Индивидуальные занятия

В понедельник Вася проснулся в атмосфере томительного ожидания. Он уже начал бояться за свою психику, так как с утра встал без будильника чуть раньше семи, тщательно почистил зубы, позавтракал и даже успел спокойным шагом прийти вовремя в школу. Он ощущал себя полным влюбленной придурочности, но это было даже приятно, ведь жизнь стала намного легче. Мальчик не видел ничего плохого в том, чтобы засыпать с улыбкой на лице и с нетерпением ждать встречи, но единственное, что его беспокоило — как долго это все продлится? Как скоро он надоест учителям или же сам разочаруется в себе? Он не знал, и думать об этом не хотел. В любом случае, какая разница, что будет потом? По крайней мере, сейчас Звездкину было хорошо. Он даже решил порадовать себя и наплевал на школьную форму, так что с вполне классическими черными джинсами напялил на себя свою любимую толстовку. Конечно, ему потом вставят за это, но, понимаете ли, очень уж захотелось. Последнее, что волновало тогда ученика — это мнение его класухи. Первые три урока прошли для него как обычно. Вася даже активно отвечал на литературе, и более-менее написал проверочную по биологии. Но ждал он, конечно, не этого. На пятнадцатиминутной перемене он, усевшись на окне, снова списался с Никоновым. Потому что идти на алгебру и информатику не хотелось просто ужасно. Уж лучше посидеть где-то в зале вместе с физруком и поболтать, чем решать какие-то бессмысленные уравнения на оценку. Это, конечно, безответственно, но один раз можно. Так что Звездкин спустился вниз по лестнице и негромко постучал в дверь спортзала, сразу же заходя в маленький коридор. В раздевалках и вдоль стен шумно гудели дети, класса этак пятого. Их было ужасно много, наверное, совмещенный урок сразу у двух классов, и Вася шел по стеночке, стараясь ни на кого не наступить. Эти маленькие гиперактивные зверьки были везде, и мальчик облегченно выдохнул, заходя в кабинет. В нем было намного тише, прохладно и почти пусто — за столом сидели лишь Никонов и Татьяна Николаевна, приятная женщина за сорок, которая вела у Васи еще в началке.  — Здравствуйте! — слишком громко поздоровался ученик, заставляя преподавателей удивленно поднять головы от журналов. Максим Алексеевич насмешливо ухмыльнулся ему.  — И тебе привет, Звездкин, — кивнул физрук, захлопывая журнал, — Помочь пришел?  — П-помочь? — не понял мальчик. Учитель зловеще улыбнулся. Все мечты о спокойном уютном бездельничестве рухнули. Максим Алексеевич посадил его за компьютер, заполнять электронный журнал в Сетевом Городе. Поначалу он не понял, почему физрук сам все не сделает, надо же просто тыкать на кнопки. И, да, это оказалась нетрудная работа, но очень… муторная. Через двадцать минут цифры уже разбегались перед глазами, а пальцы затекли от неудобного положения на клавиатуре. Он ненавидел Максима Алексеевича всей душой. Тот спокойненько сидел на диванчике с телефоном и периодически его подгонял. Татьяна Николаевна, которая могла бы защитить его от этого деспота, ушла проводить урок, так что ученику было не на кого надеяться.  — А почему я вообще это делаю? — решил уточнить Звездкин, приподнимая очки на лоб и потирая чуть покрасневшие глаза.  — Потому что, мальчик мой, прогул математики надо отрабатывать, — наставительным тоном пояснил мужчина.  — Так, а смысл мне прогуливать, если на инфе мы делаем то же самое, — нахмурился Вася, — Только в эксэле.  — Вот видишь. Все не так уж и плохо, — улыбнулся учитель, поднимая глаза от телефона, — Да ладно тебе. Какой у вас следующий урок?  — Хм-м … вроде химия, — пожал плечами мальчик.  — Могу и с него отпросить, — подмигнул физрук, и ученик радостно загорелся, кивая, — Если заполнишь еще один класс, конечно. Уголки Васиных губ расстроенно опустились вниз, и он обиженно развернулся обратно к экрану. Мужчина рассмеялся, укладываясь на диване. Звездкин мученически захныкал, возвращаясь к работе. Все-таки, лучше уж это, чем химия. В холле прозвенел один звонок, потом еще один, все дети уже ушли, как и Татьяна Николаевна, а ученик все сидел и сидел. Хотелось убить физрука, директора, министра образования, и еще и себя. Ну кто придумал эти электронные журналы?! Наконец, закончив с последней колонкой, он облегченно выдохнул, откидываясь на спинку стула.  — Я всё, — пропыхтел он, вытирая несуществующий пот рукой, — Можно закурить?  — Это ты ещё учебный план не заполнял, — фыркнул Никонов.  — И слава богу! Мужчина поднялся-таки с дивана, обувая обратно ранее небрежно стянутые кроссовки, и потянулся. Как будто бы устал. Вася захлопнул бумажный журнал, и учитель забрал его, бросая куда-то на стол. Звездкин взялся рукой за спинку стула, резко разворачиваясь и хрустя спиной. Потом он покрутил головой, щелкая шеей, и встал с места.  — Пошли хоть в столовку, пожрем, — предложил Максим Алексеевич, закидывая на одно плечо свою олимпийку.  — Ну… ладно. Они вышли в школьный коридор, и Никонов запер дверь. В холле было непривычно тихо, только слышалась возня из закрытых классов и негромкая болтовня дежурных у входа. Физрук пошел вперед, а мальчик плелся вслед за ним. Он только сейчас понял, в какую странную и глупую ситуацию попал. Только что он на уроке математики час заполнял электронные журналы парню своего возлюбленного, который по совместительству является его учителем. Ну, разве не круто? За этими мыслями он как-то пропустил момент, когда Максим Алексеевич купил ему стакан растворимого кофе и столовскую пиццу с колбасой. Пару секунд он удивленно смотрел на впихнутую в его руки еду, пока учитель не потянул его на себя в сторону столов.  — Вообще-то за меня необязательно платить, — гордо заявил Вася, усаживаясь на стул.  — Считай это расплатой за твои непосильные труды, — усмехнулся физрук, закидывая ногу на ногу. Звездкин нахмурился и сглотнул, пытаясь отвести взгляд от чужих сильных мышц на бедрах и расслабленной позы. Он отпил горячего кофе из пакетиков 3-в-1 и задумчиво откусил кусочек пиццы. Только сейчас он осознал, что голоден. От обедов его класс отказался, чтобы каждый мог сам выбирать себе еду, но сегодня мальчик просто забыл это сделать. Слишком уж глубоко погрузился в свои мечты, наверное.  — Ах да, расплатиться, — встрепенулся ученик, — Чек вышлю позже. Мужчина закатил глаза, слабо пиная его носком в колено. Физрук откусил от булки с котлетой, запивая соком, при этом как всегда насмешливо глядя на мальчика. Вася приподнял одну бровь в ответ, довольно улыбаясь. Они молча заворожено переглядывались несколько долгих секунд. Но эту идиллию прервал Александр Евгеньевич, неожиданно появившийся откуда-то и приземлившийся на стул возле Никонова. Звездкин вздрогнул всем телом, отводя глаза и неловко отпивая кофе.  — Здрасте, — пробормотал он в стакан.  — Добрый день, — приветливо улыбнулся физик, — А ты чего не на уроках? Вася поднял веселый взгляд от стакана, хитро улыбаясь.  — А я у Максима Алексеевича в рабстве, — усмехнулся мальчик, отпивая еще немного напитка.  — Даже не хочу спрашивать о подробностях, — приподнял одну бровь физик.  — Я его журнально эксплуатирую. Беличенко вдумчиво кивнул, размешивая сахар в чае.  — Дома об этом поговорим, — наконец, решил он. Вася вопросительно глянул на учителей, видя, как трогательно их плечи содрогаются от одновременного тихого смеха. Сердце затопило теплом. Он таял от вида таких счастливых моментов, несмотря даже на свою идиотскую влюбленность. Мальчик довольно вздохнул, откидываясь на спинку стула. Раз уж у него уже нет шансов, то он хотел бы видеть этих двоих как можно чаще. Это создавало какую-то иллюзию счастья. Звездкин понимал это, но не хотел отказываться от такого маленького извращенного удовольствия: видеть, как дорогой тебе человек счастлив с другим. Он поджал губы, думая, что у него снова будут поводы о чем-то подумать и поплакать перед сном.