***
Вот уже пару часов Аврил сидела у двери, так и не сдвинувшись с места. Где-то вдали мерно капала вода, гулким эхом разносясь по помещению, словно отмеряя время её заточения. Её окружала густая, непроницаемая тьма, съедавшая все в радиусе двух метров. Единственным источником света здесь был свет из дверных щелей. Впрочем, этого девушке было более чем достаточно, для того, чтобы не сходить с места всё это время: только здесь она чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы не раствориться в этой кромешной тьме. Она не боялась тьмы, она боялась того, что может в ней скрываться. Ей хотелось заснуть, провалиться в вечный сон, всё что угодно, только чтобы больше не находиться в этом кошмарном месте. Мешали две вещи: неприятное покалывание от грязи на коже и невероятный смрад, отрезвлявший ум. И если с первым ещё можно было как-то смириться (каким-то образом девушке удалось содрать с себя большую часть засохшего болотного ила, так что состояние её было уже не так плачевно), то с вонью было бороться практически невозможно. Даже уткнувшись носом в грязную ткань юбки, Аврил продолжала чувствовать противный душок, по своей навязчивости сравнимый только с запахом разлагающегося трупа… Впрочем, никто не мог подтвердить обратного, а проверять Аврил не собиралась. Из состояния статуи её вывел резкий грохот, раздавшийся в глубине подвала. Оторвав глаза от созерцания юбки, девушка исподлобья уставилась во тьму, ещё сильнее прижав колени к себе. Шум был такой, словно на пол повалили груду тяжёлых коробок, но из-за окружавшей сероглазую тьмы, она не могла и носа собственного увидеть. Сделать шаг в неизвестность она боялась: Аврил могла ручаться только за прятавшуюся во тьме лестницу. Остальные обитатели тьмы оставались для неё загадкой, а поскольку спуск по крутой лестнице без освещения — удел скорее сорвиголов, чем дам в беде, то вывод касательно её дальнейших действий напрашивался сразу: сиди и не рыпайся. Она вновь уткнулась лицом в колени, игнорируя жуткие звуки из глубин подземелья. Ей было страшно до дрожи в коленях, но что она могла сделать? Сидеть и ждать своей судьбы, вот что. В противном случае риск полететь с лестницы вниз, прямиком в объятия смерти, был очень велик… Вдруг, всё стихло. Только мерный звук капающей воды разгонял мертвую тишину, напоминая девушке о времени, проведённом здесь. Но ей было уже не до того: всё её внимание было приковано к лунному свету, лившемуся из небольшого окна... Окна? Привыкнув к темноте, девушка рванула в сторону возникнувшего из неоткуда окна. Влажный булыжник поблескивал в лунном свете, так что различить ступени теперь можно было без особого труда. Быстро спустившись по лестнице, она подбежала к сравнительно небольшому окошку под самым потолком. Возле стены валялась груда разных деревянных коробок, содержимое которых Аврил мало интересовало. Гораздо больше её интересовало, почему коробки ни с того рухнули на пол, открыв её взору единственное окно. Словно кто-то хотел, чтобы она его увидела… За окном сияла полная луна, а по небу лениво плыли редкие облака. Прикинув размер окна, Аврил пришла к выводу, что пролезть через него при её-то габаритах не составит особого труда. Если бы только можно было убрать эту решётку… Позади неё вновь раздался страшный грохот. На полу теперь лежала внушительного размера коробка, непонятно как оказавшаяся посреди комнаты, но… никого рядом не было. Не сводя взгляда с коробки, девушка осторожно сделала шаг назад. В этот самый миг, свет луны стал ярче, и… начали происходить странные вещи. Воздух над коробкой словно стал плотнее. Он постепенно сгущался, все больше и больше сжимаясь и постепенно приобретая форму… человека?!. —Что за чертовщина?..—только и выдавила из себя Аврил, медленно пятясь к стене, прежде чем воздух (или лунный свет?) принял хорошо различимую форму человека. Прямо перед ней, на коробке, вальяжно закинув ногу на ногу, сидела молодая девушка в простом платье… вероятно, зеленого цвета, с фартуком и короткими рукавами. Свет луны падал на девушку очень… странно. Он словно обесцвечивал её, из-за чего кожа её отливала перламутром, приобретая при этом странный, неестественный иссиня-белый оттенок. Из-за плохого освещения одежда казалась выцветшей, так что установить её натуральный цвет было весьма проблематично. Вообще эта персона выглядела весьма странно и подозрительно, хотя бы потому, что нормальные люди из воздуха не появляются. Быть может она… призрак?.. У самой девушки были короткие чёрные волосы, с заправленной за ухо прядью, и темные хищно прищуренные глаза. Лицо имело очень приятные мягкие, но точные черты. На лице незнакомки играла лукавая улыбка. —Да, так меня тоже люди называют,—игриво заметила она, изменив положение ног. От её голоса у Аврил прошлись мурашки по коже. Голос девушки был странный: чистый, словно звон колокольчиков, звонкий, словно смех ребёнка, но в то же время… пустой и холодный. Безжизненный. Он приглушённым эхом раздавался в сводчатом помещении, отголосками достигая самого сердца девушки. Он стих также внезапно, как и появился: девушка даже не сразу поняла, что в подвале вновь воцарилась гробовая тишина. Остался лишь звук воды. Голос незнакомки словно растворился в воздухе. Внимательно оглядывая Аврил из-под густых ресниц, она усмехнулась: стоявшая перед ней девушка с вылезшими на лоб глазами выглядела довольно забавно. —Не так я представляла нашу первую встречу,—грустно улыбнулась незнакомка,—Столько месяцев я ждала тебя, а ты, похоже, совсем мне не рада… —Кто ты?—неуверенно спросила Аврил, продолжая держаться стены. Незнакомка была неприятно удивлена её вопросом: брови её сложились домиком, в то время как в глазах отразилось разочарование. —Неужели… ты меня не узнаешь?—дрожащим голосом спросила она. Аврил смущённо отвела взгляд, изо всех сил пытаясь вспомнить незнакомку. Но сколько бы она не пыталась, на ум приходили только призрачные слуги особняка и… —Я ношу много имен, но тебе я больше известна как…—она вздохнула,—…Эмерик. Удивлению девушки не было границ. Вверх бровям Аврил больше ползти было некуда, а глаза её, казалось, и вовсе сейчас выпрыгнут из орбит. Смотря на лицо Аврил, девушка не выдержала и залилась громким смехом. —Это шутка, это шутка!—давилась от смеха брюнетка, смахивая проступившую слезу,—Видела бы ты своё лицо! Это просто незабываемо… Прокашлявшись, она наконец успокоилась. —Родная мать дала мне имя «Джейд»…—губы её тронула игривая улыбка,—Но ты можешь называть меня как угодно. Аврил потупила взгляд, явно не разделяя веселого настроения брюнетки. Девушка она, конечно, заводная, но легче ей от этого почему-то не становилось. —Что ты здесь делаешь?—неуверенно спросила Аврил, недоверчиво покосившись на собеседницу,—Тебя прислал Дамиен? По лицу девушки пробежала тень раздражения, угаснувшая в ту же секунду, когда взгляды девушек пересеклись. Лицо её приняло привычное беззаботное выражение, и она, закинув ногу на ногу, заговорила. —Ещё чего! Стану я выполнять его указания,—с этими словами она заправила непослушную прядь за ухо,—Я вообще-то сама у тебя хотела поинтересоваться, чего ты здесь тухнешь,—она перевела задумчивый взгляд в сторону,—Но, исходя из ситуации, трудно не догадаться, кто тебя здесь запер. Она перевела взгляд на Аврил, и когда взгляды их глаз пересеклись… она хитро ухмыльнулась. —Как насчёт того, чтобы…—она оглянулась по сторонам,—сбежать отсюда? —Но… как?—недоуменно спросила Аврил,—Дверь заперта, а на окнах стоит решётка! —Разве это может нас остановить?—хитро улыбнулась брюнетка. —Вообще-то да,—угрюмо заметила она,—Именно это они и делают. Джейд раздраженно фыркнула, закатив глаза. —Какая же ты зануда!—воскликнула она,—Можно всё преодолеть, стоит только захотеть! Внезапно проявившиеся у Джейд поэтические способности девушку ничуть не вдохновили. Наоборот, с каждой секундой склонность верить её словам всё больше исчезала… Не вызывала эта странная особа у Аврил доверия, вот и всё. —Ну же, в этом нет ничего сложного! Только попроси, и я открою тебе путь к свободе! Аврил подозрительно сощурила глаза. Не склонна она была доверять всяким… мутным личностям. —Откуда мне знать, что ты мне не врёшь и на самом деле тебя не прислал сюда Дамиен, чтобы проверить меня на добропорядочность? —Добропорядочность?—язвительно прыснула Джейд,—Не тебе говорить о какой-либо добропорядочности после всего, что ты сделала. Эти слова резанули по Аврил не хуже клинка. Меньше всего она ожидала услышать упрёк со стороны… слуги, будем называть вещи своими именами. Джейд явно не была выходцем из богатой семьи, а, судя по одежде, занималась скорее черновой работой. У Аврил никогда не было никакой предвзятости по отношению к людям из разных слоёв населения. Более того, она росла на идее того, что к людям нужно относиться так, как хотел бы, чтобы они относились к тебе. Поэтому столь дерзкое поведение девушки приводило её… в недоумение. А, если вспомнить уроки истории, её отношение к ней становилось ещё более странным… —Между прочим, если бы не ты, меня здесь могло уже и не быть,—резко заявила она, скрестив руки на груди и смерив Аврил недовольным взглядом. —Это упрёк?—поинтересовалась девушка, не совсем понимая, как следует реагировать на её слова. —КОНЕЧНО!—неожиданно громко воскликнула она,—Думаешь, очень весело тухнуть целые десятилетия в этом унылом месте? Да тут даже поговорить не с кем! —А как же другие слуги? Взять хотя бы Эмерика: разве ты не можешь поговорить с ним? Джейд уныло уставилась в пол, облокотившись на собственное колено. Испустив тяжёлый вздох, она удручённо призналась: —Можно, конечно попробовать, только… Каждый здесь сам за себя. Поймав на себе вопросительный взгляд сероглазой, она пояснила: —Нас не так много, как ты, вероятно, решила: поначалу нас и правда было немало, но время шло… и вот, нас осталось всего четыре человека. Хотя, нас и людьми-то не назовёшь… —Почему же вас так мало? —Не могу сказать. Не потому, что проклятье мешает, а потому, что правда не знаю. Аврил удручённо вздохнула. Вероятно, паутина отчаяния оплетает это поместье намного сильнее, чем она ожидала. Раньше она думала, что только угрюмая погода и отсутствие материального воплощения людей призваны подавить остатки надежды, но теперь… она понимала, что есть кое-что пострашнее, чем невидимость: никогда не знаешь, кто исчезнет следующим. А если и исчезнет, то ты так никогда об этом и не узнаешь… Ей вдруг стало жалко. И слуг, и Дамиена. Дамиена было жалко потому, что все это было направленно прежде всего против него, а слуг — потому, что оказались вовлечены во всё это. Она и раньше понимала, в каком страшном положении они оказались, но истинный смысл их наказания осознала только сейчас: одиночество — лишь одна сторона медали. Неопределенность, страх перед тем, что ещё только произойдёт — вот это страшно. —И… как давно вы так живёте?—осторожно спросила Аврил —А вот этого я тебе не скажу. —Из-за проклятья?—предположила Аврил. Джейд кивнула. —Увы, но некоторые вещи тебе может поведать только хозяин, так что при всём желании я не смогу удовлетворить твоё любопытство. —Думаю, спрашивать об условиях проклятья тоже бесполезно? Брюнетка улыбнулась и, тряхнув волосами, опять кивнула. —Правильно думаешь. Аврил задумалась. Что ж это за проклятье такое, что запрещает разглашать свои условия? Или ключ к его снятию таится как раз в том, чтобы понять его суть?.. —И все же, если я могу помочь избавиться от проклятия,—вдруг заговорила Аврил,—То почему ты решила организовать мой побег? Разве ты не должна помогать своему хозяину? От прежней улыбки не осталось и следа. Лицо девушки приняло неестественное для себя серьёзное выражение. —Помогать? Ему?—лицо её перекосило, точно она разом съела целый лимон,—После того, что он сделал? Обойдётся! Хватит с нас того, что мы помогаем ему с тобой. Она произнесла это с таким отвращением и злобой, что у Аврил не осталось никаких сомнений: отношения между Дамиеном и слугами складываются… не складываются. И это её очень удивляло. Почему-то она ожидала, что ситуация здесь сложиться с точностью до наоборот: заботливые слуги, души не чающие в своём господине, всегда готовы помочь хозяину и поддержать его. И в голову мысли об обратном как-то не приходили… А в самом деле, с чего она так решила? Наверное, решающим фактором стало ассоциирование сложившейся ситуации с фабулой известной сказки, в частности с её Диснеевской экранизацией. Аврил хотелось верить, что жизнь её складывалась по мотивам некогда любимой сказки. Сомнения начали закрадываться тогда, когда так называемый «хэппи-энд» начал становиться все призрачнее, а надежда на долгожданное чудо начала закономерно увядать… Честно говоря, хлебнувши сладкой жизни «красавицы» сполна, ей уже не хотелось быть частью этой сказки. Вернее, эта участь не прельщала её с самого начала. Только вот розовые очки она сняла слишком поздно… Ей следовало с самого начала понимать, что Мир — отнюдь не сказка со счастливым концом. Она сложна, многогранна и неоднозначна. Так и люди бывают разные, и далеко не каждый готов смиренно нести бремя ответственности за совершенную кем-то другим ошибку, тем более, когда это сделал собственный хозяин. Но… неужели только в этом кроется причина их разногласий? А, собственно говоря, что он сделал? Вопрос этот интересовал девушку ещё с давних пор, но повода задать его всё никак не было. Как только он вновь всплыл у неё в памяти, Аврил хотела было спросить девушку об этом, но практически сразу же передумала: если она не может поведать ей об условиях проклятия, вероятно, и о его причине не сможет. Джейд в очередной раз тряхнула волосами и, спрыгнув с ящика, вальяжно прошествовала по подвалу. Не спеша прогуливаясь по помещению, она вскоре пришла к Аврил и, склонившись над самым ухом, прошептала: —Ну что, готова пойти на риск? Девушка колебалась. С одной стороны, свобода манила её словно свет мотылька, но с другой… она уже сполна хлебнула свободы, подавившись её отнюдь не сладкими последствиями. Какой смысл в её побеге? В очередной раз запустить этот порочный круг страданий и сожалений? Она не хотела мучать ни себя, ни Дамиена. Но… Совсем другое дело, что он был совсем не рад её возвращению. Аврил тяжело вздохнула. Она прекрасно понимала, что предстоит провести здесь всю оставшуюся жизнь… Если зверь, конечно, в порыве невиданной доброты не примет решение отпустить её, что, будем предельно честны, весьма маловероятно. Быть может… всё же имеет смысл бежать? Не для того, чтобы вернуться к семье или позлить Дамиена, но для того, чтобы остаться в живых. Вряд ли кто-нибудь здесь озаботиться её жизнеобеспечением, после всего, что она сделала… —Хорошо…—понуро согласилась она. Услышав согласие, Джейд словно с цепи сорвалась: тут же бросилась к решётке и, крепко вцепившись в неё… вырвала её с корнем! —Я довольно сильная,—уверенно заявила девушка, предугадывая вопрос Аврил, и, расплываясь в улыбке нетерпения, с юношеским азартом спросила,—Ну что, погнали?***
—Слушай, Джейд…—Аврил запнулась и, продолжив отряхивать себя, уточнила,—Я ведь могу звать тебя по имени? —Как хочешь,—пожала плечами девушка,—Можешь звать хоть той же самой чертовщиной — я не обижусь. От её слов Аврил стало немного легче. Постепенно она начала привыкать к жестоким шуточкам и подколам молодой служанки, так удивившим её по началу. —А почему ты такая… —она окинула девушку изучающим взглядом,—…мутная? На вопрос Аврил брюнетка лишь усмехнулась, разглаживая складки на полупрозрачной юбке. Под прямыми лучами луны становилось очевидно, что девушка была отнюдь не обычной. Буквально всё в её внешности говорило об этом: молочного цвета кожа, отливавшая перламутром на свету, полупрозрачная выцветшая одежда с голубоватым отливом и мутные безжизненные глаза. Со стороны она могла показаться самой обычной девушкой, но если подойти к ней поближе, можно по ошибке принять её за ходячего мертвеца или призрака… хотя, никто не может гарантировать обратного. —Если ты про мою личность, то не знаю — такой уж родилась,—она лукаво улыбнулась,—А если про внешность… то тоже не знаю! Она медленно прошлась по кругу, с увлечением рассматривая мокрую траву под ногами. Внезапно остановившись, она подняла голову и устремилась взглядом в небо, на белый диск луны. —Я… —она запнулась,—Да и не только я, становлюсь такой раз в год, всего на одну ночь. —И почему именно в эту?—поинтересовалась Аврил. —Не знаю,—призналась Джейд, не отводя глаз от луны,—Должно быть, в этот день произошло что-то ужасное… Но, так как я не особо слежу за датой и временем, в отличие от Эмерика, то и проку от меня немного. Набрав в грудь побольше свежего воздуха, она спокойно закрыла глаза и потянулась. На лице её расползалась тёплая, но грустная улыбка. —Если честно, я уже и забыла, каково это — быть свободной, ходить по лесу, говорить с людьми,—она грустно хмыкнула,—И, вполне вероятно, никогда этого вновь не почувствую… Аврил ничего не говорила. Да и что она могла сказать в подобной ситуации? Честно говоря, внезапная перемена настроения Джейд её несколько озадачила: она считала, что такой девушке откровенность была не свойственна, но… она её понимала. Всё-таки она провела много лет, можно сказать, в одиночестве, и ей просто необходимо выговориться… Так что, пусть говорит. —Ты прежде спрашивала, почему я решила тебе помочь. Так вот, отвечаю: не хочу, чтобы ты загнулась здесь, так и не познав всех прелестей жизни. Конечно, это сугубо мое мнение… но я считаю, что тебе здесь не место. —Ты боишься, что со мной произойдёт то же, что и с вами?—осторожно предположила Аврил. —Нет, нет!—махнула рукой брюнетка,—Тебя эта учесть не настигнет… Я боюсь другого. Она оглянулась и, подойдя поближе к Аврил, шёпотом продолжила. —Как ты понимаешь, знакома с хозяином я далеко не первый день, да и тебя я узнала достаточно хорошо за эти несколько месяцев…—она тяжело вздохнула,—Поверь, он не изменится. —Ты слишком плохо о нем думаешь. Он сильно изменился за последнее время,—возразила Аврил, выступая в защиту монстра,—Он уже не такой, каким был при нашей первой встрече… он стал лучше. Джейд одарила её сочувственным взглядом. —Ты не знаешь его так, как знаю я,—только заметила она,—Впрочем, я тебя предупредила. Русоволосая оглянулась по сторонам и тяжело вздохнула. Прохладный ветерок приятно освежал после духоты подземелья, а полная луна прекрасно освещала все окружающее пространство. Оказавшись на свободе, девушка наконец смогла облегченно выдохнуть и набрать в грудь побольше свежего воздуха. Теперь в её списке дел остался лишь один нерешённый вопрос: что делать дальше? —Предлагаю проучить моего нерадивого хозяина,—заговорщически шепнула Джейд, склонившись над ухом девушки,—Как насчёт того, чтобы провернуть одно нехитрое дельце? Может Аврил и не знала, что делать, но точно понимала, чего как раз-таки делать не стоит. —Нет,—решительно заявила она, отступая от девушки на пару шагов. —Да ладно тебе,—махнула девушка рукой,—Я хоть и сволочь, но это шутка безобидная. Мы всего лишь умыкнём у него пару-тройку бутылочек красного… Поймав на себе хмурый взгляд Аврил, она озорно улыбнулась. —Он даже не заметит! Тем более…—она игриво улыбнулась,—Разве ты не зла на него за то, что он тебя запер? —Как ты сама верно заметила, после всего, что я сделала, я заслужила подобное отношение… —Он держал тебя здесь много месяцев,—не унималась брюнетка. Но Аврил также не собиралась сдаваться. —Но если бы не он, я, скорее всего, была бы уже мертва… —Значит, помогать ты мне не собираешься?—изогнула бровь Джейд,—Подумай, это очень выгодное предложение: я помогла тебе выбраться, а ты взамен поможешь мне достать пару несчастных бутылок с вином… Ну же, мне здесь так тоскливо! Но Аврил была непреклонна. Понимая это, девушка тяжело вздохнула и, оглянувшись по сторонам, решила использовать свой последний и самый весомый козырь, который ей до последнего не хотелось показывать… —Я и с тобой поделюсь,—обнадёжила она русоволосую,—Ты только представь, каким оно стало вкусным за столько лет!.. Но, смотря в лицо абсолютно не впечатлённой её словами Аврил, брюнетка тяжело вздохнула и наконец сдалась. —Ладно, я поняла…—она отступила на пару шагов назад,—Ну, бывай! Не говоря больше ни слова, она махнула рукой и бесследно растворилась в воздухе, оставляя Аврил в гордом одиночестве…***
Разумно полагая, что идти ей нужно в ту же сторону, на которую выходили окна её комнаты, девушка принялась обходить поместье вдоль стены, надеясь найти нужное место. Увы… всё оказалось не так просто, как она полагала. С какой стороны не посмотри, все окна поместья выглядели одинаково плачевно: с прогнившими рамами и разбитыми стёклами,— и потому найти среди них своё было весьма проблематично. Конечно, особняк с каждой стороны выглядел по-разному: где-то выступала башенка, где-то между стен прятался неболбшой проход... Однако Аврил, слишком увлеченная побегом, не обратила на это внимания прежде. И теперь очень об этом жалела. Обогнув особняк во второй раз, девушка пришла к выводу, что совершенно не помнит, в каком направлении ей следует двигаться. В любом, но точно не в этом,—обреченно заметила она, оглядывая простиравшийся перед ней заброшенный сад. Тяжело вздохнув, она опустилась на ближайшую скамейку. Окинув сад обречённым взглядом, она не могла не отметить его таинственной и жуткой красоты. Она пугала... и одновременно манила её к себе. С другой стороны... Когда, если не сейчас? Поднявшись с холодной скамейки, она осторожно шагнула в сад. Залитый лунным светом, он выглядел невероятно таинственно и жутко, подстать самому особняку. Мокрая трава поблескивала в свете луны, отчего сад словно светился изнутри. Дорожки были выложены каменной плиткой, которая за столько лет вся поросла высокой травой. Кусты и деревья разрослись, закрывая своей листвой часть дорожек. Кое-где цветными пятнами сидели дикие цветочки с пожухшими от осенних холодов лепестками. Был тут и цветущий пруд, обрамленный полуразрушенной и обвитой плющом колоннадой. Должно быть, когда-то это был величественный павильон, но время не пощадило ничего: по колоннам поползли трещины, трава и кустарники проросли прямо сквозь мраморную плитку. От былого величия не осталось и следа… Но Аврил это даже нравилось. Было в этой заброшенности что-то… таинственное и романтичное. Что сад, что особняк поражали её своим величием и грандиозностью на контрасте с пустотой и одиночеством. Они выглядели жутко… но в то же время невероятно интригующе. Живи Аврил в этом Мире с самого начала, она бы точно залезла сюда, принялась бы исследовать все потаенные уголки… и, вероятно, поплатилась бы за это сполна. Интересно, а какой бы тогда вышла их с Дамиеном встреча? Непродолжительной и роковой? Или же, судьба с самого начала уготовила ей этот путь, и потому их встреча была неизбежной? Что ж, в это нетрудно поверить. По крайней мере, судьба уже не раз сводила её с Дамиеном, явно намереваясь сделать это столько раз, сколько потребуется. Но почему? Неужели тут действительно замешана сказка про Красавицу и Чудовище, и её судьба не может сложиться иначе? Либо же всё это — не более чем набор совпадений и случайностей, которые зависят только от выбора и действий Аврил? Как эффект бабочки… Честно говоря, второй вариант её устроил бы гораздо больше. Медленно шагая по поросшим травой дорожкам, девушка пришла в большое стеклянное строение в дальней части сада. Она заметила его ещё издалека, так что именно он стал для неё своеобразным маяком. Судя по металлическому каркасу и нескольким выбитым стёклам, здесь некогда располагалась оранжерея, которую постигла та же участь, что и весь сад. Но здесь это выглядело не заброшено, а скорее… красиво. Вьющиеся лозы оплетали металлический каркас оранжереи, создавая наверху своеобразный навес вместо выбитого стекла. Внутри же все выглядело удивительно ухожено: внутри практически не было сорняков, зато росло пара-тройка кустов с белыми цветами, природу которых Аврил затруднялась установить. Не сказать, что всё было идеально, но за оранжереей хотя бы пытались ухаживать — и это было заметно. Было ещё кое-что примечательное в этой оранжерее, что сразу привлекло внимание Аврил. В землю между кустов были воткнуты доски, с прибитыми к ними узкими дощечками, из-за чего они выглядели словно кресты… могильные кресты. От одного их вида у Аврил замерло сердце, а по коже пробежался колючий холодок. Значит, никакая это не оранжерея… это кладбище. Она насчитала около двадцати пяти крестов, некоторые из которых располагались уже за пределами оранжереи, в виду нехватки места. Земля была хорошо разровнена, из-за чего даже не было следов погребения. Подойдя к крестам поближе, Аврил заметила возле некоторых из них разные предметы, хозяева которых теперь покоились глубоко под землёй. Где-то лежали грубые садовые перчатки, где-то на кресте был повязан потускневший платок… Но больше всего её внимание привлёк крест с лежащей возле него парой грязно-белых мужских перчаток и сломанными карманными часами, у которых треснуло стекло. Часы эти давно встали, так что время по ним определить было нельзя. Стрелки часов застыли на десяти семнадцати, в момент, когда, вероятно, часы и сломались. Установить, при каких обстоятельствах это произошло было невозможно, но почему-то Аврил казалось, что остановились они именно в момент смерти хозяина… который, судя по часам и перчаткам, мог быть дворецким или управляющим дома. На ум ей тут же пришёл Эмерик, и от этой мысли ей сразу стало не по себе. Взгляд её автоматически скользнул по выцветшему платку на соседнем кресте… мог ли он когда-то принадлежать Джейд? Нет, это просто немыслимо! Они ведь не могут взаправду быть… мёртвыми?.. Аврил отступила от крестов на пару шагов назад. К горлу подступила тошнота, а воздуха в лёгких стало критически не хватать. Как же так? Неужели все слуги этого поместья действительно мертвы? Но как это произошло? Не может же это быть очередным условием проклятья… или может?! Кто мог быть настолько жесток, что проклял хозяина, умертвив при этом всех жителей особняка? Но, раз они все мертвы, то почему она ощущает их присутствие и, в некоторых случаях, даже видит? Почему они могут взаимодействовать с ней и вещами, оставаясь при этом невидимыми для глаз окружающих? Если они действительно связаны с Дамиеном проклятием, то означает ли это, что при его снятии они исчезнут?.. Продолжая пятится назад, она врезалась спиной в увитую лозой стену. Умозаключение, к которому она пришла, поразило её и совершенно выбило из колеи. Из прострации её вывел резкий звон стекла, повлёкший за собой чьё-то неистовое возмущение. —Баран!—гаркнул грубый мужской голос,—Куда лезешь? Не вишь, чт окно разбито? Второй голос что-то недовольно буркнул. —Мжн подумать, я спефицально…—мужчина запнулся,—специфально… Сердце Аврил замерло, и она ещё сильнее вжалась в стену. Голоса, шедшие со стороны входа в сад, определённо принадлежали мужчинам… и были ей совершенно незнакомы! Осторожно выглянув из своего убежища, она вздрогнула и приросла к месту: возле особняка стояли не призраки слуг… а самые настоящие люди! Мужчина, влетевший в окно, начал небрежно отряхивать осколки стекла с потертой замшевой куртки, попутно бубня себе что-то поднос. —Ишь, кахая домина!—довольно воскликнул первый,—Настоящщщщий дворэц! Он раскатисто засмеялся. Его дружок покосился на него с явным раздражением и, оскалившись, замахнулся на него рукой. —Заткнись, псина! Не рассчитав силу, он замахнулся сильнее, чем планировал изначально, и вместо угрозы первому прилетела смачная оплеуха, сбившая его с ног. Недовольно кряхтя, мужчина попытался подняться на ноги, но практически тут же завалился обратно: ноги отказывались его слушаться. Предприняв ещё несколько безуспешных попыток встать на ноги, он наконец поравнялся с другом и, облокотившись на его плечо, шепнул ему что-то на ухо, расползаясь в глупой улыбке. Наблюдавшая за всем этим действом девушка стояла неподвижно, заливаемая холодным потом. Она понимала, что эти двое прямо сейчас собирались проникнуть в дом, но совершенно не знала, что делать! Эти двое… точно были пьяны! Они были неадекватны, и Аврил боялась, что своим вмешательством лишь разгорячит их. И если это произойдёт, то унять их ей не удастся… Но и бездействовать опасно! Прежде всего для них: Дамиен не любит незваных гостей, так что и церемониться с ними он не будет… И как они только умудрились зайти так далеко в подобном состоянии? Мужчины тронулись в сторону входных дверей, бубня что-то между собой и попеременно заливаясь смехом. Аврил никак не могла заставить себя сдвинуться с места, продолжая стоять у стены мертвым камнем. Власть над телом вернулась к ней лишь тогда, когда злополучные собутыльники скрылись за тяжёлыми дверьми.***
Аврил осторожно шагала по коридорам, стараясь все время держаться стены. Во внутренние коридоры окна практически не выходили, так что свет был здесь редким гостем. В этой части особняка девушка была лишь один раз, так что ориентироваться здесь ей удавалось с трудом. Комнаты здесь были практически одинаковы, так что потеряться в них не составило бы особого труда. Не потерять след в таких условиях ей удавалось лишь потому, что преследуемые ею мужчины вели себя на редкость шумно и развязно. В какой-то момент, света стало намного больше: мужчинам вздумалось подняться выше, на второй этаж, на лестничную клетку которого выходило большое окно. Поначалу облегченно вздохнув, Аврил вдруг подскочила от чьего-то истошного вопля сверху. Похоже, гостей вышел поприветствовать сам хозяин. Девушка тут же бросилась наверх, наплевав на какую-либо осторожность. Почему-то ей вдруг стало невыносимо страшно… причём страшно не за пьяниц, а за монстра! В два прыжка преодолев оставшиеся ступени, она помчалась вперёд по коридорам, следуя на шум. В какой-то момент, она споткнулась о край ковра и со свистом полетела вниз. Произошло это, как ни странно, очень своевременно, ведь баталия между мужчинами развернулась буквально за ближайшим углом. Поняла это Аврил тогда, когда всего в паре метров от неё упал пьяница с вскрытым горлом, из которого фонтаном била кровь. Тут же подскочив на ноги, девушка подбежала к стене и, обходя стороной труп мужчины, осторожно выглянула за угол. Аврил как заворожённая следила за битвой, не в силах оторвать взгляд от ужасающего кровопролитного танца. Вдруг, что-то сверкнуло в темноте, и уже через пару секунд пьяница присоединился к своему дружку… увы, уже без головы. К горлу подступила тошнота при виде двух распластавшихся на полу трупов, испустивших здесь свой последний вздох… Зверь так и стоял над их бездыханными телами, пытаясь отдышаться после битвы. Девушка хотела была выйти из укрытия, чтобы дать монстру знать о своём присутствии, но… не успела. Ноги зверя подкосились, и он рухнул на пол. —ДАМИЕН!—вскрикнула девушка, бросившись к чудовищу. Упав рядом с ним на колени, она ужаснулась от увиденного: на груди его зияла глубокая рана, из которой непрерывным потоком сочилась кровь. Пошатываясь, зверь стоял на коленях, готовый в любую секунду потерять сознание и камнем рухнуть на пол. —Ты…—с отдышкой начал он, пытаясь разомкнуть разом потяжелевшие веки. —Тебе нужно лечь,—на полуслове прервала его Аврил, по инерции схватив за плечи,—Иначе все может стать только хуже! Монстр посмотрел на её руки, а потом медленно перевел взгляд и на неё саму. Он смотрел на неё сквозь полузакрытые веки усталыми и абсолютно безразличными глазами. —Все не так плохо…—прохрипел он,—Оставь меня. Мне просто нужно время… Такой ответ Аврил не убедил. В то, что в таком состоянии он чувствовал себя «не так плохо» верилось с трудом, да и хлеставшая из груди кровь говорила об обратном. При одном её виде девушку начинало трясти, но ей хорошо удавалось держать себя в руках — не хватало ещё, чтобы её паника на него перекинулась. —Пожалуйста,—взмолилась девушка, изо всех сил стараясь унять дрожь в руках,—Просто ляг на спину, пока не стало ещё хуже. Ей было очень трудно держать себя в руках, не выдавая при этом волнения в голосе. Ей было страшно. Даже не так… Она была в панике! Перед ней стоял окровавленный мужчина, из груди которого непрерывным потоком хлестала кровь! Так и умереть недолго, а он ещё тут храбрится! Тем ни менее, даже сквозь пелену страха в её глазах ясно читалась непоколебимая решимость. Монстр, видимо, и сам это прекрасно видел: он не стал препираться и, тяжело вздохнув, покорно лёг на спину. Поток крови постепенно ослаб, чем немного успокоил Аврил. Теперь по груди зверя стекала тоненькая струйка крови, открывая взору девушки страшную рану… Тем не менее, обработать её стоило в любом случае. И теперь Аврил приходилось судорожно соображать, как это сделать… Мало просто обработать, необходимо было её забинтовать, а как это сделать в условиях заброшенного особняка? В голову тут же начали приходить клишированные сцены из кино, где главная героиня в порыве благородства отчаянно рвала на себе рукав или подол юбки, используя эти жалкие тряпки в качестве бинтов. Могло бы сработать… если бы не пропитавшая одежду болотная грязь. Может в своём обычном состоянии она и обладает полезными свойствами, но сейчас… скажем так, вреда от неё больше, чем пользы. Времени на раздумья было немного. Недолго думая, девушка решила отправиться в ближайшую комнату, чтобы найти хоть какую-нибудь мало-мальски чистую ткань, будь то простыня или даже шторы. Но помощь пришла оттуда, откуда девушка её совсем не ждала… Не успела она встать на ноги, как прямо перед ней возникли две бледные худощавые руки, державшие небольшой металлический поднос с мокрым полотенцем, плошкой с водой и рулоном с бинтами… не совсем теми, какие Аврил использовала в прошлой жизни, но в данных условиях их будет более чем достаточно. —Спасибо…—пораженно прошептала она, осторожно беря в руки поднос. Оставив поднос на полу, она взяла полотенце и осторожно, боясь навредить своими неумелыми действиями, обмакнула рану. Рана была довольно глубокой, так что очень скоро полотенце приобрело насыщенный бордовый цвет. Здесь на помощь девушке пришла плошка с водой, предусмотрительно оставленная… Эмериком, судя по всему. Впрочем, выяснить это можно и позже. Теперь она понимала, что именно блеснуло тогда в темноте — клинок, очевидно тот, что валялся теперь возле холодного трупа мужчины. Не понимала она только одного: как при такой глубокой ране Дамиен остался жив? Аврил не имела медицинского образования (все мы помним её результаты выпускных экзаменов), но даже она понимала, что при такой потере крови люди не выживают… впрочем, определяющим фактором здесь, скорее всего, является слово "люди". Всё-таки Дамиен был не совсем человеком, хоть его человечности позавидовали бы многие люди… Что? Аврил одернула себя. Что за странные мысли ни с того ни с сего лезут ей в голову? С чего она вдруг… да и в такой неподходящий момент! Уж не думает ли она… Девушка тряхнула головой, отгоняя странное наваждение. Сейчас не самое подходящее время для того, чтобы разбираться в себе. Для начала нужно закончить обработку раны, а потом… разбираться со всем остальным. Удивительно, но кровь перестала идти совершенно. Ещё более удивительным было то, что монстр до сих пор оставался в сознании… Чёрт, да уже то, что он все ещё был жив, можно чудом назвать! О том, что пришла пора переходить к более решительным действиям, стало понятно, когда вода в плошке окончательно приняла насыщенный красный цвет. Отложив грязное полотенце в сторону, Аврил взяла бинты и принялась обматывать тело мужчины. —Не мог бы ты совсем чуть-чуть приподняться?—осторожно попросила монстра девушка,—Иначе я просто не смогу перевязать твою рану полностью. Зверь покорно привстал, позволяя сероглазой и дальше творить произвол с его телом. По большому счёту, от её действий не было никакого проку, и она лишь напрасно тратила свои силы на подобную ерунду. Впрочем, останавливать её он не спешил: было бы глупо отрицать очевидное, но её возня с ним в какой-то мере… приносила ему удовольствие. Да что уж там, ему это нравилось! Ему откровенно льстило, что девушка так усердно возиться с ним, ухаживает… Ему доставляло удовольствие её забота и внимание, хоть и временная — стоит признать, что это очень приятно. Он блаженно закрыл глаза и откинул голову назад. Как же давно он не чувствовал на себе чужих прикосновений… уже много лет никто не заботился о нем, и он привык самостоятельно решать свои проблемы. Не сказать, что это было плохо: это лишний раз научило его ответственности и самостоятельности. Но в то же время… чувствовать тепло чьих-то рук спустя столько лет было чертовски приятно. К сожалению, всё приятное когда-нибудь заканчивается. Так и девушка, закончив с обработкой, положила остатки бинтов на поднос и, облегченно вздохнув, вытерла пот со лба. —Как ты себя чувствуешь?—поинтересовалась она,—Рана была довольно глубокой… —Всё в порядке,—сухо ответил он, изо всех сил борясь с усталостью. —Если ты чувствуешь в себе силы… может, стоит попробовать переместить тебя в более удобное место? Немного поразмыслив над этим, зверь неохотно кивнул: честно говоря, гораздо привлекательнее для него была мысль об охоте… но, судя по всему, так просто девушка его не отпустит. Не то чтобы он был сильно против… Погрузившись в свои мысли, он даже не сразу заметил, как девушка оказалась на ногах, поэтому он был весьма озадачен, увидев две протянутые ему руки. Ему понадобилось ещё пару секунд, чтобы сообразить, что к чему. Тугодум,—раздраженно бросил он себе. Не без помощи девушки он поднялся на ноги и, как только это произошло… он впервые в жизни был рад тому, что Аврил настояла на своём и осталась рядом с ним. В противном случае… лежал бы он сейчас на полу звездочкой, потому как с таким головокружением далеко не уйдёшь. Впервые в жизни он готов был признать, что переоценил свои силы: похоже, крови он потерял куда больше, чем рассчитывал. Не чувствуя земли под ногами, он навалился на девушку сильнее, чем следовало. Но она выстояла. Немного прогнулась, но все ещё продолжала поддерживать его. Несколькими минутами позже он пришёл в норму, и они двинулись в путь. До его комнаты идти было бы слишком долго, так что Аврил, пользуясь приобретёнными в ходе прогулок по особняку знаниями, повела монстра в ближайшую спальню. Шла она медленно, подстраиваясь под ритм зверя. И пока они медленно добирались до цели… она никак не могла отделаться от мысли о том, что впервые находилась так близко к нему. Дамиен то и дело бросал на девушку мимолетные изучающие взгляды. Смотря на неё, он не мог в очередной не удивиться, какой она была хрупкой, миниатюрной… и в то же время сильной и упрямой. И как только в её теле умещается столько силы? Даже сейчас она кажется такой маленькой… и лёгкой. Никогда не забуду, как оторвал её от земли в первый день. В тот день она показалась ему легче перышка. Теперь, наученный горьким опытом, он был уже совсем иного мнения. Хотя, сложно не признать: в своей звериной ипостаси сил у него стало значительно больше. Эта особенность не раз выручала его на охоте, что уж говорить о бытовой жизни? Сейчас же, увы, силы его очень подводили… Поддерживая зверя одной рукой, другой Аврил толкнула дверь в ближайшую комнату. Войдя в неё, она поймала себя на мысли, что вместо прогулок по особняку ей следовало бросить свои силы на уборку: пыли здесь было неимоверно много. Даже не знаю, где ему будет лучше: на пыльной кровати или на чистом полу? К счастью, на помощь опять пришёл Эмерик: видимо, заметив направление движения парочки, он опередил их и мало-мальски прибрал комнату. По крайней мере, он успел очистить от пыли кровать — большего от него и не требовалось. Девушка уложила мужчину в кровать, помогая ему не переломать при этом крылья и хвост. Акт заботы на этом не закончился: чтобы зверю было совсем удобно, Аврил взбила ему подушку и осторожно накрыла его одеялом — все-таки сейчас было уже довольно холодно. —Какая ты заботливая,—ехидно заметил зверь. Чувствуя, как тяжелеют веки, он откинул голову на подушку и, поддавшись зову тела, провалился в сладостные объятия сна… Он потерял сознание.***
Больше чем смерти он боялся только одиночества. Осколки зеркал летели во все стороны, заливаясь издевательским смехом при касании с покрытым царапинами паркетом. Вся мебель была разбита в щепки: шкаф, кофейные столики, диваны и кресла — все, что попадало под горячую руку господина, автоматически стиралось с лица Земли. Никто не избежал праведного гнева человека… вернее, уже не человека. Дамиен крушил и метал, не в силах справиться с захлестнувшими его душу гневом и отчаянием. Он сметал все на своём пути, не жалея ничего. Ведьма не пожалела, с чего бы ему? Он хотел убить себя, хотел покончить со всем этим раз и навсегда, чтобы наконец закончить свои мучения… Но ведьма предусмотрела и это. Он впивался когтями в собственную плоть, разрывая её на куски, желая добраться до сердца и вырвать его с корнем. До сердца добраться не удалось — грудная клетка мешала, но разодрать грудь в кровь у него всё же получилось: кожа целыми кусками свисала с груди, обнажая пропитанное кровью мясо, больше походившее теперь на фарш, и белевшие сквозь него кости. Смотря на это месиво, монстр испытывал отвращение. Отвращение, но не боль. Кровь струилась по чёрным хитиновым пальцам, орошая перья на крыльях, мясо обвисало на костях, но он ничего не чувствовал. Ничего. Он перепробовал многое, в попытке стереть с лица Земли то уродливое чудовище, которым он стал. Он отказывался верить в монстра, отражавшегося в зеркале. Это неправильно, просто невозможно… этого не может быть…—упрямо повторял он,—Это не могу быть Я!.. Он был в отчаянии. Как это произошло? Как он это допустил? Ведь он всего лишь хотел помочь… Почему все обернулось таким образом?! Он хотел себя уничтожить, и использовал для этого самые разные способы: вспороть живот, разрезать горло, вскрыть вены— ни одна попытка не увенчалась успехом. Уже через пару минут все без исключения раны затягивались, не оставляя о себе даже памяти в виде шрама. Все увечья, нанесённые себе же, зарастали с чудовищной скоростью, не оставляя ни единого следа о своём существовании — только кожа становилась на полтона бледнее. Увечья от оружия чуть дольше, но все же заживали, оставляя после себя едва приметные шрамы. Особенно быстро затягивались пулевые ранения — им для этого требовалось не больше минуты. Однако, было в его теле одно место, вызывавшее у мужчины много вопросов — сердце. Как бы он не пытался, чего бы только не пробовал, ему никак не удавалось добраться до этого жизненно важного органа, точно тот был спрятан за стальной пластиной: ни выстрелы, ни лезвия, ни когти не могли добраться до него, застревая где-то посередине. Что-то определённо мешало монстру добраться до него… и, вероятнее всего, это тоже было частью проклятья. Неуязвимость. Теперь он был невосприимчив к любому роду ранений, ничто и никто не мог убить его — даже он сам. Особенно он сам. Проклятье пало на его плечи тяжёлым грузом, который он был не в состоянии сбросить с себя. Он будет вынужден нести это бремя до самой смерти… если он, конечно, не застрахован и от неё. Разрушив ряд комнат на этаже и перепробовав все способы насилия над собственным телом, монстр сделал пару шагов к выходу и свалился без чувств: ему не хватило сил даже дойти до двери. Сознание он потерял сразу — слишком много крови ушло на его пустые попытки самоубийства. Кожа его приобрела мертвенно-бледный цвет, сливаясь с белёсыми перьями, так что синие ленты вен особенно хорошо выделялись на ней. Со стороны могло показаться, что зверь наконец достиг своей цели — увы, это было не так. Сердце продолжало биться в тяжело вздымавшейся груди. Заснул только разум. Проснулся кто-то другой.