Дружба миров

      Пока налаживались двусторонние отношения, группа спецназа ГРУ высадилась через второе «окно» в предгорьях далеко к северу от Кантерлота и к юго-востоку от Кристальной империи. Разведчики запустили воздушный шар с антенной. Ровно в местный полдень они вышли на связь:       — «Озеро» вызывает «Долину». «Озеро» вызывает «Долину».       — «Озеро», говорит «Долина»! — послышался незнакомый взволнованный голос из динамика. — Мы вас так ждали!       В коротком сеансе связи договорились о месте и времени встречи. Дюжие спецназовцы рысью выдвинулись в указанную точку. Прибыв на место, в укромную небольшую долину, стиснутую с двух сторон горами, огляделись. Никого.       — Воздух! — рявкнул один из офицеров, по привычке вскидывая автомат.       — Опустить оружие! Это не враги! — скомандовал старший группы.       Перед ними приземлился высокий серый конь со слегка изогнутым рогом, в задней кромке которого блестел металл, и длинным, шипастым, совсем не лошадиным хвостом, больше напоминавшим драконий. Он весь был увешан браслетами, испещрёнными незнакомыми угловатыми символами, а на левом бедре, на ремешке был укреплён прибор с четырьмя стрелками размером с будильник, но вместо цифр на нём было несколько рядов тех же символов.       Спецназовцы изо всех сил старались не показывать виду, но так и не смогли скрыть удивления. Их предупреждали, что существа, с которыми предстоит встретиться, будут выглядеть необычно, но чтобы настолько…       «Конь» сложил перепончатые крылья и вежливо поклонился:       — Моё имя — Стар Хаммер. Я провожу вас.       После нескольких часов перехода по горам группа спецназа оказалась у замаскированного под пещеру входа в подземный комплекс. Над входом была выбита в металле руническая надпись.       — Что здесь написано? Какое-то предостережение? — спросил командир.       Его беспокоила каждая деталь — он отвечал за жизнь подчинённых, а в другом мире могли быть любые незнакомые людям опасности.       — Нет, — ответил их необычный сопровождающий. — Всего лишь наш древний девиз: «Солнце оберегает, Луна защищает».       Увиденное внутри поражало:       — Чёрт подери, это строили явно не местные лошадки! — пробормотал один из спецназовцев, разглядывая тяжёлые гермодвери со штурвалами в центре.       Длинный тоннель с мерцающими лампами под потолком привёл их в зал управления комплекса, выглядевший как центральный пост атомной электростанции. Возле мерцающего множеством огоньков пульта стояли несколько обвешанных браслетами рогато-крылатых лошадей заметно крупнее местных пони, но таких же коротких по сравнению с земными. На левом бедре у каждой из них крепилось устройство, напоминающее будильник или старинные жилетные часы.       Командир группы взял под козырёк:       — Полковник Морозов, спецназ ГРУ! Направлены к вам для установления контакта и оказания помощи.       — Мы рады приветствовать вас, — ответила белая лошадка с крыльями, усаженными множеством небольших круглых устройств, имплантированных прямо в перепонку, и гривой цвета золотой спелой пшеницы. — Меня зовут Алоэ, я — врач из клана Синего Цветка. Наш лидер, Индиго Ирис, прибудет через пару часов, её уже оповестили. Я её замещаю. Ваша помощь нам очень понадобится.       Полковник Андрей Викторович Морозов был опытным офицером и видел на своём веку многое. Но увиденное здесь, в невероятном подземном комплексе, заставило его сердце сжаться.       Пока его подчинённые на площадке у подножия горы принимали технику, монтировали стальную раму для окна, пока высадившиеся строители начали укладывать рельсы, Алоэ провела полковника по палатам лазарета и жилым помещениям, куда разбуженные ранее техники и врачи уже начали размещать выходящих из анабиоза демикорнов. Чуть живые, трясущиеся, едва стоящие на дрожащих ногах лошадки выглядели настолько беспомощными, что Морозов даже украдкой вытер слезу. И все смотрели на него большими, кристально чистыми глазами как на спасителя, как на последнюю надежду. У многих даже не было сил стоять, они лежали неподвижно, глубоко дыша непривычно чистым воздухом. Некоторые всхлипывали, но от частичного обезвоживания организма не могли плакать.       — Через месяц-другой упорных тренировок все они придут в норму так же, как и мы, — заверила его Алоэ. — Но нужно питание, медицинский уход и тренировки. Программа реабилитации у нас есть, она действует, я и остальные из первой группы пробуждённых проверили её на себе.       — Меня предупредили, что местные власти нам не помогут, — кивнул Морозов. — Как только наверху уложат рельсы, мы доставим продукты питания и врачей. Но вам придётся помочь нашим врачам, они же не разбираются в вашей биологии. Чёрт возьми, простите, но до сегодняшнего дня я и подумать не мог, что бывают говорящие рогатые лошадки с крыльями как у летучей мыши!       — Понимаю. Я тоже впервые вижу разумное существо, ходящее на двух ногах, — мягко улыбнулась Алоэ. — Уверена, вместе мы справимся с любой проблемой. С питанием уже стало получше, мы вскрыли грибную ферму на нижнем уровне, до которой не добрались сразу. Там всё так разрослось, хватит на всех, но грибы тяжеловаты для желудка тех, кто только что проснулся.       — Сколько вы уже разбудили?       — Пятьдесят, не считая нас тринадцати, что проснулись в самом начале. Больше за один раз будить не получится, медики не справятся, тренажёров на всех не хватит, место в лазарете ограничено, — Алоэ докладывала сжато, подчёркивая главные проблемы. — Первыми будим медиков и биологов, а также техников гидропонного комплекса. Мы рассчитывали, что пробуждение получится более растянутым по времени, и у нас будет время на адаптацию.       Прилетевшая Ирис тут же взяла полковника в оборот:       — Проблема не только в состоянии пробуждённых. Нам надо будет демонтировать и вывезти всё оборудование комплекса, а здесь его — тысячи тонн. Это технологии, которых, как я поняла, у вас, людей, ещё нет.       — Не беспокойтесь, Ирис, — успокоил её Морозов. — Вывезем всех и всё, для этого я и мои люди здесь. Скоро прибудут ещё рабочие, сюда начнут ходить поезда. Сейчас самое важное — обеспечить безопасную реабилитацию всех выживших.       — Здешние горы, к счастью, почти необитаемы, только в соседней долине, у южного склона живут несколько фермеров, — сообщила Ирис. — Мы специально открыли для вас северный вход. Официально эти земли принадлежат даже не Эквестрии, а Кристальной империи, но кристальные пони почти не выходят за пределы защитного купола. Вряд ли они нас побеспокоят. Погодные патрули пегасов сюда тоже не залетают, так что будьте готовы к капризам погоды. Меня больше беспокоят энергетические помехи от окна перехода. Их могут почувствовать местные маги, та же принцесса Кэйденс, к примеру. Я опасаюсь, что она сообщит Селестии, а как та отреагирует — сказать сложно.       — Сколько у вас всего выживших? — спросил Морозов.       — Тысяча сто девяносто семь, и ещё десятки тысяч эмбрионов в хранилище. Плюс хранилище генетического материала.       Северный вход в комплекс при его строительстве использовался для подвоза оборудования. Здесь в полу были вделаны рельсы, под потолком в шлюзовой камере и далее, в основных штольнях комплекса установлены кран-балки. Рельсы от рамы окна перехода проложили мимо выхода из комплекса, с запасом, чтобы удобно было грузить оборудование на платформы, по очереди подгоняя их к выходу. Прямо у выхода установили кран.       Прибывшие медики, конечно, помогали, но им пришлось на ходу изучать физиологию и строение тела незнакомых существ, лишь отдалённо похожих на земных лошадей. Вместе с ними прибыла целая команда учёных — историки, лингвисты, электронщики, геологи, физики, химики…       Ирис и Анемон, специалист по хранению и обработке данных, передали людям словарь и грамматику инитиумнарского языка, родного наречия демикорнов, совершенно не похожего на эквестрийский.       — Мы понимаем, что за пределами нашего мира мы с вами не сможем свободно общаться, — объяснила Ирис. — Поэтому мы должны изучить ваш язык, а кто-нибудь из людей пусть изучит наш.       Полковник Морозов распорядился доставить комплекты учебников русского языка, и по вечерам люди начали обучать своих новых союзников и учиться сами. Инитиумнарский оказался невероятно сложным, многоуровневым языком. Если первый, бытовой, уровень людям дался хоть и не без труда, но был ими освоен, то уже со вторым, профессиональным, уровнем возникло множество трудностей.       Впрочем, саму идею Исхода приходилось доказывать и защищать, убеждая каждую новую партию выходящих из анабиоза. Далеко не все пробудившиеся сразу соглашались с предложением покинуть родные горы и эмигрировать в другой мир. Ирис рассказывала, убеждала, объясняла, постепенно завоёвывая всё новых сторонников. В немалой степени помогало доброжелательное, приветливое участие людей, помогавших проснувшимся поскорее встать на ноги. Окружающий мир для тех, кто проспал более семи тысяч лет, казался чужим. Все понимали, что в любом случае потребуется долгая адаптация, и в этом случае было уже не так важно, в каком из миров придётся адаптироваться.       Медицинские процедуры и упорные тренировки делали своё дело, пробудившиеся начали нормально питаться, более-менее окрепли, через пару дней они уже уверенно ходили, некоторые уже помогали людям демонтировать и грузить на поезда оборудование комплекса, многие начали тренироваться летать — сначала в аэротрубе, а затем и на свежем воздухе. Следом за первой партией разбудили вторую, затем третью, комплекс постепенно оживал, в подземных залах и галереях вновь зазвучали голоса пробудившихся эквиридо.       По мере увеличения численности населения комплекса, возвращающегося к жизни после долгого анабиоза, встал вопрос о социальном и государственном устройстве. Общество «боевых единиц» изначально делилось на кланы по профессиональной специализации. Внутри кланов решения всегда принимались всеобщим голосованием. Теперь ситуация диктовала необходимость создания более чёткой и детальной структуры. Общество мало того что сильно сократилось в численности от первоначальной, оно ещё и оказалось в положении, близком к военному.       Люди оказались хорошими союзниками. Видя, какие трудности вынуждены преодолевать их новые друзья, они не только прислали врачей. Тех, кто особенно ослаб после анабиоза, переправили в СССР, где их реабилитацией занялись лучшие специалисты. Вблизи Каширы уже строился комплекс, где предполагалось разместить прибывших. Место было хорошее — река, железная дорога, недалеко к северу — аэродром Ступино. Демикорнам предложили построить микрорайон — 12 стоквартирных пятиэтажных домов. Вполне типовых, со всеми удобствами — капля в море для великой страны, за пятилетку (1956-1961 гг) расселившей из бараков и коммуналок 50 миллионов человек. Кухни и ванные предлагалось сделать более просторными в расчёте на большие габариты четвероногих обитателей, квартиры — однокомнатными, зато большей площади.       Осмотрев место размещения, гости объяснили, что им будет сложно подниматься и особенно спускаться по лестницам и попросили внести изменения в проект. Оборудовать типовые дома пандусами вместо лестниц было дороже, чем выбрать другой исходный прототип. Перебрав множество вариантов, Ирис вместе с главным архитектором Москвы Михаилом Васильевичем Посохиным взяли за основу проекта комплекса многоэтажный гараж, построенный для Московского таксопарка. Здесь вместо лестниц был удобный винтовой пандус. Открытые проёмы в стенах застеклили, внутреннее пространство поделили на квартиры со свободной планировкой.       Строили «на вырост» — возвели сразу три здания и соединили общим стилобатом, а между домами и по периметру на стилобате поставили бетонные купола. В стилобате было два подземных этажа и один наземный. На крыше каждого здания устроили теплицы и полётную площадку. Всё было построено из типовых железобетонных изделий. Получился аналог подземного комплекса демикорнов. На крыше стилобата между домами были устроены газоны, кусты и детские площадки. Также были построены детские сады и школы, поликлиника, кинотеатр. Жилой район со всех сторон окружал красивый парк. Ирис сама побывала там, всё осмотрела. Через несколько лет, когда подрастут небольшие деревца, привезённые в бетонных кадках и прямо в них вкопанные в землю, там будет просто чудесное место.       В процессе демонтажа оборудование сразу начинали изучать учёные и инженеры. В СССР для его размещения уже строили новые цеха, рядом поднялся комплекс зданий НИИ специальных технологий. Работать здесь предстояло совместно, поэтому жильё строили и для людей тоже.       С вывозом оборудования не всё проходило гладко. Многие агрегаты весили не одну тонну, а подъёмно-транспортное оборудование, как ни странно, было не во всех помещениях, и не везде могли проехать погрузчики.       — Да как вы эти штуки сюда затаскивали? — в очередной раз удивился полковник Морозов.       — У нас есть своя транспортная техника, — ответила Дейзи. — Как раз недавно восстановились после анабиоза те, кто может её задействовать.       Несколько «боевых единиц» забегали, телекинезом вытаскивая из кладовой какие-то составные части — стальные балки и шарниры, куски грубовато обработанного камня, стальные клёпаные сосуды. Пришедший по вызову Дейзи серый демикорн с чёрной гривой и кьютимаркой, недвусмысленно намекающей на магию, дождался, пока техники соберут запчасти воедино, и вложил в углубление на корпусе собранного устройства круглый диск из материала, напоминающего стекло, с фигурными вырезами, похожий на сложную печать.       Морозов удивлённо наблюдал, как куча камней и металлолома вдруг ожила и поднялась на ноги. Да, она опиралась на четыре мощных ноги, напоминая коня. Вместо шеи и головы у конструкции было что-то вроде кранбалки.       — Что это за чертовщина? — удивился полковник.       — Обычный подъёмно-транспортный голем, — ответила Дейзи. — Ничего сложного, но нужен техномаг, способный сделать печать, чтобы приводить в действие телекинетические связи, двигающие конечности. Старгэзер как раз такой техномаг.       — К вашим услугам, — учтиво поклонился полковнику серый понь.       — Погодите, уважаемая… То есть… Это что-то вроде робота, приводимого в движение телекинезом? Без двигателя? Как же он работает? — Дейзи почти слышала, как у полковника в голове натужно поскрипывают мозги.       — А что такое робот? — в свою очередь спросили Дейзи и Старгэзер.       — Механизм, способный действовать самостоятельно или под управлением человека… или другого разумного существа, — пояснил Морозов. — Часто такие механизмы делают напоминающими людей или животных, хотя это не обязательно. Но у нас они приводятся в действие обычно электромоторами или гидравликой.       — Понимаю, — кивнула Дейзи. — Да, что-то вроде. У нас такие устройства называют Страж. Телекинетический привод для нас сделать проще. Заклинание, заложенное в печать, собирает энергию из окружающей среды и трансформирует её в телекинетическую.       Морозов сообщил об увиденном учёным. Надо было видеть, как они забегали вокруг «транспортного голема»! Механизм, созданный древней расой, произвёл настоящий фурор. На следующий день явилась целая делегация специалистов из Москвы и из ленинградского Политеха¹.       Пока они исследовали демикорновский «погрузчик», откровенно не понимая, «как оно вообще работает», возле Старгэзера и Дейзи крутился, задавая вопросы, товарищ в штатском, но с подозрительно короткой стрижкой. Среди сотрудников ГРУ, как в любой конкурирующей организации, ходили разные слухи про таинственное 20-е Главное Управление КГБ СССР. Ничего конкретного про них никто не знал, секретность была невероятной, намного круче 12 ГУ, занимавшегося обслуживанием ядерных боеприпасов. Морозов видел, что КГБшник, похоже, подсовывает демикорнам какие-то прорисовки, но что именно — он не разглядел.       Результат превзошёл все ожидания полковника. Из Москвы приехала группа инженеров во главе с начальником КБ инженерных войск Анатолием Фёдоровичем Кравцевым. Они на несколько дней засели в отдельной комнате вместе со Старгэзером и ещё одним техномагом — Мундэнсер, к ним также присоединилась Дейзи. Инженеры поставили кульманы и принялись за работу. Учиться и изучать «инопланетные технологии» пришлось на ходу. Изготовление деталей шло, похоже, одновременно с проектированием, потому что первые партии запчастей начали поступать уже через неделю. Суставы и сочленения использовали такие же, как у «транспортного голема», их даже делали по образцам, предоставленным Дейзи.       Через месяц на ровной площадке недалеко от входа выложили детали, и техники демикорнов вместе с рабочими из числа людей собрали стальные балки, листы брони и суставы в единое целое. Под руководством Кравцева установили контейнеры с направляющими. Старгэзер вставил в гнездо управляющую печать и активировал телекинетический привод.       Бесформенная груда металла дёрнулась. Мостовой кран, с помощью которого выкладывали на площадке тяжёлые детали, поднял «голема» и поставил на ноги. Один из инженеров забрался в кабину, узкие полоски триплексов казались крошечными на фоне массивного корпуса. «Руки» выглядели недоделанными обрубками, их нижние части ещё не установили. Машина приподнялась над землёй на птичьих ногах и сделала первый, ещё неуверенный, короткий трёхметровый шажок. Она пошатнулась, транспортный голем демикорнов, стоявший рядом для подстраховки, тут же поддержал её, не позволяя упасть.       — Нейроинтерфейс откалибровать надо, — крикнул инженер, приоткрыв бронещиток сбоку кабины. — Но управление работает! Вроде бы… Обратная связь от гироскопа немного запаздывает, чуть не грохнулся…       — Не спеши, Андрей, всё доведём до ума! Постепенно… — Кравцев выглядел счастливым.       Экспериментальный образец робота, основанный на инопланетных технологиях, не просто удалось собрать за невероятно короткий срок, он ещё и заработал! Конечно, до серийного производства может и не дойти, на доводку могут уйти годы, пока совершенно непонятно, как работает механизм «телекинетического привода», как могут эти небольшие на вид кристаллы настолько эффективно собирать и сохранять энергию прямо из окружающей среды, но машина — вот она, стоит, приседает, выпрямляется и даже пытается ходить.       — Андрей, вылезай! Грузите машину на платформу, — распорядился Кравцев. — Повезём на полигон.       Он повернулся к Старгэзеру и Мундэнсер:       — Коллеги, я вам очень благодарен! Надеюсь, вы не откажетесь поехать с нами в Кубинку?       — Конечно, — слегка улыбаясь, не в силах сдержать гордости за свой труд, кивнула бежевая серогривая демикорн-техномаг.       С Мундэнсер у людей сразу же сложились отношения тесного сотрудничества. Она была не так опытна, как Старгэзер, зато сразу оценила потенциал техники и электроники людей и стремилась как можно больше о ней узнать.       — Почту за честь довести до успешного завершения столь необычный проект, — слегка церемонно ответил Старгэзер. — Впервые делаю Стража на двух ногах, да ещё и коленками назад. Самому интересно, что из этого получится.       То, что получилось, показали месяца через четыре на военном параде 7 ноября. Иностранные военные атташе замерли, когда вслед за танками на брусчатку Красной площади, лязгая сталью по камням, вышли невиданные птиценогие бронированные машины. Контейнеры по бокам корпусов подозрительно напоминали поставленные вертикально пакетные направляющие РСЗО БМ-21 «Град», проехавших по площади перед проходом танков. На «руках» были установлены 37-миллиметровые пушки от ЗСУ «Енисей», явно приспособленные для поражения и воздушных, и наземных целей, судя по антенне РЛС миллиметрового диапазона на корпусе. Сбоку на «руках» в двух пакетах транспортно-пусковых контейнеров расположились ПТУР 3М11С «Фаланга» со складными крыльями.       Машины продемонстрировали невероятную манёвренность, то приседая почти до земли так, что верхний перископ на корпусе оказывался на высоте человеческого роста, и лишь коленные сочленения торчали вверх, то распрямлялись, вознося корпус на высоту нескольких метров. Две машины, выйдя из общего строя, станцевали перед толпой демонстрантов замысловатый вальс под музыку Штрауса. Роботы непринуждённо шагали вперёд, назад, в стороны, перешагивали один через присевшего другого. Их движения выглядели настолько естественными и отточенными, словно это танцевали люди. Собственно, так оно и было — водителей для парада подготовили из студентов балетного училища.       В последующие несколько месяцев на страницы иностранных военных журналов выплеснулся шквал статей. Специалисты стран НАТО спорили, обсуждая перспективы шагающей бронетехники на поле боя. Одни утверждали, что она бесполезна и слишком уязвима, другие — что она незаменима на сложнопересечённой местности, в лесах и горах, но все сходились в одном — русские снова обогнали весь мир, поставив планку достижений робототехники на недосягаемую высоту.       А пока они спорили, примерно через год на стройках страны начали появляться шагающие краны-манипуляторы, ускорившие монтаж типовых панельных жилых домов едва ли не вдвое. Теперь не надо было стропить панель и поднимать её на тросах краном — шагающий погрузчик совал «руки» в гнёзда закладных элементов и в несколько движений точно устанавливал панель на место, третьей «рукой» тут же приваривая арматуру для соединения с уже установленными панелями. Пятиэтажный дом, что раньше возводили за три недели, теперь собирали за девять — десять рабочих дней.