***
Первыми всегда возвращались звуки. Уилсон вынырнул из обморока с ощущением, будто на его плечах вырос тяжеленный аквариум. Он потряс головой, попытался поднять руку и отвесить себе затрещину, но с удивлением обнаружил, что руки предательски не подчиняются. — Расчленили, — испугался Желтый. — Связали, идиот, — вздохнул Белый. Уэйд наконец проморгался и огляделся. Все лаборанты вместе с Тернером были связаны паутиной, как Уилсон. Кто-то слабо ворочался и пытался сесть. Кто-то предпочел не подавать лишний раз признаки жизни. — Ого, паучья вечеринка нарисовалась, — прокашлявшись резюмировал Уэйд, и младший Паучок, словно ужаленный, подскочил на месте, оглядываясь. — Ты в курсе, что все мне испортил, мелюзга? Вообще-то, я должен был героически порубить корпоративных мудил, спасти паучью принцессу и заняться важными делами. Эй, Паучишка, развяжи меня, а? Питер бросил на него тяжелый взгляд. — Да бро-о-ось, тыковка, ты что, злишься? — Злится, — подтвердил Белый. — А я говорил, что Питти не понравится. Ни идея, ни говнище, которым ты его вырубил. — Эй, ну я же как раз хотел приступить к делу. Твой малой появился очень не вовремя! Пиздец, как не вовремя! А теперь развяжи меня. Давай, отберем сыворотку у злодейского урода, уничтожим нахрен здесь все и уедем в закат под оптимистичный музончик! — Заткнись, — коротко бросил Питер, отворачиваясь. — Я займусь тобой позже. Майлз, ты закончил? Отойди к двери и следи за посторонними. — Но я хочу… — начал было пацан, но Питер резко оборвал попытку бунта: — Делай, что сказано. Паркер медленно склонился над Тернером и, кажется, даже его осанка изменилась. Уэйд цепко и внимательно следил за случившейся переменой: в его халупе сидел знакомый ему крошка-Пит, улыбчивый, хоть и злющий, как стая рассерженных ос, а вот вопросы сейчас задавал кто-то другой. Кто-то, кто уже пережил потери и боль, кто научился быть супергероем и, если не выбросил розовые очки, то несколько раз склеивал их разбитые стекла. — У меня встает на такого Паука, — скорбным шепотом объявил Желтый. — Умолкни, — посоветовал Уилсон, занятый попытками отковырять паутину от запястья, — не до тебя сейчас. — Почему именно Дэдпула наняли поймать Пауков? — спросил Питер пленного. — А почему нет? — спокойно отозвался Тернер. — Другим ведь не удалось. — Репутация, крошка — приосанился Белый. Нитка паутины поддалась под перчаткой, но чтобы освободиться Уэйду нужно было выломать запястье. Даже учитывая работающую регенерацию, делать этого не хотелось ужасно. Паук, не оглядываясь, вытянул руку и стрельнул паутиной Уэйду в маску. — Детка, ты же понимаешь, что это не помешает мне болтать? — поинтересовался Уэйд сочувственно, заодно звуком голоса заглушив хруст кости. — Зачем мы понадобились «Алхимакс»? — Медицинские разработки, мистер Паркер. — Чушь! Тернер устало повел головой и глухо усмехнулся. — Не знаю, чего вы от меня ждете. Да я и не собираюсь ничего говорить. Что будет делать дружелюбный Нью-Йоркский сосед, пытать меня? Убьет? — Нет, — мрачно проговорил Уилсон, проворачивая лезвие в правой руке. — Для этого у него есть я. Сыграем в «Правда или Действие»? С тебя правда, с моих малышек действия. Плечи Питера напряглись, но он не сказал ни слова и посторонился. — Вот и славно. Начинаем игру. Вопрос первый: на кой-вам сдались Пауки? Вопрос второй: кто тут самый главный? Вопрос третий: где хренова сыворотка? Тернер тяжело выдохнул, покачав головой. — Ведь предупреждали не связываться с тобой. Говорили, что ты кретин, но не настолько же! Что, умирание не пошло на пользу? Уэйд подцепил на острие катаны подбородок Тернера и задрал его голову выше. — Пиздец, как не хочу разводить кровищу при Паучке, ты бы знал. Но давай к делу. Сейчас твой ход, по заветам клишированных плот-твистов, самое время выкладывать злодейские планы. Ну! Тернер усмехнулся. Рассеченный катаной воздух остро просвистел. Не прошло и секунды, как лезвие снова вернулось на место под подбородком, но уже окрашенное кровью, а на пол упала фаланга мизинца. Тернер побледнел и сжал зубы, низко зарычав от боли. — Уэйд! — рявкнул Питер. — Где. Сука. Сыворотка?! — Нет еще никакой сыворотки, придурок! — заорал в ответ Тернер. — Ясно же было сказано: сначала два Паука, а только потом сыворотка. Без них ее не существует! Дошло?! Наверное, чего-то такого и стоило ожидать: в смысле, эй, это ведь классический плохой парень, плохие парни только и делают, что врут, верно? Наверное, не стоило возлагать больших надежд на дурацкую сыворотку, смириться со своей смертностью, завещать электрогриль из телемаркета Капитану Америка, пройти пять шагов принятия. Но Уэйд не хотел умирать. Совсем не хотел, даже когда жизнь была полна дерьма, даже когда в крохотной ванной он вскрывал себе грудь наживую и вынимал сердце, чтобы оно, нелепый кусок мышцы, перестало болеть хотя бы на одну ночь, когда ловил пули и слал воздушные поцелуи смерти — даже тогда он не хотел умирать. А сейчас понимание смертности пришло, полное и безоговорочное. Чудес не бывает, твоя принцесса, Марио, всего лишь героиновый трип, а Уэйд Уилсон — ходячий мертвец, которому стоило давно гнить в могиле, а он, по какой-то нелепой ошибке природы, все еще дышал, хоть и начал разлагаться. — Чувак, это не конец, — прошептал Белый. — Может, мы и сдохнем, но хотя бы успеем защитить Пита. — Помнишь? — вторил Желтый. — Так долго, как сможем. Рука Уилсона вздрогнула, оставляя на шее заложника хирургически тонкий, но тут же набухший кровью след. — Это ложь, — услышал он ровный голос Питера и заставил себя сосредоточиться. — У вас есть готовый регенератор мутации. Основная проблема вымирания решена. — Нет, — Тернер хотел было повернуться к Паркеру, но покосился на острое лезвие и не стал дергаться, только грудь быстро-быстро вздымалась и опускалась. — Эффект кратковременный и вырабатывает сильное привыкание. Можно всосать хоть весь запас регенеранта «Алкали» с гарлемских складов, но от смерти вашего приятеля это не спасет. Нужны вы, мистер Паркер. — Зачем? — повторил Питер. Тернер покосился на натекшую с руки лужу крови под брюками, болезненно поморщился, но заговорил: — В ваших генах хранится секрет закрепления. Ваших и вашего ученика. Если мы поймем процесс спонтанной паучьей мутации, то сможем выстроить механизм и для Икс-гена. Он злобно оскалился Уэйду в лицо: — Все, как я и говорил, Дэдпул. Два Паука в обмен на твою жизнь. — Такого пиздатого курса не видал даже в Венесуэле в две тысячи восемнадцатом, — отметил Уэйд после паузы. — Я туда случайно заехал и стал миллиардером, просто обменяв двадцатку в аэропорту, прикиньте? Уже почти решил обосноваться, купить маленькую виллу, курить траву и стать пиратом, но… — Я согласен. Уэйд споткнулся на своем «но», пожевал его на языке, а потом, убедившись, что голос, который он услышал, точно прозвучал, обернулся к Питеру. Паркер смотрел мимо Уэйда на Тернера. — Младшего Паука я не дам. И его личные данные тоже. Но меня можете изучать. Уверен, что это значительно ускорит исследования. — Нет! Пацан Питера стоял в дверях маленькой фигуркой, сжимая ладони в кулаки. — Мистер Паркер, не делайте этого! Вы не должны… собой… ради Дэдпула! Питер тяжело, чертовски устало вздохнул, но заговорил очень терпеливо и спокойно: — Я просил следить за дверью. Не вмешивайся, пожалуйста. — Да Господи ты боже мой! — выдохнул Уилсон, сжав зубы. — Эта ебаная драма у меня сейчас из жопы полезет. Они собираются меряться своими геройскими принципами и ответственностью, договариваться, вся хуйня, но самое главное плавает на поверхности. Как надувной воздушный круг, кусок дерьма или мертвая шлюха. Самое главное сказал нам наш славный корпоративный приятель минуты две назад, и я, не будь дураком, услышал все верно. Как там было? Два Паука в обмен на мою жизнь? Так вот, дорогуша, — Уэйд перевел дыхание и почувствовал знакомую щекотку в пальцах зажившей левой, знающих, каким будет следующее действие, — к хуям геройство. Ни один Паук не стоит моей жизни. Пистолет лег в руку знакомо и приятно, а пули пробили черепушки Тернера и его врачей за несколько секунд, оставив по черному отверстию в каждой. После выстрелов тишина всегда глубокая и густая. Хочется закрыть глаза и упасть в нее, делая снежного ангела посреди огромной и прекрасной тишины. Но не сегодня. Как насчет среды? Уэйд глянул на Питера, напоролся на прямой твердый взгляд и порадовался, что на нем маска. Все-таки, охренеть полезная в хозяйстве вещь, ничего не скажешь. — Две недели истекают послезавтра, Пит, — бум — тишине конец. — Договор в силе, я убираюсь из города. Но два денька хватит, чтобы разворошить крысиное гнездо «Алхимакс» вместе со всеми их охуенными разработками и влажными паучьими мечтами. Пау! Пау! Пау! Прочитаешь потом в газетах. Или нет? Не знаю, пропустят ли такое в СМИ, но ты же умный мальчик. Кто-нибудь, закройте мне рот, эта прощальная речь затянулась, а Белый с Желтым куда-то съебались, прикинь? Работаю за троих без жалования. По хрустящему стеклянному крошеву Уэйд подобрался к окну, отсалютовал и, раскинув руки, пропал из проема. На лету откусил пробку у зеленой колбы и втянул газ, ощущая, как вибрирует воздух при приближении к земле. А потом отключился.Уэйд
16 октября 2019 г. в 11:23
Уэйд стянул с бессильно свесившейся головы Питера мешок и бросил под ноги вместе с ненужной маской Паука, которую зачем-то тащил с собой всю дорогу. Пит не двигался, только едва различимо поднималась грудь от прерывистого поверхностного дыхания.
— Тащи сюда, — кивнул Тернер, указывая на жутковатого вида кресло. Дэдпул бережно опустил Паркера на жесткое сидение.
Люди в лабораторных халатах тут же окружили его. Один крепко зафиксировал запястья Человека-Паука, другой бесцеремонно оттянул веко и посветил в глаз, просматривая зрачок.
Волосы Пита растрепались и налипли на виски. Он едва слышно застонал.
— Да это же мистер Паркер! Глава небезызвестной «Паркер Индастриз»! — оскалился Тернер, разведя руками. — Какой сюрприз! Кто бы мог подумать, что у «золотого мальчика Тони Старка» такое хобби. Но, дело не ждет, Дэдпул. Когда будет второй? Мне нужны оба.
Пит моргнул, тяжело мотнул головой, пытаясь увернуться от чужих рук, и исподлобья уставился на Уэйда. Маска Уилсона ничего не выражала.
— Пауком больше, Пауком меньше, — отмахнулся Пул. — Дело времени, мистер Крутой Босс. Почему бы не обменять на сыворотку только этого? Ловить мелкого будет намного проще, если я перестану умирать.
Джереми Тернер равнодушно пожал плечами:
— У нас уговор. Два Человека-Паука в обмен на одну сыворотку. Ты видишь двоих Пауков, Уилсон?
— Ну, если свести глаза к переносице и прищуриться, получится два. Если так сделают мои воображаемые приятели, то получится аж шестеро, целое гнездо.
— Хватит, — оборвал его Тернер. — Делай, что лучше всего тебе удается. Лови для меня второго.
Лаборанты вокруг Паркера развили бурную деятельность. В один прозрачный пластиковый пакетик отправилась тонкая прядка волос, срезанная с макушки, во второй - ватная палочка со слюной. В колбу собрали даже несколько крохотных капель пота с виска.
Питер попытался дернуться, действие яда проходило, но тело слушалось его неохотно, тяжело.
— А я думал, лучше всего нам удается оригами из купюр, — огорчился Желтый.
— Или убийства, — поддакнул Белый.
— Ну, дрочим мы тоже довольно умело.
— И убиваем.
— Ты повторяешься.
— Я хочу кого-нибудь убить.
— Это не повод повторяться.
— Что ты бормочешь? — поморщился Тернер. — Я слышал, что ты психопат, но не настолько же?
— Он назвал нас психопатом!
— Это слухи, — легкомысленно отмахнулся Уэйд, — я проверялся. Даже справка есть. Показать?
— Нет, спасибо.
— Ну и ладушки.
— Тем более, что никаких справок у тебя нет, — шепотом добавил Желтый.
— Психопаты — они же вообще другие, — встрял Белый. — Кто-нибудь смотрел «Семь психопатов»? Там еще Колин Ферт. Или Фаррел? Вечно их путаю. Эй, эй!
Лаборанты попытались разрезать спандексовый костюм и, потерпев неудачу, принялись нащупывать молнию в костюме Питера.
— Внеплавновая эротика? Мы не готовы прямо сейчас видеть паучье тельце, мы же на работе! Статистика говорит, что стояки вносят дисбаланс в рабочий ритм. И мы склонны ей верить.
Переглянувшись, ученые оставили костюм в покое. Вместо этого один стащил перчатку с руки Паркера, а второй безжалостно воткнул иглу в вену на тыльной стороне ладони.
— Не могу смотреть на иглы! Ненавижу! Кто вообще придумал их на живых людях использовать?
— Тебе сейчас заткнут рот, если не угомонишься, — рыкнул Тернер. — Ты больше не нужен. Два дня на поимку младшего.
— Да-да, два дня хорошо, я понял. Сорок восемь часов. Белый, сколько это будет в секундах?
— Сто семьдесят две тысячи восемьсот.
— О, это много, слишком много. Я думаю, мы ограничимся, примерно двумястами сорока.
— О чем ты, черт возьми, болтаешь? — взорвался Джереми. — Мне вызвать охрану, чтобы тебя вывели?
— Вы только поглядите, какой нервный, — осуждающе покачал головой Желтый. — Парень, так недалеко до инфаркта в тридцать пять и геморроя в сорок. Я слышал, прямой массаж простаты — отличное средство для предотвращения обоих недугов. Надо только-то…
— Заткнись, — рявкнул Уэйд. — И займись уже Пауком, думаю, самое время, чтобы…
Тернер пялился, сбитый с толку происходящим, а Уэйд так и не договорил, потому что толстое пуленепробиваемое стекло вдруг брызнуло внутрь мелким крошевом.
Все ощутимо растерялись, и только Паркер простонал, слабо дергая скованными руками:
— А ты что здесь забыл?
Ученые разлетелись в разные стороны, словно кегли для боулинга. Державшие кисти Паркера обручи открылись.
Уэйд открыл рот, чтобы спросить что-нибудь важное, вроде: что было в той дури, если его так вштырило, или где взять еще, но почувствовал на груди маленькую невидимую ладонь, которая нихерово зарядила током.
— Майлз, не его, — строго рявкнул Паркер, и Уилсон успел на секундочку умилиться тому, как Питти научился командовать. А потом вырубился.