственность за Гарри и его секреты. Он один знал, что с парнем что-то не так и, в самом из самых корыстных развитий событий, Поттер, как минимум, в огромном долгу перед ним останется, чуть ли не до конца жизни, что можно будет использовать в своих целях. Ничуть не смущаясь своих мыслей, Драко весь оставшийся день проходил довольный своей изобретательностью и «великодушием». Солнце неуклонно клонилось к западу, изо всех сил пытаясь напомнить парню о его решении, принятом на зельеварении, но относительно приятные мысли его никак не покидали, затмевая все вокруг. Опомнился он уже ближе к вечеру, осознав, что про Поттера он забыл окончательно. Выловить на ужине парня не удалось — не явился, и сколько бы Драко не караулил его в коридорах, а потом на опушке, в лес он благополучно пошел один, искренне надеясь не найти по пути режущего руки Гарри, которому придется давать по шее и тащить обратно в замок. Однако, эта ночь была благосклонна. Незакрытая тучами луна лила свет сквозь переплетения ветвей, лесная тьма не давила со всех сторон, по крайней мере по началу, и звери не спешили вылезать из своих нор. В отличие от прошлых раз, лес погрузился в полную тишину, звенящую в ушах, не дающую звуку ни родиться, ни померещиться. Драко шел за огоньками; туман привычно заволакивал округу и откуда-то доносился несмелый шум волн и запах моря. Туман вывел Драко на берег, усыпанный белоснежным песком, сияющим в свете звезд, подражая черной воде. За спиной остался мрачный лес, а вокруг, в радиусе нескольких километров, возвышался туман плотной стеной, создавая ощущение клетки, маленького, замкнутого пространства, так желающего казаться бескрайним. Парень достал старый, кое-где потертый альбом и на скорую руку срисовал все, что видел. Получилось хуже чем так себе — сложно передать красоту, заставляющую душу петь и трепетать каждый раз, как волна накатывает на пляж, касаясь босых ног. Когда он снял ботинки? Когда сбросил мантию и жилет, оставшись в одних брюках да рубашке? Почти бессонная прошлая ночь давала о себе знать, и, как бы Драко не хотел насладиться этим местом, в которое вряд ли еще хоть раз в жизни попадет, глаза медленно закрывались, утягивая его в темноту, освещенную десятками факелов, в которой ждала его же копия, готовая разговаривать, пока не погаснет последний огонек. Средь мечт ночных гулял Морфей. Расцветив ковры полей, Он ушел, оставив мрак, Пустоту и кое-как Сны, состряпанные им. Он оставил лес храним Духом ночи. Тихий сон Говорил, твердил, что он Ушел далёко, не ведать Морфея царства мне опять. Звук, свет, тишь и покой Воюют снова меж собой, Найти во мне стараясь место Хотя б на час, однако, вместо Них я лишь пущу в себя Того, кому верю — тебя… — Я рад, что ты снова решил писать, — второй Драко улыбался, разглядывая то маленький клочок бумаги, то смущенно изучающего свои ноги Гарри, — но все еще немного депрессивно, тебе не кажется? Поттер лишь кивнул, поерзав на одном из трех черных мягких кресел, устраиваясь удобнее. Второй Драко смотрел на него изучающе, немного обеспокоено, но совершенно не стесняясь если не влюбленного, то взгляда, наполненного заботой и обожанием. Точно не я! — подумалось Малфою. — В жизни на Поттера так смотреть не буду! — Ага, конечно! — второй Драко улыбнулся, приглашая первого сесть на свободное место. — Давно не виделись. — Ты был прав, — нагло и без приветствия сказал Малфой. — Откуда ты знал? — А почему не должен был? — слегка усмехнувшись, удивилась копия и, потрепав Поттера по волосам, сказала ему, чтобы тот пошел поспал немного. — Разве мы не спим? — вопрос довольно бесполезный, но резко заинтересовавший Драко, причем проигнорированный его собеседником. — Ну так, ты удовлетворил свое любопытство? — второй Драко не спешил отвечать на чужие вопросы — не для того тут сидит. Малфой неуверенно кивнул, отвечая, что только частично, но все же удовлетворил. Небольшая пауза позволила ему осмотреться — где-то он уже видел эту бело-черную плитку и кресла. Может быть дома, может в гостях у знакомых, может и на картине… — И что собираешься делать теперь? — Не знаю… Надо рассказать кому-то из учителей, только вот кому?.. Да и вообще, сначала надо в себе разобраться, — Драко зачесал упавшие на глаза волосы назад и с надеждой посмотрел на копию. — Я не скажу тебе, что делать. Но ты ведь чувствуешь это в груди, когда думаешь о нем? Поверь, это не любовь… Думаю, ты пока даже в теории не знаешь, что это за чувство. — Так мне что, просто игнорировать его? — второй Драко мотнул головой. — Тогда плыть по течению, давая ему превращаться в то, во что хочет? — кивок. Забавно выходит. К нему как будто постучал незнакомый человек, а он должен пустить его без вопросов хозяйничать в доме. — С какой радости? С чего бы мне в принципе тебе верить? — Ну ты же пришел еще раз… — хитро улыбнулся второй Драко, — а представь, что было бы, усни ты в первую ночь прогулок по лесу, ну, когда вы с Гарри цветочки собирали? С одной стороны по позвоночнику Малфоя прошла неприятная дрожь — кто знает, что было бы с ним, да и что Поттер бы чудил — но с другой, он бы смог начать общаться со вторым собой пораньше, узнал бы больше… — Так давай вернемся к вопросу прошлой ночи: что ты хочешь от Гарри? Что чувствуешь, смотря на него? Вновь повисла тишина. Драко, как и Поттер до него, изучал плитку на полу, а потом закрыл лицо руками. С какой стати он должен отвечать? Он может просто просидеть тут, дожидаясь пока погаснет последний факел, надеясь, что это позволит ему уйти, но тогда зачем он вообще приходил? Искал психолога в лице собственного подсознания (или кем там оно себя считает?)? Или просто решил по темноте правила школьные понарушать от нечего делать? Ну уж нет, раз пришел, давай думай! — Горечь, разливающуюся по органам, отдающую на языке, — выдавил Малфой и получил в ответ просьбу продолжить, — потребность заботиться… Он похож на маленького дворового щенка, побитого такого, грязного, но если приложить усилия, то из него может получиться прекрасная собака. У меня был такой, когда я был маленьким… Он умер через пару дней после того, как я его нашел. Не знаю, что стало с ним потом — отец унес его куда-то. Я даже имя щенку дать не успел… Драко сам себе удивлялся. Он серьезно только что сказал, что считает Поттера собачкой? Не в плохом смысле конечно, но разговоры со своей копией явно до добра его не доведут. — Еще страх… Не знаю почему, чего я боюсь, но когда смотрел на его изрезанные руки, точно чувствовал страх. И беспокойство. Странное такое, не привычное, а скорее корыстное, из разряда «если он умрет, как сможет моя душенька быть довольна?». Второй Драко засмеялся, а первый покраснел. Ну класс, я тут сижу, распинаюсь, а этот ржет!.. Что я делаю, если даже мои мозги надо мной издеваются? — Проходили! — отмахнулся второй Драко и смахнул слезинку, выступившую от дикого смеха. — Проходили, потом переболели. — Ты о чем? — поведение второго Драко казалось первому все более и более странным, но вопросы про себя его копия благополучно не замечала. — Ладно, не хочешь отвечать, не надо… Драко сделал вид, что обиделся, хотя и правда было не особо приятно, чем вызвал новый приступ смеха. — Ты сам все поймешь, честно! А если нет, я так и быть через пару лет тебе все по полочкам разложу!.. Второй Драко чуть ли не катался по полу, хватаясь за живот, а первый считал секунды и нервно поглядывал вверх, где оставалось три факела, в надежде, что пробуждение избавит его от излишне приятного общества… Но ждать в принципе не потребовалось — вернувшийся откуда-то Поттер аккуратно положил руку второму Драко на плечо, возвращая в реальность, и как-то благодарно улыбнулся Малфою, потом опустив взгляд тому на ноги. Проследив за ним, Драко заметил мокрые босые ступни и волны, смывающие краску с плитки, постепенно превращающейся в песок. Очнулся Драко лицом в песке — засыпая, он так и не добрался ни до чего, чтобы привалиться, и уснул прямо на ходу. Можно было подводить итоги ночи: он подкачал себе ноги, поел песка, назвал Поттера собачкой, запутался еще больше и понял, что, помимо книг про запретный лес, психологию и проклятья, ему придется сначала искать, а потом читать книги про сны, глаза, возможно, древнюю магию, а также больше времени уделить предмету «прорицания», начав с запоминания имени преподавателя…