Сквозь сладкую пелену смертельного яда

Кесем Султан влетела в свои покои. Было большое желание опрокинуть все, что она видела, однако картина, представшая перед глазами у Кеманкеша, остановила ее повторять те же действия. Все-таки до чего же неприятная личность этот хранитель покоев. Глаза, руки. И эта кровь. Женщина окончательно вытерла свою ладонь полупрозрачной тканью и бросила ее на диван, потом все-таки откинувшись на его мягкие подушки. Она злилась, злилась что почему-то не сдержалась и переступила черту в общении с рабом. Это же надо, касаться неприятного человека, еще и оставить там дорогую личную ткань. Смотреть прямо в эти черные неприятные глаза и грубые черты лица с отсутствием каких-либо мыслей. До чего же все ужасно и неприятно. В это время величественно в покои Кесем Султан вошел Повелитель. Он ступал громко, словно пытаясь обратить на себя внимание, которого недополучал все годы, что пробывал в коме. Ненависть к женщине достигла наивысшей точки, теперь только он не хотел этого показывать. Во всяком случае, ей. Которая холодом пожирает всех, подчиняет себе. - Кесем Султан, непривычно вас видеть одну в своих покоях. - Советовала бы особо не стараться, вы в них не останетесь ни под каким предлогом, - гордо, уняв всю свою злость на Кеманкеша-агу, произнесла она, вставая и выйдя на середину комнаты. Послышалось молчание. Казалось, Султан Ахмед больше всего на свете этого хотел. Возможно, был другой выход. Занять место под ее властной тенью, со временем выйдя на первый план, уничтожив жену таким образом. - А ты сама этого не хочешь? - Падишах медленно начал приближаться к правительнице, которая при всей противной ситуации не теряла контроль и равнодушие. - Султан Ахмед, именно поэтому вы поставили мне шпиона? - Ты заметила, как он похож на тебя? - улыбаясь, спросил он, пожходя ближе. - Такой же безжалостный жестокий взгляд, темные глаза, упрямость, ни на чем не обоснованная. Я нашел достойного человека, Кеманкеш-ага тебя уничтожит. А потом ты пропадешь, как самые заурядные наложницы этого гарема. Даже могилы не будет, - из-за слов Падишаха ни один мускул не дрогнул на лице Кесем Султан. - Для начала попробуйте завоевать авторитет, который вы безнадежно потеряли семь лет назад, вместе со справедливостью. - подняв одну бровь, спокойно проговорила султанша. Ахмед внезапно резким грубым движением повалил на пол женщину и сам наклонился над ней, опуская взгляд вниз. - Ты не дрожишь, как раньше. Может твоя любовь ко мне не закончилась, а только расцветает? - трясущимися руками мужчина коснулся лица султанши. А только пустыми холодными глазами смотрела на него. - Можем вернем все на свои места? Я каждую ночь мечтаю о том, чтобы ты нагая оказалась на моем ложе. - Ахмед уже выходил из себя, наблюдая постоянные неменяющиеся глаза с отсуствием ненависти и любви. И с этим мириться он не мог. - Перестань. Забудь все. Я же - мужчина твоей мечты. Твоя сила. Кесем Султан никогда не улыбалась, и сейчас это тоже не было исключением. Убрав жестоким движением руки своего мужа, она тихо произнесла: - Знаешь, в чем твоя настоящая сила? В том, что ты... Повелитель слушал слова, сорвно завороженный. Возможно, его план удался и она прямо сейчас отдастся ему и откажется от власти. А потом уже и картина ссылки жены в Старый дворец. А может быть даже и казнь, унижение. - Ты - ничтожество. Женщина встала и свысока посмотрела на стоящего на коленях Султана Ахмеда, пребывающего в шоке. Он быстро поднялся и отпрянул в страхе и в молчании назад, к дверям, шарахаясь, словно от огня. - Настоящее ничтожество. - еще раз сказала твердо Кесем Султан, будучи полностью убежденная в предложении. Жестом она показала покинуть ее комнату, разворачиваясь потом спиной к бессильному Падишаху. Утром Кесем Султан встала, еле открыв небесные глаза. Одевшись в великолепное фиолетовое платье, расшитое золотыми нитками и белыми ослепляющими бриллиантами, она подняла руки с массивной короной, чтобы закрепить ее на каштановых волосах, что переливались на свету. Кисть ослабла, а пальцы неожиданно отпустили драгоценный аксессуар на пол. На звук прибежал Хаджи-ага, евнух быстро поднял упавший предмет и подал султанше. - Все из рук валится, не понимаю почему. - Может вам следовало бы остаться во дворце? Все-таки вчера вечером вы сказали Эстер-хатун, чтобы она сама приняла народ в вакфе. - Я пойду, может так удастся собраться. Перечить было бесполезно. Если Великая султанша что-то решила, то уже ничего не изменит мыслей, даже сильный ветер, что срывается из-за верхушек высоких деревьев. Выйдя напоследок на террасу, опустив глаза перед очередным днем, что ничем не отличается от поля битвы. Она нашла небольшой листок бумаги, свернутый небрежно вдвое. Оглянувшись по сторонам, женщина подняла его и развернула. От прочитанного поднялись брови и слегка разомкнулись пухлые манящие губы. «Султанша всех султанш, Кесем Султан. Где бы вы не были, я готов склониться земле, по которой ступаете. Готов выдержать любые слова, какие исходят из вашей души и сознания. Готов защищать и стать тенью, забыв о своем достоинстве и обязанностях. Только ваше равнодушие. Оно меня убивает. Убивает своей неубедительностью, добавляя мне страданий и боли. Пусть многие и не видят этого, но я разглядел. Будьте собой, султанша. Доверьтесь.» Правительница с недоумением перечитала непонятные строки столь наглого письма, которое не имело автора. Спрятав его в рукав, она со смешанными мыслями покинула террасу, а потом и свои покои. А в голове было только одно - кто он? А догадок не было. - Зачем ты меня позвала? - с огромным недовольством спросил Кеманкеш-ага, когда Эстер покинула народ на своих помощниц и поднялась в кабинет Кесем Султан, что находился на втором этаже. - Не бойся, султанши не будет сегодня. А кроме нее, никто не осмелится зайти в это помещение, - приятно улыбаясь, сказала девушка, подходя к мужчине близко, на расстоянии вытянутой руки. - Вот и выйдем отсюда, раз нельзя. - Почему ты так поступаешь со мной, Мустафа? - в начинающей истерике вопрошала Эстер, касаясь тонкими пальцами кафтана янычара. - Я должен перед тобой отчитаться? - шепотом спросиь Кеманкеш, убирая ее руку со своего тела, что никак не реагировало на прикосновения. - Да. Ты меня который день избегаешь. Скажи, что случилось? Чем я провинилась? Чем заслужила такое обращение? - кричала девушка, маленькими кулаками ударяя о грудь мужчины, не причиняя ему боли. Воин перехватил ее запястья и приблизил к себе так, что ее лицо оказалось прямо напротив него. - Больше мы не будем встречаться, Эстер, - уверенно сказал Кеманкеш, взглядом как будто прощаясь. Не было ни капли сожаления, грусти. Он больше не мог использовать других, испытывать сильные чувства девушек. - Почему? Я этого не выдержу. Почему? - успокоившись, и, одновременно удивившись услышанным словам, спросила тихо помощница Кесем Султан. - Я люблю другую, - эти слова дались тяжело, хоть на душе стало намного легче. Мужчина смог признаться, открыться самому себе, не дав запутаться и обезуметь от нескончаемого лабиринта. В это время приоткрытые от неосторожности двери распахнулись полностью. Эстер, не сумев сдержать слезы разочарования, отпрянула от Мустафы, склонившись перед вошедшей. Девушка дрожала, а локон светлых волос выбился из общей прически и упал на лицо. Не в состоянии поправить его, она просто стояла, боясь пошевельнуться. Самые ужасные догадки воплотились в жизнь. - Выйди, Эстер, - приказала Кесем Султан, недовольно поднимая руку, облаченную в полупрозрачную черную перчатку, которую она одела, еще больше закрывшись от окружающих. Черные полосы на фиолетовом платье прекрасно с ними сочетались. Девушка послушно покинула кабинет правительницы, от разочарования хлопнув прочными дверьми. Султанша, услышав тяжелые ноты угрюмой тишины, шурша платьем, подошла к воину. По-прежнему холодный пронзительный взгляд, уверенная и властная походка. Мустафа поднял голову и утонул в голубых стеклянных глазах женщины. И опять эта неаыносимая спесь, которая отзывалась в сердце воина не раздражением и презрением, а болью и переживанием. - Кто ты такой? - хрипло спросила Кесем Султан. - Чего добиваешься? - То, что вы видели, султанша, ошибка и недоразумение, - опередил мужчина. - Конечно, недоразумение. Развлекаешься с одной, обещаешь другой, а любишь третью? - гневно закричала правительница, поднимая руку, останавливая дальнейшие препирания. - Вы надели перчатки? - грустно ухмыльнулся Кеманкеш, а после увидел округлившиеся очи женщины. - Когда это прекратится? Что ты хочешь? - прошептала жена Султана Ахмеда, ничего не понимая и окончательно запутавшись. Мустафа увидел растерянность, увидел весь скрытый внутренний мир той, что пленила его мысли, ворвавшись, не спрашивая разрешения. - Все, что я хочу - это быть возле вас, - так же хрипло низким голосом произнес Кеманкеш, опуская голову в пол. - Зачем? - так же шепотом спросила она, вглядываясь в малейшие изменения на лице ненавистного ей мужчины. - Я не могу по-другому, - послышался сломленный и обреченный голос. - Я ненавижу тебя, слышишь? - так же сломленно тихо сказала Кесем Султан.