Имена меняются

      Покачивая банкой с «тормозком», Роллер вырулил во внутренний периметр временной базы, развернутой неподалеку от Тарна, и поймал Физзла за колесо. К счастью для него, на базе Роллер всегда понижал уровень сил, чтобы никого не зашибить, и только задетая фара жалобно скрипнула. Даже не разбилась.       – Где Дамус?       – В карцере, – Физзл благоразумно не вырывался, но смирения фейсплейт не выражал.       Роллер был особым агентом Оптимуса Прайма, с полномочиями, ставившими его, как и Дамуса, выше местного командования. Поэтому им можно было шататься где угодно, заниматься чем угодно… Физзл служил на базе Квипстера интендантом – на поле боя не совался, но по своей территории носился, как фурия, и добивался порядка и соблюдения всех технических норм. Дамус был прав, автоботам он пригодился, хотя высоко и не поднялся.       Для каждого найдется доболта работы.       – Допрашивает кона? – Роллер разжал хватку.       – Поет, – процедил Физзл. – Я не вслушивался.       – Уф. Ну, вали по своим делам.       Роллер залпом допил и бросил банку на пол, игнорируя гневный взгляд интенданта. В чем кайф быть на особом положении, если боишься намусорить? Оставив Физзла за спиной – ненавидеть не вписывающихся в армейскую вертикаль офицеров, – Роллер широким шагом двинулся к карцеру.       Поет… Роллер даже мельком посочувствовал кону, попавшему в плен пару дней назад. С ним поработали местные дознаватели, вытрясли, что хотели. Но ведь Дамус не может не влезть. Зачем ему превращать допросы в концерты, Роллер не понимал, но и не мешал развлекаться – обычно. Изучением музыки и исполнением пыточных арий, высасывающих желание жить из искр слушателей, Дамус увлекся после возвращения в полноценный корпус. Ему и раньше вроде как ничего не мешало, вокалайзер-то формисты не трогали, но, похоже, помимо прочего, ему нравилось… звучать в новом корпусе. Странно – но главное, что в кайф.       Автоботы не обустраивали полноценных тюрем в местах, которые вскоре придется оставить. Пленников доводили до состояния, в котором они точно не смогут никуда убежать, и запирали в одном из блоков. Охрана это место патрулировала, но Роллера пропустила, не вякнув.       Где угодно и что угодно. Он – друг Прайма. И он способен прошибить насквозь стены любого блока тут, не говоря уж про честплейты не понравившихся ему солдат. Никто не помешает ему пойти и сделать с пленным коном что угодно.       Дамусу они тоже возразить не могли. А впрочем… кон не особенно-то и нужен теперь. Автоботы редко сохраняли пленникам жизнь, поскольку не было потребности в обменах. Пойманный мелкий инженер пока что ценности не представлял – и вряд ли представит.       Роллер остановился у камеры. Через окошко из бронированного стекла, изнутри тонированное, а снаружи прозрачное, разглядел спину Дамуса и забившегося в угол десептикона. Тот после допросов мог лишь ползать, и по розовому следу на полу можно было проследить, как он метался по камере. Дамус стоял перед ним на коленях, сложив руки перед собой, и пел – голос, заглушенный стенами, едва доносился до Роллера, однако тот все равно радовался, что не подвластен его силе. Можно и не вглядываться десептикону в оптику – по позе ясно, в каком он отчаянии. Он против таланта Дамуса беспомощен. Он был напуган и до того, а уж Дамус точно раздул его страх до вселенских масштабов.       Когда лязгнула дверь, открываясь, кон завопил и закрыл лицо руками. На одной вместо пальцев торчали провода.       – Прости, что отвлекаю, – небрежно прогудел Роллер, пригибаясь, чтобы всунуться в дверной проем. Для его габаритов все на этой базе было мелковатым, – но у нас важный сеанс связи.       – П-пожалуйста, – пролепетал кон. – Пожалуйста, я… не хочу умирать, я боюсь умирать…       Смешно, но у захудалого инженера был… шлем настоящего героя. С козырьком и выдающимся подбородком снизу, с выпуклыми кругами по обе стороны. Шлем героя обрамлял перекошенный от ужаса фейсплейт.       Дамус потянулся и коснулся ладонью его искалеченной руки.       – Я не уверен, что смогу помочь.       – Прошу, п-п-прошу, не отдавай меня им, я все… я все…       – Ты ведь уже все сделал, – Дамус склонил голову. Обернулся, подмигнул Роллеру одной линзой, чтобы пленник не видел. – Я надеюсь, что тебя пощадят.       – По… ты поговоришь… ты поговоришь с командиром?.. С ними… с…       – Конечно, я попрошу за тебя, Фулкрум, – пообещал Дамус.       Он произносил слова утешения, но – Роллер знал – вкладывал в них страх. Слушая, Фулкрум еще острее ощущал неизбежность смерти. Дамус пробуждал в нем самые пугающие фантазии. То, что его слова расходятся с эмоциями, невозможно осознать. Роллер не хотел бы оказаться на месте того бедолаги. Но он и не оказался бы. Он не такой слабак.       – Спасибо! – пролепетал Фулкрум. – Спасибо!..       – Будь сильным, – Дамус выпрямился.       Роллер не выдержал и хохотнул. Фулкрум так цеплялся за меха, который окончательно сломал его и обрек на панику до самой дезактивации… Дамус улыбнулся пленнику напоследок и подошел к Роллеру. Поднырнул под руку.       Тот угрожающе зыркнул на Фулкрума и захлопнул камеру. Десептикон вздрогнул и сильнее затрясся.       – Оттянулся?       Дамус пожал плечами:       – Скажем… Фулкрум готов на все. Обещал поклясться в верности Прайму. Как думаешь, Оптимусу нужна его верность, а? – он ехидно усмехнулся.       Он тащился от этих игр. Зайти «утешить» пленника и намурлыкать ему арию агонии – вот чем он развлекался.       – Я слышал, Квипстер его солдатам отдаст. Те скучают без живых мишеней.       – Вот бедолага, – с искренним сочувствием в голосе произнес Дамус.       Роллер не знал, но догадывался, что он испытывает на самом деле. Удовлетворение. Он обладал властью, которой никто не мог ничего противопоставить, и на войне научился ей наслаждаться. Правда, чтобы осознать это опасное коварство, требовалось быть кем-то вроде Роллера, все остальные привыкли верить если не словам, то собственным ощущениям. Однако Дамус управлял всем – от смутных подозрений до радикальной смены взглядов.       На то, как мехи ломаются, не в силах справиться с противоречивыми эмоциями, он предпочитал смотреть из первых рядов.              

***

      Сигнал от Оптимуса они приняли вдвоем, выгнав из небольшого центра связи дежурных и заперев двери. Входящий по шифрованному каналу намекал на серьезный разговор о новом задании, и Дамус, по правде, уже исходил нетерпением. Мелкие шалости его занимали далеко не так сильно, как думал Роллер, вылавливая напарника в камерах и пыточных. Просто… когда некуда было приложить силы, он начинал думать о том, о чем ему думать не нравилось. О бессмысленности всего, что они делают, например. О том, что он тратит талант впустую, мотаясь по Кибертрону… всех, кто был автоботам нужен, они уже завербовали. Десептиконы… кому сдались десептиконы?!       Может быть, на этот раз задание будет стоящим?       Дамус скрестил руки под честплейтом и приготовился слушать. Оптимус обычно сразу переходил к делу. В этот раз он тоже обошелся без приветствий и вопросов, как у его особого отряда дела.       – Между вами и Тарном вспыхнула «горячая точка», – объявил он. – Далеко от черты города, так что десептиконы не успели выстроить ее оборону. Мы уже сражаемся за нее. Мне доложили, что нужна поддержка, так что пусть Квипстер мобилизует всех. Но вы двое снимаетесь немедленно.       – Ничего себе, – подал голос Роллер. – Прямо… новые искры? Как давно?       – Около цикла назад, насколько Скайфайр может понять по данным сканирования. Десептиконы обнаружили их раньше нас, так что пока превосходят нас числом. Вы нужны на «точке» как можно быстрее.       – Пояснишь? – вежливо, но сухо попросил Дамус. Пока что он не понимал, зачем ехать в гущу сражения. То есть, Роллер заменяет собой пару отрядов, однако обычно Оптимус не использует его как расходный материал даже в очень важных битвах.       Отстоять «горячую точку», безусловно, надо, но тут целая база бойцов, а по окрестностям еще целый батальон наскрести можно…       – Даже если десептиконы получат эти искры, я хочу, чтобы они были нашими, – ответил Оптимус.       Роллер недоуменно сузил одну оптику.       – Погоди…       – Ты имеешь в виду, – перебил Дамус, – что они должны присоединиться к нам… кто бы ни собрал им корпуса? Так?       – Они должны стать автоботами, – кивнул Оптимус. – Если мы соберем их – отлично. Если десептиконы – пусть пожалеют об этом.       Дамус задумчиво обхватил подбородок пальцами. Все негодование по поводу недостаточно интересных миссий выветрилось из мозгового модуля, как только он начал осмыслять задание Оптимуса Прайма.       – Искра – это не сформировавшееся создание, оно еще не знает, что такое… фракция. Не может сделать выбор. Я не уверен, что… – он замолчал. – С другой стороны…       Ему еще никогда не приходилось работать с чистой искрой. С искрой, на которую не повлияли социальные надстройки, история, личный опыт… с искрой, которая еще не узнала сложных чувств и ни разу не испытывала мук выбора.       Что если все выборы можно сделать заранее?       – Ты не справишься? – спросил Оптимус. Без наезда и угрозы, хотя и неприятным тоном. Ему не нравилось, когда кто-то отказывался выполнять приказы, однако он умел слушать возражения. Не все возражавшие доживали до конца разговора, и все же квалификация кое-что для него значила.       Повода не доверять Дамусу у него не было. Если он откажется, сказав, что Оптимус просит о невозможном, то больше такого приказа никогда не получит.       И, кто знает, вдруг «горячих точек» больше не вспыхнет. Сколько тысячелетий не было… и вот, наконец-то! Такой шанс совершить настоящее чудо!       – Думаю, – произнес он медленно, – думаю, я справлюсь.       – Точно? – подал голос Роллер, и Дамус недовольно покосился на него. К чему сомнения? По крайней мере, при Оптимусе! Но Роллера ничего не пронимало, и если он решал поговорить, заткнуть его не получалось. – Это же, типа, настоящие голые искры. Что они там соображать могут?       – Я не работаю с соображениями, – возразил Дамус. – Мне не важно, что за мысли роются в проце. Нужно правильно настроить их, чтобы в итоге они приняли нашу сторону, где бы ни оказались. Я не встречу сопротивления от них, так что… должно сработать.       Роллер пошевелил ладонью в воздухе, не уступая. Но – ниже зоны, которая попадала в прицел камеры. Оптимус его жеста увидеть не мог.       – Мы поедем, раз ты приказываешь, – вслух произнес Роллер.       – Буду ждать результата, – Оптимус кивнул ему и встретился взглядом с Дамусом. – Потерять их нельзя.       – Разумеется, – согласился он рассеянно, захваченный планированием.       Прямой контакт с искрами. Что вложить в них, чтобы они сделали нужный выбор, когда придет время? Недовольство? Нет, история о злости и жажде мести годится только для тех, кто жил на Кибертроне во времена Сената и знает, за что сражается. Тем, кого соберут для этой войны, нужно внушить нечто иное. Возможно, подспудную родственную связь с той силой, что первой заговорила с ними в новом мире?       Дамус станет этой силой… а потом и к Оптимусу сможет их привести. Звучит выполнимо.       Роллер что-то говорил ему, но он кивал и не слушал.       – Разберись с Квипстером – и поторопимся, – вместо ответа улыбнулся ему Дамус. – Пусть даст нам сопровождение.              

***

      На базе остались единицы – несколько раненых, снабженцы, связист и жалкий перепуганный пленник, до которого уже руки ни у кого не дошли. Когда Прайм приказывает сорваться и бежать – все срываются и бегут.       Роллеру и Дамусу проложили коридор к «горячей точке»: авиация десептиконов кружила поблизости, но даром, что ли, Уилджек разрабатывал все эти замечательные ракеты? Однако мало добраться до места сражения – туда, где уже почти сутки автоботы и десептиконы поливали друг друга огнем. Нужно было оказаться на самом поле.       Ясно, что как только кто-то ступит на территорию «горячей точки», он станет единственной мишенью для каждого вражеского стрелка. Роллер перед выездом с базы заново заполнил баки: никакого «тормозка», ему потребуется вся сила и стойкость, чтобы защитить Дамуса. Пусть все полягут, прикрывая, но он должен выжить.       Пока Роллер согласовывал действия с местными командирами, Дамус выглядывал из укрытия, завороженный светлыми точками впереди, на чудом не изрытой бомбами металлической поверхности Кибертрона. Шрамы от сражений испещрили уже будто бы всю планету, но эта «точка» вспыхнула, а значит, Кибертрон еще способен породить жизнь.       Роллеру это казалось хорошим знаком.       – Интересно, есть ли там аутлаер, – вырвалось у него.       Вряд ли. Какой шанс, что на первой «точке» за сколько, за триста тысяч лет? Однако Роллер считал, что мечты не портят ожидания. Ведь здорово было бы получить в свои ряды еще одного по-настоящему уникального меха. Как бы шлаково ни выглядели опыты Шоквейва, в Академии Роллер впервые почувствовал с кем-то общность. И с тех пор они с Дамусом не расставались. Так ли это плохо?       – Я надеюсь, – Дамус рассеянно улыбнулся и потянулся к нему. – Отсюда не получается настроиться… Давай. Чем раньше, тем лучше. К конам тоже может прийти подкрепление, правда?       Он оказался слишком близко, и его нетерпение закололо искру Роллера. Он встрепенулся и предупредил:       – Это, не лезь под ноги! Раздавлю.       Он и правда мог. Без «тормозка» он становился опасным для любого, кого мог случайно задеть или, того хуже, на кого мог наступить. Дамус не настолько мелкий, но не хватало еще его травмировать.       – Ты уверен, что стоит спешить? – он постарался спросить как можно нейтральнее. Никаких наездов. Никаких сомнений. Дамус оглушал его своим желанием поскорее приступить к делу, заражал энтузиазмом… Когда-то все было совсем наоборот. Когда-то Дамус сомневался… но давно перестал.       Роллер иногда скучал по старому наивному Дамусу.       – В чем дело? – он отходить не спешил. Наоборот, положил ладонь ему на честплейт, словно прислушиваясь к освобожденной от «тормозка» искре.       Роллер поторопился объясниться раньше, чем Дамус решит забраться поглубже:       – Ну, пока мы побеждаем. Оттеснили конов, летунов посбивали. Чего зря рисковать…       Фраг. Сообщение, пришедшее на комлинк им обоим, лишило его слова смысла. Физзл докладывал, судя по помехам, отнюдь не из центра связи: база разбита, десептиконы пробрались на их территорию и могут ударить в тыл в любой миг. Роллер подобрался, скрипнув дентами. На базе не осталось никого полезного, и все же – новость плохая. Мало того что Дамус должен провернуть все быстро, так им бы еще и сбежать раньше, чем налетят коны!       Дамус, похоже, не был испуган или озадачен.       – Выхода нет, правда? – он кивнул в сторону «горячей точки».       – Оптимус обещал, что Импактор будет тут совсем скоро… – пробубнил Роллер.       – Все в порядке, – ладонь не исчезала. Голос Дамуса звучал мягко-мягко. Роллер шумно вентилировал в такт колебанию частот. – Я тоже волнуюсь. Но мы справимся.       Дамус был искренен с ним, как всегда. Он волновался, вот только на этот раз его волнение парализовало и Роллера тоже. Но причина не в том, что Дамус не верит в успех. Когда-то он боялся жажды власти, помогавшей Оптрониксу во время его восхождения. Теперь им самим двигало нечто похожее.       Дамус не просто волновался. Он внутренне дрожал от восторга.       – Поцелуй меня, – прошептал он.       Роллер практически рухнул на одно колено. Наклонился, упираясь руками оземь. Касаться не стоит – помнет еще… Тонкие пальцы легли на его подбородок. Подтянули голову ближе. Целовался Дамус по-прежнему жадно и сладко, не оторваться. Солдаты смотрят, но, фраг, когда это его волновало?! Если бы Дамус захотел, они все бы любили его.       Но он хотел, чтобы рядом был Роллер.       И он будет рядом.       – Поехали, – сказал Дамус и трансформировался.              

***

      Роллер держал над Дамусом силовой щит, с которым поди не управился бы сам Оптимус. Попробуй отрази атаки авиации такой штукой! Даже Роллеру тяжеловато было устоять на ногах. Сейчас он скучал по Трейлбрейкеру – лучше него никто с защитой не справился бы, хотя он и страшный зануда. Но из Академии работали вместе только они вдвоем, остальные разбрелись по автоботской армии, нашли места поудобнее…       Мысли Роллера скакали беспорядочно, от ностальгических воспоминаний к соблазнительной улыбке Дамуса. Вокруг отряд Квипстера – тот не рискнул бросать особых агентов Прайма без поддержки и поехал с ними сам – отражал возобновившиеся с еще большей яростью атаки десептиконов, когда автоботы сунулись на «точку». Все, как Роллер предполагал.       Где Импактора носит?!       Дамус ничего не говорил. Он воспользовался мини-станцией, усиливающей звук, которую ему специально доставили к «горячей точке» с другой базы, но вместо связной агитации, которую Роллер привык слушать, вновь… напевал.       Это точно была не песня ужаса, которой он развлекался с пленниками. Что-то другое. Роллер не разбирался в музыкальных отсылках, которые были важны для Дамуса. Он лишь допускал, что искрам на поле вряд ли нужно внушать страх смерти.       Роллер ненавидел моменты, когда Дамус впивался и в его искру своим фантастическим голосом. Это другие даже ничего не замечают, у них поди чувство патриотизма сейчас вполне естественно заполоняет эмоциональные логи. Солдаты не знают, почему Прайм захотел, чтобы Дамус устроил представление посреди боя, но все только что поверили, что происходящее очень важно.       Хотел бы Роллер верить своей искре в такие клики!       Он надеялся, что его недовольство Дамус спишет на горячку боя. Или вовсе не заметит. Он же настраивается на конкретные искры. А то, что иногда задевает еще кого-то, – просто побочный эффект.       А ностальгические воспоминания тем временем все еще переполняли его. Все они крутились вокруг Дамуса, их… моменты близости. Его улыбка…       …рот Дамуса округлялся, из улыбки превращаясь в удивленное «о», из которого прорывался свет. Роллер тряхнул головой и переступил с ноги на ногу. Фейсплейт Дамуса трансформировался в формистскую морду с одной линзой. Потом исчезло и бежево-голубое окружение из металла. Остался только круглый яркий сгусток света.       А еще – волнение. Очень сильное. Как будто искру сковывает холодная, пугающая темнота. Роллер захотел спросить у Дамуса, все ли в порядке, но не услышал себя.       Потому что Дамус закричал, и этот крик заставил Роллера покачнуться, а остальных схватиться за головы. Джеты подбили сразу нескольких растерявшихся членов отряда. Перед Роллером взорвался снаряд – он чудом успел заслонить Дамуса, но оптику перегрузило электромагнитной вспышкой.       Нахлынувшие ужас и отчаяние вырвали крик и у него.       – Что?! – смог выдавить он, озираясь.       Искры гасли – он скорее понял это, чем заметил своей оптикой. Дамус кричал, опустив руки и слегка расставив их, низко склонив голову. Потом рухнул на колени.       Короткие вспышки – теперь уже внутри, а не снаружи. Боль. Роллеру показалось, что он умер, но – нет… а потом снова. И снова. Десять, двадцать раз за один клик.       Дамус запрокинул голову и, продолжая кричать, зацарапал честплейт. Ни одного внятного слова. Только паника. Отчаяние.       «Горячая точка» темнела. Черный круг расходился от Дамуса во все стороны, как волна смерти.       Кто-то ударил Роллера в спину. Не успев сообразить, он ответил – выдернул из слепой зоны врага и вдавил в землю. Это был Кроссчек, автобот из отряда. Еще двое рядом открыли огонь друг по другу, а Квипстер врукопашную бросился на Роллера…       Дамус кричал, и портативный маленький, но мощный динамик далеко разносил его вопль. Десептиконский джет с разгона врезался в землю и взорвался. За ним последовал еще один.       Роллер содрал с себя обезумевшего Квипстера и сломал нейроствол об колено, ощутив вспышку удовлетворения от того, что отнял еще одну жизнь.       Смерть. Это правильно. Они все должны умереть.       Нет! Нет, нет…       – Нет! – зарычал он, разворачиваясь к Дамусу.       Шатнулся навстречу, потянулся к горлу. Он может смять шею. Раскрошить вокалайзер. Дотянуться до нейроствола. Так просто. Так близко. Одно движение пальцами. И он заткнется.       Казалось, Дамус вот-вот вывернет себе челюсть. Он царапал броню – но не с его коготками справиться с ней. У него не получится себя убить.       Роллер отшатнулся. Так далеко, как смог, давя соратников по знаку и с наслаждением слушая их вскрики, жалкие и в то же время радостные.       Они хотели умереть. Они мечтали умереть.       Воздух раскалился от стрельбы. Автоботы убивали друг друга, десептиконы даже не пытались атаковать – похоже, их охватило то же безумие.       – Остановись, – прохрипел Роллер из последних сил.       Так хочется остаться здесь. На темной, погасшей «горячей точке». Ничего больше не видеть. Не слышать себя.       Он раздавил еще одного бота. Проломил честплейт – искра уколола жаром ладонь – и отчаянно зарычал. А кто погасит его искру? Кто справится с аутлаером, чья сила ни с кем не сравнима? Кто убьет его?       Фраг. Фраг. Роллер зарылся в сабспейс, вытянул банку «тормозка», отмахнувшись от очередного метнувшегося на него автобота… если выпить… получится заглушить… Дамус спятил, похоже, и только он может сопротивляться… Нужно…       Нужно всего лишь умереть. Они все заслуживают смерти.       Банка лопнула в руке, когда он сжал кулаки. Роллер нервно встряхнул мокрыми пальцами, запустил руку за следующей, не рассчитал – и пробил стенку сабспейса, доставая до распределительного блока под камерой искры.       И улыбнулся.              

***

      Дамус надеялся никогда не вернуться в онлайн. Автоматика выдернула его сама, когда прерванный ментальной агонией цикл питания возобновился. Осознав, что искра еще пульсирует, Дамус разочарованно застонал.       Он помнил… помнил, как искры гасли. И каждая гасила его следом за собой.       Он ошибся. Он… поторопился, взял на себя слишком много… Фраг, да какая разница! Он убил десятки еще не выкованных мехов, пытаясь привязать их к себе. Обратился к ним, охватывая все, которые удалось почувствовать, даже самые слабые огоньки. Дамус открылся этим огонькам, уверенный, что в его искре найдется место для всех, и попытался протянуть связи к каждой. Он даже успел подумать, что не такие уж они уникальные, когда только созревают на поверхности «горячей точки»…       И тут – они не выдержали влияния его голоса и потухли.       Нельзя назвать это «ошибся»!       Единственный вопрос, которым правильно задаваться сейчас: почему он до сих пор жив?       Дамус активировал оптику и сдавленно вскрикнул. Он сидел в темноте, под черным кибертронским небом, на коленях, в окружении дезактивов своего отряда – и не только. Корпуса дымились повсюду, на сколько он мог видеть. Паника всколыхнулась под истерично дрожащей искрой.       Все умерли, кроме него.       Он заметил плечо Роллера в стороне и подался туда. Броня уже посерела, но вдруг… Корпус отказывался слушаться – Дамус столько раз подряд умер, как-будто-бы-умер, что системы просто не реагировали на команды. Каждая погасшая сегодня искра – его искра. Но он все еще жив, и только бы Роллер… Он же такой выносливый, самый крепкий мех на Кибертроне!       Дамус подполз ближе и замер, опираясь на дрожащие руки.       Роллер лежал, погрузив кулак глубоко в собственный честплейт. Скрюченные пальцы сжимали пустую камеру. На фейсплейте застыла счастливая улыбка.       – Нет… – прошептал Дамус. – Нет, нет, нет-нет-нет...       Это он хотел умереть! Он должен был умереть вслед за нерожденными искрами после того, что сделал!       Видимо, заодно он наделил этим желанием окружающих. Автоботы и десептиконы принялись сражаться друг с другом, бросаясь на товарищей и радуясь смерти. Дамус заставил их желать ее. Они устроили резню, потому что не могли убивать себя сами.       А Роллер мог. Он ведь был самым сильным из них.       Дамус уткнулся фейсплейтом в его локоть.       – Ты должен был… убить меня, Роллер, – сдавленно простонал он и ударил дезактив ладонью. Тут же прижался сильнее, обнимая. – Не себя! Меня! Почему ты не убил меня, ты же мог?..       Продолжая истерично бормотать, он изможденно свернулся рядом, не чувствуя привычного тепла, но пытаясь представить его. Как раньше. Как будто ничего не было.       Увы, только живые мехи могли исполнять его желания.       И то – даже Роллер не понял его правильно.