* * *
Александр Алексеевич Солдатов до сих пор ещё никак не мог поверить в реальность происходящего. Всё началось с того, что его совершенно внезапно отозвали из Лондона, где он находился в должности посла СССР в Великобритании, и объявили о новом, очень важном назначении. — Королевство Эквестрия? — Александр Алексеевич несколько секунд честно пытался вспомнить, где это, но память была явно бессильна. — Прошу прощения, товарищ министр… Чем я так провинился, что меня туда отправляют? — Провинились? Да что вы, Александр Алексеич? — Андрей Андреевич Громыко был непробиваем. — Наоборот, нам там необходим исключительно опытный сотрудник вашего уровня. — Простите… А где это королевство? Никогда о нём не слышал. — Вот этого, Александр Алексеич, я вам сообщить не имею права. Сами увидите, когда приедете, — улыбнулся Громыко. Солдатов почувствовал, что у него сейчас закипит мозг. — Приеду? Как я туда приеду, если даже не знаю, где это? Как туда добираться-то вообще? Самолётом или морем? — Поездом, Александр Алексеич, поездом. Очень даже удобно. С Ленинградского вокзала. Идите, собирайтесь, документы и билеты вам привезут. И вот теперь Александр Алексеевич Солдатов, Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в Эквестрии, судорожно пытался собрать в кучку расползающиеся мысли: «Чёрт меня подери! Я же, выходит, первый в истории посол Земли на другой планете! Невероятно! Но какого чёрта эта планета населена маленькими разноцветными лошадками?! Как так получается, что на другую планету можно приехать на обыкновенном поезде? Ничего не понимаю! А ещё она так похожа на Землю. Тут даже овощи и фрукты такие же, как на Земле. Ну… почти». Он сделал поправку — на самом деле не совсем такие же. Намного вкуснее. А уж радужные вольт-яблоки, джемом из которых его угощали на приёме в королевском дворце… вообще что-то неописуемое. Кантерлот при взгляде издали, из окна поезда, поворачивающего перед долгим подъёмом в гору, выглядел феерично — сказочный город под каскадом водопадов, прилепившийся, как на подносе, к очень крутому склону горы. Вблизи сказочное очарование не пропадало — беломраморные дома, узкие улочки, мощёные брусчаткой, почти как на Красной площади, террасы, ступенями поднимающиеся по склону. И королевский дворец — воздушное, словно сотканное из снов сооружение из мрамора, отделанного золотом. Диархи Эквестрии приняли советского посла вечером, на закате. Как оказалось, увидеть их обеих одновременно можно было лишь на закате солнца и на восходе. Александр Алексеевич ожидал увидеть ещё двух маленьких лошадок, вроде тех, что провожали его от вокзала до посольства, а затем по городу. Но оказалось, что Сёстры-Правительницы совсем иные, и дело не даже не в рогах и крыльях. Принцессы Селестия и Луна были намного крупнее своих подданных и выглядели настолько величественно, что дух захватывало. После традиционного вручения верительных грамот посла пригласили на церемониальное чаепитие. При виде парящих в воздухе, окутанных чуть светящимися облачками чашек он едва не уронил челюсть. Сейчас, после нескольких недель в Эквестрии, он и остальные дипломаты уже попривыкли, а в первые дни, когда его местная секретарь-единорог приносила в кабинет поднос с чаем и выпечкой, висящий в воздухе без всякой опоры, у него волосы дыбом вставали. А какая у этих лошадок выпечка! Мама дорогая! Как оказалось, для снабжения посольства еду привозят из соседнего городка с банальнейшим названием «Понивилль». Кексики, торты и пирожки для посольства печёт какая-то Пинки Пай. От её выпечки весь персонал посольства сходил с ума и прибавил по паре килограмм в первые же дни, пока посол не сообразил, что сотрудников необходимо ограничивать, иначе перестанут пролезать в двери. Мимо Понивилля Александр Алексеевич уже однажды проезжал, когда ездил в Кристальную Империю знакомиться с ещё одной принцессой — МиАморе Каденза. Посол удивился бы ещё больше, знай он, что Пинки Пай — носитель Элемента Смеха, национальная героиня и один из лучших кондитеров страны. Но он пока ещё не знал очень многого. Людям ещё много предстояло узнать и многому научиться. Эквестрия удивляла, сносила крышу невозможным сочетанием технологий начала 20-го века — паровозами и парусниками — и, в то же время, далеко опережающих человеческие технологий управления погодой или скоростного выращивания кристаллов с заданными размерами, формой и свойствами. Посол вспомнил, как буквально писали кипятком учёные, заказавшие у семьи Шарм в Кристальной Империи большущий кристалл алюмо-иттриевого граната для экспериментальной лазерной установки, когда получили его уже через четыре дня! Впрочем, Александр Алексеевич и не подозревал о продолжении этой истории — когда выращенный Джейд Шарм кристалл установили в резонатор экспериментального лазера на полигоне Сары-Шаган, и он прямо через оптику американского спутника-шпиона «Discovery» разогрел затвор и расплавил заряженную в его фотоаппарат плёнку, отчего её лохмотья заклинили механизм протяжки, спутник вышел из строя, миллионы долларов, потраченные на запуск, оказались засунуты кобыле под хвост, то Николай Дмитриевич Устинов, сын всесильного председателя Военно-Промышленной Комиссии и непосредственный разработчик системы, плясал от восторга вокруг лазера. Секретарей у посла было двое — молодой парень, референт из числа советских дипломатов, только недавно закончивший МГИМО, и серая единорожка из местных, через неё осуществлялась вся переписка со здешним министерством иностранных дел и королевским двором. Сейчас размышления посла прервал именно референт: — Александр Алексеич, к вам там какая-то лошадь… — Чего она хочет? — спросил посол. — Говорит, что пришла обсудить детали протокола государственного визита принцесс Селестии и Луны в СССР. — Ясно. Проси, да будь повежливее! — посол приосанился, быстро наводя порядок на своём монументальном столе.* * *
— Всепони, минутку внимания! — Твайлайт Спаркл постучала копытцем по столу, прерывая сплошной гул болтовни подруг. — Я собрала вас по очень важному делу. На этот раз собраться пришлось прямо в холле замка Твайлайт, заставив его диванами и креслами — тронный зал оказался маловат для такого количества гостей, да ещё Твайлайт была вынуждена притащить в замок музыкальный комбайн Винил Скрэтч. Сама диджей вместе с Октавией Мелоди тоже была среди приглашённых, они устроились на диванчике сбоку. Пришли даже Меткоискатели, увязавшись за старшими сёстрами. Флаттершай сумела усадить их в уголке так, что они даже почти не мешали. — Эй-Джей, разбуди, пожалуйста, Рэйнбоу! — Уже пробовала, не получается, мож, пускай дальше дрыхнет? — рыжая фермерша в очередной раз потыкала спящую рядом на диванчике Дэш копытцем в бок. На этот раз соня подняла голову: — Чё? — О! Проснулась! — Девочки, у меня важное поручение от принцессы Селестии! — продолжила Твайлайт. — Принцессы собираются в мир людей с государственным визитом. Когда начали согласовывать дипломатический протокол, оказалось, что есть одна очень существенная нестыковка. — Короче, чё от нас-то требуется? — спросила Дэш. — Мы должны срочно написать государственный гимн Эквестрии! — объявила фиолетовая лошадка. — Принцесса Селестия рассчитывает на нас! Мы не можем её подвести¹. — Гимн? А шо эт такое? — спросила Эпплджек. — Гимн — это такая специальная песня, которая исполняется в особо важных случаях, — пояснила Твайлайт. — Её будут исполнять во время встречи принцесс с лидерами людей. — Оу, это должна быть очень торжественная музыка, — подала голос Винил Скрэтч. — А помните песню, что пела Графиня Колоратура? «Эквестрия — мой дом»? — напомнила Рэрити. — По-моему, очень даже хорошая песня. — Да! Да! Мне тоже понравилось! — запрыгала от восторга Пинки. — Эй-Джей, ты же можешь попросить Рару, чтобы она спела? — Могу, канешн! — Эпплджек внушительно поправила шляпу. — По-моему, эта песня недостаточно торжественная для гимна, — покачала головой Октавия. — Тут нужно что-то реально грандиозное. — Знаю! У меня есть! Ща принесу! — Рэйнбоу Дэш свечой взвилась в воздух. Твайлайт едва успела телекинезом распахнуть перед ней окно — пегаска явно намеревалась вышибить раму. Облачный дом Рэйнбоу висел недалеко, и она вернулась через пару минут. — Во! — Дэш передала Винил Скрэтч пластинку. — Это я из Сталлионграда привезла, когда мы тамошнюю погодную команду тренировали. Говорят, эту музыку написал какой-то ихний композитор. Я под неё по утрам просыпаюсь. Винил поставила пластинку на проигрыватель и опустила звукосниматель. Музыка, грянувшая из динамиков, действительно была торжественной. Рэйнбоу даже «на автомате» встала на задние ноги и отдала честь, как обычно делали Вандерболты. — Оу! Какая энергетика! — восхитилась Рэрити. — Я знаю эту мелодию, — вспомнила Октавия. — Кажется, в Сталлионграде её не написали, а нашли старинную запись и восстановили по нотам. Вроде бы это очень древняя мелодия… — Это просто супер-дупер-круто! — Пинки восторженно запрыгала на месте. — Вау! И правда, мощно! — у Эпплблум подозрительно загорелись глазки. — Кажется, у меня есть идея. Флаттершай, поможешь нам с текстом? Скут, слушай, что остальные говорят, вдруг, что дельное услышишь. Меткоискатели сдвинули головы и зашептались. Остальные собравшиеся не обращали на них внимания, предлагая свои варианты текста. Скуталу внимательно прислушивалась к разговору, тут же передавая лучшие фразы Свити Белль и Эпплблум. Дело продвигалось тяжело — всё-таки пони были непривычны к официозу и пафосу. Твайлайт браковала один вариант за другим: — Не, не то… Недостаточно торжественно. Нет, слишком сложно, это же спеть надо… Нет, слишком официально звучит… А так — недостаточно официально, это же принцесса, а не наша подруга. — Эх, Лиру бы сюда! — пожаловалась Пинки. — У неё сочинять здорово получается. Скуталу пробралась к Рэйнбоу Дэш и тихонько прошептала что-то ей на ухо. — Вау! Эй, всепони! — Дэш вскочила, привлекая общее внимание. — Девочки вместе с Флаттершай тут свой вариант написали! По-моему, у них вышло на 20 процентов круче нашего! — Давайте послушаем, — усталым голосом ответила Твайлайт. — Кто прочитает? — Я могу, — вышла вперёд с листочком бумаги Свити Белль. Она начала читать. По мере чтения у Твайлайт и остальных челюсти опускались всё ниже и ниже, пока не достигли пола. — Йо! Такое мне и в голову не приходило! — выразила общее мнение Винил Скрэтч. — Это надо петь хором, — добавила Октавия. — Только упоминание Меткоискателей из последнего куплета я бы убрала, — заметила Твайлайт. — Получается и нескладно, и нескромно. — А я бы оставила как есть, — неожиданно рассудительно ответила Пинки. — Сколько таких же жеребят по всей Эквестрии? Пусть успех Меткоискателей станет для них примером. — Тем более, это же их текст! — поддержала её Рэйнбоу. — Не думаю, что принцессы будут недовольны, если узнают, что это девочки написали гимн. — Винил, ты сможешь сделать запись, если мы споём хором? — Ну, так для этого я и здесь! Акустика в замке — что надо, давайте попробуем! — ответила диджей. Твайлайт магией размножила листки с текстом и раздала всем присутствующим, пока Винил Скрэтч готовила аппаратуру и расставляла микрофоны: —Раз-два-три, раз-два-три… Ну, все готовы? Пишем! С четвёртой или пятой попытки запись получилась. Твайлайт взяла кристалл и телепортировалась в королевский дворец Кантерлота. Гимн принцессам понравился, Селестия и Луна даже не возражали против упоминания в нём Меткоискателей. — Звучит очень торжественно, — одобрила Селестия. — Даже жаль, что эта музыка будет не так часто исполняться на публике. Запись отправили на завод грамзаписи в Мэйнхеттене, где, по распоряжению принцессы Селестии, была сделана партия пластинок, в том числе и под человеческий стандарт скорости воспроизведения 33 1/3 об/мин. Несколько пластинок переправили Лире Хартстрингс в посольство Эквестрии.