***
Где… где он?—первым делом пронеслось в голове Аврил, как только она открыла глаза. Наконец решив, что искать монстра лёжа на полу — не самый действенный вариант, она поднялась на ноги. Затёкшее от долгого лежания тело дало о себе знать: спина ныла от боли, а шея до сих пор напоминала о событиях этого утра. Кроме того, в помещении стоял редкостный дубак: поёжившись от холода, Аврил принялась потирать плечи и переминаться с ноги на ногу, желая хоть как-то сохранить тепло. Окинув лестничную площадку изучающим взглядом, она обнаружила на полу поблескивающие на солнце осколки стекла. Сгорая от досады, девушка выругалась про себя. Зверя здесь не было, вместо него — разбитое окно. Только не говорите мне, что он действительно… Сердце её замерло. А что, если он действительно..? Девушка стремглав ринулась к окну. Осколки то и дело хрустели у неё под ногами, трескаясь, словно лёд на реке — слишком уж их было много. Подбежав к окну, она не без сожаления отметила, что часть оконной рамы была с корнем вырвана. Не трудно догадаться, чьих рук это дело… Осторожно выглянув на улицу, она прикусила губу: внизу были видны осколки стекла и кровь, но мужчины там не было. Сердце болезненно сжалось в груди — неужели, всё настолько плохо? Аврил не задавалась вопросами о том, зачем и почему он так поступил — она и сама прекрасно знала ответ: он хотел её защитить. Защитить от самого себя… Он ушёл в лес,— горько заметила она, мысленно считая уходящие в чащу леса следы крови. В ту же секунду в голове родилась мысль пойти проверить это, но, резонно полагая, что за столь короткий срок её навыки в ориентировании вряд ли претерпели хоть какие-то изменения, Аврил тут же отмела эту глупую затею: лишние жертвы здесь были совершенно ни к чему. Будет лучше для всех, если она не ввяжется в какую-нибудь опасную авантюру и хоть раз спокойно посидит на месте... В её случае это будет действительно очень полезно.***
Прошло уже не меньше недели с того злополучного дня — монстр в поместье так и не появился. Болезненная тишина разливалась по коридорам старого особняка, пока в душе девушки с каждым новым днём нарастало волнение. Чтобы хоть как-то отвлечь себя от болезненных размышлений, она вновь решила скоротать время за уборкой поместья. Увы, план сработал для неё в обратную сторону: дни тянулись медленно и были до одури однообразны. В какой-то момент Аврил пришлось признать, что с ролью Золушки она справлялась куда успешнее, нежели с ролью "той самой красавицы": вместо долгожданного спасения она принесла хозяину лишь головную боль… а так хоть швабру в руках держать умеет. Испустив тяжёлый вздох, она оглянула результат своей честной работы. И как бы она не старалась сопротивляться, взгляд её то и дело возвращался к двери, ведущей в комнату Дамиена. Надеюсь, с ним всё в порядке… В очередной раз вздохнув, она продолжила свою пыльную работу. К сожалению (а может и к счастью), вскоре от неё пришлось оторваться — со стороны коридора послышался странный шум. И, что более странное, шум исходил из комнаты Дамиена. Девушка насторожилась. Мне показалось, или… Но шум не утихал даже сейчас. Нервно сжав в руках несчастную тряпку, она опасливо оглянулась по сторонам. Может, всё же стоит проверить?.. Внутри неё вспыхнул страх. С одной стороны, она боялась быть пойманной с поличным за незаконное вторжение на его территорию, с другой — что сейчас он может нуждаться в её помощи. Набрав в грудь побольше воздуха, она решительно направилась к двери. Крадучись, словно мышка, она медленно приближалась к своей цели. Максимально подобравшись к запретной комнате, она осторожно приникла к двери — мёртвая тишина... Сердце Аврил пропустило удар. Не помня себя от страха, она мгновенно нажала на ручку двери и толкнула её вперёд — на том её решительность, правда, и закончилась. Не успев даже краем глаза оглядеть комнату, девушка неожиданно взвизгнула, отпрыгнув от двери. Как это обычно и случается, приземлилась она не самым удачным образом: как и при первой попытке проникнуть в логово зверя, под удар попало её самое мягкое место. Потирая ушибленный копчик, она с ужасом уставилась на приоткрытую дверь. Оттуда осторожно, словно разнюхивая обстановку, показалась чья-то любопытная мордочка. Вскоре, забавно дергая коричневым носиком, показался и сам зачинщик переполоха. Коридор огласил нервный вздох облегчения. —О Господи!—захныкала Аврил, хватаясь за сердце,—Зачем же так пугать?! Поведя ушами, зверёк как ни в чём не бывало продолжил исследовать коридор, всё ближе подползая к девушке. Когда он оказался уже просто на неприлично близком расстоянии, она ловко поймала его, заключая в крепкие объятия. Сердце до сих пор бешено билось в груди, но с появлением кролика девушка постепенно начала приходить в себя. —Ну и что ты там делал?—недовольно спросила она, легонько ткнув его в маленький носик,—Что ты там вынюхивал, а, дотошный разбойник? Заметив, что кролик самым наглым образом пытается сгрызть рукав её платья, она усмехнулась и, подхватив зверька поудобнее, поднялась на ноги. —Проголодался, значит…—лукаво протянула она,—Что ж, думаю, я могу это исправить.***
—По устоявшемуся мнению, кролики любят морковь… Не знаю, насколько это правдиво, но больше мне дать тебе всё равно нечего. Если ты, конечно, не согласишься на помидор…—она перевела взгляд на зверька, не обращавшего на её слова никакого внимания,—Чего ушами хлопаешь? Я вообще-то к тебе обращаюсь! Словам её вряд ли удалось хоть как-то заинтересовать кролика, потому как ситуация осталась прежней. Зато привлечь его внимание смогла появившаяся в поле зрения морковка-искусительница, за которой кролик пошёл, как за путеводной звездой. —Верно тётя говорила: путь к сердцу мужчины лежит через желудок… Забавно, что из всех воспоминаний о прошлой жизни у Аврил остались только те, что были связаны с тётей. Это странно, если учитывать, что Агнес была далеко не самым близким для неё членом семьи. Данный факт настораживал и… наталкивал на некоторые подозрения. Быть может, тётушка её была далеко не так проста, как могла показаться на первый взгляд… Из размышлений её вырвал внезапно раздавшийся в коридоре грохот. Даже кролик притих, боязливо поджав ушки. Впрочем, это нисколько не помешало ему всё с тем же аппетитом уплетать морковь за обе щеки… Подкравшись к выходу, Аврил осторожно прислонилась к двери, вслушиваясь в безмолвие одинокого поместья. В одно мгновение её сердце замерло. В коридоре кто-то был, и девушка даже не сомневалась, кто именно: звук царапающих паркет когтей она не перепутает ни с чем. Убьёт не убьёт?—только и спрашивала она себя,—Хотелось бы верить, что второе… Дверь скрипнула, с потрохами выдавая Аврил, поэтому обращённый прямо на неё взгляд монстра не стал для неё сюрпризом. На неё, сквозь небольшой проём, глядела пара пронзительных алых глаз. Все его мысли и эмоции были у него на лице: он был был удивлён их встрече. Удивлён и даже… растерян. Опешив, он отступил на пару шагов назад. Что-то дикое промелькнуло в его вытаращенных глазах, что сразу должно было заставить девушку насторожиться. Но она этого не заметила. Уповая на вменяемость мужчины, она решила подойти ближе. Но, как оказалось, явно поторопилась, решив пойти с ним на прямой контакт — зверь оказался к этому морально не готов. Стоило ей посильнее толкнуть дверь, как он сорвался с места, скрывшись за соседним поворотом. —Нет… ПОДОЖДИ!..—только и успела крикнуть девушка. Никто не ответил. Слова её потонули в тишине проклятого поместья.***
Это была плохая идея,—было первой мыслью ввалившегося в комнату зверя. Захлопнув дверь, он, еле волоча за собой ноги, поплёлся в сторону окна,—Я с самого начала должен был понять, что ничего хорошего из этого не выйдет… Опершись на подоконник, он откашлялся, к своему неудовольствию заметив, что голос заметно осип за последние дни. Что же он делал все это время? Он решительно не мог ничего вспомнить — всё было как в тумане. Он думал… Даже не так. Он надеялся, что она уйдёт после всего случившегося. Но все его планы и надежды рассыпались в прах, как только открылась дверь кухни. —Дура,—прошипел он себе под нос. Аврил никогда не отличалась умственными способностями — это зверь понял, когда она впервые предприняла попытку побега. На тот момент способность ясно мыслить вернулась к нему ещё не в полной мере, но уже тогда он понимал, что побег через главную дверь — не самое умное решение. И, к сожалению, столь же умных решений у неё было припасено ещё достаточно… На самом деле, он знал, что девчонка останется. Знал и в глубине души даже… надеялся. Ему хотелось, чтобы девушка осталась при нём. Он корил себя за подобные мысли, ведь Аврил — не игрушка, и относиться к ней он должен подобающе. До этого момента он лишь игрался с ней, не воспринимал их отношения как что-то серьезное. Теперь же он чувствовал всю ту ответственность, лежащую на его плечах. Её жизнь была отныне в его руках, и он больше не мог игнорировать все её выходки. Слишком хорошо он понимал, как плачевно может кончиться для неё это своеволие. Он уповал на её благоразумие, надеясь, что она покинет этот проклятый дом... Так было бы лучше, лучше для всех. Это было бы правильнее всего, учитывая, в какой она была опасности: её жизнь буквально висела на волоске, и спасла её простая случайность. Перед ней впервые предстала возможность воочию узреть, насколько он опасен для людей… и, прежде всего, для неё самой. Но она осталась и, вероятнее всего, ждала его возвращения. Глупая девчонка! Она не понимает, в какую передрягу попала, и даже не подозревает, в какой капкан загнала его… Аврил думала, что некогда выкарабкалась из того зловонного болота — это вовсе не так: на самом деле, её только начало засасывать в пучину страстей и интриг, некогда выстроенных вокруг мужчины. И потому он молился, чтобы её не затянуло в этот омут ещё глубже… Впрочем, сейчас не это беспокоило его больше всего: наибольшую опасность для неё представлял он сам. Будет глупым надеяться, что она уйдёт сама собой. Нет, если уж ей хватило наглости вернуться сюда дважды… Она не оставит меня в покое,—рваный вздох вырвался из его груди,—Черт! Я должен был отпустить её ещё тогда… Пока была такая возможность. Он прекрасно понимал, что это ложь. Тогда бы он её точно не отпустил — духу бы не хватило. Ему было слишком любопытно, слишком долго он прожил в одиночестве. Ему необходим был друг. Он был ещё глуп и даже не думал о том, чем всё может обернуться. Он всего лишь хотел общения. Неужели так плохо желать для себя счастья? Неужели отныне ему стала недоступна даже эта роскошь?.. В коридоре послышались чьи-то торопливые шаги — она направлялась сюда. В мгновение ока оказавшись у двери, монстр застыл, задержав руку над ключом в замочной скважине. Нет… она не войдёт. Не посмеет. На том и порешив, он убрал руку. Но опасения быть увиденным в таком состоянии были слишком сильны, и он всё же взялся за ручку двери. Послышался стук. —Дамиен…—он вздрогнул, едва услышав своё имя,—Мы можем поговорить? Зверь замялся. Он не знал, следует ли говорить с ней об этом сейчас?.. —Пожалуйста… это очень важно. Он почувствовал, как она взялась за ручку двери с другой стороны. Неужели, действительно решится?.. По ту сторону двери раздался тяжёлый вздох. —Ты, должно быть, и правда зол на меня… Ну, за то, что я тогда сбежала. Да и темницу я покинула отнюдь не по твоей воле… Монстр раздраженно фыркнул. Ну вот, опять она за старое… —Нет… Дело не в этом,—сквозь плотно стиснутые зубы прохрипел он. Спохватившись, он тут же захлопнул рот рукой: из-за осипшего голоса слова его больше напоминали утробное рычание дикого зверя, нежели нормальную человеческую речь. Впервые в жизни он по-настоящему испугался собственного голоса. Точнее, испугался того, как отреагирует на него Аврил… Да что с ним, чёрт возьми, происходит?!. —С тобой… всё в порядке?—неуверенно поинтересовалась Аврил. Черт! Она всё слышала!—Может, я могу чем-нибудь помо… —НЕТ!—рявкнул зверь, даже не дослушав её до конца,—УХОДИ! СЕЙЧАС НЕ ЛУЧШЕЕ ВРЕМЯ ДЛЯ РАЗГОВОРОВ! —Ты уверен?—не унималась девушка. Осипший голос зверя её нисколько не впечатлил,—Если ты заболел, то я могу принести тебе… Монстр мысленно выругался, раздраженно потирая переносицу. Эта девчонка умеет быть надоедливой, когда постарается! —Я СКАЗАЛ ПРОВАЛИВАЙ!—гаркнул он, надеясь хоть так избавиться от компании порядком надоевшей ему девушку. Кажется, на этот раз его слова подействовали на девушку. Между ними повисло зловещее молчание. Мужчина не знал, стоит ли ещё сероглазая по ту сторону двери: не то что шорох — ни единый вздох не выдавал её присутствия. Гнетущая тишина давила, звенела в ушах, заставляя зверя всё больше и больше сомневаться в сказанном — возможно, он всё же перегнул палку… И только он собрался сказать хоть что-то, как она заговорила. —Хорошо…—едва слышно промолвила она,—Я не буду настаивать. Просто знай, что если тебе потребуется что-нибудь… то я всегда готова помочь. Монстр приник к двери: девушка отняла руку и зашагала прочь. По пронзительно скрипнувшим половицам он понял, что она отправилась на первый этаж. Тишина окутала его. От неё монстру стало совсем не по себе. Что-то в этом безмолвии тревожило и настораживало. Прошло несколько минут, прежде чем он осознал, что конкретно его беспокоило. Он был один в комнате. Значит, она была здесь.***
Зверь перевернул с ног на голову всю комнату, но так и не обнаружил пропажу. Он проверил и перепроверил каждый сантиметр своего убежища, заглянул под каждую тумбочку, каждый комод и даже диван, но так и не нашёл желаемого. И без того нелицеприятная комната теперь выглядела так, словно в ней прошёл ураган. Но на благосостояние собственной комнаты ему было плевать — он уже много лет не использовал её по назначению, захаживая сюда исключительно ради сна, да и то не каждый день. Да и до пропажи ему, по большому счёту, не было дела. Его напрягало совсем иное… В очередной раз оглядев комнату, он помрачнел и сжал добела кулаки, пытаясь подавить закипавшую внутри него злость. Его буквально трясло от ярости. Она была здесь, и она забрала его себе. —Кто… Кто дал ей право входить в МОЮ комнату?!—взревел он, одним ударом сметая попавшийся под горячую руку комод. Отлетев на метр, прогнивший насквозь комод с треском раскололся на части — зверь даже ухом не повёл. Пытаясь унять пробиравшую до костей ярость, он принялся крушить всё, что попадалось ему на глаза. Щепки летели во все стороны, обивка снежными хлопьями усеяла весь пол — монстру всё было мало. Давно он не давал волю чувствам, а злость тем временем росла в нём снежным комом… Но даже терпению когда-нибудь приходит конец. Чаша его терпения была переполнена — он больше не мог удерживать эмоции в себе. Злость, копившаяся в нём годами, наконец нашла брешь в его душе и вырвалась на свободу, неся за собой лишь хаос и разрушение. Много десятилетий его поместье не видало таких погромов — раньше подобные вспышки ярости не были редкостью, но со временем ему удалось упрятать их под свой контроль. Теперь, с появлением девчонки, всё пошло по новому кругу… И от этого ему лишь сильнее хотелось свернуть ей шею. Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что сейчас творил, но только так он мог уберечь Аврил от собственного гнева. Сейчас он готов был разорвать её на куски — так велика была его ярость сейчас. Но он не мог себе этого позволить: он понимал, что дай он волю эмоциям сейчас, от девушки не останется и мокрого места —лишь его сожаления о содеянном. Нет, ему просто необходимо спустить пар… пусть даже и таким варварским способом. За окном голодным волком завывал ветер. Отбросив в сторону кусок отсыревшей деревяшки, он медленно сполз по стене. Буря внутри него наконец утихла, одаряя душу долгожданным покоем. Отголоски злобы до сих пор раздавались в его голове, но он уже не обращал на них никакого внимания. Сейчас, как никогда прежде, ему хотелось забыть о всех проблемах и взмыть в небеса, подставляя лицо воздушным потокам. Но он не мог, и дело даже не в отвратительной погоде за окном — его крылья были достаточно мощными, чтобы противостоять своевольным потокам ветра. Было кое-что другое, что мешало ему плюнуть на обязанности и поддаться зову сердца. Мужчина откинул голову, задумчиво глядя в окно. Эта зима будет отличаться от всех предыдущих — в этом он почему-то не сомневался. Сейчас где-то там, в нескольких метрах от него, находился далеко не последний для него человек, и он просто не мог перестать думать о ней. Мысль о том, что дням его бесконечного одиночества пришёл конец, с одной стороны грела его душу, а с другой… Вызывала ещё больше тревог и сомнений. Способен ли он вынести такую ответственность? Приближаются холода, и если он способен противостоять им, то Аврил — нет. Он должен обеспечить ей безопасность, но как, если опасность подстерегает её в собственном доме? Мужчина был в тупике. Сейчас он чувствовал, что связан по рукам и ногам. Взгляд его упал на тяжёлый платяной шкаф, стоявший в углу комнаты. Потрёпанный временем он, тем не менее, был одним из немногих, кому удалось избежать гнева хозяина — тот просто не смог сдвинуть эту деревянную дуру с места, с тех пор используя его в качестве когтеточки. Его содержимому повезло меньше: практически всю одежду в нём Дамиен порвал сразу же после начала действия проклятия. Мысль, что когда-то и он мог носить человеческую одежду, приносила ему лишь боль и страдания. Ему становилось тошно от осознания того, что это «когда-то» прошло и, вероятно, уже никогда не вернётся вновь. Сколько он уже заперт в этом теле? Десятки? Сотни лет? Монстр не знал ответа на этот вопрос. Поначалу, он действительно считал каждый день своего заточения: пока в его душе теплилась надежда, он был готов горы свернуть ради таинственного «лекарства», способного наконец избавить его от всех страданий. Он верил в него так же, как верил, что не существует необратимых проклятий. Но годы шли, чудесное лекарство всё так же оставалось плодом его воображения, а решимость с каждым днём тлела всё больше и больше... Когда же минул двадцатый год его заточения, ветер отчаяния задул её окончательно. Пожалуй, наибольшее потрясение от необратимости проклятия он ощутил именно тогда: до этого у него ещё была надежда, теперь же — лишь собственное отражение в зеркале, неопровержимое доказательство собственного поражения. Этот удар пришёлся больнее всего. Дамиен жалел, что жизнь его не сложилась по сюжету той слащавой сказочки — если бы его проклятие можно было снять любовью молоденькой красавицы… То уж он бы точно не сидел сложа руки. Он был более чем уверен, что в этом случае он обязательно похитил бы себе какую-нибудь смазливую чернавку и через силу заставил бы полюбить себя. А в случае неудачи… повторил бы ещё раз, но уже с другой. А потом ещё раз, ещё и ещё… Благо, времени, чтобы перепробовать всевозможные варианты, у него было предостаточно. И он не сомневался, что поступил бы именно так: тогда ему хватило бы дурости провернуть нечто подобное. Впрочем, нет, он не жалел об этом совершенно и впервые в жизни был согласен с волей судьбы — это позволило ему сохранить хоть каплю рассудка после всего произошедшего. Ведь, если подумать, одной из таких девушек вполне могла стать… Аврил. И, как бы эта мысль не претила ему на словах, он уже не мог отделаться от дальнейших размышлений об этом. Интересно, как бы всё сложилось в этом случае? Как бы она отреагировала на его ухаживания? Смогла бы полюбить? И… смог бы он сделать то же самое? В последнем он был совсем не уверен… Впрочем, что-то он отошёл от темы. Судя по всему, ветер гуляет не только за окном, но и в его голове… Если я не хочу превратить её в замороженную селёдку, то, прежде всего, мне следует озаботиться приведением в чувства центрального отопления…—подытожил он, подперев рукой подбородок. В голове его вновь всплыл прилипчивой образ девушки. Его губы тронула лёгкая улыбка. Но по ушам за вторжение в мою комнату я ей всё равно дам.***
Вечер был холодным. Мороз крепчал, а зима подступала всё ближе и ближе, нагло наступая осени на пятки. Окна покрылись витиеватым кружевом инея, словно предвещая появление старушки зимы. В поместье, большая часть окон которого была в крайне плачевном состоянии, стоял колотун. На верхних этажах, где ветер был постоянным гостем, мороз стоял просто невыносимый. Спрятаться от холода Аврил решила в небольшой гостиной, некогда бывшей охотничьим кабинетом. Впрочем, гораздо больше её интересовало наличие тут цельного стекла. На стенах висели головы и рога убитых на охоте животных, а на полу лежала изрядно потрепанная временем шкура огромного медведя. Атмосфера в комнате была довольно уютной, особенно если учитывать потрескивающий в камине огонь. И хоть сероглазой не удалось полностью разжечь его, её усилий хватило, чтобы хоть немного осветить комнату. На коленях у неё удобно пристроился ушастый зверёк, блаженно похрюкивавший от её прикосновений. И хоть ей по прежнему было холодно, она чувствовала себя менее одинокой и потерянной. У неё была мысль взять что-нибудь потеплее из своего гардероба, но после произошедшего между ней и Дамиеном разговора подняться наверх она так и не решилась. Что же с ним случилось… Этот вопрос терзал её с того самого момента, как она покинула "Западное крыло". Памятуя, как словоохотлив был Дамиен при их встрече, Аврил попыталась добиться хоть каких-либо разъяснений от Эмерика — всё было тщетно: Дамиен не пускал к себе никого, включая прислугу. Впрочем, как отметил сам дворецкий, этой привилегии слуги были лишены с самого начала действия проклятия. И, хоть он никак не мог наказать их за ослушание, ни один из них, даже взбалмошная Джейд, так и не решились ступить на порог его обители. Погружённая в собственные размышления Аврил даже не заметила, как позади неё скрипнула дверь. —Тебе тут не холодно?—в ту же секунду раздалось прямо над ней. Девушка растерялась, обнаружив прямо позади себя монстра. Гордо выпрямившись, он выглядел ещё внушительнее, чем обычно. Аврил сжалась, робко наблюдая за тем, как мужчина медленно направился к камину. Почему-то рядом с ним она вновь чувствовала себя неловко и скованно, точно провинившаяся девочка перед грозным родителем. И хоть она ещё не успела ничего натворить, складывалось ощущение, что монстр пришёл сюда именно за этим. Огонь плясал на брёвнах, уютно потрескивая в камине. Стоя поодаль от очага, чудище невидящим взглядом смотрел куда-то вглубь, сквозь языкт пламени. Тень от его перьев забавно прыгала по выцветшему ковру, создавая собой самые причудливые фигуры и образы. Жаль, что даже они не могли отвлечь её от угнетающих мыслей. Монстр обернулся к нервно поглаживающей кролика девушке. Усадив того к себе на колени, она с присущим всем девушкам усердием разглаживала его шёрстку, в который раз проводя по ней рукой. Выждав несколько минут, зверь направился в сторону дивана, при этом наблюдая, как с каждым его шагом Аврил сжимается всё сильнее и сильнее… Приземлившись в паре десятков сантиметров от сероглазой, он не без удивления заметил, как сократился период поглаживаний с его появлением: теперь они стали намного чаще и, как результат, болезненнее для самого кролика. —Дай сюда,—недовольно буркнул он, выхватывая зверька из её дрожащих рук. Нет! Моя защита!.. Стрельнув по девушке осуждающим взглядом, он в свою очередь принялся делать то же самое — приглаживать шерсть и без того зализанного кролика. И если внимание девушки ему льстило, то участие со стороны зверя лишь пугало — это было заметно по его боязливо поджатым ушкам. В этом они с Аврил были похожи, разве что её по головке никто гладить не собирался… —Давай договоримся с тобой раз и навсегда,—наконец заговорил он, прожигая девушку угрожающим взглядом,—Никогда… слышишь? Никогда не входи в мою комнату без моего на то разрешения. Девушка притихла, но взгляда от его лица не отвела. —А…—тихо пролепетала она,—Если с тобой что-нибудь случится? —Не стоит твоих нервов,—решительно отрезал зверь,—Я не тот человек, с которым может что-нибудь случиться. —И всё же,—его слова, казалось, нисколько не обнадежили её,—Как я могу быть в этом уверенна? Чудовище раздражённо вздохнул. —Ты всегда можешь позвать меня. —А если тебя там не будет?—не унималась она,—Как, например, сегодня утром: я услышала странный шум, шедший из твоей комнаты, а когда он вдруг прекратился… Откуда мне было знать, что это был не ты? Зверь устало вздохнул. —И ты, не находя себе места от волнения, решила проверить это...—скучающим тоном продолжил он. —Представь себе!—возмутилась Аврил. Мужчина на это ничего не ответил. Судя по всему, он не особо верил словам Аврил. Впрочем, ещё недавно Аврил составила бы ему в этом компанию — слишком уж фантастично и нереально звучала мысль о том, что когда-нибудь она будет волноваться за него. —А… почему ты так против? Я понимаю, что вторжение на собственную территорию никому не понравится… Но, может, ты скрываешь от меня что-то конкретное?—поинтересовалась она, вспоминая волшебный цветок из одной уже порядком надоевшей сказки. —Тебе лучше знать,—пожал плечами зверь, даже не взглянув в её сторону. Девушка поняла, что он имел в виду. Чувствуя себя виноватой в данной ситуации, она вдруг подобрала ноги и обняла колени. —Я… Я ничего там не осматривала… честно!—неловко призналась она,—Вернее, просто не успела: он… то есть кролик, вдруг выскочил из-за двери, и я… ну… Мужчина с нетерпением ждал продолжения истории. На это Аврил смущённо потупила взгляд, уткнувшись носом в колени. —Упала я, в общем… —виновато призналась она, но, заметив, что монстра уже буквально распирает от смеха, обиженно воскликнула,—Только не смейся! Чтобы хоть как-то выполнить "просьбу" девушки, он заткнул рот рукой, давясь от смеха до посинения. —Похоже,—наконец успокоился он,—Моя комната обладает какой-то особенной аурой, раз уж ей во второй раз удаётся сбить тебя с ног… —Не твоей комнате, а тебе и твоему… —Ужину. Девушка недоуменно вылупила глаза. —Что? Чудовище таинственно хмыкнул, медленно поглаживая спину зверька. —Всё верно, это — мой Ужин. Ну, и твой, если захочешь. Аврил замолчала, переводя непонимающий взгляд то на зверя, то на его брата меньшего. От её понимания явно ускользала какая-то важная деталь, и из-за её очевидности она чувствовала себя особенно глупо. —Я… Я не совсем понимаю…—девушка растерялась окончательно,—Нет, ты, конечно, и раньше заявлял о своих планах на его счёт, но я думала… Неужели ты действительно всё ещё хочешь..? Раскатистый смех наполнил комнату. —Ладно тебе,—неожиданно дружелюбно улыбнулся зверь, не без удовольствия наблюдая за потерянным выражением лица Аврил,—Это всего лишь его кличка — не более того. Девушка облегченно вздохнула. —И почему же ты его оставил? Потому что он навеивает воспоминания о тебе —Как-то само собой вышло,—пожал плечами он,—Поначалу просто не было нужды его убивать, а потом… привык к его копошению, да и антистресс из него довольно хороший. Потрепав зверька по голове, он не без сожаления вспомнил, как ему пригодился этот антистресс в тот день, когда, зайдя к девушке в комнату, он обнаружил её абсолютно пустой… Он откинулся на спинку дивана, испустив при этом тяжёлый вздох. В комнате вновь воцарилась тишина, изредка нарушаемая потрескивающими в камине брёвнами. Понимая, что встать и уйти сейчас будет, по крайней мере, некрасиво, Аврил вновь принялась изучать интерьер комнаты. Внимание её привлёк внушительных размеров портрет, висящий, как и полагается всем портретам, прямо над камином. Картина являла собой изображение мужчины в расцвете лет, с выразительными темно-русыми усами и седой прядью в волосах. В руках он держал охотничье ружьё, и, судя по его довольному выражению лица и лежащей позади туше медведя, охота определённо вышла удачной. —Это твой отец?—поинтересовалась Аврил у сидящего рядом монстра. Даже не открывая глаз, он понял её и расплылся в загадочной улыбке. —Не угадала,—улыбнулся он,—Хотя, они действительно чем-то похожи. Девушка задумалась. —Значит, твой дядя?—подытожила она свои воспоминания. Монстр кивнул. —Я уже как-то вскользь упоминал о нём…—задумчиво протянул он. Он тут же замолчал, переводя на девушку многозначительный взгляд. В его глазах плясали отблески огня, отчего казалось, что они излучают какой-то мистический внутренний свет. Никогда прежде Аврил не замечала ничего подобного, но сейчас они казались немного… другими. —Может, расскажешь поподробнее?.. Мужчина поник, виновато потупив взгляд. Казалось бы, самый обычный и непринужденный вопрос поставил его в тупик, но Аврил понимала его чувства. Возможно, он был ещё не готов раскрыть девушке тайну своего прошлого, открыв тем самым дверь к трагедии своей души. Впрочем, Аврил и не надеялась на его доверие после всего произошедшего. Монстр нервно вздохнул, заёрзав на месте. Ему уже порядком надоело топтаться на одном месте: ему хотелось наконец сдвинуться с мёртвой точки, преодолеть черту страха и ступить на скользкий путь дружбы с девчонкой. Он знал, что и без того растянул резину, но если он не сделает первый шаг, то они, вероятно, так и будут общаться перебивками, пока наконец ей всё это не надоест, и она не покинет его окончательно… Но, чтобы пойти на сближение, ему требовалось в свою очередь сделать шаг навстречу девушке: она уже сделала свой, приняв решение остаться в поместье. Ему необходимо было довериться ей, но духу для этого всё никак не хватало… Может, сегодня именно тот день, чтобы наконец это исправить? —Что ж…—неуверенно начал монстр, откашлявшись,—Вероятно, я действительно могу посвятить тебя в некоторые подробности своего прошлого…***
Дамиен никогда не отличался особой усидчивостью — эту его особенность отмечали все окружающие. Редкий человек мог совладать с его крутым нравом: прыткий искатель приключений, каждый раз умудрявшийся учудить что-то новое. Изворотливый хитрец, ловко пользовавшийся всем, чем наделила его природа: острым умом, проворностью, зорким глазом и острым слухом. Его часто сравнивали с ястребом за его ловкость и грацию, и, надо сказать, не напрасно: он был прирождённым хищником. Единственный, кто мог сладить со "зверем" и направить его энергию в нужное русло, был его дядя, Джонатан Бертлен. Отличный дипломат, он, в отличие от своей вспыльчивой жены, никогда не вступал в конфликты и отлично умел их предотвращать. Возможно, именно за тактичность и гибкость своей натуры он так полюбился юному герцогу. Мужчина не мог похвастаться олимпийским телосложением, вещи часто падали у него из рук, но когда речь заходила об охоте — ему не было равных. Эту заразительную страсть к охоте перенял у него и любимый племянник: ни одна поездка в лес не проходила без его участия. На охоте всегда было, где разгуляться — благо, земельное состояние Леграндов позволяло им эту маленькую слабость. Джонатан был одним из тех, кто никогда не открывает своих слабостей даже самым близким людям. Так и он до последнего момента держал в тайне от окружающих смертельный недуг, преследовавший его на протяжении многих лет. Всего за пару месяцев из пышущего здоровьем мужчины он превратился в немощного старика, не способного даже встать с постели без посторонней помощи. У него значительно ухудшилось зрение и слух, и случившийся через месяц после этого страшный пожар лишь усугубил ситуацию... Он угас через несколько дней, обрекая Дамиена на вечное заточение в полной изоляции от окружающего мира...***
Постепенно, разговор о дяде сошёл на нет — причиной этому, вполне вероятно, могло стать резко изменившееся настроение мужчины. Глаза его были устремлены в пустоту, но сознанием он был далеко отсюда. Воспоминания накрыли его с головой — он оказался к этому не готов. Даже зверёк, уже привыкший к обществу монстра, почуял неладное, тревожно притихнув у него на руках. Девушка осторожно коснулась его лапы — монстр дрогнул и хотел было отнять руку… но так и не сделал это. —Странно…—неожиданно тихо заговорил он,—Многие годы я думал, что никогда уже не вернусь к той жизни, что воспоминания о ней, как и она сама, сгинули вместе с остатками разума в пропасти моего отчаяния… Взглянув на до сих пор держащую его руку девушки, он медленно перевёл взгляд на неё саму. —Пожалуй, в моей жизни наконец появился человек, способный это изменить.