И лёд растаял

POV Алина Каток донельзя заполнен людьми, каждый старается взять автограф у Евгении Медведевой. Девушка неловко прячется за спину Этери, но от меня не скроешь ее слез. — Мы тебя любим, Женя! Все равно любим! Все равно любят. Мое сердце сжимается от тоски. Скандал произошел практически из ничего. Показательные выступления в Хрустальном завершились чистым прокатом Медведевой… Но какой-то умник решил взять у нее интервью. Вопрос, который задали девушке, выбил бы почву даже у человека с железными нервами. — Все это благодаря Этери Георгиевне? Где бы вы без нее были? Правильно, нигде. — Помнится, мне тот самый год, что тренировались у Орсера. Результаты явно были плачевными, — подхватил уже второй уникум. И как-то разговор перешел в русло, о том, что Женя… — Приняла допинг? В группе Тутберидзе допинг? Как тогда объяснить то, что Загитова не взяла ни одного старта за полтора года, пока ее обследовали врачи? Не хотели выносить сор из избы? Те полтора года я действительно обследовалась, но мои неудачи были связаны непосредственно с эмоциональным срывом и физическим дисбалансом. Женя явно не ожидала такого внимания к своей персоне. Что? Ее победы спишут на допинг? После стольких лет? Этери дает смазанное интервью и отправляет нерадивых журналистов подальше от девочек. Я стараюсь не привлекать внимания. Сегодня я инкогнито, волосы под кепкой, глаза прикрыты. Я пришла посмотреть на девочек, это все, что я хотела. А стала свидетельницей странного скандала. Кто-то явно копает под Этери. — Они не ведают, что говорят, — слышу я голос Саши, когда подхожу к раздевалке девушек, чтобы забрать Женю (ну или попытаться). — А, по-моему, все очевидно, — злится Алена, — они хотят морально уничтожить Женю, как делали это раньше. — Впрочем, теперь нас всех замучают проверками, — ворчит Трусова, — и почему это вечно происходит? Сначала Загитовой предъявили, теперь тебе. — Потому что они лучшие! — вырывается у Алены. Я не вижу лица Саши, но могу предположить, что это замечание ее сильно задело. Девушка ничего не отвечает и теперь из раздевалки доносится только шорох и топот. Я не успеваю спрятаться, когда мимо проходит Руслан. Раздосадованный и злой. — Здесь не место для фанатов, прошу на выход, — рявкает он и я собираюсь смыться по добру, по здорову. — Стоять! Н-е-е-т. — Стой я тебе говорю. Он хватает меня за руку и срывает кепку с моей головы. Карты раскрыты, он доволен, как кот, которому сунули палку колбасы. — Маленькая чемпионка. — Не называйте меня так. Я знаю, что он специально издевается. Только Даня называл меня так. Но, конечно, Руслан это знает. — А что? Как поживаешь? — Вполне неплохо. Вот пришла посмотреть на девочек. Неплохие программы. Действительно программы неплохие, но я все еще ему не доверяю. — Неплохие? Ха. Он оскорблен. Что же, один — один. — Готова к Чемпионату России? — он спрашивает с издевкой, но меня не прошибешь. Больше нет. — Абсолютно. И не собираюсь упустить своего. — Своего пятого места? Саша все еще прыгает четвертные. И триксель. При чистом прокате она… да. Она меня сделает. Но я только задираю нос и пожимая плечами. — У меня тоже есть козырь в кармане. Думаю, мы еще повоюем. Он смеется. Он уверен в победе Саши. В своей победе. — Малышка, Алина… Он слишком близко. Но дальше я отойти не могу, дальше стенка. Его рука касается моей щеки, а затем он обхватывает мои щеки и заставляет смотреть на него. Вырываюсь. — Ты еще пожалеешь, что покинула группу. Когда на пьедестале будут ТЩК, а ты будешь где-то в хвосте. Впрочем, прошлый сезон ты уже провалила. Провалила… — Сколько федерация еще будет терпеть «пубертат» чемпионки? Сколько? — Прежде чем тебя пнут под зад? *** Вечером мы с Женей встречаемся на катке. Даня тоже здесь, но он старательно делает вид, что его тут нет. Будто я не видела как он садился на трибуны, в самый дальний край, чтобы его не заметили. Я смеюсь, когда вижу, как он оглядывается. Но с ним потом разберемся. Женя показывает элементы своей новой программы. — Саша бесится, — говорит она упавшим голосом, — ей претит мысль, что Алена считает нас с тобой лучшим. — Она с тобой говорила? — Нет, но сейчас на нее повесили уже все медали мира. По себе знаю, как это ужасно. Сначала ты чувствуешь эту эйфорию, понимаешь, что все можешь. Кажется, что соперников нет. Но потом падать больно. Больно, да. Женя прыгает, но приземляется не совсем удачно, ее нога съезжает, но девушке удается схватиться за мою руку, чтобы не повредить ногу.  — Я не осуждаю Сашу. В этом есть и вина Этери. Может, я однажды и ушла, понимая, что не оправдала надежд. Это самое ужасное, когда в тебя верят, а ты их разочаровываешь. Падающая звезда — это красиво только в ночном небе. Я рассказываю Жене о том, что мне наговорил Руслан, но девушка только отмахивается. — Он просто запал на тебя. И бросает вызов, а ты прими его. Вызов в смысле. На тренировках только и разговоров о том, что Загитова восстановилась и придет с новыми силами. Причем лепечет таки сам Руслан, Этери пожимает плечами. — Он уже распределил места на пьедестале. И тебя там по его мнению нет. Это такая вера? На последнем чемпионате мира у тебя серебро! К тому же с Туктиком у вас разница в сотые баллы. И он не верит в тебя? Женя пожимает плечами. — Он меня терпеть не может. — Что обо всей этой ситуации думает Дудаков? Женя поджимает губы. Она снимает перчатки и потирая ладони, а затем отталкивается от бортика. Мне не нравится выражение на ее лице. — Он в свою очередь терпеть не может Руслана. Пытается выпереть из команды. Но Этери против. Разговор мы не продолжаем. Наши вечерние тренировки с Женей, как разрядка после тяжелой недели. Я люблю такие вечера. Мы можем поговорить поделиться переживаниями. Я катаю произвольную программу под музыку из кинофильма "Титаник". Особой динамики в этой музыки нет, но мне нравится катать эту программу. Хореограф постарался на славу и я на самом деле чувствую, что смогу все. Но это только чувство. Излишняя самоуверенность никогда не приводила ни к чему хорошему. — Того и глядишь сожрет тебя глазами, — шепчет Женя, когда я выключаю музыку, — думает мы его не видим. — Он иногда помогает мне, — говорю я Жене, — с хореографией. — Да. Я так и поняла. — Мы друзья. — Конечно. Абсолютно точно друзья.

«Там, здесь, на жизнь и на смерть, Ты меня за собою зови. Здесь, там шумит океан, Он остался на память о нашей бескрайней любви.»