Трудности семейной терапии

      — Как можно снять что-то настолько убогое по такой хорошей книге? — возмущается Геллерт, когда Альбус ищет во внутренних карманах ветровки ключи от небольшой квартирки, что они снимают на двоих. Она совсем маленькая, если честно, однокомнатная, но на стипендию и подработки особо не пошикуешь, а Геллерт наотрез отказывается брать у родителей денег, после того, как те устроили ему настоящий скандал, когда узнали от Батильды, что тот женится.       И, разумеется, Альбус не раз говорил Геллерту, что тот был совершенно неправ в своем решении не ставить родителей в известность о своем браке, да и в принципе об отношениях, в которых состоял больше двух лет.        «Когда они вообще интересовались мной, чтобы я делился с ними самым дорогим?» — спрашивал у него Геллерт, а Альбус таял, слыша подобное, хоть и понимал, что Геллерт специально выбирает те слова, которые заставят его сменить тему или вообще забыть о споре.       Спорить с Геллертом насчет его родителей всегда было гиблым делом, в этом и по сей день нет никакого смысла. Все равно Геллерт слишком упрям, чтобы признать свою неправоту, тем более, что они с родителями вроде как помирились, те даже приезжали к ним, правда без приглашения, и продолжают переводить на карту Геллерта деньги, (Альбус иногда видит сообщения) но тот слишком обижен на них, чтобы принимать какую-либо помощь.       Альбус его прекрасно понимает. В те несколько дней, когда родители Грин-де-Вальда находились в Лондоне, он осознал почему тот находится в такой глубокой обиде на них. Родители любят Геллерта, Альбус в этом не сомневается ни секунды, и он уверен, что и Геллерт это знает, но то, как они это показывают… заслуживает отдельного внимания.       Альбус помнит свои отношения с матерью очень хорошо, чуть хуже с отцом. Он помнит с какой нежностью те относились к Аберфорту, каким теплом и лаской были окружены они оба и в очень короткое время их маленькая сестренка. Он помнит, как его мать перебирала в своих холодных пальцах его волосы и рассказывала истории о том, как они познакомились с отцом. Помнит, как на ночь целовала его в лоб, оставляя след от гигиенической помады.       В отношениях Геллерта и его родителей нет ничего подобного. Они даже не обняли его при встрече. И никогда не обнимали, как рассказывал Геллерт. С самого детства его поощряли лишь словами. Мать целовала его в обе щеки в День Рождения, отец иногда похлопывал по плечу — не более.       Деньги и пламенные речи — как говорил Геллерт, все, что он знал о родительской заботе. «Мне даже памперсы меняла нянька, не уверен, что мама хоть один раз это сделала», рассказывал Грин-де-Вальд. Они искренне хвалили его за оценки и серьезно ругали за дисциплину, самым главным рычагом давления были деньги, а когда и этот рычаг перестал действовать, а с дисциплиной начались серьезные проблемы, вовсе отправили учиться в Англию.        «Чтобы подумал о своем поведении, поживешь как обычные дети и начнешь быть хоть немного благодарным за образ жизни, который мы с твоим отцом обеспечили тебе», — передразнивал Геллерт голос матери.       Сам Альбус с интересом общался и с его отцом, и с матерью. Те были преуспевающими адвокатами, они рассказывали, что и познакомились во время дела друг против друга, и их историю было интересно слушать, да и он сам им явно понравился, по крайней мере, попрощались они на настолько теплой ноте, насколько могли эту самую теплую ноту родители Геллерта себе позволить.       — Рыжий, ты меня слушаешь? — они заходят внутрь, и Альбус закрывает за ними дверь. Они оба легко одеты, на Геллерте под кожаной курткой тонкая черная кофта с ви-образным вырезом и джинсы, его вьющиеся волосы распущены, они доходят до плеч, а сам Альбус в ветровке, поверх рубашки и темных джинсах. Он поворачивается к Геллерту, а тот, хватая его за грудки, прижимает к двери. Альбус начинает улыбаться. — Мы не так долго женаты, чтобы ты перестал слушать то, что я говорю. — В их квартире выключен свет, а на улице уже достаточно темно, и Альбуса немного ведет от того, как близко Геллерт прижимается к нему. Дамблдор кладет руки на его плечи, а ладонями зарывается в светлые волосы, гладя большими пальцами под челюстью.       — Хочешь заняться сексом? — Альбус тянется к нему, оставляет короткий поцелуй в уголке губ, а Геллерт усмехается и укладывает руки на его бедра.       — Угораздило ведь жениться на такой проститутке, — Геллерт говорит полушепотом. Он наклоняется к скуле, целует у уха и по спине Альбуса тут же проносится приятная дрожь.       — Гел, — наигранно возмущенно выдыхает Альбус, чуть отводя голову, чтобы Грин-Де-Вальд начал целовать его шею. Он прикрывает глаза и с удовольствием выдыхает, когда тот понимает намек. Он так сильно любит, когда ласкают его шею, что с нее не успевают проходить засосы. — Я никогда не брал за это деньги. — Тот фыркает в его шею.       — А вот если бы брал, могли бы накопить на свою квартиру. — Альбус тихо смеется, и Геллерт вовлекает его в медленный поцелуй.       Удивительно было то, что Геллерт, выросший в такой холодной обстановке совершенно не знал, что такое личное пространство. Он не ласковый — это правда, но он даже идти старается так, чтобы касаться Альбуса рукой или плечом. Геллерт обожает тактильный контакт. Он любит поцелуи, любит объятья, охотно дарит их и принимает, но все это работает только с ним. Даже с друзьями Геллерт держит дистанцию. И думая об этом, Альбус понимает, насколько в школе был слепым и глупым.       Его ладонь ложится на щеку Геллерта, а губы раскрываются навстречу его губам. Альбус обожает их поцелуи, обожает то, как крепко обнимает Геллерт, как тихо стонет, стоит задеть бедром его пах.       Их прерывает телефонный звонок, и Альбус с недовольным стоном отстраняется. Геллерт тянет его обратно и крепче прижимает к двери, ручка больно впивается в бок.       — Нет, — резко говорит он в его губы, вовлекая в грубый поцелуй. Его ладони забираются под рубашку, оглаживают спину, и Альбус сжимает его волосы в кулак, отвечая на поцелуй. Он прикрывает глаза, и старается не обращать внимания на телефон, но тот, прерываясь лишь на миг, опять начинает звонить. — Черт возьми, да кто вообще тебе звонит в такое время? — недовольно спрашивает Геллерт, отстраняясь, а Альбус мягко отталкивает его и тянет руку в карман. — Ну конечно же, — Грин-де-Вальд закатывает глаза, когда заглядывает в экран телефона Дамблдора. — Куда же без любимого младшего брата… — Геллерт отстраняется и включает в прихожей свет. Альбус чуть щурится, но с улыбкой смотрит на недовольное лицо парня. Тот продолжает ворчать о чем-то, а Альбус отвечает на звонок.       На самом деле, сейчас не так уж и поздно, но учитывая то, что Аберфорт очень редко звонит сам, да и в принципе не особо тянется общаться с ним, его звонок вызывает удивление. Дядя не стал присылать меньше денег после того, как Альбусу исполнилось восемнадцать, но Альбус отдает все деньги, что остаются после платы за дом и прочее Аберфорту на карманные расходы. Он помнит, как сильно в семнадцать ему этого не хватало.       Он наблюдает за тем, как Геллерт снимает куртку и вешает ее на крючок, а потом слышит несвязное бормотание в трубке. Его брови сдвигаются к переносице.       — Аберфорт, ты что, пьян? — спрашивает Альбус, а Геллерт, слыша это, приподнимает бровь. Он зарывается ладонью в свои светлые волосы и подходит к Альбусу, чуть наклоняя голову к телефону, чтобы слышать, о чем говорит Аберфорт. Альбус же продолжает хмуриться, пытаясь разобрать невнятную речь младшего брата. Он откидывает голову на дверь и прикрывает глаза с глубоким вдохом, пока пытается понять хотя бы слово из сказанного.       — Пожалуйста, скажи, где ты находишься? Я заберу тебя и отвезу домой. — Геллерт отстраняется, и Альбус встречается с ним взглядом. Геллерт вопросительно смотрит на него, а Альбус пожимает плечами и неопределенно взмахивает рукой. — Да. Я понял. Будь там. Я сейчас приеду, — Альбус отводит телефон, а потом резко подносит обратно. — Что?.. Я ничерта не понимаю, — раздраженно говорит он, повышая голос. — Жди меня! Все, я отключаюсь! — он с силой нажимает на экран и поджимает губы. Геллерт, наблюдая за этим, перекрещивает руки на груди, а Альбус пожимает плечами.       — От твоего брата хоть когда-нибудь будет польза? — спрашивает Геллерт, а Альбус фыркает.       — Можно подумать от нас в семнадцать много пользы было.       — Вреда точно меньше, — со вздохом отвечает Геллерт, опять надевая обувь. Альбус, смотря за этим, чуть сводит брови.       — Ты поедешь со мной? — спрашивает Альбус, и на его губы лезет дурацкая улыбка. Геллерт смотрит на него так, словно он сказал какую-то глупость.       — В прошлый раз, когда твой брат напился, ты пришел домой с разбитой бровью. — Альбус начинает тихо смеяться и притягивает к себе за шлевки на джинсах. Он чуть задирает подбородок и касается лба Грин-де-Вальда своим лбом.       — Мне кажется я влюбляюсь в тебя с каждым днем все сильнее и сильнее, — Геллерт закатывает глаза и мягко отодвигает его от входной двери. И Альбус, конечно, мог бы сказать, что прекрасно заметил румянец на его щеках, но не хочет портить момент.       Аберфорт стоит у остановки, что находится неподалеку от небольшого семейного кафе, где сидел со своей девушкой. Они с Геллертом подъезжают к этому месту на черном такси, и когда Геллерт видит его в окно, то жестом показывают водителю остановится.       — Иди, — говорит он Альбусу, а тот лишь качает головой.       — Где же он умудрился напиться, кто ему вообще алкоголь продал? — спрашивает он сам у себя и выходит из машины. Аберфорт выглядит подавленным. Издалека Альбус видит, что хвост, в который заплетены рыжие прямые волосы немного сбит, из него выбиваются несколько прядей, толстовка, что раньше принадлежала Альбусу испачкана чем-то вроде вишневого сока.       Тот идет к Альбусу, и теперь тот замечает покрасневшие глаза брата.       — Что, черт возьми… — начинает Альбус, но Аберфорт перебивает:       — Марта бросила меня, — говорит он, его губы трясутся, он сжимает зубы, и Альбус понимает, что младший брат пытается не расплакаться, хотя, судя по глазам, тот уже не раз сделал это. Альбус сводит брови.       Аберфорт очень мало рассказывал о своей однокласснице, но Альбус знает, что тот был влюблен в нее еще в средней школе. Он не рассказывал и то, как они стали встречаться, единственное, что знает Альбус, что те встречаются уже год.       Встречались.       — Пойдем. Я отвезу тебя домой. — Аберфорт бросает взгляд на машину, что стоит позади и поджимает губы.       — Я же попросил, — бормочет он, а Альбус не понимающе хмурится, — ехать без этого…       — Пойдем, я сказал, — Альбус хватает его за запястье и ведет к машине. Аберфорт не сопротивляется и просто идет за ним.       Они садятся внутрь, Альбус в центре. Геллерт встречает их тихим хмыканьем, а Аберфорт молчит. Отношения Аберфорта и Геллерта никогда не ладились, ни Геллерт ничего для этого не делал, и даже частенько провоцировал Аберфорта в детстве, ни Аберфорт не старался сгладить углы.       Машина трогается с места.       — Как ты достал алкоголь? — спрашивает Альбус, не поворачиваясь к брату. Он смотрит перед собой. В машине из-за Аберфорта появляется специфический запах, чувствуя который морщится Геллерт.       — Попросил купить ребят постарше, — Аберфорту явно плохо. Он откинул голову на сидение и тяжело дышит.       — С вишневым соком намешал?       — Да, — Альбус кивает и поджимает губы. Его отвлекает рука Геллерта, что ложится на его колено. Он переводит на парня взгляд, но Геллерт смотрит в окно. И Альбусу сейчас очень хочется в свою маленькую квартиру к маленькой кровати, которую даже двуспальной назвать сложно, чтобы вместе с Геллертом лечь и уснуть.       Аберфорт не первый раз добирается до алкоголя, не первый раз напивается, и эта его привычка — напиваться каждый раз, когда случается проблема невозможно сильно тревожит Альбуса, но брат даже слушать не хочет.       Они подъезжают к старому дому. Альбус с небольшой ностальгией смотрит на это место, но сразу о ней забывает, стоит Аберфорту выйти из машины. Тот скрючивается, и его начинает рвать на газон. Геллерт, выходящий следом, морщится и качает головой, пока Альбус убирает с лица брата выбившиеся пряди.       — Пойдем, — тихо говорит Альбус, гладя его по спине. — Давай, уложим тебя…       — Ему в душ надо, — говорит Геллерт, и Альбус, доставая ключи от дома из кармана брата, кидает их Геллерту.       — Налей ему воды, сейчас я заведу его, — просит он, и Геллерт кивает.       Аберфорт вырывает в два захода, стонет и что-то бормочет между этим, а Альбус продолжает гладить его по спине.       — Она решила уйти к Джуду, представляешь? К этому тупоголовому кретину! — Боже, Альбус понятия не имеет, кто такой Джуд. Он и Марту видел несколько раз в жизни и то случайно.       В их доме включается свет. Через окно Альбус видит, как Геллерт проходит на кухню.       — Пошли, — говорит он, и ведет брата к дому, обходя его рвоту. — Господи, Аберфорт, разве тебе самому приятно так напиваться? — спрашивает он, а Аберфорт резко вырывается и оборачивается, зло глядя на него.       — А что мне делать? Жаловаться старшему брату, которому до меня дела нет? — Альбус сводит брови и догоняет брата и тихо говорит:       — Пойдем, выпей воды, — он заводит его внутрь и помогает снять куртку. Толстовка теперь кажется еще грязней, чем до этого. Альбус чувствует тупую боль в груди, когда смотрит на младшего брата.       Его глаза красные, под носом шелушится кожа, видимо, натер салфетками, после того, как нарыдался, волосы такого же цвета как у него безбожно растрепаны.       Геллерт выходит с кухни со стаканом воды. Аберфорт впервые поднимает на него взгляд, и его ноздри раздуваются.       — Что ты здесь забыл? — Геллерт смотрит на него с отвращением и протягивает стакан воды.       — Своего мужа, — отвечает он, а Альбус с немой просьбой смотрит на него. Геллерт понимает и поджимает губы, больше ничего не говоря, а Аберфорт принимает стакан и начинает жадно пить. Он выглядит более вменяемым, чем до того, как вырвал, но все равно пьян.       — Ты понимаешь, что не можешь глушить каждую проблему в алкоголе? — тихо спрашивает Альбус, а Аберфорт крепко жмурится, а потом резко бросает пустой стакан на пол. От громкого звука вздрагивают все. Альбус отшатывается от него, и Аберфорт, сжимая зубы, поворачивается к нему.       — А что мне делать?! — громко спрашивает Аберфорт. — Давай, Альбус! Подскажи своему глупому брату, что делать! Ты ведь всегда все знал, всегда был таким умным и свои проблемы в алкоголе не глушил!       — Аберфорт… — тихо говорит Альбус, но младший брат перебивает его.       — Идеальный-идеальный Альбус, — едко говорит Аберфорт, начиная зло улыбаться. — Помнишь ли ты, сколько бухал в университете, когда твой господин просиживал задницу в Германии?! Или ты забыл об этом? Или о том, как рыдал, думая, что никто не слышит, когда он, — Аберфорт указывает на Геллерта пальцем, — игрался тобой, еще не решив, нужен ты ему вообще!       — Закрой рот, малолетний кусок дерьма! — не выдерживает Геллерт, делая шаг вперед. Альбус тут же сжимает его локоть и резко качает головой.       — Да, Альбус, успокой эту истеричку, — говорит Аберфорт, улыбаясь еще шире. — Ты ведь только и занимаешься тем, что стараешься ему угодить! Все, блядь, детство провел наблюдая за тем, как ты пытаешься выслужиться перед ним! Видимо, это ваша бабская натура, западать на козлов! — Геллерт хочет вырваться, его кулаки сжимаются, но Альбус преграждает своим телом.       — Геллерт, пожалуйста, — просит Альбус, поворачивая лицо Геллерта к себе ладонью. Он видит по глазам, что Геллерт на взводе, видит, что еще немного и драки будет не избежать, но Геллерт, переводя на него взгляд, немного успокаивается, а потом опять смотрит на Аберфорта.       — Мне тебя жаль, — громко говорит Геллерт, чуть склоняя голову. — Твой брат пытался вырастить тебя нормальным человеком, но ты ведь слишком завистливый для того, чтобы понять, что такое забота.       — Геллерт! — перебивает его Альбус, но тот продолжает, глядя Аберфорту в глаза:       — Каждый раз, когда он делал что-то для тебя, каждый раз, когда помогал тебе, ты не думал о том, что о тебе заботятся, ты думал о том, что тебе никогда не стать таким, как он. Еще бы, — Геллерт усмехается и коротко смотрит на Альбуса. — Расти в тени того, кто умнее, кто красивее… это же так сложно, не под силу такому маленькому закомплексованному уродцу… — Аберфорт раскрывает рот, глотает воздух, не в силах что-то сказать, а Альбус зло смотрит на него.       — Ты видел, что люди тянутся к нему, что в него влюбляются одноклассницы, что с ним хотят дружить, хотел так же, но вот незадача, был слишком глуп, чтобы заинтересовать своей никчемной персоной хоть кого-то.       — Заткнись! Закрой Рот! — Аберфорт делает несколько шагов к нему и Альбус выставляет руку, оказываясь между ними. Он переводит взгляд с одного на другого.       — Он пьян! Зачем ты доводишь его? — он отталкивает Геллерта, а тот разводит руками и с шоком смотрит на Альбуса.       — Ты хоть слышишь, что он про тебя говорит?       — Я сам разберусь! — Альбус отворачивается к Аберфорту, но ничего не успевает сказать. Аберфорт с силой бьет кулаком по губе, перед глазами враз темнеет, и ему кажется, что все происходит в течение секунды. Он слышит крик Аберфорта, слышит, как с небольшой тумбы падает и разбивается светильник, и когда зрение возвращается, то понимает, что Геллерт, повалив Аберфорта, заносит кулак и бьет по лицу.       — Геллерт! — кричит Альбус, но тот будто не слышит. Губа нещадно болит, но все о чем он думает, это о крови, выступившей на губе Аберфорта. — Геллерт, остановись! — кричит он, когда видит, что Грин-де-Вальд заносит кулак.       — Еще хоть раз его ударишь, и я!.. — Альбус отталкивает его, Геллерт удивленно смотрит, как Альбус склоняется над Аберфортом и оглаживает его лицо, а потом поворачивается и, сжав зубы, тихо говорит:       — Как ты смеешь бить его?! — Геллерт поднимается, и Альбус встает вслед за ним. Он вплотную подходит к Геллерту и толкает в плечо. Он чувствует безумную злость. Злость на Аберфорта, на его слова, злость на Геллерта за то, что ударил его младшего брата, и злость на себя за то, что это вообще произошло.       — Я его убью, если понадобится!       — Еще раз ударишь его!..       — То что? — Геллерт делает шаг к нему, и Альбус задирает подбородок. Тот смотрит на него с приподнятыми бровями. — Что ты сделаешь, Альбус?       — Он моя семья, — отвечает Альбус, глядя в его глаза. Он чувствует, как начинают дрожать руки.       — А кто же тогда я? — спрашивает Геллерт. — Так, мимо проходил?       — Попробуй тронуть его еще раз, и узнаешь, — тихо отвечает Альбус и тут же жалеет об этих словах. Выражение лица меняется в миг. Он кажется удивленным, а потом его лицо каменеет. Такое выражение лица у Геллерта бывает, когда он разговаривает со своими родителями. — Гел… — начинает Альбус, сменив тон, а тот поднимает руку, останавливая его.       — Я хочу развод.       — Что? — Альбус хмурит брови, не веря в сказанное. — Что? — Альбус делает шаг к нему, начиная качать головой. — Ты с ума сошел? Какой к черту развод?.. — его голос становится совсем тихим, ему кажется, он не до конца понимает, что вообще происходит, но Геллерт, глядя в его глаза, повторяет:       — Я сказал, что хочу развод. В твою семью я лезть больше не буду, — Геллерт указывает головой на Аберфорта, что вырубился, лежа на полу.       У Альбуса начинает дрожать голос.       — Ты моя семья, Геллерт, что ты, черт возьми, такое говоришь?.. — Альбус делает шаг к нему, а Геллерт выставляет руку вперед.       — Быстро же у тебя мнение меняется.       — Ты готов из-за одной, брошенной в порыве злости фразы, разорвать со мной связь? — тихо спрашивает Альбус, сглатывая горький ком. — Зачем ты вообще… если тебе настолько наплевать?.. — Альбус кусает свою губу и запрокидывает голову кверху.       — Знаешь, если бы у тебя был бы спор, скандал, ссора, я не знаю, с кем бы то ни было, я бы принял твою сторону. Наплевать с кем, наплевать, был бы ты прав или нет, я бы был на твоей стороне! Потому что я хотел, чтобы в моей семье… — Геллерт начинает говорить громко под конец, но потом резко обрывает себя. Он выдыхает и качает головой. — Потому что я решил, что у меня есть семья. Но видимо, только я один так решил.       — Я люблю тебя, ты это знаешь, — Альбус крепко зажмуривает глаза.       — И тем не менее.       — Хочешь развода, я не буду препятствовать, — говорит Альбус, наконец переводя на него взгляд. Злость возвращается, вместе с ней появляется новое чувство. И Альбус пытается понять, что это, а потом резко понимает — обида. — Если тебе настолько легко развестись со мной, не уверен, что такой брак в принципе тебе нужен.       Геллерт зло смотрит на него, хочет что-то сказать, но обрывает сам себя, а потом выплевывает:       — Вот и отлично. — Он разворачивается на пятках и выходит из дома с такой скоростью, будто его и не было здесь, а у Альбуса нереально быстро бьется сердце. Он сжимает руки в кулаки до боли, а потом зарывается пальцами в волосы, пытаясь осознать, что только что произошло.       На полу храпит напившийся в стельку несовершеннолетний брат, Геллерт принял решение развестись с ним за чертову секунду, а Альбус не понимает, как вообще встретить завтрашний день и как разбираться со всем, что случилось сегодня.       А казалось бы, день начинался так здорово.