И лёд растаял

POV Алина — Жрица огня версия 2.0! Женя хохочет и не может остановиться. Я жадно хватаюсь за кисть, устраиваясь поудобнее на своем кресле. — Прекрати, ты его разбудишь! Самолет взлетел всего пару часов назад, но Даниил никогда не был поклонником долгих перелетов. Его спасение — сон. Это спасало и меня, когда становится скучно, я издеваюсь над своим хореографом. И наши сложные отношения не мешают мне наслаждаться жизнью. — Дам двадцатку, если он не станет выкладывать ЭТО в сторис! — хохочет девушка, пытаясь снимать более менее ровно. Я всегда любила рисовать. С фигурным катанием особо не порисуешь, но у меня есть кое-какие навыки. Краски и альбом — обязательный атрибут моего рюкзака. Легким движением руки заканчиваю свой шедевр. Однажды он нарядил меня в тигрицу. Теперь он и сам тигренок. Если бы Этери летела этим же рейсом, она бы нас троих похоронила где-нибудь в туалете. По счастью ее здесь нет. Убрав подальше краски, я наклоняюсь к Даниилу. Женя больше не сдерживается и хохочет в голос. Думаю, если бы мы с ней не были знаменитыми фигуристками, нам бы сделали выговор. Да. Люди уже бросают на нас нехорошие такие взгляды. Но мне абсолютно все равно. И даже ни капли не смешно. Я не могу отвести взгляда от спящего Даниила. Через несколько часов я уеду домой в Ижевск, а он останется в Москве. Я уже знаю, что неделя будет такой долгой… — Улыбочку, Алина! Но я даже не поворачиваюсь. Женя делает несколько снимков. И я слышу ее тихое бормотание, что-то насчет по уши влюбленной девчонки. Впервые за все время я не хочу опровергать то, что произошло. Я влюбилась. И если Даня и дальше будет оставлять меня разгоряченной в кровати. Совсем без одежды… дело может закончиться плохо. Пора завязывать с этими ночными играми, поцелуями и разговорами при луне. Если я и дальше хочу остаться чемпионкой, я должна отказаться… Но вся ирония в том, что я никогда не была так счастлива. Золотая медаль на Олимпийских Играх принесла мне кратковременную эйфорию. Она обошлась дорого. И я знала ей цену. Я знала на что шла. Счастье, испытываемое мной сейчас подобно лавине. Ты знаешь, что это опасно, плохо, но выкарабкаться не можешь. И уже настолько устала бороться, что готова принять все, как оно есть. /Девушка чувствует под ногами неровный лед, но это ее ничуть не смущает. Напротив — будоражит сознание, заставляет себя почувствовать себя счастливее. Она наслаждается катанием. Без тройных прыжков, вращений и замудренных дорожек. В ее катании нет и грамма хореографии. В Хрустальном за такое катание Алина Загитова выслушала бы такую нотацию… Девушка вскидывает руки, радуясь тому, что ее недельный отпуск проходит здесь — дома. Снег хлопьями падает с неба, покрывая небольшой замерзший пруд. На улице глубокая ночь, но Алина здесь. Ей не спится. Она открывает социальную сеть и просматривая новости. Сообщений нет. Алина прячет телефон в карман и нервно пинает коньком лед. Но затем снова достает смартфон и пишет ему сообщение: «Что ты видишь?» Эта игра становится их личным секретным оружием, если это так можно назвать. Ведь таким нетривиальным образом можно узнать столько… всего. Алина ответа не ожидает — на дворе ночь. Но он приходит: «Вижу любимую девушку» Что-то ломается внутри. Алина спотыкается и плюхается на колени. Он видит любимую девушку? Ночью? И поэтому не спит. Странное чувство — ревность. Вроде и желаешь человеку всего самого хорошего, найти свою любовь, уже и отпускаешь, но когда доходит до дела… Становится больно. Воображение уже рисует образы Даниила и «любимой девушки» в его постели. Ей и невдомек, что человек по которому она так горько плачет, стоит в тени деревьев и смотрит на нарочито неуклюжее катание своей возлюбленной./ POV Даниил Свой отпуск я собирался провести в Москве, поработать дополнительно с Аней, но девочкой занялась Этери. А я совершил почти маньячный поступок — отправился в Ижевск вслед за Алиной. Не то, чтобы я не мог провести эту неделю без нее, просто с ней лучше. Я полный идиот. Когда мне удается не думать о ней как о девушке, она делает нечто удивительное. Так я час пытался отмыть лицо от краски, пока девушка не пришла со специальным средством. Она нежно и очень бережно очистила мое лицо, приговаривая при этом, что она от Жрицы Огня очищалась намного дольше. — Они все считали меня пошлой, — заявила тогда Алина, вытирая салфетками мой лоб, — и в этом виноват ты. В туалете было мало места для двоих. Но здесь была проточная вода и мыло. — Ты выглядишь сексуально, но никак не пошло. Прежде, чем я заставляю себя замолчать, Алина краснеет. Мое сердце учащенно бьется, но я осторожно беру руку девушки и отвожу от своего лица. А затем Алина садится мне на колени и обнимает. Это все, что мы делаем. Сидим на унитазе и обнимаемся, больше не проронив ни слова. В тишине. Мы понимаем, что нужно прекратить делать такие вещи. Что это погубит нас обоих, но если у меня еще есть шанс, то она лишится абсолютно всего. И вот сейчас, наблюдая за ее неловким падением, я начинаю думать, что сошел с ума. Какой нормальный человек будет совершать одну и ту же ошибку? — Ужасное катание, Загитова. Девушка подскакивает на ноги. Смотрит на меня — точно приведение в свете луны. Она бледная. Мне не нравится эта нездоровая бледность. — Откуда ты взялся? — Это вопрос философский? Или? — Или! Тебя не должно быть здесь. Это Ижевск. Ты попутал с Москвой? — Почему я не могу посетить Ижевск? — Потому что здесь я. — И что же в три часа ночи заставило тебя исполнять эти ужасные твиззлы на этом ужасном льду? — Ты! Я не могу уснуть. Она замолкает, понимая, что ляпнула лишнее. Но я уже протягиваю ей руку. Алина смотрит на нее, но не касается. — Уходи. Но я не делаю этого. Ступаю на лед и беру девушку за руку. Впервые Алина вырывается, не принимая моих объятий. Я замечаю слезы и понимаю: она приняла решение, которое так эгоистично не хотел принимать я.