Командор Эрвин и Котик Леви

Впрочем, и как следует сформировать подходящий Леви эпитет, избегая слов вроде «милый», «соблазнительный», «пушистик» и так далее и тому подобное, Эрвин не успел. Потому что только успев степенным шагом дойти до комнаты, закрыть дверь и ослабить ворот рубашки, как та же самая дверь, с подобающим грохотом, ударилась об стену, распахнувшись и поднимая несколько клубов пыли, на которые никто не обратил внимания. Ни шокированный Эрвин, что боялся пошевелиться, ни вломившийся человек, уши которого в ярости были прижаты к голове. — Эй, Эрвин, что ты видишь?! — подобная ярость обычно была направлена на безалаберных новичков, что никак не могли впихнуть в свою голову простые правила уборки. Но в данный момент речь шла не об уборке и Смит не был новичком, но даже он стушевался, не зная, чего ожидать от Леви, задающего ему его же собственные фирменные вопросы. «Рассерженного кошака с…» — Эрвин глянул на хвост Леви, что в ярости бился по полу то слева, то справа от Капрала, — «вздыбленной шерстью». Вслух он этого, конечно же не произнёс. Жить ещё хотелось. — Леви, что с тобой случилось? Откуда это у тебя? — изображать из себя идиота Эрвину показалось самой подходящей на данный момент идеей. Возможно, это и правда было правильной тактикой. Возможно нет. Но всегда важно делать выбор, после которого ты не будешь сожалеть. — Откуда мне знать?! — видимо, ему было нужно убедиться, что ему не показалось, а Йегер просто прикалывался, называя его «милым» и с таким дибильным выражения лица пытаясь дотронуться до «его» ушей. Жаль, что не показалось. Жаль, что не прикалывался. Капрал в усталости приложил ладонь ко лбу, фирменным жестом откидывая чёлку назад и тяжело вздыхая, в завершении движения скрещивая руки на груди. — Как будто я знаю, как это случилось, — хвост медленно качнулся из стороны в сторону. «Успокаивается» — подумал Смит. — Хотя, есть у меня одна версия, — злобно добавил Леви, помятуя о сегодняшнем взрыве, что произошёл в кабинете Ханджи. Хвост единожды, но с силой стукнул об пол, а бровь Аккермана слегка дёрнулась. «Или нет» — противоречил сам себе Эрвин. — Эм, может, присядешь? — гостеприимство и учтивость всегда были сильными сторонами Командора, — сегодня у тебя был тяжёлый день. — Откуда ты знаешь? — и без того узкие глаза сузились ещё сильнее, а уши слегка дрогнули. Его реакция на такую обычную фразу была такой, будто он пытается уловить Смита на лжи и умалчивании факта наличия этой неведомой пушистой хрени на его теле. — О твоих глобальных уборках всегда знает весь замок, — примирительно поднял руки Эрвин. — Хмм… — ещё несколько секунд Аккерман пилил Эрвина взглядом, слегка подрагивая ушами, анализируя и прикидывая вероятности, словно жена, решающая, верить или нет оправданиям мужа, — И то верно. В итоге Капрал прошёл и сел на стул напротив командорского стола, закидывая нога на ногу. Хвост словно по своей воле уже был за стулом, просочившись в пространство между спинкой и сиденьем. «Чуть не попался» — Смит чувствовал, как сердце едва не забыло, что нужно биться и желательно не в ритме тахикардии. Злой Леви — это было плохо. И об этом знали все. Но как бы мог повести себя злой Леви, находящийся в отвратительном настроении и непонятной для него ситуации — это была неизведанная сторона, которую Эрвин предпочел бы не изучать. Не, в принципе, можно, но не сегодня. Пусть хотя бы одна из характеристик Аккермана повысится. Например, настроение. Хотя бы до состояния обычной ненависти ко всему шумному, назойливому и грязному. Пока Смит направлялся к своему рабочему месту, чтобы сесть напротив Леви, краем глаза он уловил, как тот, словно не замечая, легонько почёсывает за ухом. Молясь, чтобы Капрал не осознал, что делает, Эрвин обогнул стол. Его молитвы не были услышаны. Тихое шипение под медленное опускание руки красноречиво говорило обо всем, что сейчас хотелось бы сказать по поводу этой ситуации. — Кхм, Леви, — тихо начал Смит, привлекая к себе совершенно ледяные, но явно полные ярости глаза. В таком состоянии он обычно рубил титанов. Но в этот момент рядом не было этих безмозглых созданий, а сам Капрал не находился в воздухе, управляя УПМ. В настоящий момент казалось, что даже короткая шерсть на ушах встала дыбом. Но отступать Командору было уже некуда и он продолжил: — Не хочешь выпить немного чая? Того, что обычно в полицию доставляют. Выражение лица Леви слегка смягчилось, атмосфера перестала быть настолько угнетающей, а глаза больше не казались омутами заледенелого ада. Облегчение, что испытал Смит, невозможно сравнить ни с чем. Вероятно, кроме возвращения живым с самой первой вылазки. Прошло ещё несколько долгих секунд, пока Аккерман не кивнул, отвечая на предложение Командора. Буквально подорвавшись, Эрвин пошёл проверить камин. Ночи в замке были довольно холодными и даже минимума тепла от вечно горячих факелов не хватало. Но сегодня днём было особенно прохладно и ночь не обещала летнего тепла, а потому те, кто не был занят в уборке, были направлены на подготовку каминов. Благодаря этому, всё, что оставалось Смиту — это высечь искру, что он и сделал. Комнату постепенно наполняло тепло, пока грелась вода, а Эрвин готовил кружки и доставал откуда-то тряпичный мешочек, в котором и прятались чайные листья. Ещё некоторое время спустя они оба уже с наслаждением попивали слегка терпкий, но с глубоким вкусом чай. — У тебя… — нерешительно начал Эрвин, когда комфортная тишина полуночного чаепития окутала их с головы до ног, согревая не только тело, но и душу. - …есть предположение, кто мог бы быть причастным к этому? — Ханджи это… кто ещё мог бы подобное сотворить, чёртова четырёхглазая. — глаза Леви медленно открывались и закрывались. — Убить её мало… Если бы Смит не знал Леви, он бы решил, что того разморило и он засыпает, прямо здесь, сидя на стуле для посетителей. — Прямо сейчас это сделаешь? — Эрвин помнил, что Леви обычно исполняет задуманное сразу и безотлагательно. — Пожалуй,... завтра утром… — Аккерман, прищурившись, не моргая смотрел на огонь, который отражался в слегка расфокусированных глазах. — Наверно, я сегодня и правда переусердствовал. — тихо добавил Леви, признаваясь в собственной усталости. «Капрал», «Капитан», «Лучший воин человечества» настолько редко признавался в чём-то подобном, что этот случай можно было считать за чудо. А потому, Смит поклялся, что навсегда запомнит именно такого Аккермана: с опустившимися ушами, подпирающего голову рукой, облокачивающегося на стол, смотрящего в огонь и так тихо говорящего, что его еле можно было расслышать. — Ты должен беречь себя. Мы очень на тебя рассчитываем. — в тон Леви, тихо произнёс Эрвин. Но ответа не последовало. Удивившись, Смит внимательнее посмотрел на лицо солдата, чтобы удивиться ещё сильнее: глаза Аккермана были полностью закрыты, а сквозь потрескивание поленьев в камине слышалось лишь размеренное дыхание. Мягко улыбнувшись, Эрвин тихо встал — словно понимая его, стул даже не скрипнул — обогнул стол, присел на корточки возле Капрала, слегка отодвинул чёлку спящего в сторону, чтобы запомнить и это, столь редко умиротворённое лицо. Налюбовавшись или запечатлев этот призрачный миг некоего подобия интимной близости, душевной, разумеется, Смит аккуратно поднял Леви, чтобы перенести на диван. Будь тот в сознании, не отделаться даже Командору от суровых побоев. Но сейчас было можно. Пока никто не знает об этом маленьком секрете, что уже давно хранит в своём сердце Эрвин Смит. Спящий Аккерман слегка повернул голову, что насторожило мужчину, но тот лишь располагался поудобнее в больших руках Командора. Даже опускать на диван стало как-то жалко, но пришлось. Как некую драгоценность, Смит медленно уложил Леви на диван, укрыл, неподалеку лежащим пледом, задержался ещё на пару мгновений, глядя, как обладатель ушей и хвоста удобнее устраивается, и вернулся к своим делам, документам, бумагам, чтобы всё равно смотреть на спящего подчинённого. «Поздравляю, Эрвин Смит, ты окончательно сошёл с ума».