***
Летнее небо хмурилось серыми тучами, низко нависающими над землей и грозящими вот-вот пролиться затяжным сильным ливнем. Но, не смотря на мрачные угрюмые цвета окружающего мира, на улице все равно было тепло, правильнее даже сказать — душно. Люди прятались в своих домах, в которых еще можно было укрыться от жары. Старые септы и мейстеры предрекали, что следующие несколько дней будут очень дождливыми и выбраться на улицу, вероятно, будет крайне проблематично. Поэтому Серсея и Джейме, не обращая внимания на чужие причитания, что они могут попасть под ливень и простудиться, все-таки покинули пределы замка и вышли прогуляться в прилежащий к нему небольшой лесок. Обычно в нем бывало довольно людно, но в такую погоду мало кто рискнет высунуться на улицу, а если отойти немного восточнее от главной тропы — там вообще никого не будет, и они смогут побыть немного наедине. Серсея двигалась неспешно, с присущей настоящей Леди грацией. Джейме старался держаться медленной поступи сестры, но иногда он слишком глубоко погружался в собственные мысли и неосознанно ускорял шаг, замедляясь, лишь когда позади него раздавалось раздраженное цоканье Серсеи и тихое «Куда ты бежишь?». Брат посмеивался, дожидаясь, пока она нагонит его, и одаривал сестру самой раздражающей ухмылкой, на которую только был способен. Девушка закатывала глаза, но искры веселья все равно были видны, и сдержать улыбку у нее получалось не всегда. Они провели так около часа: неспешно прогуливаясь и разговаривая обо всех насущных вопросах. Воздух все так же оставался густым и горячим, серые тучи продолжали заволакивать небосвод, под ногами хрустел сухой хворост, и атмосфера полного единения, уюта и взаимопонимания наполняла каждую клеточку тела, проникая к самому сердцу. Было невыносимо приятно просто бродить со своим самым родным человеком, разговаривать ни о чем и мягко посмеиваться над какими-то нелепыми шуточками. В конце концов, они забрели довольно далеко от замка и уже собрались поворачивать обратно, чтобы вернуться к ужину, когда Джейме, не подумав, напомнил то, о чем Серсея благополучно забыла за приятной беседой и что вообще хотела бы считать очередной шуткой. — Совсем скоро мы с отцом отправимся объезжать Западные земли, — бодро сказал он, но затем быстро нахмурился, увидев, как сестра недовольно закусила губу. — Да, я знаю, — выдохнула она гораздо более резко и грубо, чем стоило бы. — А потом отец планирует снова заехать с тобой в Королевскую Гавань, — девушка остановилась и скрестила руки на груди, смотря на брата в упор. — Королевская Гавань — ужасный город, мне там не понравилось, — Джейме поморщился то ли от мысли, что ему снова предстоит посетить столь не понравившееся ему место, то ли от мысли, что ему придется снова так надолго оставить сестру. — Я бы с радостью отказался, но ты ведь знаешь его. — Это несправедливо! — воскликнула она и, кажется, даже по-детски топнула ногой. — Тебя он берет с собой в столицу уже второй раз, а я все еще ни разу не бывала за пределами Бобрового Утеса! Серсея поджала губы и стала выглядеть так наивно-обиженно, что Джейме не смог сдержать улыбку, смотря на нее. Да, он знал, что сестра может разозлиться еще больше, если увидит, что он радостно улыбается на ее недовольство, но вместо этого Серсея подняла на него взгляд, и на ее щеках почему-то расцвел невероятно милый румянец. Девушка заправила за ухо выбившуюся золотистую прядь и медленно выдохнула, справляясь с накатывающей злостью — в ответ Джейме только усмехнулся: она никогда не могла по-настоящему разозлиться в его присутствии. — Ты будешь скучать по мне во время вашего путешествия? — уже спокойно и мягко спросила Серсея, и Джейме показалось, что румянец на ее щеках стал чуть ярче. — Ты ведь знаешь, что буду, Серсея, — совершенно искренне ответил парень и почувствовал покалывание в кончиках пальцев от сильнейшего желания взять сестру за руку. — Поклянешься? — вопрос прозвучал как-то по-детски, и Джейме посмеялся бы, если бы не увидел решительный завораживающий огонек в родных зеленых глазах. — Клянусь, — коротко оборвал он и все-таки протянул руку, мягко проводя пальцами по тыльной стороне ладони сестры. Серсея лишь покачала головой, от чего золотые локоны, струящиеся по ее плечам и спине, слегка заколыхались, походя на реки расплавленного жидкого золота. — Нет, не так, — уверенно заявила она и сама взяла руку брата в свою аккуратную небольшую ладошку. Джейме почувствовал, как внутри что-то ухнуло и оборвалось от ощущения тепла тонких пальцев на своей коже. Серсея закусила губу и потупила взгляд на их сплетенные руки. — А как тогда я должен поклясться, чтобы ты поверила мне? — голос парня прозвучал очень тихо, что добавило моменту еще большей магии. Девушка хитро прищурилась и провела кончиком языка по губам, подбирая правильные слова. Затем широко улыбнулась и, наконец, произнесла: — Джейме, помнишь, ты говорил, что собираешься всегда носить с собой тот маленький клинок, что подарил тебе дядя? — Да, — неуверенно кивнул он и нахмурил брови, не понимая, к чему клонит сестра. Ему потребовалось несколько секунд, прежде чем озарение отразилось на его лице, и он шумно втянул воздух. — Брось, Серсея, ты ведь не хочешь, чтобы я принес тебе клятву на крови из-за какой-то глупой поездки в столицу. Это же смешно, — Джейме понял, что зря это сказал, еще до того, как вообще закончил говорить последнюю фразу. Серсея зло свела брови к переносице и оттолкнула ладонь брата, вновь скрещивая руки. — По-твоему, это смешно? — прошипела она. — Ты уедешь за сотни лиг от нашего дома, неведомо на сколько, и не хочешь выполнить единственное, о чем я тебя прошу? — Джейме отчетливо услышал сталь в ее голосе. — Ладно, — сокрушенно выдохнул парень, понимая, что спорить с сестрой — себе дороже. — Если тебе так будет спокойней, — в конце концов, пара капель крови — не такая уж высокая цена, если Серсея действительно будет чувствовать себя лучше во время его отсутствия. Девушка поспешно кивнула, и ее лицо снова озарила улыбка, пока Джейме доставал небольшой подаренный клинок из ножен. — И как все это должно произойти? — спросил парень, когда металлически блестящее острие с украшенной драгоценными камнями рукояткой оказалось в его руке. — Эм-м… — протянула Серсея, собираясь с мыслями и пытаясь вспомнить, как выглядела подобная клятва в книге, которую она недавно читала. — Мы должны порезать ладони. Неглубоко, но так, чтобы крови было достаточно, а не одна капля. Затем нам надо пожать руки, чтобы твоя и моя кровь смешались вместе… — Но у нас и так одна кровь, Серсея, — пробормотал Джейме, за что получил укоризненный взгляд зеленых глаз, призывающий не перебивать ее. — Потом ты должен будешь поклясться в том, что я назову — тогда клятва считается совершенной, — закончила девушка и с вызовом глянула на брата. — Если ты, конечно, не грохнешься в обморок от вида крови. — Размечталась. Джейме перекинул клинок в левую руку и неловко провел кончиком лезвия по ладони от середины вниз, стараясь держать лицо невозмутимым, чтобы Серсея не подумала, что это больно. После чего он протянул клинок сестре. Она приняла его очень осторожно; клинок выглядел слишком большим в ее тонких пальцах, кажущихся такими хрупкими. Она даже не стерла несколько оставшихся капель крови с лезвия перед тем, как поднести его к своей собственной ладони. Сердце Джейме, кажется, пропустило несколько ударов, пока он наблюдал, как клинок с его собственной кровью медленно рассекает нежную кожу сестры. С его опущенной ладони уже успела упасть пара багряных капель на сухие ветки под ногами, которые неприятно похрустывали при каждом движении, но ему сейчас было плевать на собственные неприятные ощущения: вид ярко-алых капель, скатывающихся по бледной руке Серсеи, полностью зачаровал его. Парень нервно сглотнул, прогоняя наваждение, и протянул ладонь сестре. Серсея улыбнулась самой очаровывающей своей улыбкой и сжала его протянутую ладонь своими бледными пальцами. Джейме почувствовал мягкость бархатной кожи и липкую влагу ее темной крови — той же самой крови, что течет и по его венам. Багряные густые капли медленно срывались с их сплетенных ладоней. Парень с трудом оторвал взгляд от этого зрелища и поймал взгляд сестры. Ее глаза туманились какой-то странной завороженной дымкой. Она чувствует то же самое, подумал Джейме, и эта мысль вселила в него необъяснимую уверенность. — Ну так что там? — Ах, да, — встрепенулась Серсея. — Джейме, клянешься ли ты, что всегда будешь рядом со мной, что бы ни случилось? — голос девушки прозвучал так магически проникновенно, что у Джейме сбилось дыхание и побежали мурашки по спине. — Клянусь, — уверенно, без малейшего сомнения. — Клянешься ли ты, что всегда будешь любить меня? — Клянусь. Серсея на секунду задумалась, прикусив губу. Она не успела придумать, что именно скажет Джейме в этот момент, поэтому сейчас ей приходилось отчаянно импровизировать. Главное — держаться уверенно, чтобы брат не понял, что она почти совершенно не представляет, что сейчас делает. Единственное, в чем Серсея была уверена, — так это в том, что ей следует назвать что-то еще, чтобы клятв было три, ведь три — такое магически красивое число. Девушка металась взглядом по лицу брата, пытаясь быстрее что-то придумать, чтобы заполнить образовавшуюся пустую тишину. Она видела, как Джейме выжидающе смотрит на нее, поэтому она выпалила первое, что пришло в голову. — Клянешься ли ты, что никогда не забудешь меня? — Клянусь, — без промедления ответил Джейме и увидел, как открытая искренность в ее глазах сменилась абсолютной радостью и счастьем. — Это все? — Да, — тихо ответила Серсея и отпустила руку брата, продолжая улыбаться. — Тогда давай поторопимся, нужно быстрее вернуться в замок и перевязать раны, — сказал парень и, взяв сестру за здоровую руку, быстро повел ее обратно в сторону замка. Хотя уходить ему не хотелось. Он хотел бы простоять там всю оставшуюся жизнь, если бы Серсея стояла рядом и продолжала смотреть на него тем же нежным, радостным, счастливым, в л ю б л е н н ы м взглядом.***
У Серсеи ком встает поперек горла, когда она понимает, о чем говорит брат. Клятва. Ну конечно. Она и сама уже вспоминала то его «клянусь» и сильно злилась, когда понимала, что он не смог сдержать даже такую простую клятву. Но сейчас злости нет. Лишь бесконечная усталость в зеленых глазах и раздирающая боль внутри, которая за последнее время уже успела стать чем-то привычным, на что перестаешь обращать внимание, выполняя базовые, привычные до зубного скрежета действия. — Не извиняйся, Джейме, — слова тяжелые, словно сорвавшиеся с обрыва камни, — ты ведь вспомнил меня. Ты… вспоминаешь меня, — предательская влага скапливается в уголках глаз, когда Королева поправляет саму себя, но женщина заставляет себя лишь сморгнуть непрошеные слезы и ободряюще улыбнуться брату. — Но я ведь нарушил клятву. Я предал тебя, — в его голосе легкая утренняя хрипотца смешивается с неким отчаянием и чувством вины. Серсея хмурится и отпивает немного вина. Желание дотронуться до брата отдается несильным покалыванием в кончиках пальцев. Просто протянуть руку, сжать его здоровую ладонь, провести по тыльной стороне, ощутить прежнее родное, такое жизненно необходимое тепло его кожи. Быть может, даже подойти ближе и обнять. О Боги, если бы вы только знали, как сильно Серсее сейчас хочется обнять брата. Обнять, наполнить легкие его запахом, чтобы делать вдохи перестало быть так болезненно; пробежаться тонкими пальцами по сильной спине и сказать, что все будет хорошо, что они справятся со всем этим — вместе. Вместе, как делали это всегда, с самого рождения. Искренняя боль в бездонных глазах брата расплывается по телу женщины желанием хоть как-то утешить его. Так странно. Еще вчера она хотела оскорбить его и обидеть резкими грубыми словами, а сегодня уже пытается подобрать правильные выражения, чтобы хоть как-то поддержать, вселить, по меньшей мере, некоторую уверенность в счастливом исходе всей этой ситуации. Ладно, возможно, Королева делает это не только ради Джейме — ей и самой не помешали бы какие-нибудь мотивирующие слова. — В этом нет твоей вины, — слова покидают горло с большой неохотой: говорить слишком трудно из-за давящего на грудь густого воздуха, пропитанного их болью. — Это ведь из-за Старков. Ты не виноват, Джейме, слышишь? Возможно, сейчас ты и почти не помнишь меня, но это был не единственный пункт клятвы, — кажется, Серсея слышит странные немного истеричные нотки в своем голосе, но предпочитает их игнорировать. Внезапный порыв заставляет ее действовать быстрее, чем думать. Женщина поднимается с кресла, в один шаг оказывается возле брата, опускаясь на колени перед ним, и переплетает свои тонкие длинные пальчики с его. Заглядывает в чужие глаза снизу вверх, натыкаясь на легкое недоумение и, кажется, почти восхищение в зелени его густого взгляда. — Ты поклялся, что всегда будешь со мной — и сейчас ты здесь, рядом, — слова Серсеи неспешно оседают в воздухе между ними, как невесомые пылинки. — Ты поклялся, что всегда будешь любить меня, — голос женщины опускается до уровня шепота, ее едва слышно, но Джейме отчетливо слышит каждое слово, она ведь так б л и з к о, что он ощущает ее дыхание на своей коже и не может оторвать взгляда от ее гипнотизирующих глаз. — Ты все еще любишь меня, Джейме? — тягуче и томно спрашивает Королева, вскидывая бровь и неосознанно опуская взгляд на губы брата. Вопрос кажется слишком интимным и откровенным, Джейме молчит довольно долго, изучая ее лицо затуманенным взглядом — они ведь впервые оказались так близко друг к другу с момента его возвращения. Серсея уже решает, что смутила его своими словами и сейчас он оттолкнет ее, но брат вдруг зеркалит ее последнее действие и упирается взглядом в чуть приоткрытые алые губы сестры. Этот жест вызывает ураган чувств внутри и запускает колющие мурашки по спине и рукам. Женщина судорожно втягивает воздух, напоминая себе не забывать дышать. Но воздух все равно вышибает, когда Джейме снова начинает говорить. — Да, — выдыхает мужчина, и это «да» кометой пролетает по телу Королевы. — Кажется… кажется, я люблю тебя. Сердце принимается выбивать какой-то безумный ритм о грудную клетку, а улыбка рвется на губы совершенно против воли хозяйки. Он любит ее. Может, еще не все потеряно? Может, Серсее еще удастся вернуть себе прежнего брата и любовника? Они ведь еще могут быть счастливы. Так же счастливы, как раньше. Просто наслаждаться друг другом и быть рядом. И пусть весь остальной мир катится в пекло. Серсея замечает, как Джейме осторожно подается вперед, и уже предвкушает ощущение его губ на своих губах, но стук в дверь лопает весь этот уютный кокон, который они успели возвести вокруг себя этим коротким диалогом. Мужчина подрывается и спешит к двери, чтобы прогнать помешавшую им служанку, а Серсея на мгновение прикрывает глаза, пытаясь справиться с накатившим раздражением и сдержать стон разочарования. Женщина выпрямляется и смотрит с непередаваемой тоской на брата, который слегка приоткрыл дверь, чтобы стоящий за ней не увидел Серсею, и попросил вернуться через полчаса, потому что он только встал и катастрофически сильно занят. Как только дверь снова оказывается закрытой, Серсея почти физически ощущает искрившуюся в воздухе неловкость, которая начинает сводить с ума уже спустя пару секунд молчания. Королева ждет около минуты, что же скажет ее брат, но терпение заканчивается раньше, чем с уст мужчины слетают хоть какие-то слова. — Мне нужно сменить платье перед завтраком, я, пожалуй, вернусь к себе, — как можно более расслабленно говорит Серсея, но слышит, как ложь битым стеклом хрустит на слетевших словах. — Да, конечно, — кое-как выдавливает из себя Джейме с задумчивым видом: Серсея даже начинает сомневаться, услышал ли он ее — и снова отворяет дверь, чтобы пропустить сестру. Королева гордо проходит мимо и медленно удаляется, отчаянно сдерживая предательскую влагу на глазах. — Серсея! — вдруг окликает Джейме. Но женщина, не обернувшись, скрывается за углом, и Джейме решает, что она просто не услышала его. Или сделала вид, что не услышала.