Имена меняются

      Десептиконы еле оттащили его от дезактива Роллера. Он не сопротивлялся, хотя и не шел сам. Отряд, который навел шороху на базе Квипстера, появился слишком поздно – к счастью для них. Конечно, они этого не знали, а потому с ужасом сетовали на свою нерасторопность.       Они искали выживших в надежде спасти союзников, но на «горячей точке» живая искра осталась лишь одна.       Дамус не регистрировал, что с ним происходит. Его куда-то оттащили, сковали руки – ха! – бросили в транспортник… Внутри был кто-то еще, но Дамус не смотрел и не вслушивался. У него не осталось ни сил, ни желания опознавать колебания искр.        Десептиконы были обескуражены картиной, которую увидели. Они только и обсуждали, что разрушения на «горячей точке», не позволяя Дамусу забыться ни на клик.       Еще они бежали от Импактора. Автоботам только предстояло обнаружить погашенную «точку» и море дезактивов, кажется, коны были в курсе, что скоро врагов станет гораздо больше. Дамус знал, что преследовать вражеский отряд Импактор вряд ли станет – Оптимус прикажет ему изучить место бойни. Автоботы захотят разобраться, что случилось. Но конам откуда знать? Их отряд стремился к стенам Тарна, уволакивая его с собой.       Передышку они сделали за одной из горных гряд, широким кольцом окружавших Тарн. Металлические породы Сизых высот образовывали много укромных уголков, коны знали их неплохо. Они протащили свой транспорт через ущелье к небольшому мазутному озеру и настроили маскировочное поле.       Дамус не обращал на возню внимания. Его выволокли из транспортника, усадили, прислонив к колесу. Наспех надетые блокираторы выворачивали ему пальцы, но он не жаловался.       Над ним навис летун со светло-голубыми крыльями. Алая инсигния на груди оказалась прямо перед оптикой.       – Эй! Ты в себе?       Дамус встретил взгляд, но не смог ответить.       Зачем они забрали его? Автоботы… автоботы тоже забрали бы. Оптимус уж наверняка бы убил его после такого! Все умерли, и Роллер умер, и… он заслужил плавильню, предназначенную для врагов Кибертрона. Заслужил больше всех.       – Что там случилось? – не унимался джет.       – Оставь его, Мисфайр, – подал голос еще один, с более яркими, насыщенно-синего цвета крыльями и рыжим кокпитом.       Как всегда среди десептиконов – на поле боя выбираются в основном крылатые. А потом их отрядам приходится путешествовать в тесных транспортниках, поскольку в небе они слишком заметны. Если бы не эта дурацкая тачка, они бы не взяли с собой найденного автобота! Шлак, почему они… он не просил…       – Фраг, ну уж нет, я хочу знать! – прозвенел Мисфайр. Белые полосы*, обозначавшие принадлежность к ударным единицам, определенно сочетались с его вспыльчивым характером. – Мертвая зона на километры! И он один актив…       – Так представь, что он пережил, и перестань орать! – вмешался здоровенный светлый вертолет с глухой маской, над которой горели две светло-зеленых линзы.       Дамус активировал вокалайзер. Голос его не слушался – искра, опустошенная до состояния, в котором ничего уже не испытывает, не могла транслировать эмоции. Да и какие? Сожаление? Нельзя сожалеть так сильно. Какой смысл, если он не может ничего исправить?       Может… если попросить конов – или рассердить конов, – они сделают то, чего он хочет? Без внушения. Потому что он заслуживает?       – Я убил их, – выдавил он. Получилось тихо. Дрожаще. Мех с таким голосом кибержука бы не прихлопнул.       – Что ты несешь? – встрепенулся Мисфайр.       – Искры выгорели из-за меня, – глухо произнес Дамус и в отчаянии визгливо выкрикнул: – Просто выстрелите мне в голову, ясно?!       – Что значит, из-за тебя? – встрепенулся джет, заступавшийся за пленного автобота.       – Фраг! – Мисфайр активировал встроенную в кисть пушку. Ткнул в лицо. Тотчас у него на руке повис невесть откуда взявшийся невысокий колесный.       – Стой! Стой, стой, надо разобраться…       – В чем разобраться? – огрызнулся Мисфайр. – Ублюдок автоботский!       Дамус отключил оптику. У него не было сил умолять, он не желал объяснять…       – Я хотел умереть, – прошептал он. – Все умерли…       – Да уж, ты обязательно сдохнешь, мразь! – дуло во второй раз уперлось ему в шлем.       – Мисфайр! – раздался еще один голос из транспортника. – Хватит махать стволом! Иди сюда и помоги мне вытащить Фулкрума.       Вот кто ехал рядом! Лежал тихо-тихо и лишь иногда панически гудел. В любое другое время Дамус узнал бы того, на чью искру однажды настраивался, но всю дорогу – даже не пытался.       Фулкрума вынесли и положили неподалеку. Он прижимал искалеченную руку к груди и шумно вздрагивал всем корпусом.       – Ты как? – последним из транспортника выбрался небольшой по габаритам мех с панелями песочного оттенка, закрывающими плечи и локти там, где что у наземных, что у летных альтмодов частенько выступают характерные детали.       По всей видимости, он и есть командир отряда.       – Мы… оторвались?       – Автоботы нас не найдут. До Тарна рукой подать, – успокоил его маленький вездеход, отцепляясь от Мисфайра.       Фулкрум затрясся снова:       – Они б-быстрые… в п-первый раз я и не заметил, к-как… Я д-думал, я умру… – переключился он.       – Еще чего, – уверенно сказал командир, бегло осматривая его.       Он подумать не мог, насколько бессмысленны любые слова утешения. Фулкрум не услышит. Не сможет успокоиться. Он будет возвращаться к мыслям о смерти снова и снова. Автобот будет мерещиться ему в каждом мехе, чей знак он сходу не увидел.       Мисфайр загородил его и пнул Дамуса в бок:       – Ты! Выкладывай!       – Не трогай его! – воскликнул Фулкрум. Когда он сел, из выдранной панели сбоку брызнул фонтанчик энергона.       – Лежи-ка ты! – опешил командир и поторопился вернуть Фулкрума в прежнее положение.       – Крок, скажи ему, чтобы н-не… н-не… – он захлебнулся топливом, цепляясь за подставленное плечо.       – Насос перебит, – предположил вертолет, глядя на запытанного сознаковца сверху вниз, но не торопясь ему помогать. – Менять надо.       – Можно у этого забрать! – оживился Мисфайр.       «Этого»… он имеет в виду пленного автобота, конечно. Дамус готов был отдать им хоть все детали. Пусть только ни о чем не спрашивают. Пусть прекратят пытку, которую, по собственному мнению, еще даже не начали. Он притащил к горному озеру целую сотню мертвых искр… он не слышит их, но они внутри. Всегда будут внутри.       – Не н-надо! – повторил Фулкрум, булькая.       – Брось. Он сказал, что всех на том поле убил! Как это, интересно?! – Мисфайр схватил Дамуса за шлем и дернул вверх. Уставился в оптику.       Нельзя говорить им про эмпатию. Голос, идущий от самой искры. Что бы автоботы сделали с пленным аутлаером? То же сделают и десептиконы. Если уж они из него насос выдрать готовы, то почему должны пожалеть, узнав правду?       – Какая разница? – Дамус заставил себя говорить с вызовом. – Это был я!.. Вы меня спасли и привезли сюда, лучше вам…       «Избавиться от меня», – хотел сказать он и запнулся. Давно никто не смотрел на него с откровенной готовностью убить. Не потому, что Дамус этого хотел. Потому что руки так и чесались.       – Он… он п-помог мне, когда я был в п-плену, – шептал Фулкрум. – Б-благодаря ему меня не т-тронули…       Мисфайр продолжал пялиться в оптику, прямо и зло. Явно не поверил. Дамус улыбнулся бы, услышав от Фулкрума сбивчивую защитную речь накануне задания Оптимуса. Бедняга даже не понимает, что испытывает на самом деле и почему. Откуда ему знать, что его не тронули не из-за чьего-то заступничества, а поскольку всем было некогда. Он валялся в карцере и представлял казнь во всех ужасах, на которые способна взбудораженная фантазия, и тут его спасли свои. Дамус ни при чем.       …наверное, он больше никогда не сможет улыбнуться.       – Это называется «не тронули»? – переспросил вездеход, сопровождая фразу сокрушенным оханьем.       – Фулкрум прав. Нельзя же вот так его без суда разделать. Мисфайр, уймись уже! Спинистер подлатает Фулкрума – и двинем, – распорядился Крок.       – Я подлатаю?! – возмутился вертолет.       Они принялись препираться. Дамус отключил оптику и ударился шлемом о раму транспортника. Что ему делать? Попробовать доползти до озера и утопиться в мазуте? Коны поди решат, что он сбегает! Вынудит ли это их стрелять на поражение? Хотя бы Мисфайра?       Сбоку раздался характерный короткий звук – с таким прысканьем Роллер вскрывал банки. Встряхивал и поддевал ключ, чтобы «тормозок» шипел и пенился. Ему нравилась пена.       Дамус застонал и тут же заблокировал вокалайзер. Роллер мертв. Он остался один.       – Фраг, вот ты если не палить, так надираться, – рассердился командир и тут же заинтересовался: – Где взял?       – У большого парня, от которого мы еле отскребли это отребье, – отозвался Мисфайр раздраженно. Шумно втянул «тормозок» в шлюз. – Пока Спинистер остальных потрошил. Я еще несколько банок подобрал! А что, у нас есть, чем еще заправиться?..       По крайней мере, на радость сокомандникам он скоро вырубится и перестанет саботировать приказы командира.              

***

      В одном Фулкрум не ошибся: автоботы скоры на принятие решений. Оптимус не получил ни искр, ни объяснений, и захотел Тарн. Немедленно.       Отряд Крока попросту не добрался до города. Они только-только перевели дух, как осадный рубеж оказался по ту сторону Сизых высот. Оптимус воспользовался тем, что большинство джетов из авиации Тарна полегли на «горячей точке», и собрал корабли для транспортировки солдат. Дамус вместе с конами бессильно наблюдал за тем, как пролетают в сторону города массивные лиловые инсигнии.       Сошли с верфей совсем недавно. Боевых испытаний еще не было. На подлете к Тарну автоботы потеряли таких три – один высился на горизонте, будто новая скала, – но даже это автоботов не остановило.       Несмотря на трех летунов в отряде, команда Крока оказалась отрезана от своих. Помимо того, что сам Крок оказался моноформером, а Фулкрума нельзя было тащить кое-как, еще двое здесь летать не могли. А те, кто мог, не были самоубийцами.       Мчаться к Тарну мимо пушек, спроектированных для космических боев, – однозначно самоубийство. Мисфайр так и сказал. Второй джет, Флайвилс, пробубнил, что предпочел бы не трансформироваться при таких обстоятельствах, что бы это ни значило. Спинистер предупредил, что он достаточно юркий, несмотря на габариты, и мог бы попробовать… у Крэнкейза это вызвало сдавленную панику, однако Крок тут же объявил, что запрещает рисковать безопасностью города. Вдруг лазейкой, которую откроют для них, воспользуются автоботы? И потом, ну, доберется Спинистер до Тарна. Что дальше? Подмогу они не пришлют.       Автоботов в горах в считанные часы стало так много, что идея партизанить, прячась в пещерах, мгновенно была признана идиотской. Сальверконы могли расшугать базу, в которой осталось три с половиной автобота, но нормального ущерба целой армии не нанесли бы.       А умирать эти мехи не хотели.       На самом деле, Дамус не интересовался их планами – просто коны не отходили, когда обсуждали их. Они крутились рядом, постоянно болтали – очень много болтали! Дергать пленника они перестали, только Фулкрум валялся у него в ногах и сбивчиво вываливал все переживания и страхи, которые его терзали. Дамус старался отключаться, но невозможность двигаться, отсутствие заправки и мелкий мусор, которым Мисфайр метко запускал ему в фейсплейт время от времени (раз уж ему запретили стрелять) мешали оффлайну. То сервоприводы барахлили, то на оптике появлялась новая царапина… то искра заходилась ужасом, погружаясь во тьму, которой на самом деле не существовало.       Со сдавленным криком он вылетал из оффлайна не раз и не два. Спинистер в такие моменты косился на него не то сочувственно, не то удивленно; Крэнкейз и Флайвилс то и дело спрашивали, могут ли они чем-то помочь. Но Дамус не отвечал. Перестал он и просить о смерти, как раньше.       Теперь он знал, что такое настоящая смерть. Бесконечность, полная агонии. У него были циклы, чтобы прочувствовать ее полностью.       Перестав слышать других так, как раньше, Дамус оказался лицом к лицу со своими собственными эмоциями. Он был один – и напуган не меньше Фулкрума. Умереть – и нырнуть в пустоту, полную призраков? Оглушенным и растерянным? Все, чего ему хотелось, это вновь впитать уверенность Роллера. Вот кто всегда отказывался признавать ошибки – и не испытывал угрызений совести!       Дамус не думал, что когда-нибудь будет так сожалеть – и не сможет разделить свои чувства с Роллером. Услышать в ответ, что он дурак, и что выход найдется. Роллер был против того, чтобы ехать на «горячую точку», пытался отговорить… а Дамус не прислушался. И все умерли.       Из-за него.       Бормотание Фулкрума только делало боль сильнее.              

***

      Прошло много дней, прежде чем Флайвилс подошел к нему с канистрой. За его спиной встал Крок, скрестив руки. Похоже, десептиконы все-таки добыли энергон, которым можно заправляться без риска загнуться.       – Хочешь топлива? – спросил Флайвилс. Дамус не ответил. – Не против, если я тебя?.. Мы не должны были оказаться в такой рже. Прости, что…       – Поизвиняйся еще перед этим уродом, – донеслось бурчание из-за спины.       – Отвали, Мисфайр, – Флайвилс нервно дернул крыльями и встал на колени перед Дамусом. Мисфайр отошел в сторону озера и плюхнулся на границе маскировочного поля. – Где у тебя боковой шлюз?       Тот попытался указать под честплейт, но кивок подбородком был понят неверно. Джет зашарил слишком низко.       – Выше… – прохрипел он, впервые за несколько циклов активировав вокалайзер.       Фулкрум приподнялся на локтях, наблюдая. Спинистер кое-как залатал его и велел не шевелиться, потому что второй раз ничего делать не будет. К «пациенту» он с тех пор больше не приближался, светлым силуэтом маяча в стороне. Судя по всему, он избегал общения и с пленниками, и со своими.       Наконец Флайвилс нашел горловину. Приток топлива – поганейшего, но топлива – взбудоражил системы. Они что, мазут очистили?! Нет, они же не самоубийцы… среди них ведь летуны. От необработанной жижи вроде той, что наполняет озеро рядом, любой джет попросту загнется.       – Как тебя зовут? – спросил Крок, дождавшись, пока линзы Дамуса замерцают более-менее сознательно. – Нам тут невесть сколько торчать вместе. Не можем же мы звать тебя «этот автобот».       – Глитч, – помолчав, ответил Дамус.       Прозвище, которое он ненавидел от всей искры, наконец-то пришлось как нельзя кстати. Всех, завербованных под этим псевдонимом, после переворота он убедил называть его настоящим именем. «Глитч» звучало грязно. Неправильно. «Глитчем» звали меха, по дурости отдавшего свой изначальный корпус шлаковому культу, разочаровавшегося в себе, униженного режимом.       Роллер считал, что у него пунктик. Что бы он сказал сейчас? «Дамус» – вот отвратительное имя. Имя меха, сознательно уничтожившего искры новых кибертронцев ради собственного величия.       Глитч… Глитч раскаивается.       – О как, – буркнул Крок. – Ладно. Ты уже понял, что мы застряли, Глитч. Придется потерпеть компанию друг друга.       Дамус поерзал.       – Зачем вы меня заправляете? – все-таки спросил он.       – Крок не позволит тебе умереть, – подал голос Флайвилс. – А Мисфайра не слушай.       – Но…       – Ты скажешь, что убил там всех, да, – джет покачал головой. – Мы слышали. Но еще ты то и дело вопишь от ужаса…       Фулкрум часто закивал головой. Он тоже не мог спокойно погружаться в оффлайн, о чем постоянно напоминал. Дамус вернул бы ему смелость, если бы голос его слушался. Но он не мог ничего исправить. Присутствие жертвы само по себе стало пыткой – напоминанием о старых грехах.       – Знать не хочу, какие глюки у тебя в проце, прости за каламбур, – перебил Крок жестче. – Я к тому, что автоботов там умерло не меньше наших. Может, ты и виноват, почем нам знать. Или тебе так кажется. Пока не разберемся, ты – военнопленный. Хотел, чтобы ты это ясно понимал.       – Я… в Тарн же не попасть? – Дамус скривился, когда Флайвилс ввинтил заглушку в шлюз криво, но не стал обращать его внимание на небрежность. Шлак с ней… – Я отнимаю вашу энергию.       – Кстати о мертвых автоботах, – Крок поднял палец, явно проигнорировав инициативу пленника перевести тему. – Ты хотел бы вернуться?       – Что?       – К своим.       – Нет! – воскликнул Дамус и удивленно мигнул оптикой. А потом понял, на что намекает командир десептиконов. Дамус их тормозит… – Нет! Я… лучше бросьте меня здесь, если я мешаю! Или убейте. Я не хочу…       Оптимус сделает смерть еще ужаснее. Он виртуоз в этом. Злой гений смерти. Когда-то Дамус боялся его. Потом – завороженно наблюдал… анализировал. Учился.       Настала пора бояться снова.       – Н-нет… – повторил он, затихая.       Как убедить их, что он не врет? Дамус умел лишь открывать искру и позволять заглянуть в нее. Делиться эмоциями. Он не только глух, но и нем сейчас, и он пуст. Ужасающе пуст. Пока не приходилось общаться с десептиконами, пустота не ощущалась такой всеобъемлющей, оглушающей, вымораживающей.       Фулкрум встревоженно заерзал.       – Тише, тише, – Крок выставил перед собой ладони. – Ничего хорошего тебя там не ждет, верно? – он выдавил из Дамуса кивок. – Я тебе тоже ничего не обещаю. Просто не вставляй нам палки в колеса, и с тобой поступят по справедливости.       Он развернулся и пошагал к транспортнику. Дамус до сих пор пытался приструнить вентиляцию. Они лишь припугнули его, чтобы вел себя смирно. Нормальный ход. Правильный, учитывая, что они теперь практически прикованы друг к другу.       Флайвилс все еще сидел рядом.       – Что случилось, Глитч? – спросил он шепотом. – На «горячей точке»… что там произошло?       Чувствует, что пленнику надо выговориться? Шлак, шлак, шлак… едва хлопки гаснущих искр затихают в памяти, кто-нибудь рядом непременно разбудит отчаяние. Флайвилс – не Роллер, чтобы с ним откровенничать! Джет со странностями, без полос, обозначавших принадлежность к старой авиации, – стоит ли ему отвечать?       Но так хочется.       – Я… облажался, – выдохнул он в ответ.       – Тебе… ты… Тебе жаль, да? – Флайвилс неуверенно положил руку на плечо Дамуса.       – Я раскаиваюсь. Но я… не могу ничего изменить, – осторожно сформулировал он. Слова подбирались с большим трудом. – Иногда… ты уверен, что прав. А потом – поздно исправляться.       Флайвилс покосился на Фулкрума. Тот молчал. На Дамуса он обычно пялился с обожанием и заботой, но сейчас взгляд стал более… осмысленным. Помимо того, что он до сих пор панически боится автоботов, он точно помнит, что предал свой знак. Что сдал палачам все до байта. Что ползал у ног Дамуса и обещал верно служить Прайму.       Он тоже облажался. И думает, что сам во всем виноват.       – Ты считаешь, что заслужил…       – Кару? – перебил прилипчивого джета Дамус. – Да! Я должен был умереть там. Я не хотел, чтобы они умерли, – его оптика округлилась, он подался навстречу Флайвилсу и повторил, горячо и отчаянно: – Я не хотел!       – А ну назад! – рявкнул издалека как всегда бдительный Мисфайр. – Прострелю башку!       Флайвилс не отвлекся на него даже на миг. Вместо этого он загородил Дамуса от товарища, перестроив крылья – судя по легкости, с которой они расправились за спиной, он даже не задействовал ти-ког. Странно. Джеты разве проводят дополнительные контакты в свои самые ценные детали альтмода? Ведь шанс поломки возрастает… Дамус не смог додумать мысль – Флайвилс по-прежнему пристально смотрел на него.       – Мы все делаем ошибки, Глитч, – с виноватой улыбкой произнес он, видимо, осознавая, что разбрасывается банальностями. – И нам часто больно. Но это хороший знак. Значит, мы можем исправиться.       Дамус хмыкнул:       – Расскажи мне, проповедник!.. Нельзя воскресить погасшие искры.       – Я и правда был проповедником, – Флайвилс обратил внимание на то, как сверкнули линзы пленника, и тут же добавил: – А потом услышал кое-что получше речей о Праймусе. Не хочешь оглядываться на бога – и ладно! Я не говорю о том, что мы должны исправить то, что наворотили! – он тряхнул головой. – Иногда мы не можем. Но мы можем исправиться сами. Сделать что-то другое… хорошее. Важное. Правильное. Ты один выжил, не может быть, чтобы зря.       Дамус завороженно смотрел на него снизу вверх. Сколько таких возвышенных идей он впитал в прошлом? Потом подверг презрению? Но вот, он упал в пустоту, лишился всякого света – и втайне надеется, что Флайвилс продолжит.       Но тот встрепенулся и зарылся в сабспейс:       – Слушай, тот большой мех… он был твоим другом, да? – Дамус кивнул. – Я отобрал у Мисфайра… – в руке Флайвилс держал банку «тормозка». – Похоже, твой друг любил это пойло. Возьми… Давай я тебе в сабспейс уберу, – предложил он. – Сохранишь. Или выпьешь в его память, когда Крок разрешит тебя расковать.       – Зачем бы ему? – Дамус открыл отделение. Подарок неожиданный, странный… но это вещь Роллера, и ее хотелось почувствовать. Как говорил сам Роллер, отыскивая для него какой-нибудь сомнительный сувенир: «сентиментальность не вредит делу автоботов».       Кажется, Дамус никогда ему ничего не дарил.       – Не знаю, – пожал плечами Флайвилс. – А почему нет?       – Потому что я автобот? Убийца и… и…       – Лично я вижу меха, которому очень шлаково, – Флайвилс нешироко улыбнулся. – И которому сильно досталось. Сейчас ты сидишь в блокираторах, наедине с тем, что тебя терзает… иногда нужно. Посидеть. Но найди в себе силы подняться и стать лучше, Глитч, – он ладонью оттолкнулся от земли и выпрямился. – Пока ты жив, ты можешь.       Он ушел к остальным. Мисфайр скорчил ему вслед рожу и обозвал «блаженным ископаемым».       – Флайвилс прямо наизусть Мегатрона знает, – восхитился Фулкрум, о присутствии которого Дамус уже успел забыть.       Он тоже узнал идеи из знаменитого программного текста десептиконов. «К миру» цитировали на стенах во всех городах рядом с алым символом, но Дамус в слова не вчитывался. Он знал, кто виноват, а кто прав. Знал, что делать.       До сих пор.       Банка согревала сабспейс, будто сохранила немного тепла Роллера. Сама не взорвется – о термостойкой упаковке Роллер позаботился, он ведь все время таскал «тормозок» с собой. Флайвилс предложил когда-нибудь вскрыть ее… Дамус не думал, что решится. Разве что в одном случае.       Если у него и правда получится… исправиться.