Новый Мэйрлэнд, штаб 3-го Новомэйрлэндского полка.
Вот уже почти сорок минут я продолжал упрямо таращится на обнаженную офицерскую шпагу, глядя, как на начищенной до блеска стали играют лучи дневного солнца.
Решительно выдохнув, я насупился и, сосредоточившись на оружии, стиснул от напряжения зубы.
— Давай, чтоб тебя! Давай!
Как можно догадаться, я пытался сдвинуть эту штуковину с места силой мысли. Получалось, если верить Страйт Мэйну, «не очень», что можно было перевести с учтиво-вежливого на горько-правдивый как «полная безнадёга».
Прекратив глупо пыжится, я в очередной раз склонился над лежащей тут же книжкой и принялся вновь перечитывать выученные уже чуть ли не наизусть строки.
«Учим Вашего жеребёнка волшебству: магия для самых маленьких единорогов.»
В книжке это выглядит так просто! Раз, и мячики подымаются в воздух. Два, и они кружат над головой. Три, они возвращаются на место. Важны практика и усердие, говорилось в книге. Ни у кого не получается с первого раза, было написано там. Верьте в вашего жеребёнка и у него обязательно всё получится!
Ну, Страйт в меня верит. Наверное. Вон он, кстати, караулит, чтобы никто из пони не застукал своего полковника с явно не положенной ему по возрасту и статусу литературой.
А ведь левитация — это самое простое заклинание из существующих, для которого единорогу, если верить прочитанному, достаточно воображения и веры в свои силы.
— Ладно, Страйт, — сдался я ещё после нескольких попыток. — Хватит на пока.
— Успехи, сэр?
— Всё как вчера. Вчера, позавчера, поза-поза вчера и так далее.
— Не сдавайтесь, сэр. Я верю, что у вас всё обязательно получится!
— …Соль на раны, Страйт. Соль на раны.
— Сэр?
— Ой, ладно уже. Проехали, — отмахнулся я. — Давай лучше бумаги на сегодня.
Удивительно, но вжиться в свою новую роль мне оказалось значительно легче, чем я опасался изначально. Личным составом занимались нижестоящие офицеры (хотя фактически, намного чаще, сержанты), за порядком и дисциплиной в лагере следил дежурный, для решения вопросов снабжения и обеспечения существовали специальные службы и так далее.
Ежедневно от меня требовалось разве что с важным видом выслушать доклад о том, что за прошедший день никто не откинул копыта, не дезертировал и даже не спалил склады со снаряжением.
В сущности же, большая часть рабочего времени уходила на подпись и заполнение разного рода бумаг. Разумеется, большую часть работы проделывали другие служаки и от меня, как уже было сказано, требовалась лишь подпись, но всё равно, уровень бюрократизации королевства волшебных пони удивлял.
Немного интереснее были лишь ежемесячные отчёты генералу о боеготовности полка и общем изменении обстановки, которые я пока писал лишь единожды, фактически под диктовку Страйта.
Вообще полезность моего личного дворецкого было сложно переоценить. Не знаю, подозревал ли он во мне подмену или до сих пор принимал всё за чистую монету, но без его воистину всеобъемлющих талантов мне пришлось бы худо. Тем интереснее было то, что жалование ему вычислялось из моего довольства, и я имею в виду не офицерское жалование, но именно своё довольство как принца Эквестрии чему, оказывается, была даже просвещенна отдельная статья в бюджете.
Какая честь.
Но если серьёзно, то денег у меня было куда больше, чем я мог придумать, куда их потратить. Блублад находил, а вот я, признаться, пребывал в растерянности. Неплохо было бы их куда-нибудь инвестировать или ещё что-нибудь в подобном духе, да только не разбираюсь я в такого рода делах.
Тут мне на помощь пришел полковой квартирмейстер, Хайтлак Кит. И, нет, не в том плане, что он знал, куда битсы (так называлась местная валюта) можно вложить для получения прибыли, но в том, что он совершенно точно знал на что их можно и даже нужно потратить.
Оказывается, в полку был серьёзнейший некомплект штатного снаряжения и вооружения личного состава. Согласно «наставлениям офицерам Эквестрии» каждому бойцу положено иметь определённый набор повседневных принадлежностей, с большей частью которых, вроде котелков или палаток, проблем не было, но зато они были с военной формой и доспехами, да ещё какие!
Фишка в том, что примерно процентов на 80 армия Эквестрии состоит из земнопони и единорогов, и лишь на оставшиеся 20 — из пегасов. Эти пропорции не были созданы искусственно, но естественным образом сложились на основе социально-экономического уклада Эквестрии, что, впрочем, сейчас не особо важно. Важно то, что пегасам в силу их анотомических особенностей требуется особое снаряжение, которое не стесняло бы их возможностей к полёту и которого нам катастрофически не хватало.
Итак, обычно на полк положено 250 комплектов снаряжения для пегасов. Моему 3-му Новомэйрлэндскому, в котором помимо некоторого количества пегасов служил целый батальон крылатых фестралов, было нужно ровно 463.
Ещё до моего прибытия Хайтлак писал в службу снабжения с просьбой о доукомплектовании, на что получил отказ аргументированный тем, что положенное количество снаряжения уже было выдано и вообще фестралы — это не пегасы и, поскольку никаких особых инструкций на этот счёт нет, то и причин выделять им за счёт казны особое снаряжение также не имеется.
Вот такие пироги. То ли проявление дискриминации, то ли просто бюрократический выверт.
От меня же квартирмейстер хотел либо отправить ещё одну записку в штаб, теперь уже с моей собственной подписью, либо, ещё лучше, заняться проблемой лично. И, под «заняться проблемой лично» он подразумевал докупить снаряжение за мой собственный счёт.
Сначала я несколько прифигел от названой перспективы, но Страйт Мэйн заметил, что второй вариант будет значительно быстрее и надежнее, и пояснил, что ничего необычного в подобном нет. Скорее даже наоборот, недоукомплектование армейских подразделений теми или иными вещами было вполне обычным делом и от командиров
ожидались расходы из собственного кармана на поддержание боеспособности подразделения — это было одной из причин, почему офицерский патент мог быть продан лишь состоятельному пони.
Ну, обычно. В данной конкретной ситуации проблемы 2-го батальона должны были лечь на плечи их майора, а не на мои, но… более двухсот доспехов и комплектов формы для пегасов — это много. В Новом Мэйрлэнде столько в разумные сроки не достать, а заказывать в метрополии выйдет ещё дороже, чем оно и так есть. Настолько, что по словам самого Блаунахта, требуемую сумму ему пришлось бы собирать вместе со всей Мерсией.
Впрочем, я бы не сказал, чтобы самого майора или его батальон этот вопрос особо волновал — практически все рекруты ранее состояли в местном ополчении и привыкли действовать налегке.
Но квартирмейстер был непреклонен, достаточно агрессивно отстаивая свою позицию — если положено, значит должны быть. А если завтра на парад, а половина полка без формы?
Последний аргумент меня убедил.
В итоге, Страйт Мэйн подсказал мне вроде как моего же старого приятеля, который мог бы, отчасти по знакомству и доброй памяти, но в основном за вознаграждение, организовать всё необходимое буквально за две-три недели, причем конечная сумма пусть и выглядела внушительно, но вполне укладывалась в мой личный бюджет, будучи в нём единственной серьёзной статьёй в графе «расходы.» Ну, наверное. Учётная книга была у Страйта и я в неё заглядывать даже не пытался как из вежливости, так и вполне справедливо подозревая, что всё равно ни черта там не пойму.
— Так, ладно, — между тем бормотал я, механически опуская полковую печать на очередной документ. — Много ещё?
— Пока всё, сэр.
— Вот и славно, — кивнул я, замахиваясь над последним оставшимся на столе документом.
— Стойте! Селестии ради, погодите, сэр! — Внезапно запаниковал Страйт.
— Хм?
— Сэр, — строго насупился он, — Вы что, снова ставите печать не глядя? Потрудитесь хотя бы сперва прочесть бумагу!
Я поднёс лист к глазам и быстро пробежал по аккуратно выведенным пером строкам.
— Приём? Страйт, я же вроде просил не беспокоить меня подобной чушью. Ну что мне там делать? Позорится? Напиши от моего имени, мол, занят исполнением служебных обязанностей или там, чувствую себя неважно. Как обычно.
На самом деле приглашений на самые разные мероприятия у меня скопилось уже несколько десятков, от званного ужина в честь дня рождения какого-то важного пони, до приглашения на торжественное открытие кондитерской фабрики. Признаться, мне было немного интересно, как подобные мероприятия выглядят в исполнении волшебных пони, но слишком уж серьёзным был риск спалится на какой-нибудь мелочи, благополучно выдав моё полное невежество относительно правил поведения в «высшем обществе.» Страйт Мэйн пытался научить меня основам столового этикета, но дальше уроков в стиле «каким копытом лучше держать ложку, а каким — вилку», это не ушло.
У меня, в конце концов, были и более интересные способы провести вечер, вроде чтения книг по истории и географии этого мира… и попыток освоить магию, поскольку дворецкий уверил меня, что каждый единорог-офицер должен уметь выполнять салют саблей с помощью левитации, поскольку если я не сделаю этого на параде или ином торжественном мероприятии, то это будет фиаско.
— Но это приём у господина губернатора, сэр. Боюсь, ваш отказ может быть истолкован превратно.
— У губернатора? — Удивился я, ещё раз, уже внимательнее, вчитываясь в бумагу. — И в честь чего же это такая милость?
— В честь очередной годовщины основания колонии, сэр. Там всё написано, — хладнокровно ответил дворецкий.
— Действительно. И что, говоришь, мне придётся идти?
— Сэр, — мгновение поколебался Страйт. — Вы вольны посетить или не посещать приём по собственному усмотрению, но губернатор…
Повисло многозначительное молчание.
Губернатор Сапфир Шайн. Помимо «яркого» имени что я вообще о нём знаю? Происходит из благородной и влиятельной семьи единорогов из метрополии, на свою нынешнюю должность был назначен почти десять лет назад и с тех пор занимает её бессменно. Именно он запросил увеличения контингента регулярных войск Эквестрии в Новом Мэйрлэнде, ссылаясь на возросшую агрессивность племён алмазных псов, хотя мне уже было известно, что, фактически, под «возросшей агрессивностью» подразумеваются несколько сомнительных инцидентов произошедших ранее в этом году. Как одним вечером за игрой в покер заявил мне майор Блаунахт: «Мерсия десятилетиями терпит набеги дикарей и всё нормально, но стоит только пострадать паре полезших на рожон пони из Нью-Мэйнхэттена, как нате — депеша в Эквестрию и целый новый полк.»
Лично я также находил столь резкое, практически на треть, усиление военной группировки довольно странным, особенно учитывая суть этих самых инцидентов — банальный пограничный конфликт и небольшое культурное недопонимание были явно несоразмерны излишне агрессивной реакции на них губернатора, но моя паранойя — это всего лишь моя паранойя. В конце концов, согласно всё тому же Блаунахту алмазные псы оставались вполне реальной угрозой по крайней мере для Мерсии, и полк вполне мог создаваться с целью сдерживания. Тем более, будучи профинансированным из государственной казны, администрации колонии он практически ничего не стоил, а большая часть личного состава, наоборот, была набрана из местных, что позволяло избежать нарастания напряжения между метрополией и Новым Мэйрлэндом.
Как говорится, и волки сыты, и овцы целы.
— Приём будет… послезавтра? Разве о таком обычно не предупреждают заранее?
— Да, сэр. Могу предположить, что губернатор Шайн был уверен, что вы уже знаете о дате. Приём ежегодный. Приглашение — просто формальность.
— Чудненько. Что ж, чему быть, того не миновать.
Я и в самом деле понимал, что вечно прятаться в палатке у меня не получится, и рано или поздно всё равно придётся выбраться в люди или, пардон,
пони, но это не значит, что я должен этому радоваться.
— Прекрасно, сэр, — чинно кивнул дворецкий. — В таком случае я возьму на себя смелость отправить ответ от вашего имени?
— Да, да, как знаешь, — собрался уж было махнуть копытом я, прежде чем вернутся к осточертевшим попыткам заставить свою магию работать, как меня отвлёк какой-то шум снаружи.
Сначала далёкий и тихий, он с каждой секундой усиливался, обрастая приглушенными криками, звуками неясной возни и тому подобной суматохи, которой было никак не место в военном лагере.
Внезапно полог палатки приоткрылся, явив за собой взлохмаченного и чертовски недовольного белогривого единорога.
— Капитан Стич, — поприветствовал я главу полкового лазарета. — Не соблаговолите ли объяснить, что там, снаружи, творится?
— Безобразие, вот что там творится! — Гневно сверкнул очками тот. — Полнейший беспредел, иначе и не скажешь! Господин полковник, я прошу- нет, я требую от вас, как от единственного ещё, похоже, не утратившего рассудок пони в этом принцессой забытом месте, немедленно принять меры по пресечению беспорядков! Кому, как вы думаете, потом штопать пострадавших? Я не для этого пол жизни изучал медицинские науки, вы слышите?! Совсем не для этого!
***
«Беспорядки» — это, пожалуй, было не совсем точным определением происходящему. Я бы назвал ситуацию банальным мордобоем, где несколько десятков пони сцепились в единую кучу мала и, наполняя окрестности в равной степени яростными криками и откровенным ржание, стремились лягнуть друг друга копытами или достать зубами. Кажется, с одной стороны заварушки были ночные пони Блаунахта, а с другой — преимущественно земнопони 1-го батальона, хотя на данный момент судить было уже сложно. Собственно, я сильно сомневался, что и сами дерущиеся ещё понимают что к чему.
— Вот! — Указал копытом медик. — Полюбуйтесь!
Я с трудом подавил так и просящийся наружу стон.
— Кто дежурный?
Действительно, по идее именно дежурный по лагерю обязан пресекать подобные нарушения дисциплины, для чего у него в подчинении находится наряд из дюжины пони.
— Майор Блаунахт, — резко ответил Стич.
— И где же он-
Тут из общей груду тел, отправленный в полёт особо метким ударом копыта, вылетел синешерстый ночной пони в помятом кителе и с лычками майора Эквестрии. Чертыхнувшись и смахнув кровь с разбитого носа, он уперся передними копытами в землю, расправил кожистые крылья, и с новой силой ринулся обратно.
— …Понятно, — только и смог сказать я.
Между тем, шум привлёк не только моё внимание — на небольшую площадку перед штабом стягивалось всё больше любопытных пони.
— Господин полковник! — Поторопил капитан Стич.
Украдкой скосив глаза на Страйт Мэйна, я одними губами прошептал:
— Идеи, Страйт?
То есть, сказал я одно, но посыл в моём взгляде был примерно следующим: «Сделай что-нибудь!»
— Я верю в вас, сэр, — ободряюще прошептал тот в ответ, фактически подразумевая что-то вроде: «Прошу прощения, сэр, но я не самоубийца.»
Похоже, действовать действительно придется мне. Блин, как бы мне только самому сейчас не прилетело! Впрочем, это будет уже натуральный бунт, а они, надеюсь, ещё не дошли до той кондиции, когда на подобные вещи становится плевать.
Мне было неловко, немного жутко и… и боже, как же меня это раздражает!
Ну почему? Почему всё должно быть так сложно? Разве мало того, что я превратился в животное и оказался на совершенно неподходящей мне должности? Разве мало того, что я живу в палатке, питаюсь травой да кашей и дурею от попыток выучить эту чертову левитацию? Но нет,
разумеется должна была приключится ещё и эта фигня!
Подзадоривая себя такого рода мыслями, я набрал полную грудь воздуха и что есть мочи крикнул:
—
СМИ-И-РНО!
Лагерь замер. Все вокруг, и участники потасовки, и случайные свидетели застыли, как громом пораженные. Признаться, я от них недалеко ушел.
Серьёзно, что это сейчас вообще было?..
— Кантерлотский голос, — с примесью непонятного благоговения пробормотал Страйт.
Чего?
Не важно. Главное — требуемый эффект был достигнут.
Убедившись, что все участники бедлама, замерев в самых невероятных позах, смотрят только на меня, я уже спокойно произнёс:
— Блаунахт, постройте мне пони.
— Кхм, — влажно кашлянул тот, сплёвывая наземь кровь. — Наряд, стройся!
Десяток фестралов выстроился в шеренгу рядом с Блаунахтом. Земнопони тоже организовали строй, но уже под руководством незнакомого мне сержанта-пегаса.
Зрелище было, скажем прямо, жалкое. Побитые и грязные, в ссадинах и царапинах, а кое-кто даже прихрамывая, но, тем не менее, двадцать один горе-боец предстали пред мои светлые командирские очи.
…Ну и что мне прикажите с ними делась? Не родителей же вызывать.
— Капитан Стич, организуйте оказание первой помощи пострадавшим, — наконец скомандовал я.
— Д-да, ваше высо- то есть, так точно, господин полковник, сэр, — как-то нервно ответил единорог.
— Вот и славно. А теперь…
Бочка, служащая для хранения и повседневного использования воды, с глухим стуком опрокинулась наземь и из неё, словно Диоген, выкатился пегас в офицерской фуражке, после чего прорысил к строю, не заморочившись спросить у меня на то разрешения.
Капитан Грин Вуд, исполняющий обязанности командира 1-го батальона во время отсутствия майора Меривезера, благополучно «оттянувшего солдатскую лямку» аж три неполные недели и, так и не дождавшись от меня патента подполковника, написавшего на имя генерала Хуфа заявление на отпуск, которое было ожидаемо удовлетворено. У меня вообще сложилось об этом пони очень неоднозначное мнение. С одной стороны, было бы очень просто всучить ему вожделенный патент, как того очевидно хотел генерал, и жить дальше без всяких забот. Но с другой стороны… как бы это сказать, у меня сложилось такое впечатление, что к военной службе он приспособлен даже меньше меня самого. Случись какое ЧП и это будет кранты. На компетентность же Блаунахта как офицера можно положится… ну, так я думал раньше.
— А теперь, — как ни в чём не бывало продолжил я, — Когда все в сборе и больше не катаются в грязи, позоря себя, меня, Новый Мэйрлэнд и армию Эквестрии заодно, мне бы хотелось узнать, какого тартара здесь произошло. Начинайте, Блаунахт.
***
История, которую мне довелось выслушать, поражала как своей банальностью, так и тем, как вообще незначительный и откровенно нелепый конфликт перетёк в то, за что в военное время трибунал наверняка постановил бы повесить всех участников без разбору. К их счастью, войны у нас не было, никто серьёзно не пострадал, да и мне не хотелось, как говориться, «выносить сор из избы.»
Конфликт произошел во время смены наряда и вопреки моим опасениям имел скорее личные, нежели расистские корни. Надо сказать, что отношения прочих пони Нового Мэйрлэнда к ночным пони в целом оказалось куда более терпимым, чем можно было предположить на основании слов генерала. К ним относились как к странному и жуткому, но всё же привычному соседу. Зато пони из метрополии, которые составляли костяк офицерского корпуса колониальной армии, придерживались куда менее толерантных взглядов на видовую принадлежность фестралов. Из называли монстрами, чудовищами, ночными кошмарами и так далее, тому подобное. Ну, хорошо хоть не «низшей расой.»
В общем, Блаунахт сдавал дежурство, Вуд принимал. Всё шло совершенно стандартно, пока последний не ляпнул, вполне возможно что даже и без задней мысли, как принц (то бишь я) может доверять жизни пони кому-то вроде Блаунахта. На сие Блаунахт ответил, что справится получше любого травоядного. По моему личному мнению питающиеся фруктами ночные пони и сами недалеко ушли от «травоядных», но, видимо, для этих двоих вопросы диеты имели принципиальное значение, поскольку бессмысленный спор вопреки всякому здравому смыслу лишь набирал обороты, пока Блаунахт не полез в драку. За своего поспешившего ретироваться капитана вступился его сержант и пошло-поехало.
Даже выслушав всю историю целиком, я всё ещё с трудом понимал, как одно незначительное событие на пустом месте переросло в натуральное побоище. Быть может, пони куда более агрессивный вид, чем мне изначально казалось?
Как бы то ни было, но от меня требовалось решение.
— Капитан Эрроу, — обратился я к командиру приписанной к моему полку инженерной роты. — Помните наш прошлый разговор? Кажется, вы жаловались, что вам не хватает пони?
Дело происходило несколько позднее, в штабе полка, где помимо провинившихся присутствовали и прочие офицеры: Шарп Стич уже вернул себе самообладание и смотрел на пару с тщательно подчеркнутым неодобрением, а Фэир Эрроу так и вовсе едва не лучился праведным негодованием за столь вопиющее нарушение дисциплины. Один только квартирмейстер Кит молча делал вид, что его это всё не касается.
— Так точно, господин полковник! — Звучно отозвался Эрроу. — Грунт тут каменистый, древесины мало, а у меня всего-то сорок пони. Боюсь, своими силами я как бы не до зимы провожусь.
— Ну, считай у тебя есть двадцать два добровольца. Рабочего инвентаря хватит?
— Хватит, господин полковник!
Собственно, именно в инструментах и была вся проблема — так бы я хоть половину полка ему командировал, а то всё равно только и делают, что подковы на плацу стаптывают.
— Прошу прощения, вы сказали двадцать
два, сэр? — Удивлённо хлопнул ресницами Вуд.
— Насколько я помню, вы не очень-то и пытались предотвратить драку, капитан.
— Но…
— Вы понимаете, насколько снисходительно я уже отнёсся к вам, капитан Вуд? — Окончательно вжился я в роль злого полковника-аристократа, тем более, что «злым» мне в данный момент не нужно было даже притворяться. — Не испытывайте моё терпение.
Грин Вуд в ответ промолчал. Действительно, за сегодняшнее я при желании вполне мог лишить его погон, и он не мог этого не знать.
Речь же шла об укреплениях постоянного лагеря, которые были обязательны по уставу, но которых у 3-го Новомэйрлэндского не было в принципе. Посовещавшись с главным инженером, мы решили, что укреплять лагерь по периметру будет не лучшей идеей из-за его расположения между нескольких пусть и невысоких, не всё же холмов. Вместо этого, Эрроу предложил соорудить ряд блокгаузов на самих холмах, которые в случае гипотетической угрозы смогут послужить как наблюдательными постами, так и укреплёнными пунктами, на основе которых можно будет и строить оборону.
Как-то так.
Ну, будем считать, что с одной проблемой мы разобрались.
Теперь остался только приём у губернатора…
Боже помоги мне.
