***
чонгук чувствует, как напрягается тэхен, и от этого сердце начинается биться сильнее. страх скрывает его тело, и он осторожно сглатывает, не смея пошевелиться. — ты уверен, чонгук? — тэхён смотрит на него внимательно, а потом осторожно касается его бедра, — ты ведь ни разу не был с кем-то, да? чонгук кивает, наблюдая за рукой на своей ноге, и глубоко вздыхает, пытаясь взять себя в руки. запах тэхена усиливается, проникает сначала в нос, а потом и в голову, дурманя. чонгук чувствует, как у него начинает выделяться смазка и тихо стонет, тут же прикрывая рот рукой. черт. — черт, чонгук, ты так пахнешь, — шепчет гибрид тигра, приподнимаясь, — можно тебя поцеловать? чонгук замирает на секунду, но потом отрицательно качает головой. он не хочет. в глубине души он все ещё хранит в себе мысли о сокджине, поэтому просто не хочет. это слишком важно для него, чтобы вот так вот отдать свой первый поцелуй кому-то другому. — хорошо, — произносит тэхен, вставая. даже при том, что вокруг витал запах течного тэхена, и организм чонгука ярко отвечал на выпускаемые феромоны, сердце гибрида твердило ему, что это не то что нужно. чонгук так сильно хотел его заткнуть. — посмотри на меня, — тэхен мягко повернул чонгука за подбородок к себе, заглядывая тому в глаза, — все нормально? чонгук кивнул, немного поворачивая голову, чтобы удобно поцеловать гибрида в шею. тэхен положил руку на талию чонгука, мягко поглаживая. у кролика никогда до этого не было близости и сейчас, каждое действие отдавало тысячей мурашек по коже. это расслабляло. но. это 'но' было. и поэтому чонгук отстранился, приподнимаясь с кровати. — прости. и он убежал, хлопая дверью.***
на кухне пахло раменом, работал телевизор. чонгук тихо открыл дверь и принюхался. сокджина не было видно, но его запах был сильным, так что можно было понять, что он тоже дома. гибрид проскользнул в прихожую, тихо прикрывая дверь и скидывая обувь. он был уже почти у двери своей комнаты, как сзади послышались шаги. — чонгук? — гибрид замер, понимая, что его поймали, — ты чего? кролик повернулся, поднимая взгляд на человека, тот стоял, растерянно смотря на него с бутылкой колы в руках. — привет, хен, — чонгук выпрямился, надеясь, что его стояк не видно за широкими спортивными штанами, в которых он был, — что у нас на ужин? — рано ещё для ужина, — ответил сокджин в замешательстве, — все нормально? ведёшь себя странно. беспокойство в голосе сокджина, его запах, широко распахнутые глаза, любовь в них добили чонгука. он пискнул «все нормально» и скрылся за дверью. как только он скатился по ней вниз слезы сами по себе хлынули из его глаз. чонгук больше не мог себя контролировать. он так устал. каждая клеточка его тела молила о сокджине, сердце разрывалось на куски. дверь толкнули с другой стороны, но не смогли полностью открыть из-за тяжести чонгука, облокотившегося на нее. голос сокджина прорезался через пелену слез. у гибрида не осталось сил сопротивляться, поэтому совсем скоро сокджин оказался внутри его комнаты. кролика схватили за лицо большие ладони, его что-то спрашивали, мягко поглаживали по спине, но он продолжал некоторое время сидеть, поджав ноги к груди. он не контролировал себя, когда говорил «прости, прости меня, хен» он не контролировал себя, когда поцеловал сокджина. соленый привкус слез быстро разбавился ароматом тела человека, его нежных губ и вкусом колы на языке. чонгук быстро втягивался, понимая, что он слишком неопытен для такого глубокого и долго поцелуя. только после этого он осознал, что это сокджин уже целовал его. по-настоящему, придерживая его ладонью за щеку. кролик чувствовал как его хвостик в джинсах дернулся и сжался, а уши затрепетали от наслаждения. когда они отстранились друг от друга, чонгук не смог сдержать улыбки. его нос задергался, вдыхая запах сокджина, перемешавшийся с его. неужели его чувства взаимны? но его улыбка пропала, когда он увидел, как серьезен был его хозяин. сердце ухнуло вниз. что он наделал. теперь сокджин его выгонит, он не захочет больше жить с ним. он все испортил, поддался своим ужасным желаниям и все испортил. в уголках его глаз появились слезы. сокджин молчал, продолжая рассматривать его лицо, потом поднял руку, чтобы нежно провести ей по лицу кролика. он мягко улыбнулся и опустил взгляд вниз, чтобы взять гибрида за руку. — мне так жаль, чонгук, прости.***
чонгук сидел на полу между диваном и стеной, накрытый своим старым пледом и просто пялился в темноту. его уши были прижаты к голове, но он все равно слышал, как сокджин ходил из комнаты в комнату, таскал с собой остывшую еду, которой пытался накормить кролика. чонгук чувствовал, как тот переживал, как ему было страшно, но обида и боль не давали вылезти из своего укрытия. он все испортил. глупый, глупый кролик, действительно считал, что у них что-то получится? что они смогут быть вместе, вне зависимости от их видовой принадлежности? чонгук ненавидел сокджина, ненавидел его холодные прикосновения, молчание после сказанных слов, но больше всего он ненавидел себя, свои чувства, свою принадлежность к сокджину. хотелось плакать. он плакал. ощущение разбитого сердце не было таким красивым как в книгах и фильмах. он чувствовал себя униженным, втоптанным в грязь. слова хозяина снова и снова вертелись в его голове. 'мне нужно уехать, чонгукки. меня отправляют по обмену в наш японский филиал. я уезжаю на год, чонгукки, и все это время ты будешь жить с юнги. мне очень жаль, гукки' вот, что он сказал ему. после того как чонгук признался в своих чувствах, его оставили утопать в них одного.