Отравленная пешка

      Всю дорогу до места встречи со Свитой я невероятно нервничаю. Такое чувство, будто в груди надули воздушный шар, что заполнил все пространство зыбкой пустотой, что грозится лопнуть в любой момент. Холодные пальцы нервно постукивают по рулю, а в голове вихрем носятся тревожные мысли. Все ли я действительно довел до ума? Все ли получится так, как я хотел? Не упустил ли я какую-нибудь мелкую, но фатальную деталь?       Галстук душит, и я позволяю себе ослабить его объятия. Хоть немного дать себе вздохнуть свободно, но не помогает даже и это. Если я промахнулся хоть в чем-то, то песенка спета. Мотаю головой, надеясь избавиться от этого наваждения, вытрясти из головы лишние мысли. Даже солнце, припекающее через лобовое стекло, раздражает своей назойливостью.       Мне просто нужно успокоиться. На этот раз я продумал все и попросту не оставил Рику путей к отступлению.       Если эта тварь выживет и на этот раз, то мне останется только гордо застрелиться самому, если не хочу быть расстрелянным принудительно. Тогда и Кайлу крышка. Но и путь его отхода из Конго я продумал до мелочей. Останется надеяться лишь на то, что его не найдут. А там ему заботливо предоставят координаты «Эроса», и он смекнет, что с этим делать. Я туда сбежать едва ли успею. Если Райан поймет, что виноват я, то мне даже квакнуть будет некогда.       Паркую машину в том самом месте, откуда забирал ее. Мой «Рэйндж Ровер» уже стоит неподалеку, тихонько работая на холостых. Ненадолго прикрываю глаза, прежде чем вылезти из машины. Чем ближе время к часу икс, тем тревожнее я себя ощущаю.       На часах половина шестого вечера. Времени в обрез, скоро начнется действо, а мне еще нужно как-то умудриться задержать Райана на работе или же пролезть к нему в покои, чтобы быть рядом и держать руку на пульсе. Иначе он сорвется спасать сынка без меня, и все пойдет через задницу.       Раскас и Вэйд выходят из машины, и, коротко отдав поклон, забирают у меня ключи. На них важная задача — сменить номера и колеса тачки, уничтожив любые доказательства моего присутствия за рулем и биологические следы Джевелс. Тачка должна быть стерильна, и ребятам можно это доверить.       Усаживаюсь в пассажирское кресло автомобиля и даю Гарри отмашку. Как только улица скрывается из виду, я позволяю себе облегченный вздох. Успокоительного выпить, что ли, как до Штаба доберусь? Не думал я, что мандраж охватит меня, как сопливого мальчишку перед самым экзаменом.       Я редко опускался до того, чтобы лично принимать участие в собственных авантюрах. Только поначалу, когда доверенных людей практически не было, и приходилось крутиться самому. Так было в случае с Девингемами, когда я подстроил их автокатастрофу. Так было, когда я обманом и хитростями отбивал Эл у Райана и Ханса. Так оказалось и сейчас.       Каждое божье покушение шло как-то не так, как я планировал, и Рик умудрялся уходить из-под удара в последнюю секунду. На этот раз я решил действовать лично, чтобы воплотить весь свой замысел от и до, не полагаясь на исполнителей и человеческий фактор. Хочешь сделать что-то хорошо — сделай это сам. Но как же я отвык от этого. Как же нервы отыгрываются на организме, буквально сводя меня с ума паранойей и тревогами.       Все получится, нужно только взять себя в руки. Рокоссовский уже там, и, честно говоря, пути назад у меня уже нет.       — Как дела на станции? — решаю отвлечься на более локальные дела. Так будет легче, хоть немного разгрузить голову.       Гарри реагирует на мои слова незамедлительно, начиная долго и дотошно рассказывать все, что видел и слышал на станции. Несколько раз уточняет, что все подробно записал. Я механически киваю в ответ на его слова, чередуя жест с совиным угуканьем. Интересно все это, конечно, но спокойнее я себя чувствовать не стал ни капли. Взгляд так и норовит упасть на время, чтобы оценить, сколько еще часов спокойствия у меня есть. Лучше считать в минутах, так будет проще, от осознания большой цифры. Глубоко вздыхаю, стараясь расслабиться.       К черту. Бесполезно. Видимо, выдохнуть мне суждено только сев в кресло Главы после всего этого сплошного нервяка.       Машина вальяжно въезжает на КПП Штаба, а я позволяю себе прогуляться взглядом по зданиям. Все это может стать моим уже совсем скоро, вопрос лишь в одной жизни, которая никак не позволяет мне запустить более глобальный и уже давным-давно выверенный план по убийству Династии.       Правильно ли я поступаю, выстилая себе путь к титулу телами всех тех, кто мешает мне занять желанную позицию? А разве власти добиваются какими-то иными способами? В свое время О’Хара тоже перебили немало конкурентов, чтобы стать во главе тогда еще только зарождающегося Штаба. А уж сколько каждый из Глав перебил собственных братьев, чтобы выжить и править — и вовсе страшно представить. Все их правление строится на крови и жертвах, так чем хуже мы? Я хотя бы пока обхожусь лишь необходимым минимумом.       Я готов заплатить за Штаб высокую цену.       Гарри паркует машину, а затем отдает мне все бумаги по станции. Я складываю их в папку на автомате, давно отточенными движениями. Бросаю взгляд на часы. Почти шесть вечера. Нужно успеть перехватить Райана до того, как он уйдет к себе. Отвлечь разговорами о делах АЭС.       — Будь готов в назначенное время, — коротко отдаю приказ Гарри, и он отвечает мне поклоном.       Ставлю машину на сигнализацию и спешно иду к Главному Корпусу. Райан никогда не уходит ровно в шесть, всегда хотя бы немного, но задерживается. Скорее случайно, чем специально, закапывается в бумажки по самую макушку и напрочь забывает о времени. Надеюсь, в этот раз все произойдет так же. Впрочем, едва ли меня удивит, что О’Хара хотя бы в такой мелочи, но пойдут вразрез с моим планом.       Прихожу к кабинету Райана чуть позже, чем в шесть. Из небольших щелей в дверях льется холодный свет ламп. На месте. Выдыхаю с облегчением. Надо было бы хоть краем глаза прочесть заметки Гарри перед тем, как идти к Райану. Да и я хотел перекусить по возвращении в Штаб, чтобы не бегать с пустым желудком весь день. Все к черту, сейчас важнее довести дело до ума.       Стучусь, и вскоре замок на двери загорается зеленым, среагировав на голос владельца кабинета. Дьявол, где набраться сил держать лицо? А главное, не потерять его, когда Райан поймет, что Рику грозит опасность. Хватит ли хладнокровия отыгрывать удивление даже тогда, когда увижу на его лице отчаяние от смерти собственного ребенка? Надеюсь, что да.       Я слишком долго ждал этого, чтобы терзаться такими идиотскими мыслями.       Пробовать все равно придется. Вхожу в кабинет и отдаю поклон Райану. Он устало отрывает взгляд от монитора и, поняв, что уже даже я вернулся со станции, косится на наручный компьютер.       — Обалдеть, уже шесть вечера, — выдает он, устало потирая виски. Не волнуйся, друг, если все пройдет гладко, то скоро я избавлю тебя от этой усталости.       — Ага, — бодро отвечаю я и прохожу вглубь кабинета. Папку кладу на стол, а сам нагло усаживаюсь в кресло напротив его стола. Вытягиваю ноги. — Стельки горят после беготни.       Райан коротко смеется, а у меня на душе скребутся кошки. Знал бы он, что над головой его сына уже занесли катану — явно бы не был так весел. Это было понятно и по Трибуналу над Рейзором. Райан даже толком не вслушивался в слова защиты, видя, что там нет достойных доказательств невиновности парня. Да и приговор был скоропалительный — немедленная казнь через расстрел. Чтобы остальным было неповадно.       Не помогло, охочие все еще есть.       — Что на станции? — устало интересуется он, откинувшись на спинку кресла. Подтягивает полы пиджака руками, по своей обыкновенной манере набросив шмотку на плечи, но не одевшись в рукава. И как только они его не раздражают?       — В целом все в порядке, только хотят финансирование на ремонт одного реактора. Говорят, там уже опасные поломки пошли, лучше не затягивать, — даже сам удивляюсь тому, как четко слова Гарри отпечатались в моем сознании, хотя слушал я его явно вполуха. Есть все-таки польза в натренированной за годы практики памяти.       — Много хотят? — черт, а вот более конкретные вопросы — удар ниже пояса.       Натужно нахмуриваюсь, будто стараюсь вспомнить точную сумму.       — Не помню, у меня записано. Он мне своей болтовней все мозги засрал сегодня, если честно. Завтра подам тебе рапорт с итогами поездки, заодно и глянешь.       Райан кивает.       — Да, к черту сегодня работу. Раз нет ничего срочного по станции, то можно и передохнуть.       Не спеши так, черт побери! Нам еще полтора часа убить надо! Или же начать операцию пораньше? Не будет ли это выглядеть странно? Еще полчасика потянуть кота за хвост, а потом можно будет дать Джевелс отмашку. Раньше начнем — раньше закончим. Тем более что, как показала разведка, людей Райана в окрестностях особняка нет. Он никого не оставил с сыном, полагая, что там ему не грозит опасность. Оно бы так и было, если бы не я.       — Здесь-то все спокойно было, пока я на станции торчал?       — Да, — ухмыльнувшись, отвечает он, опираясь ладонями о столешницу, и чуть подается вперед, делая упор на руки. — Как видишь, Штаб на месте. Остальное решаемо.       Не все, Райан. Ой, не все. Но я соглашаюсь с его словами, чуть улыбаясь.       — И то верно. Есть планы на вечер? — заговорщически интересуюсь я. Просто сидеть в кабинете будет странно, а разговор ни о чём у нас, очевидно, не клеится ни о чем.       — Не, — мотнув головой, он бросает на меня заинтересованный взгляд. — А есть предложения?       Нет, но выдумать придется, пока ты настроен их слушать.       — Можем на тренировку сходить, — вот только энтузиазма в его взгляде даже близко не видно. Черт побери, обычно он довольно охотно на них соглашается. — Ну или послать все к чертям и задержаться тут, выпить коньяка и расслабиться, пока твой минздрав не начнет насиловать тебе мозг.       Он коротко раздумывает, а затем соглашается, улыбнувшись.       — А давай. Не помешает расслабиться, — чуть хлопает ладонями по столу, — а то в последнее время головняка было слишком много.       Райан достает из шкафа бутылку и два бокала, коньяк заигрывает со светом ламп, бархатно переливаясь от насыщенно-коричневого до светлых тонов. Дорогой. Дороже, чем обычно пью я. У Райана денег куры не клюют, он может себе позволить. Ставлю себе мысленную зарубку не забыть подделать доверенность до его смерти. Иначе потом будет слишком поздно. По Штабу сильно ударит потеря денег от его бизнеса.       Он разливает коньяк по бокалам и протягивает мне один. Покручиваю его в руке, подгоняя напиток, позволяя ему прокатиться по стенкам. Масляные ножки сбегают вниз ровными струйками. А запах какой, м-м-м. Принюхиваюсь, наслаждаясь ароматом и выдержкой напитка. Экстра Олд всегда роскошен.       — За спокойствие, — толкает тост Райан, протягивая руку ко мне. Бокалы звенят друг о друга, отдаваясь в ушах ударом гонга. Киваю, делая крупный глоток коньяка, но он предательски встает комом в глотке, не желая проваливаться в желудок.       Правильно ли я поступаю, вот так втихую и, по сути, подло убивая сына того, кто за всю жизнь по собственной воле не сделал мне ничего дурного? Да, он запрещал мне виться рядом с Элеонорой, когда они только начинали встречаться, и он чувствовал во мне конкурента. Но в конечном итоге я все равно добился того, что она стала моей. Разве этого не достаточно? Она мертва, и едва ли старые обиды стоят жизни пусть и давно уже выросшего ребенка. Элеонора бы точно этого не хотела.       Но как еще мне добиться кресла Главы, если не убив их? Никак. Можно было бы пойти лоб в лоб, в открытую, но это моментально закончится моей смертью. А я едва ли ради этого столько лет убил на то, чтобы обзавестись сторонниками. Люди — переменчивые твари, и стоит мне оступиться сейчас, пока Райан Глава, как подавляющее большинство из тех, кто ратует за меня — отвернутся, вновь встав под знамена О’Хары. Они рядом, пока видят во мне силу и готовность бороться.       Но чертовы остатки совести голосом Элеоноры кричат о том, что так нельзя. Так неправильно, и я должен отступиться. Ставлю бокал на стол, не снимая легкой улыбки с лица. Нельзя отступить. Уже некуда, да и я не желаю провалить все, чему отдал столько лет и сил. А потому, наступив на горло собственной совести, я вновь бросаю взгляд на часы. Время будто замерло на месте, показывая без двадцати семь. Час двадцать мы уж как-нибудь просидим.       — Как Кайл в Конго? — внезапно спрашивает Райан. Черт подери, да не переводи ты тему на детей, и так тошно! Возьми себя в руки, Джейсон. Я ненавижу Райана и терпеть не могу Рика. Отступиться, чтобы терпеть их и дальше? Никогда.       — Нормально, говорит, Застава как часы работает, — вкладываю в улыбку всю теплоту, на которую только способен. Гребаный антураж хорошего папочки. Скорее бы все закончилось. Хоть притворяться можно будет перестать. — Я сказал ему, чтобы он присматривал преемника. Пора уже возвращаться в Штаб, и так засиделся.       — Да, — кивает он. — Приедет, отдохнет немного, чтобы в себя прийти. Рик вон сейчас дух переведет, и тоже завалю его работой. Пусть корпит. Ему, в конце концов, рулить потом, пусть учится работать в состоянии перманентного завала.       Коротко хохотнув, соглашаюсь с Райаном. Если все сложится удачно, то я избавлю Рика от этой участи. Чувствую, как по душе расползается холод, сосущей пустотой наполняя грудную клетку. Гребаная тема о детях, как же она сейчас некстати. И без того чувствую себя дерганым сегодня, а тут еще и задушевности в тему поперли, как из рога изобилия. Райан подсознательно что-то чувствует, или я ищу скрытые смыслы там, где их быть не может?       — Такой их удел, — пожимаю плечами, — учиться работать на благо Штаба и готовиться взвалить его на свои плечи. Еще и Каина надо подтянуть, ему быть Заместителем дальше.       Райан даже не скрывает намерений Рика — согласно качает головой. Я потихонечку отогреваюсь очередной, пусть и вялой, но волной злости. Они уже все решили и сбросили со счетов моего Кайла. Того, кто гораздо сильнее и опытнее Каина, и мог бы стать отличным Заместителем. Но наш Рик с ним не дружит, как же так. Все для удобства этого выродка. Не подаю вида, мысленно расслабляясь. Все кончится, и я прав в своих намерениях. Они не боятся уронить мою Династию вниз и вытереть ноги об меня и Кайла. Почему я должен бояться запачкать руки?       Выживает не сильнейший. Только хитрость в силах принести желаемое.       — Но я пока не знаю, как это провернуть, — издалека заходит. Не нравится мне это. Чувствую, что его мысли мне не понравятся. — Обучать, по сути, должен отец, который как раз и является Заместителем. Каина учить некому, а мне будет трудновато порваться между ним и Риком. У тебя есть Кайл, и едва ли ты станешь чему-то учить Каина.       — При всем уважении, Райан... — стараюсь не выказывать раздражение, но слова срываются с языка раньше, чем я успеваю их обдумать. Теперь уж только договаривать. — Но это несколько унизительно. У меня есть свой сын, который ничем не хуже, а даже наоборот — сильнее и намного опытнее Девингема. Кайл спокойно мог бы претендовать на место Заместителя, и если смотреть на них беспристрастно — он сильнее. Спорить с решением Рика нет смысла — любой Глава набирает Совет и раздает должности по своему усмотрению, и я понимаю, что Кайлу едва ли там достанется место. В конце концов, меня никто после смерти Кристиана ничему не учил особо, я все осваивал на ходу. Справится и Каин. Рик его вытянет.       — Я понимаю, — соглашается, кивая. — Поэтому и не прошу. А касательно того, что Кайлу не достанется место в Совете — думаю, ты ошибаешься, — он делает глоток коньяка. — Да, у них с Риком не ладятся отношения, но еще много времени впереди. Да и Рик не глуп, хорошими кадрами разбрасываться не станет. Скорее всего, отдаст ему какой-нибудь важный корпус в ведение.       Передергиваю плечами, вновь впиваясь взглядом в бокал. Стеклянные стенки поблескивают на свету, оттеняя красное дерево столешницы. Вот именно поэтому я и беру судьбу в свои руки, Райан. Потому что не могу и не стану смотреть на то, как ты со своим сынком и бездарным Девингемом списываете нас со счетов. Я заслужил большего, чем быть просто Заместителем, которого поставили на это место лишь из-за того, что Кристиан разбился. Кайл больше, чем просто пятое колесо в телеге, которому отдадут какой-нибудь там корпус. Он воспитывался как Наследник. И мы будем Главой и Наследником, получив все, чего объективно заслуживаем.       — Было бы неплохо, — загруженный тон подойдет сюда лучше, и я старательно выдавливаю его из себя. — В конце концов, ему и так придется пережить падение после моей смерти и откатиться назад в позициях Династии.       Я все делаю правильно. Но как заткнуть голос совести в рассудке? Очень просто. Я смотрю на Райана и вижу, как он вновь кивает. Злость закипает, заставляя разом забыть обо всех сожалениях. Не позволю. Каждый будет стоять за свой род до последнего, и мне осталось просто достать оружие из кармана и произвести контрольный в голову. И я добьюсь этого любой ценой. В войне нет места жалости, а здесь именно она: молчаливая и тихая, но в то же время бескомпромиссная и давняя.       — Я насяду на Рика с этим. Со временем постараемся поправить их отношения. Раньше между ними, как я думаю, были трения из-за Джевелс? — лишь тяжело вздыхаю в ответ. Эта драная кошка испортила все, прибавив Кайлу лишней агрессии, которая каждый чертов раз только мешала ему победить. — Теперь она с Кайлом, и, думаю, конфликт исчерпан. Осталось разгрести последствия.       Ухмыляюсь стакану.       — Все беды из-за женщин, — и делаю глоток, под короткий смешок Райана. О, друг мой, если бы знал, насколько это правдиво — ты бы не смеялся. Тут впору плакать, ведь уже второе поколение Найты именно с О’Хара не могут поделить женское внимание.       — Это точно. Они способны толкнуть нас на жуткие безумства и вместе с тем буквально заставить быть героями, — он протягивает ко мне бокал и под короткий звон стекла толкает тост: — За женщин. Наши жизни в их руках.       Да ты никак в экстрасенсы сегодня подался? Или же он что-то знает и намеренно водит меня за нос? Допиваю коньяк до дна, чуть морщась от горечи. Знает он или нет, а пробовать все равно придется. Сегодня один из нас выйдет победителем из этой небольшой серии ходов. Вопрос лишь в том кто.       И я свою цену знаю слишком хорошо.       Мельком бросаю взгляд на часы. Время близится к восьми. Сердце неприятно колотит в груди, как заведенное, будто отбивая тревогу. На жалкие секунды кажется, будто мир пустеет, а дыхание перехватывает. Но я не чувствую ни капли сомнений. Лишь твердую уверенность в своих действиях и легкое предвкушение победы. Сейчас или никогда.       Пока Райан разливает коньяк, я, пользуясь тем, что отвлекся, в два касания отправляю Джевелс всего одно заранее заготовленное сообщение.       «Кайл просил передать, что у него все хорошо, можешь начинать готовиться к его приезду, он обещал подарки».       Две голубые галки в мессенджере будто спуск курка: бьют в грудь навылет, заставляя сердце защемить от предвкушения и волны паники. И только лицо остается непроницаемо-улыбчивым, будто все хорошо и ничего не происходит за спиной Райана. Прячу телефон в карман. Спокойно принимая из руки Райана пополненный бокал. Если б ты только знал, что сейчас как раз та самая женщина, в чьи руки ты так настырно пытаешься вверить сына, выносит ему смертный приговор своей глупостью — ты бы не сидел вот так расслабленно. Он бы уже мчался в особняк на всех парах, старательно вызванивая Рика и призывая вооружаться.       Вот и проверим, сможет ли желторотый птенец выкрутиться без опеки папы-феникса.       — Как у тебя успехи с барышней? — заговорщическая улыбка Райана заставляет меня коротко усмехнуться. Не забыл, надо же.       — Пару раз еще виделись с ней, — отпиваю коньяк, якобы для храбрости. — Она не замужем, детей нет. Есть только пожилой отец, родни больше особенно никакой. Удобно.       Райан смеется.       — Узнаю Заместителя. Сперва все по делу, а лирика потом.       Прикрываю глаза ладонью, вот уж точно, будто досье вывалил на какую преступницу. Забыл ты, Найт, как восторженно положено отзываться о женщине, будучи влюбленным идиотом.       — Ты ведь сам сказал, что можно будет подумать над тем, чтобы забрать ее сюда. Вот я и разведал все самое важное, чтобы если что не тешить себя пустыми надеждами.       Развожу руками, под очередной смешок О’Хары.       Его мобильник начинает надрывно пищать, а сам Райан в секунды меняется в лице, напряженно сводя брови, бросает обеспокоенный взгляд на экран. Началось.       — Что-то случилось? — неуверенно интересуюсь я, старательно придавая себе растерянности и паники. — Ты аж побледнел...       — Рик, — сбивчиво бубнит он себе под нос, а затем подскакивает с места как ужаленный.       — Что с ним? — подскакиваю следом, но Райан игнорирует меня, видимо, набирая номер Рика. Блять, он может все испортить этим звонком. Стоя, он нагибается к компьютеру. Я обхожу стол и встаю рядом с ним. За пару нажатий кнопок он выводит на монитор камеры загородного дома, на которых собственной персоной светит мордой Рокоссовский.       — Бери же трубку! — паникует, явно Рик не отзывается. Я пробегаю взглядом по камерам и не нахожу ни одной, что была бы в комнате. Все исключительно в коридорах. На той камере, что над щитком, в кадре появляется Павел, а затем картинка гаснет, превращаясь в сплошное черное пятно.       — Блять! — ору я. — Какого черта здесь делает Рокоссовский?!       Райан скидывает набор и звонит следом Джону, наскоро ища ключи на столе.       — Джон! — нервный, какой же нервный у него голос, я еще никогда его таким не слышал. — Быстро всю Свиту в ружье и в загородный дом, Рику нужна помощь! Да хоть по воздуху! Берите вертолет, что хотите, у Рика в гостях Рокоссовский! Я не знаю, один или нет!       Захлопывает дверь в кабинет, я насилу успеваю выйти оттуда раньше него. Вот вертолеты — это совсем некстати. Ничего, разберемся. Надеюсь, Рокоссовский не будет долго мяться на месте. А там людям Райана понадобится время, чтобы найти Ольгу и Павла.       — Я с тобой, — выдаю я, улавливая перерыв в его разговорах по телефону. — Мало ли сколько их.       Райан кивает.       — Через пятнадцать минут на парковке.       Дергано бросает он и срывается с места в сторону Жилого Корпуса. Я бегу практически следом, на ходу вызванивая Раскаса — Командующего моей Свиты. Он берет трубку с первого гудка, и буквально на бегу я гаркаю единственную фразу в трубку.       — Собирай всех, едем спасать Наследника.       — Понял, сэр, мы готовы.       Кладу трубку, как раз добегая до покоев. Заглядываю в оружейную и, надев нательную кобуру под пиджак, убираю в нее два глока. Остальное оружие вряд ли мне понадобится. Задерживаюсь взглядом на форме Элеоноры на сущие мгновения. Закрываю глаза. Надеюсь, Павел убил Рика, а если и нет, то мои люди самостоятельно довели это дело до ума.       Щелчок замка покоев как спусковой крючок. Бегу к парковке, ощущая, как сбивается дыхание. Давненько у меня таких марафонов не было. Прибегаю чуть позже Райана, заставая его за короткой раздачей указаний Свите. Мои все уже здесь. Визуально пересчитываю по головам. Хорошо, все, кто нужен, в сборе, остальных я постараюсь отослать в процессе. Взвинченная Ким перетаптывается с ноги на ногу рядом с Райаном.       После команды «по машинам» мы рассаживаемся в авто, с собой в машину беру Раскаса и Гарри. Практически сразу же наша огромная процессия выдвигается из ворот КПП.       — Вы связывались с Эдвардом? — не поворачивая головы спрашиваю я, норовя угнаться за машиной Райана. Он там вообще педаль газа в пол положил что ли? Совсем не боится разбиться? Впрочем, мне же было бы лучше.       — Да, сэр. Рокоссовский серьезно ранил Наследника. Наши люди глянули издалека, но светиться не стали. Едва ли он дотянет до нашего приезда.       Рвано выдыхаю, ощущая какой-то странный коктейль из злорадства и щемящей несправедливости. Я убиваю чужого ребенка вот так просто, будто не имею своего. Хотя знаю, что Кайла бы не позволил тронуть никому. Да, я не испытываю к нему крепких отцовских чувств. Скорее, застарелая ревность и осознание, что он мне нужен — не более. Но на выручку к нему я бы мчался ничуть не медленнее того же Райана.       Стискиваю пальцы на руле. Просто потому что не хочу пережить еще одну такую же потерю, как с Элеонорой. Потеряв ее, я не могу утратить Кайла. Он — последнее, что от нее осталось, и я должен это сберечь. Она бы этого хотела.       Киваю.       — Это хорошо. Дай бог мы наконец покончим с этим сегодня. Что с Рокоссовским и Ольгой?       Раскас достает мобильник и сосредоточенно вглядывается в экран.       — Придерживаются плана, судя по трекеру в браслете Ольги — бегут к заброшке.       Ухмыляюсь. Еще давным-давно, когда Ольга пыталась сбежать от Рика, он нацепил на нее детский наручный компьютер с упрощенным функционалом. По большей части затем, чтобы следить за ней и вовремя пресекать попытки бегства. Вот только этот растяпа так и не снял приблуду с ее руки. Забота. Именно ею он наверняка руководствовался, зная, что Ольге тоже может грозить опасность. Едва ли он мог подумать, что эта защита станет еще одним козырем в моем рукаве. Теперь куда бы они с Павлом ни подались, даже если догадаются о подвохе, — я буду знать.       — Отслеживай их, если будет какая-то странная движуха — сообщай немедленно.       Раскас угукает, как филин, а я прибавляю газу. За Райаном, оказывается, не так-то просто угнаться, когда на кону вопрос жизни и смерти.       Резковато выдыхаю, будто после удара под дых. Даже не верится, что все может закончиться вот так легко. Я настолько привык к постоянным неудачам, что чувство подвоха не покидает даже сейчас. Кажется, будто мы приедем в загородный дом, а навстречу нам выйдет Рик с довольной рожей, заявив, что он уцелел в очередной раз. Дьявол, хоть бы это было не так, пожалуйста. Пусть уже почит с миром наконец, расчистив нам с Кайлом путь к цели.       Вскоре мы подбираемся к коттеджному поселку. Выуживаю мобильник из внутреннего кармана и бросаю Раскасу в руки.       — Напиши Джевелс сообщение, чтобы она была наготове. Как только мы скроемся в доме — пусть в форме выходит к вам и смешивается с толпой. Она мне нужна.       — Вы все-таки решились, сэр?       На секунду замолчав, я обдумываю его слова.       «Не делай этого, хоть ее оставь», — причитает совесть, в точности копируя в сознании голос Эл, но я трясу головой, выбрасывая это наваждение прочь. Нет, уж кого-кого, а Джевелс я не оставлю. Нельзя позволять ей и дальше отравлять жизнь Кайлу своим присутствием. Нельзя позволить ей стать кем-то весомым и засрать всю жизнь мне. Она должна умереть, потому что больше не нужна. Потому что отыграла свою роль и дальше будет все только портить. Кайлу я подберу достойную невесту.       — Да, — решительно цежу сквозь зубы, и Раскас без лишних вопросов принимается печатать текст сообщения. Пора избавиться от всего старья в нашей жизни.       Все бросают машины как ни попадя. Срываюсь из машины следом за Райаном и Ким. Она, видимо, не успела заскочить домой и переодеться. Ее тонкие шпильки вязнут в земле, а потому я успеваю обойти ее на повороте. Следом за мной в калитку влетают Джон и Каин, и мы втроем несемся в дом.       — Райан, подожди, — осаживаю я, — в доме может кто-то быть!       Но он даже не слышит меня или же попросту делает вид. Жаль даже, что там никого нет. А то мог схлопотать пулю в лоб не сходя с места. Он забегает в дом, интуитивно находя ногами ступеньки в кромешной тьме.       — Рик, — кричит, на грани с истерикой, на бегу.       Каин бросается к щитку и подает электричество на дом. Я срываюсь следом за Райаном. Увидеть. Я должен, черт побери, убедиться, что Рик наконец-то испустил дух или хотя бы близок к этому. Взбегаю по лестнице вверх, ориентируясь на свет, льющийся из двери.       — Ким! — кричит Райан до хрипоты. Блять, неужели жив?!       Ризерфорд несется вперед, как бронепоезд, чудом не сбивая меня с ног, уже босиком. Явно замучилась там по земле каблуками гарцевать. Залетаю следом за ней в комнату. Сука, он все еще дышит.       Весь в крови, с распоротой грудью, он лежит на руках у Райана, сидящего в луже крови. Бледный как смерть, вяло смотрит в лицо отца, не в силах произнести и слово, давится кровью, тонкой струйкой стекающей из уголка его губ. Рокоссовский глубоко резанул. Задел легкие? Скорее всего, да. Жуткая смерть, медленная и удушающая. Сбивчиво дышу, ощущая, как рядом со мной проскакивает Каин.       — Сделай что-нибудь! — требует Райан, ошалело глядя на Ким, но та, зажав рот рукой, качает головой и гулко всхлипывает. — Ким, соберись и сделай что-нибудь, ты врач, в конце концов!       Голос Райана срывается, а Рик пусто и медленно моргает в его руках, тихо и хлюпающе дыша.       Ему уже ничем не помочь. Есть раны, которые невозможно оперировать, и Ким даже в таком шоковом состоянии прекрасно понимает, что это именно тот случай. Тем более что уже слишком поздно.       Райан гладит его по волосам перепачканной в крови ладонью, шепчет что-то успокаивающее срывающимся голосом, а я чувствую, как мне становится дурно и попросту тяжело от этого зрелища. Я вспоминаю Эл, понимая, что так же держал ее на руках и не слышал никого и ничего. Не понимал, почему никто не спешит помочь. Не верил, что все кончено.       О’Хара чудом сдерживается, чтобы не взвыть, не напугать Рика. Но тому уже безразлично все на свете. Гулко хлюпнув на вздохе, младший выдавливает из себя вымученную улыбку и окончательно обмякает в руках отца, под всхлип Райана.       — Нет, — шепчет он, сбиваясь, а затем переходит на крик и трясет Рика за плечи, совсем как я Элеонору когда-то. Тело безвольно трепыхается в его хватке. — Рик, очнись, пожалуйста! Ким, сделай что-нибудь!       — Поздно, Райан, — еле слышно шепчет она, в трансе касаясь шеи Рика. — Мы приехали слишком поздно.       Прощупав отсутствующий пульс, она закрывает лицо ладонями, скуля в голос. Я стараюсь дышать ровнее, но получается херово. Когда-то так же опоздал и я. Но разве месть О’Харе не была моей главной целью? Именно. Чему теперь я удивляюсь? Так не было задумано, но получилось один в один. Вот только на самом деле Райан в смерти Эл не был виноват совсем. Или же был? Я ведь так и не нашел того, кто стоял за этим убийством. Все, даже малейшие ниточки обрывались практически сразу же, как только я за них брался.       Он мог быть виноватым и заметать следы. Верно ведь? А может и просто расплатиться сыном за мои амбиции. К черту, Джейсон, ты добился, чего хотел, Штаб без пяти минут твой.       Вот только почему-то мне казалось, что я буду рад и абсолютно уверен в своих действиях. Тогда почему же сейчас меня выбил из колеи вид умирающего Рика? Слишком много параллелей. Слишком много. Каин валится на колени рядом с телом брата и явно сдерживается, тупо глядя на Райана и тело в его руках.       Задыхаясь, Глава с трудом втягивает воздух в легкие, переводит на меня выцветший, будто обернувшийся каменной громадой взгляд, припечатывая к полу. Вид у меня и без того ошарашенный и выбитый из колеи, дополнительно приукрашивать реакцию не требуется.       — Найди их, — рыча отрезает он. — Девку и выродка.       Уверенно киваю.       — Живыми?       — Плевать, — цедит сквозь зубы, переводя взгляд на мертвенно-бледное лицо Рика. — Их все равно ждет смерть. Для того, чтобы швырнуть их под ноги Громова, им не обязательно быть живыми.       Отдаю поклон и торопливо покидаю комнату. Дышать, мне нужно просто вздохнуть свежим воздухом и перестать проводить параллели. Они слишком больно бьют по сердцу, вид окровавленного тела Наследника не радует — огорчает, заставляя самые болезненные воспоминания повылезать из глубин сознания.       А сейчас не до этого, дело нужно довести до конца.       Обе Свиты — моя и Райана стоят во дворе плечом к плечу, и как по команде устремляют взгляд на меня. Теряюсь на жалкие секунды, а затем привожу себя в относительный порядок. Растерянность растерянностью, Джейсон, но надо брать себя в руки и рулить процессом. Если я не подам Райану хотя бы Рокоссовского, то стану первым, с кого он спустит шкуру.       — Наследник погиб, — сдавленно начинаю я, и по толпе прокатывается растерянный ропот. — Свита О’Хары — рассредоточьтесь и держите оборону, это может быть ловушкой. Наша задача сейчас — позаботиться о жизни и безопасности Главы и его семьи. Моя Свита разбивается на отряды по пять человек и прочесывает окрестности поселка в радиусе пяти миль. Гарри, Раскас, Джевелс, Эштон и Вэйд — со мной. Через пять минут чтобы стояли за забором разбитые на отряды, распределим направления.       Быстрым шагом выхожу из калитки. Пользуясь тем, что никто еще не показался на горизонте, поднимаю взгляд в иссиня-черное небо и глубоко втягиваю воздух. Получилось. У меня получилось! Но почему тогда ощущения от этого такие странные? Отчего-то чувство несвойственной мне злости на самого себя опаляет грудь, а совесть без устали твердит, что так было нельзя. Крепко зажмуриваю глаза.       Можно было! И нужно было ради меня самого, черт побери! Я заслужил это место!       И я все бросил в огонь ради него. И раз уж мне не вернуть Эл из мертвых, то хотя бы из себя и ее ненаглядного сыночка я сделаю человека! Наследника! Разве этого мало? Я был готов бросить к ногам Эл весь мир, но ее больше нет. А значит, я прогну этот самый мир под себя, в память о ней. И начну сегодня же.       — Сэр, — окликает Раскас, — мы готовы.       Оборачиваюсь к толпящейся под забором Свите. Одетые по форме — все как один. Стоят кучками по пять человек, как я и требовал. Делаю глубокий вдох. Не всем из них можно слепо доверять, а потому я должен выглядеть скорбно и чуть растерянно.       — Наша задача — поймать Павла Рокоссовского. Он и Ольга Романова убили Наследника и бежали. Вряд ли успели уйти далеко, если бежали пешком. Экспертов сюда мы вызовем позже, сейчас наша задача — прочесать округу. О любых находках сообщать мне незамедлительно. Цель — схватить живыми обоих и доставить ко мне. Глава сейчас растерян. Притащите к нему — убьет без разговоров, а нам важно допросить их обоих и установить полную картину. Ясно?       Они кивают разом, и я принимаюсь распределять направления, себе оставляя то самое, в котором и находятся Рокоссовский и Ольга. Расходимся, и наша пятерка сходу ныряет в лес. Отходим подальше, чтобы точно никто не мог слышать разговоров. Эштон замыкает колонну, старательно прислушиваясь к лесу, выискивает чужие шаги в тишине. Чисто.       — Раскас, они на месте? — тихо спрашиваю я, так, что слышим только мы с ним и Джевелс, что как привязанная идет со мной шаг в шаг.       Он молча достает телефон из кармана и на секунду замирает на месте.       — Сэр, я боюсь, у них изменились планы.       Забираю телефон из его рук. Сука, куда они собрались бежать? Неужто сообразили о подвохе? Нельзя дать им уйти. Если Рокоссовский останется жить, то примется оправдываться перед Громовыми и О’Хара. Жизнь это ему не спасет, конечно же, но и меня следом потянет на дно. Нельзя этого допустить. Из заваренной каши надо выйти красиво.       — Чего встали? — рычу я. — Бегом! Если он свалит, нам всем крышка!       — А бег-то осилишь? — хихикнув, шепотом подначивает Джевелс. Сука. Хватаю ее за грудки и коротко, но ощутимо встряхиваю.       — Еще раз ты раскроешь свою вафельницу в мой адрес, — цежу буквально по слогам, вкладывая в каждое слово тонну презрения, — и будешь собирать свои красивые зубки с асфальта. Зато Кайлу отсасывать удобнее будет. Поняла меня?       Даже в тьме леса я вижу, насколько отчетливо в ее глазах проглядывает страх. Коротко кивнув, она поднимает руки в воздух, сдаваясь. Я пренебрежительно толкаю ее, отпуская китель формы из хватки. Потерпи, Джейсон, потерпи. Догонишь Павла, а потом и эту мразь убить можно будет.       — Марш, — бросаю я довольно громко, и мы срываемся с места, несясь на маячок. Павел наверняка не станет бежать. Ольга не выдержит долгого темпа. На себе он тоже не унесет ее далеко. Будут прорываться к поселкам и пытаться угнать машину. Нужно поймать их до этого момента. Если они доберутся до границы Кубы, то пиши пропало. Кубинский Штаб давно водит шашни с русскими: нашу парочку просто отправят на Родину в качестве дружеского жеста. Сука, ну вот зачем они догадались обо всем, а? Неужто нельзя немного подождать?!       Как я и предполагал, двигаются они не слишком быстро, и со временем мы сокращаем разрыв. Кто бы мог подумать, что бег и вправду дастся так нелегко? Джевелс, стерва, как в воду глядела. Привыкнув вести оседлый образ жизни, я давно отвык от марафонских забегов. А тут важна не только дальность бега, но и скорость. Счет идет на минуты.       Мы выбегаем из-за деревьев, как вдруг раздаются выстрелы. Едва успеваю шмыгнуть за дерево, чтобы укрыться. Вот он, Павел. Засел за какой-то полуразрушенной кирпичной кладкой и решил отстреливаться. Блять, надеюсь, другие поисковые отряды не прискачут сюда на звуки выстрелов.       — Что делать будем? — спрашивает Джевелс, кивая в сторону засевших за оградой русских. — Он явно не угомонится, пока не просадит все магазины.       — Блять, на этот шум может сбежаться вся округа, — ворчу я.       — Ближайшие отряды, как минимум, точно.       Бросаю взгляд на Раскаса. Черт, дельное замечание... И как брать этого Рокоссовского, если он там ощетинился всеми орудиями?       — Кажется, у кое-кого все вышло из-под контроля, — ядовитая шпилька Джевелс злит до глубины души.       Ее счастье, что она стоит слишком далеко от меня, и я не могу вытолкать ее из-за дерева под обстрел Павла. Стерва. Плевать на нее, сейчас важнее прижучить Павла.       — Фонари есть у кого?       — Есть, — тут же отзывается Раскас, глядя на меня с ухмылкой. Он всегда понимает меня с полуслова. Бросает мне в руки довольно мощный фонарь. Я улыбаюсь. Этого хватит, чтобы хорошенько ослепить нашего снайпера. Он привык к темноте, а потому, когда появится свет, потеряет ориентацию и перестанет различать силуэты во тьме. Включаю фонарь и, аккуратно высунув руку из-за ствола дерева, направляю свет на то место, откуда он стрелял.       Все разбиваются по парам и заходят с боков, мы с Джевелс остаемся на месте, Павел вслепую палит в сторону света. Сволочь такая, надеюсь, не попадет по фонарю или же руке. Для верности стреляю в сторону ограды, чтобы создать эффект перестрелки и максимально отвлечь его внимание от ребят.       Нет, один в поле не воин, хоть какую удачную позицию ему не дай. В нашем деле все решает не только смекалка и сила, но и количество людей.       Вскоре до ушей доносится возня, и я позволяю себе ухмылку: ребята добрались. Приглушенный женский крик тонет в тишине. Поймали.       — Идем, — выключаю фонарь и выхожу из-за дерева, вглядываясь вдаль, из-за полуразрушенной кирпичной стены Раскас и Вэйд выволакивают Рокоссовского, Гарри держит Ольгу. Коротко закрываю глаза. Слава богу, поймали. Неужели и эта часть плана пройдет как и было задумано, несмотря на форс-мажоры? Чувство легкой эйфории заполняет душу. Я смогу, на этот раз удача повернулась ко мне лицом, я сумею довести дело до ума.       Рокоссовского ставят на колени передо мной, но даже в таком положении он упрямо сверлит меня надменно-презрительным взглядом. Он догадался о подвохе. Жаль только, что очень поздно и это знание его не спасет. Ольга бьется в руках Гарри, плачет, пытаясь сказать хоть слово, но хватка его ладони на ее лице мертвая. Поджимаю губы, переводя взгляд обратно на Рокоссовского.       — Вы что натворили? — монотонно отчитываю его, не выдавая ни единой эмоции на лице. Только жесткость. — Я же говорил — Рика не убивать.       — Ты этого и добивался, лживая паскуда, — цедит он сквозь зубы, пытаясь вырваться из хватки Свиты. Нет, друг мой, все кончено, как бы ты не трепыхался. Я нагибаюсь к нему, глядя глаза в глаза.       — Перехваливают, значит, — издевательски улыбаюсь, — когда говорят о твоем уме и хитрости. Умный бы сразу догадался о подвохе.       Поджимает губы, вновь делая рывок в мою сторону. Я только хмыкаю в ответ. Как же жалко он выглядит, вляпавшись в дерьмо по самые уши, да еще и без возможности хоть как-то защититься. Выпрямляюсь, безжалостно глядя на него.       — Ты пожалеешь об этом, — злится, вкладывая в голос максимум ненависти и спеси. Ведь это единственное, чем он сейчас может ужалить противника. Как змея, что загнана в угол и сопротивляется из последних сил.       — Возможно, — киваю я, — но ты этого уже не увидишь.       Гарри шипит, отдергивая руку от лица Ольги, но не выпуская ее из своих рук. Укусила? Какая изворотливая. Примирительно даю Гарри отмашку, чтобы не спешил принимать меры. Ольга давится слезами.       — Отпустите его, — шепчет она дрожащим от слез и страха голосом. Отчего-то эти ее слезы не вызывают во мне того же раздражения, что раньше — они слышатся как музыка. Ритм моей победы. — Я сделаю все, что захотите, только отпустите его, прошу. Не надо.       — Оля, не вздумай! — в ответ на рык Рокоссовского ему прилетает увесистый подзатыльник от Раскаса. Мне остается только коротко усмехнуться этому.       Подхожу ближе к Оле, вставая напротив нее. Касаюсь пальцами ее разгоряченной и влажной щеки, ласково смахивая с нее капельки.       — Ты и так уже сделала то, чего я хотел, — ухмыляюсь. — Ты преподнесла мне голову О’Хары на блюдечке, дорогая. То, чего я не мог добиться годами.       — Отпустите Пашу, пожалуйста, — загнанно смотрит в мои глаза, шепчет неуверенно, будто и сама прекрасно понимает, что это бесполезно. — Пожалуйста, хотя бы его! Мы ведь сделали все, что было задумано!       От бессилия она опускает голову, срываясь на последних словах. Проницательная девочка. Быстро они с Рокоссовским в разговорах сложили два и два, сообразив, где я просчитал их.       — Это бесполезно, Оля, — если в исполнении Павла это была попытка утешить Олю, то она провалилась с треском. Она взметает на него пустой и растерянный взгляд, а я только ухмыляюсь, кивнув. Вытаскиваю из кобуры «глок» и направляю в голову Рокоссовского.       — Нет! — Ольга кричит, но Гарри ориентируется мгновенно, зажимая ей рот. Бьется в его руках, как рыба, пытаясь достучаться до меня.       Поздно, девочка моя, сегодня я убил свою совесть вместе с Риком.       Спускаю курок, и Рокоссовский обмякает в руках Раскаса и Вэйда. Точно в шею. Выстрел в голову выглядел бы странно, а вот шею свободно можно списать на то, что зацепило неудачным выстрелом при сопротивлении. Тело валится на траву. Ольгу накрывает истерика. Я чувствую, как дышать становится легче с каждым мгновением. Минус один болтливый язык, который мог бы назвать зачинщика всей этой многоходовки. На шаг ближе к цели.       Это ночь свершений. Длинная рокировка на пути к цели.       — Супер, — переступив через тело Павла, Джевелс подходит поближе к рыдающей Оле и с самодовольной ухмылкой смотрит прямо в глаза. — Кайл обещал девку мне, как только все закончится. Он говорил тебе об этом?       Ухмыляюсь. Кайл мог обещать тебе что угодно, но у меня на это свои планы. Надеваю перчатку на правую руку и вытаскиваю пистолет Макарова из кобуры Рокоссовского. Корпус поблескивает в ярком лунном свете. Какое забавное совпадение. Такая кровавая жатва, да еще и в полнолуние — хоть сейчас записывай, как сюжет для хоррор фильма. Сильное оружие, которым даже любоваться приятно.       — Получишь, — улыбаюсь я, наводя пистолет на ошарашенную Джевелс. Спускаю курок, и время будто растягивается в вечность. Я бы дорого дал, чтобы взглянуть на это в замедленной съемке. На то, как пуля срывается из дула с бешеной скоростью, как меняется в лице эта сучка, как надменная бравада в ее глазах уступает место животному страху и непониманию.       Но я не умею замедлять время.       Она шумно охает, оседая на колени и зажимая рукой грудь. Не в сердце, чуть ниже, чтобы она успела ощутить наступление смерти. Эту боль и сосущую пустоту, что разрастается в теле. То, что ей абсолютно непривычно. Ведь она не получила ни одного серьезного ранения на задании. Вперед нее под пули всегда несся Кайл.       Ольга приглушенно кричит, вновь пытаясь вырваться из хватки Гарри, хоть и понимает, что сил ей не хватит. Я делаю шаг к Джевелс и, схватив ее за глотку, приподнимаю от земли.       — Ты же бахвалилась своим умом, так вот слушай, милая, — придвигаюсь ближе, уничтожая ее взглядом. Она хрипит в моих руках, со страхом глядя глаза в глаза. — Неужели ты думала, что я позволю какой-то безродной шалаве вроде тебя виться рядом с Кайлом? Полбеды трахаться, у всех свои вкусы, но в жены к нему ты не годишься точно, — издевательски улыбаюсь. — Наследнику не пристало позориться такой женушкой, как ты.       — Он отомстит, — хрипит она, бессильно улыбаясь.       Качаю головой. Идиотка, она действительно верит в это?       — Тебя убил Павел, а не я, — пожимаю плечами и, разжав хватку, позволяю ей упасть на землю. — С него и спрос.       Вкладываю пистолет в руку Рокоссовского, сопровождаемый бессильным, но полным злобы взглядом Джевелс. Она переводит взгляд на свою руку, залитую кровью. Тянется к кобуре на ноге, но я легким тычком ноги в грудь заставляю ее упасть на спину. Скалится от боли, с трудом делая вздох.       Ее предсмертные хрипы — лучшая музыка на свете.       Вдохнув в последний раз, она теряет сознание и обмякает на траве. Не дышит. Все кончено.       Тихо смеюсь, сам не понимая чему. Может, это нервное? Как хорошо. Давно удача не была ко мне так благосклонна. Настал день, когда сдох тот лепрекон, что даровал О’Харе бесконечную удачу, и сам он наконец-то сгинул, прихватив с собой Джевелс. Пожалуй, поверить во все это великолепие невероятно сложно, но чувство эйфории кружит голову, заползая в ноздри сладковато-металлическим дурманом победы и крови, стреляных гильз и успеха. Я сумел.       Ольга замерла, не решаясь даже двинуться или всхлипнуть. Полагает, что она — следующая? Перешагиваю через Джевелс, встаю напротив Оли, костяшками пальцев проводя по ее виску.       — Нет, милая, ты не умрешь, — шепчу ласково, насколько это вообще возможно в данной ситуации. А затем перевожу взгляд на Раскаса. — Снимите с нее поводок.       Кивнув, он подходит ближе и, с силой удерживая Ольгу за руку, снимает с ее запястья браслет-часы. Она со страхом смотрит в мои глаза.       — Если бы не он, вы, возможно, и смогли бы убежать, — но ответом мне служат лишь тихие слезы, что выкатывают из ее глаз.       — Сэр, что будем с ним делать?       — Браслет уберите в карман Павла. О’Хара решит, что Рокоссовский снял его с Ольги и дал ей путь к отступлению. Ольгу увезите в загородный дом и наденьте новый, не засвеченный. Скажи парням, чтобы берегли изо всех сил, и пусть зарубят на носу, — цежу сквозь зубы. — Если хоть кто-то рискнет ее тронуть: ударить или изнасиловать — убью лично и не самым нежным образом.       — Разумеется, сэр.       Улыбаюсь Ольге напоследок.       — Не волнуйся, мы еще увидимся. А пока тебе нужно как следует отдохнуть, — улыбка перерастает в хищный оскал. — Ты хорошо поработала.       Мотнув головой, она всхлипывает, вновь позволяя слезам выкатиться из глаз. Гарри утаскивает ее прочь, через лес, чтобы не нарваться на другие поисковые отряды.       — Сэр, несем Рокоссовского к О’Харе? Или у нас другие планы? — уточняет Раскас. Я качаю головой. Нет, планы неизменны, за исключением совсем маленькой детали. Кайл не поверит, если погибнет только Джевелс. Бросаю Раскасу перчатку.       — Надень, возьми пистолет Рокоссовского и выстрели в меня. Целься в предплечье.       — Сэр... — мешкает он, растерянно глядя на меня. — Это может быть опасно...       — Делай, что сказано. Будет выглядеть слишком подозрительно, если погибнет только Джевелс, а на всех остальных не будет ни царапины. На вас хоть синяки от борьбы. Делай, что сказано.       Рвано кивнув, он делает что необходимо. Отходит подальше и, наставив на меня дуло, готовится к выстрелу. Мужайся, Джейсон, ранения — это всегда неприятно. Стиснув зубы, я встречаю выстрел лицом к лицу, следом рыча от боли и падая на колени. Сука, я уже и забыл, как ощущается огнестрел на собственной шкуре. Перевожу взгляд на кровящую рану — задел не сильно, ничего важного не повредил. Улыбаюсь, поднимая взгляд на подходящего Раскаса. Он подает мне руку, и я, ухватившись за нее, встаю на ноги, похлопывая его по плечу.       — На тебя можно положиться в чем угодно.       Он хитровато кивает. Знает, что я высоко его ценю. А потому и спокойно воспринимает похвалу. Снимаю с себя пиджак, и Эштон помогает оторвать рукав от рубашки, чтобы перетянуть рану. Так-то лучше. Прислушиваюсь к ощущениям организма. Кровь неприятно обволакивает руку, отвоевывая белое пространство ткани миллиметр за миллиметром. Потерплю. В конце концов, это необходимо для дела.       — Забирайте Джевелс и Рокоссовского. Идемте к Главе. Тут нам делать больше нечего.       Мы идем через лес, и, несмотря на затянутую повязкой руку, продираться сквозь ветки и переступать корни мне становится все тяжелее. Сказывается потеря крови. Блять, как бы боком вся эта затея не вышла. Теперь уже пути обратно нет.       Мы без проблем проходим через оцепление возле особняка и входим внутрь, в доме одиноким огоньком горит свет на втором этаже. Райан так и не вышел из комнаты Рика? Скорее всего, будет сидеть над телом до последнего, изводя себя мыслями о том, что не успел и не смог защитить...       Как и ты не смог в свое время защитить Элеонору, Джейсон, не сумел уберечь от чужого злого умысла. Ты стал таким же!       Нет! Зажмуриваюсь на секунды, чтоб восстановить самообладание. Я не стал таким же. У меня совсем другие цели, иные причины. Это не жалкая месть, не низменные попытки насолить. Это ради блага моей семьи и блага Штаба. Рик бы не стал достойным Главой, и все полетело бы к чертям, если бы не я!       Поднимаемся наверх. Я вхожу в комнату последним, обнаруживая, что Райан сидит в кресле, отрешенно глядя в непроницаемо-черное от тьмы окно. Он даже не поворачивает голову, не моргает и глазом, все также глядя вдаль. Только Каин оборачивается на шум. И, пожалуй, его взгляд меня пугает. Такая же сосущая синяя бездна, какая была после смерти его родителей. На ребенка в то время действительно было страшно смотреть. Он не разговаривал, замкнувшись в себе. Не ел и не пил, со слов Райана. И всегда смотрел вот так. Пронзительно и безнадежно, будто потеряно все на свете. Ким сидит над телом Рика, уже уложенным в мешок, но все еще не закрытом от глаз. Как умалишенная покачивается туда-сюда, поглаживая сына по волосам.       Плевать, Джейсон. Это не твоя боль, не твоя забота. Им было также плевать, когда умерла Элеонора. С чего тогда смерть О’Хары должна нервировать меня? В конце концов, это именно то, чего я и добивался.       — Райан, — хрипло и тихо зову его, Глава лишь механически оборачивает голову, напоминая скорее робота, чем человека. — Мы нашли Павла.       Киваю Раскасу, и они втаскивают тело русского в комнату. Взгляд О’хары меняется моментально, из пустого становясь пламенно-гневным. Он поднимается с места и подходит ближе к нам, глядя на тело так, будто оно способно ожить, и Павла придется убить еще раз.       — Убили...       Я киваю.       — Отстреливался, сука, — а затем бросаю короткий взгляд за спину, на Эштона, закинувшего Джевелс на плечо. И добавляю, сбивающимся от напряжения голосом: — Джевелс подстрелил. Там было темно, не разберешь, кто в кого палит. Мне повезло вовремя юркнуть за дерево.       Райан смотрит на тело Джевелс с безразличием человека, наблюдающего на грязь под ногами. Главное, что у него не возникает сомнений, а остальное безразлично.       — Где девка?       — Не знаю. Мы отследили ее браслет-трекер, что надевал ей Рик. Устройство оказалось в кармане Рокоссовского, срезанное. Видимо, он был не один и отослал ее с кем-то. Я отправил людей по следу, надеюсь, успеют перехватить.       — Она за все расплатится, — бесцветно констатирует Райан, глядя на меня, но в то же время будто бы сквозь, в пустоту. — Только она могла выдернуть сюда Павла. Тварь.       Каин сверлит меня пристальным взглядом. Знает что-то? Скорее всего, да. Он был близок с Риком, а значит, и был в курсе любых его подозрений в мой адрес. Надеюсь, ему хватит мозгов промолчать и успокоиться. Если он раскроет рот, пока Райан в таком состоянии — дело может закончиться плачевно. О’Харе сейчас плевать, кого обвинить в смерти сына. Он убьет любого, в чью сторону кивнут. Именно поэтому и нужен был Рокоссовский, теперь все стрелки переведены на Ольгу.       — Но как умудрилась? — спрашивает Каин. — Телефон у Рика выкрала? Почему не сделала этого раньше?       Ты посмотри, вот и выпад не заставил себя ждать. Начинает насаждать в голову Райана сомнения. Нет, друг мой, мне это совсем не выгодно. Придется теперь и Девингема держать в узде. Райан молчит, будто не желая участвовать в обсуждении. Ему тяжело. И я слишком хорошо помню это состояние: когда ты не хочешь ничего слышать и знать, но мысли и варианты сами рвутся в голову, перемежаясь друг с другом и напоминая вышедшую из строя карусель, на которой тебя укачивает с каждой минутой все больше. Вот только тошнит не от догадок, а от жизни в принципе. От того, что ты еще дышишь, а твой любимый человек — уже нет.       И ты ничего не можешь с этим поделать.       — Ждала удобного момента, — без единой эмоции заключает Райан. — Из Штаба им было не сбежать. А здесь никого нет, вот и воспользовалась.       Я задумчиво киваю, все же решая вставить и свои пять копеек.       — Но зачем убивать? — боже, как надломлено вышло, будто убили моего сына, а не ненавистного мне Рика. Просто слишком отчетливо вспоминается Эл, отсюда и нахлынувшие эмоции.       — Это была драка, на Рике очень много гематом, — осипше и мертвенно-приглушенно в диалог вклинивается Ким, все также не отходя от сына. Женщина, ты чем говорить и сидеть над трупом, лучше бы разула глаза да руку мне зашила. Видимо, придется обходиться перевязью. Хорошо, у меня ума хватило организовать себе выстрел в предплечье, а не плечо. А я б сдох тут в их траурной компании.       — Скорее всего, он не хотел отпускать Ольгу и расценил приход Рокоссовского как атаку, — заключает Каин.       Райан лишь пробегает взглядом по телу сына и делает глубокий, как после хорошего удара под дых, вздох.       — Сука, мы ведь дали ей почти все, — шепчет, — Рик дал ей все, что мог. Неужели нельзя было решить этот вопрос без крови? В итоге эта мразь бегает по лесам, а Рик мертв!       Он срывается на крик, не выдержав, и рукой сметает с тумбочки на пол заводной будильник и стакан с водой. Отходит к окну, тяжело дыша, и, открыв обе створки, опирается руками на подоконник.       — В итоге она убила обоих, обеспечив себе побег, — добавляю я, решая закрепить эту мысль в головах присутствующих. — Чудовищный цинизм.       Чудом не давлюсь словами. Уж кто бы говорил про это, Джейсон.       — Не похоже на нее, — вяло пытается отговориться Девингем, но под бьющим навылет тяжелым взглядом Райана тут же замолкает. О’Хара нашел виновного, и любого, кто попытается его защитить — он будет готов растерзать на месте. Нужно как-то выдергивать их отсюда. Торчать в загородном доме, с видом на мертвого Рика, конечно, прекрасно, но мне не помешала бы врачебная помощь. Ким явно не в адеквате и помочь мне не собирается. А сам себя заштопать я не могу.       Смотрю на нее. Отчаянную, с потускневшим взглядом. Она механически поглаживает Рика, приглаживая черные волосы раз за разом. И столько боли ощущается в этом беспомощном жесте, что у меня невольно сжимается сердце в груди. Ким хоть и чужая тетка, но матерью для Рика и Каина стать сумела.       Сумела б Элеонора пережить смерть Кайла? Наверное, нет. Она любила его больше всего на свете, больше, чем даже если ее любовь ко мне умножить на миллион. Он был ее всем. Ее продолжением, счастьем и душой. Отнять его — значило отобрать у нее ее саму. То же самое происходит и с О’Харой сейчас, то же происходит и с Ким.       Почувствовал бы я хоть десятую долю этой скорби? Я не хочу проверять. Кайл никогда не был для меня любимым сыном. Единственным — да, необходимым — безусловно. Единственное, что для меня в нем приятно — отдаленное сходство с Элеонорой и редкие материнские замашки, которые он порой проявляет. Все остальное, увы, скорее раздражает, чем радует.       В начале, когда я сорвался с цепи после похорон Эл и понимания, что я так и не сумел его полюбить, как положено отцу любить сына — я вымещал на нем все, что мог. Все обиды. На Райана, на Ханса, на него самого разом. Вряд ли ребенок заслуживал этого, но остановиться я не мог. Тем более что он так старательно подкидывал поводы, раз за разом. И в один момент я дал себе обещание, что научусь себя сдерживать, банально чтобы не убить его с высоты своей силы. Что буду защищать единственное, что от Эл осталось. Не ради себя. Ради памяти о ней.       Мне Кайл не нужен был бы и даром, если бы не титул Главы.       — Я понимаю, что вы сейчас все растеряны, — в конце концов, кто-то должен собрать всех в кулак. — То, что произошло — чудовищно. Но поверьте моему опыту, сидеть над трупом и замкнуться в обстановке, где все напоминает об увиденном — не лучшая идея. Я предлагаю выдвигаться в Штаб.       — Мы уже вызвали машину, — недовольно сообщает Каин. — Дождемся, пока приедут за телами, и уедем.       Согласно киваю, вновь отчего-то задерживаясь на мертвенно-бледном лице Рика. Три человека сегодня пали жертвой интриги, главным оружием в которой была хитрость и правильные слова. Отец любил говорить: «Следи за словами, Джейсон, слово умеет убивать не хуже ножа, если сказано устами умного человека. Ты должен быть умным и владеть своим языком не хуже катаны». И это действительно помогло. Привело меня к результату, которого я добивался годами.       Теперь осталось довести дело до конца. Первая кость домино рухнула вниз, и остальные должны пойти как по маслу. Нужно подождать, пока Райан предъявит претензии России. Это неизбежно, и в такой глупости с его стороны можно не сомневаться. Банальная жажда мести поставит на кон все, а уж там я явлюсь на белом коне и в мантии спасителя.       Следующая цель — Каин, и его нужно будет убрать исключительно после того, как О’Хара сцепится с русскими. Чтоб он принял смерть еще одного сына за месть русских и ответ на его недовольства. А от самого Райана потом избавиться будет проще некуда.       И тут уж точно придется мастерить несчастный случай изо всех сил. Второй раз такое ладное убийство я не проверну, дергать больше некого за нитки.       Вскоре в загородный дом приезжает машина из Штаба. Всем своим видом она ни на капельку не отличается от гражданской скорой, чтобы не привлекать внимание обычных людей. Райан обессиленно наблюдает за тем, как над головой Рика закрывается молния мешка, как тело уносят вниз и грузят в машину. Кажется, будто Райан вообще где-то далеко отсюда. Каин уводит Ким в свою машину, а Райан еще долго стоит напротив закрывшихся дверей в экипаж «скорой». Я коротко и ободряюще сжимаю его плечо здоровой рукой.       — Мне очень жаль, Райан, — выдавливаю я с максимальным сожалением. — Я понимаю, что это за боль, и это чудовищно. Но ты должен держаться ради себя, Каина и Ким, ради Штаба. Вряд ли Рик хотел бы, чтобы ты так убивался.       Он не реагирует на слова ровным счетом никак, только пусто моргает. А затем, переведя на меня погасший взгляд, произносит то, что пробивает до дрожи.       — Потерять ребенка и жену — разные вещи, Джейсон, — и столько боли в его тоне, что у меня тоже невольно сжимается нутро. Отбросить. Не реагировать. К черту. Мне нужно наплевать на все и идти к своей цели. — Лучше бы я потерял Ким. Да даже Каина вместе с ней — но только не Рика. Жена и ребенок — не одно и то же. И последнее всегда важнее, потому что это продолжение тебя.       Он разворачивается и уходит к машине Девингема, а я еще несколько минут стою и ошарашенно смотрю вслед уезжающей машине скорой, синему «мустангу» Каина и многочисленным машинам Свиты Райана.       Сын и жена — не одно и то же. Да. Но для меня важнее была Элеонора. Я, наоборот, предпочел бы потерять Кайла, но не ее.       Все просто, Джейсон. Райан не любит Ким так, как ты любил Эл. Только и всего. Или же я ищу оправдания, и на деле это не так?       — Сэр, — голос Раскаса заставляет меня дернуться от неожиданности. Черт побери, как я так проморгал все? — Вы сможете ехать сами? Может, лучше я поведу?       Киваю, даже не желая спорить или отказываться от помощи. Водитель из меня сейчас неважный.       Путь до Штаба проходит в абсолютной тишине и бесчисленном множестве пустых, совсем ненужных мыслей. Лучше бы вообще ни о чем не думать. По приезду я сразу ухожу в Медицинский Корпус, и медсестры принимаются за обработку раны. Семь швов... Не много, но все равно неприятно.       Уже в покоях я включаю свет и сбрасываю с ног туфли. Но тишина не ощущается так же благоговейно, как и обычно. Она давит, заставляет сомневаться в своих поступках, ломает и крутит, подкидывая в памяти воспоминания о том, как умирал Рик, каким был Райан после его смерти. Взгляд сам собой выхватывает фотографию Элеоноры на комоде, и в этот раз она смотрит на меня не с привычной улыбкой, нет — с укором и осуждением, будто, если бы была жива, непременно ушла от меня сразу после того, как узнала о том, что это все — моих рук дело.       — Это ради нашей семьи, Элеонора, мы заслужили.       Глупая попытка оправдаться перед фото давно погибшей жены. Глупые терзания о том, чего так планомерно добивался. Я победил, но к ощущению победной эйфории примешалась и тяжелая горечь. Будто на губах привкус отравы и крови, пролитой сегодня. Закрываю глаза и оседаю на постель, сжимая виски кулаками. Я сделал то, что должен был, ради величия своей семьи, и не может быть никаких угрызений совести на этот счет.       Выживает хитрейший, и сегодня это я. Раздеваюсь и сразу же ложусь спать, не ужиная и не принимая душ. Мне просто нужен отдых, забытье, в котором не будет гнетущих мыслей. Рассуждать об убийстве — одно, а вот исполнить и увидеть последствия, ударившие по другим людям — совсем другое. Чертов Рик и Райан. Если бы не их сентиментальности, если бы ради плана мне не пришлось мчаться туда вслед за Райаном — я бы не увидел всего этого, не провел параллели с Эл.       Мне стало так тяжело именно из-за этой схожести. Рика ни капельки не жаль. Заносчивый щенок получил по заслугам ровно то, что давно выпрашивал своим поведением. Заслужила и Джевелс, что все время только и делала, что пользовалась Кайлом и позволяла себе слишком многое.       Каждый получил, что заслужил. Я свое получил авансом еще давным-давно.