***
Доки на северо-востоке Гарлема официально значились заброшенными. Когда-то этот район был полон жизни, затем пришел в упадок, а сейчас вовсе превратился в трущобы, совсем не похожие на большой светлый Манхэттен. В новостях громогласно расхваливали экономические перспективы, а в метро то и дело крутили заедающую рекламу про невероятно выгодные цены на жилье, но Майлз знал от отца, что уровень преступности здесь все так же зашкаливал. Районы были захвачены пуэрториканцами, итальянцами и латиноамериканцами, что жили по своим личным, никому неподвластным законам. И творили всякие незаконные штуки. Майлз размял шею, поправил маску, активировал камеру, встроенную в линзы, и стал невидимым — в костюме это почему-то получалось значительно лучше. Предосторожности оказались лишними: на ярко освещенной территории у входа не было ни души, только тянулись подозрительные темные полосы по бетону, обрываясь у воды. Узнать, что лаборатории «Алхимакс» обосновались здесь, оказалось делом двух минут. Только и понадобились, что запись разговора в лаборатории Тернера, базы «Паркер-Индастриз», да немного гугл-мэпс. Паучок подобрался ближе. По правую руку — несколько безликих строений разной этажности, ничем не примечательных, заброшка как заброшка, по левую — темная, бликующая в свете фонарей вода, еле слышно бьющая о причал. И больше ничего, только далекий шум фургонов под мостом. Чуткий паучий слух уловил далекие неясные звуки от трехэтажки из красного кирпича. Пришлось обойти какие-то стройматериалы, высившиеся кучами, такие старые, что уже пошли зеленым налетом. Табличку на здании сожрала ржавчина. Воротообразные двери были открыты. Моралес проник внутрь, то и дело прислушиваясь. Звук усиливался. Первый этаж был пуст. Ни единой души, только какие-то покрытые слизью коробки, тряпки, битый кирпич. Здание честно прикидывалось забытым. Майлз неловко наступил на прогнившую половицу, и та с омерзительным скрежетом сломалась, пустив, кроме прочего, целое облако мелкой деревянной пыли. Сверху что-то звякнуло и разбилось. Раздались невнятные голоса. Проржавевшая насквозь лестница доверия не вызвала, поэтому наверх он вскарабкался по стене, а после, вспомнив о предательской половице, вовсе забрался на потолок и пополз, внимательно глядя вниз. Коридор второго этажа обрывался дверью, страшно технологичной на вид, практически как в Башне Мстителей, и, к удаче Майлза, открытой. Впрочем, когда он забрался внутрь лаборатории, то быстро понял, что удача здесь ни при чем. Коридор, ровно оштукатуренный и ярко освещенный, был залит кровью и завален трупами. Майлз прижал ладонь ко рту, борясь с резко подкатившей тошнотой. Он никогда раньше такого не видел, разве что в старых ужастиках, в которых отрезали пластмассовые даже на вид руки и искусственная кровь хлестала ведрами. В воздухе стояла непередаваемая вонь: железистая, пряная, густая. — Томатный сок, — бормотал под нос Майлз, стараясь не смотреть вниз больше необходимого, — это просто очень много разлитого томатного сока. Томатный сок и манекены, они ненастоящие, это все ненастоящее. Из-за недостающих конечностей тела легко было посчитать ненастоящими. С живыми людьми такого приключиться не могло. У развилки коридора Майлз прислушался. Широкая багровая полоса («Томатный сок!»), как если бы кого-то истекавшего кровью тащили по полу, тянулась налево. Майлз рискнул и не прогадал. Очередная дверь была открыта, на пороге лежал труп, который, видимо, был нужен Дэдпулу в качестве ключа. Когда-то в детстве у Майлза была компьютерная игрушка по ужасно старому фильму про «Чужих». Там нужно было красться по космическому кораблю, стараясь не привлекать внимание ксеноморфа, который мог мгновенно сожрать зазевавшегося игрока. Она очень нравилась Майлзу, хотя и была источником не самых приятных ночных кошмаров. Но он вообще плохо спал после смерти мамы, так что это даже проблемой не было. Кто бы мог подумать, что спустя каких-то пять лет, он окажется в такой игрушке по-настоящему, но в этот раз, если попадешься на глаза монстру, восстановиться из сохранения не выйдет. Майлз пробрался в очередной открытый дверной проем. Вероятно, здесь располагалось нечто вроде хранилища для химикатов, температура была пониже, и вдоль стен тянулись отсеки с запломбированными контейнерами. Впрочем, разглядывать их времени не было, — совсем рядом стоял Дэдпул, склонившись над одним из окровавленных людей на полу. Моралес не сразу понял, что происходит, пока не услышал мерзкий хлюпающий звук вынимаемой из человеческой плоти катаны. Майлз затаил дыхание. Дэдпул стоял и будто что-то рассматривал на длинных стеллажах. Потом медленно направился вдоль, двигаясь тяжело, приземисто. Достал с полки запечатанный жестяной контейнер и вдруг обернулся, подняв голову и уставившись белыми линзами в дверной проем. Майлза прошибло холодом. Невидимость пропала? Нет, на месте. Катана острым лезвием скребла по полу. Звук будто отрезвил Уилсона, он немного выпрямился, вернул меч в ножны, снова двинулся вперед. — Убирайся отсюда, — донесся до Моралеса искаженный голос. Черт побери, как он его видит? — Ну и грязищи развел, — бормотал Уэйд. — Пожалуйста, чувак, унеси эту покойничью тушу до того, как все нахрен рванет. А сам не можешь? Ноги отвалятся? Восстанавливаться после взрывов так утомительно. Запах гари по две недели выветривается. Есть кто-то еще, их надо убить. Я чувствую кровь. Еще бы, тут все в крови, придурок. От тебя несет как от шашлычной. Ой, завали. Тик-так, тик-так, Уэйд придурок и мудак. Бомбы скоро здесь рванут, Уэйду бошку разнесут. Дурь, дурь не забудь! Майлз наконец понял, что Дэдпул обращался не к нему. А еще, говорил о каких-то бомбах. Моралес двинулся по потолку вслед за не замолкавшим Дэдпулом. — В бочине опять дыра. Чувак, ты истекаешь кровью. Наемник махнул рукой с контейнером, как если бы пытался ударить кого-то, потом захохотал, потом проскрипел: — И слепая Эл была более меткой, чем ты! Помочь понести? Хер себе понеси. Голоса менялись, как в плохо настроенном приемнике. — За нами следят! — вдруг заявил Дэдпул, остановившись. Майлз от испуга чуть не свалился и вжался в потолок еще теснее, очень сильно мечтая, чтобы супер-способность просачиваться сквозь стены проявилась у него прямо сейчас. — Как же ты заебал параноить, пресвятой Стэн Ли, земля ему пухом. Сам ты параноик, я точно слышал какой-то звук! Это крысы! Это запертые в лаборатории обезьяны! Это твои. Гребаные. Галлюцинации! У галлюцинаций нет галлюцинаций. Сможешь повторить это в пять раз быстрее? У галлюцинаций нет… Хватит!! Дэдпул по-звериному принюхался, повертел головой в задумчивости, пожал плечами и снова двинулся к выходу. На этот раз Майлз не шевелился, пока тот не прогрохотал вниз по лестнице. «О каких обезьянах говорил этот сумасшедший?» — подумал Майлз. Неужели, он заминировал здание и оставил подопытных животных в клетках умирать? Моралес задумался. Он не хотел взлететь на воздух с этими доками, очень сильно не хотел. Но и не мог не разведать ситуацию. Пришлось возвращаться обратно через заваленный трупами коридор, старательно дыша ртом, ко второму повороту. Искать ключ от двери и подбирать с пола отрубленные руки ему не хотелось, поэтому он поднапрягся и вырвал тяжелую дверь из стены. Из лаборатории послышались крики ужаса. Ученые. Уилсон запер людей в лаборатории, которая должна была вот-вот взлететь на воздух. Камера беспощадно все фиксировала. — Все срочно на выход, — закричал Майлз, становясь видимым, что вызвало новый крик. Какая-то женщина упала в обморок. — Быстро, быстро, все прочь отсюда!Майлз
30 октября 2019 г. в 12:35
Моралес хлюпнул соломкой в опустевшем стакане с колой, закинул в рот последнее луковое колечко и с тоской глянул через стекло.
До ближайшей станции метро нужно было шагать и шагать. Он решил сократить, нырнув в ближайший проулок. Ассоциации пришли без спроса.
Однажды, когда он еще ходил в самую обычную школу и мечтать не мог о «Вижнс», какие-то придурки лет на пять старше, решили, что десятилетний Моралес — отличная мишень для ограбления. Его загнали в такой же проулок, грязный, перегороженный огромными мусорными баками, вонявшими рыбой и чем-то сладковато-гнилостным, и окружили, оттеснив к стене, лишая надежды на побег.
Но тут веселый незнакомый голос окликнул:
— Майлз? Майлз! Вот ты где!
Напавшие переглянулись, Моралес вскинул голову. Рядом стоял незнакомый парень, студент на вид, и широко с облегчением улыбался:
— Приятель, ну ты даешь, — сказал он. — Не мог потом потрепаться с друзьями?
Майлз недоуменно вытаращился, но незнакомец быстро подмигнул.
— Идем, твой отец уже вышел из участка. Мы ведь не хотим заставлять его ждать, правда?
Моралес помотал головой.
— Ужасно не хотелось бы его злить, — доверительно сообщил незнакомец растерявшимся агрессорам. — Такой громила, а характер, бр-р-р. Ну идем же!
Майлз молча прошагал рядом со случайным спасителем квартал, прежде чем решился открыть рот.
— Ты… вы вообще кто? И откуда знаете папу?
Незнакомец улыбнулся:
— Я не знаю. Просто в голову пришло. Что, угадал что ли? Видимо, — он усмехнулся, — паучье чутье сработало. Я Питер, кстати. Питер Паркер.
— Майлз Моралес, — растеряно представился Майлз, совершенно не понимая, что происходит.
— Ага, — отозвался Питер Паркер, — твои друзья сказали. Они видели, как эти трое потащили тебя в переулок, ну а я решил помочь.
— А… а если бы они напали и на тебя? Это же опасно!
— Тогда бы их ждал сюрприз. Паучье чутье, помнишь? — он подмигнул и кивнул на футболку с Пауком, выглянувшую из-под школьного пиджака. — Но в следующий раз будь осторожнее, приятель. Лучше вопи во все горло. Это не стыдно, но отпугнет таких придурков.
— Хорошо, — растеряно кивнул Майлз. — Я знаю это. Просто я…
— Растерялся, — подсказал Питер. — Бывает.
Он посмотрел на часы и вдруг изменился в лице.
— Черт, ЭмДжей меня прикончит, — пробормотал он и махнул ладонью. — Удачи тебе, Майлз Моралес. Может быть, еще увидимся.
Они действительно увиделись через несколько лет, когда Майлза укусил его паук, и, честно говоря, Моралес почти не удивился такому совпадению.
Майлз завернул за угол, прошел мимо химчистки и забегаловки, вкусно пахнущей жареными сосисками, мимо парикмахерской и салона связи. Совсем рядом промчался велосипед, звякнув звоночком. Майлз отшагнул, поднял взгляд и заметил человека в капюшоне, глубоко надвинутом на лицо.
Дэдпул?
Ощущение было сильное, сильнее чем чутье. Майлз остолбенел, замер, вглядываясь в темноту, а потом рванул следом. Переулок пах лежалым мусором, ссаниной и еще бог знает чем. Даже показалось, что в нагромождении коробок и хлама что-то пошевелилось. Кто-то. Здравый смысл подсказывал валить, пока цел.
Майлз, вцепившись в лямку рюкзака, нырнул между домами, выскочил на тротуар, замотал головой из стороны в сторону и поймал взглядом фигуру в капюшоне в метрах тридцати от себя. Скрывшись от фонаря, он быстро и бесшумно двинулся следом. Смутные идеи манили: можно поймать Дэдпула на чем-то очень-очень плохом и доказать, наконец, мистеру Паркеру…
Внутренний голос негромко поинтересовался: а не в этом ли все дело? Не хочет ли он поймать Дэдпула, чтобы доказать мистеру Паркеру свою правоту?
Ну нет — ответил он себе, но как-то не очень убедительно. Дэдпул — опасный человек, он преступник, убийца и психопат. Дело Майлза поймать его, потому что Паук защищает улицы города.
Пока Моралес сомневался, фигура свернула в очередной проулок. Майлз бросился следом. На бегу он постарался стать невидимым, что очень бы облегчило преследование. Но не удалось.
Мужчина спокойно шел себе, не догадываясь о слежке, беспечно сунув руки в карманы и не поднимая головы.
— Черт, черт, черт, — пробормотал Майлз и старался идти также непринужденно.
Он просто шел по улице, просто шел, а ни за кем не следил. Мало ли у него дел?
Мимо пронеслась машина, из открытых окон прогрохотал бит, что был слышен еще три квартала, хотя машина давно скрылась.
Внезапно Дэдпул ускорил шаг, да так, что у Майлза дыхание перехватило. Заметил слежку? Сбегает? Моралес постарался идти быстрее, не вызывая лишних подозрений.
Получалось не очень.
Что он скажет Дэдпулу, если столкнется с ним? Снова вспомнилось выражение лица мистера Паркера и всколыхнулась злость, придавшая решимости.
Мужик завернул за угол, и Майлз припустил со всех ног, добежал до угла и высунул нос. Человек в капюшоне был там, хлопал по плечу второго — пониже, кудрявого и без капюшона. И тут преследуемый развернулся, и Моралес успел увидеть часть лица.
Это был не Дэдпул. Обычная кожа, черная густая щетина. Какой-то абсолютно незнакомый чувак, за которым Майлз гнался два квартала.
Моралес отошел, пока его не заметили, и привалился спиной к стене, пытаясь отдышаться. Неужели он настолько зациклился на Дэдпуле, что погнался за первым встречным в капюшоне? Но он ведь… он ведь чувствовал.
Майлз зарядил кулаком по каменной кладке, пустив по ней сеть трещин, и выдохнул. Только одержимости убийцей и не хватало к прочим проблемам. Все, включая собственный здравый смысл, твердили, что от Дэдпула нужно держаться подальше. Было множество взрослых и сильных людей, которые могли бы ему противостоять.
«Например, мистер Паркер», — ядовито отозвался внутренний голос, — «или мистер Старк».
Все знали о Дэдпуле, но почему-то ничего не делали. Майлз этого не понимал.
«А может», — звякнула осторожная догадка, — «они не знают?».
Могло ли так быть, чтобы мистер Паркер не видел, что творил его так называемый друг? Могло ли так быть, чтобы он не видел своими глазами, не представлял всего кошмара, а Дэдпул не рассказывал?
Идея была слабенькая, очень слабенькая, если честно. Еле-еле на троечку. Но Майлз вцепился в нее, потому что иначе выходило, что Питер одобрял все злодейства Дэдпула и, значит, от образа Человека-Паука не оставалось ни-че-го.
Название «Алхимакс» всплыло в голове само собой.
Ладно, теперь он знал, что делать.