Cura te ipsum

      Огромный мрачный зал самого популярного клуба Токио «Oblivion» сверкал в лучах софитов. Множество молодых людей стояли группами, что-то оживленно обсуждая. Приглашенные музыканты играли ненавязчивую музыку, а диджей подготавливал аппаратуру. Бармен весело смеялся, готовя коктейли для девушек и парней. Все были в предвкушении долгожданной вечеринки, ведь это был первый корпоратив с момента основания клиники. Ко входу клуба подъехала блестящая иномарка, из которой вышел Акаши, вытягивая за собой Фурихату. Они вошли внутрь, и разговоры немного поутихли. Сейджуро тряхнул волосами, положил кожаные перчатки в карманы и снял с плеч Коки пальто. Вслед за ними, распахивая двери и минуя фейсконтроль, вбежал Такао. — Привет, Акаши, Фурихата! А неплохо ты все придумал, господин главный врач! — раздался воодушевленный возглас сзади. — Привет, уж ты-то это не пропустил бы. — П-привет. — Ну что, повеселимся? — сверкнул глазами брюнет. — Только помни, что тебе еще с этими людьми потом работать, — немного строго сказал красноволосый. — Да-да. — Одного «да» было бы достаточно. — Да ладно тебе, не так уж часто выпадает такая прекрасная возможность! Так, я в бар! Взять вам что-нибудь? — Виски со льдом, — устало вздохнул Сейджуро. — Я пока что ничего не буду, — тихо сказал Коки, ища глазами свободный диван. — Ладно, я пошел, — Такао быстро скрылся в толпе, оставив молодых людей вдвоем. — Расслабься, — Акаши погладил спину Фурихаты, от чего тот чуть прикрыл глаза.— Слишком людно, пойдем на те диваны? — он жестом показал на пустующий столик в углу, который явно был забронирован им.       Такао в это время бросил свою черную джинсовую куртку на барный стул, присел и озвучил заказ, попутно общаясь с разодетыми медсестрами из своего отделения. Молодой человек не скупился на комплименты и знаки внимания, чем вызывал бурную реакцию девушек. Брамен чуть свел брови, видя что все внимание женского пола у него забрали. — Ох, не беспокойся, ты тоже тот еще красавчик! — Казунари подмигнул ему и заливисто рассмеялся. — Спасибо большое, — парень попытался вести себя профессионально. — Вот ваши напитки. — Спасибо, увидимся! И с вами, красавицы, тоже! — брюнет, чуть ли не вприпрыжку направился обратно. Походя к столику, он все-таки пролил немного шампанского себе на руку. — Я вернулся! — он остановился и медленно слизал со своего запястья сладкие капли. — О, Шин-чан, я думал ты не придешь! Мидорима ошарашенно смотрел на Такао, который был одет слишком непривычно: рваные темно-серые джинсы, набедренная портупея, свободная футболка, свисающая с одного плеча, да еще и полупрозрачная сетка сзади обнажала его татуировку, на запястье тонкий серебряный браслет, а в хряще серьга. — Я… — он кашлянул и продолжил, — я оставил Кэзухиро у матери. — Отдохни сегодня по полной! Вот я так и собираюсь поступить… — Казунари залпом осушил бокал и поставил его на стол. — Всем привет. Малыш Казу, ты полегче, — раздался голос сзади. Мидорима вздохнул и поправил очки. — Ханамия, хватит уже, я умею пить. — Ага, конечно, — он расплылся в гадкой улыбке. — Не помнишь что было в тот раз? — Ой, заткнись уже и уйди куда-нибудь. — Тебе не будет одиноко без меня? — он поправил его футболку, закрывая оголившееся плечо. Этот жест поразил всех присутствующих, но Такао не обратил никакого внимания. — С чего это? Вон, видишь, тебе там будут рады, — он глазами указал на врачей из терапии, не сводящих глаз с Макото. — Что ж ты так хочешь меня спровадить? Я тебе мешаю? — чуть наклонившись, шепнул ему на ухо брюнет. — Н-нет, просто бесишь! — Ладно, до встречи, — он наигранно поклонился и пошел к бару. — Ну наконец-то! — Такао упал на мягкий диван рядом с Мидоримой. — Шин-чан, ты что, не будешь пить? — Не знаю, пока не хочу. — Эх, хочу увидеть пьяного Шин-чана, — мечтательно вздохнул молодой человек. Акаши усмехнулся, представив эту картину. — Это будет неуместно. — Зануда-а-а, — протянул Казунари, глотнув шампанское со второго бокала. — Не умеешь ты веселиться, мы вот по клубам раньше часто ходили. — С Ханамией? — чуть с отвращением спросил зеленоглазый. — Ну да, мы ведь жили вместе, поэтому и зависали часто. Было весело, правда он тот еще придурок. — Жили вместе? — Сейджуро задал вопрос, который не смог задать Шинтаро. — Да, где-то два года снимали квартиру. Жить с соседом дешевле. Все присутствующие пытались переварить информацию и понять каково жить с Ханамией. Как и зачем Такао с ним так сблизился? Шинтаро передергивало от одной мысли, что они настолько близки, что даже делили одну жилплощадь. Ханамия общается с ним так, будто знает его лучше Мидоримы. Неужели он и правда почти ничего не знает о Казунари? Этот ублюдок спокойно называет его по имени, прикасается, а он никак не реагирует. Шинтаро задумчиво посмотрел на Такао из-под стекол очков. — Что такое, Шин-чан? Что-то не так? — Нет. — Точно, надо снять, — Казунари потянулся к резинке на голове и начал распутывать. — Блин, не могу! Мидорима прикоснулся к его руке, отодвигая, чтобы помочь, но Такао дернулся в сторону и немного испуганно уставился на него. «Какого черта он так реагирует? Неужели ему настолько противно? От Ханамии бы так дергался!» — он свел брови и раздраженно посмотрел на брюнета. — Я просто хотел помочь. Не надо? — А, н-нет, прости, я немного удивился. Казунари повернулся обратно и чуть наклонился ближе, чтобы Мидориме было удобнее снимать, но от изумрудных глаз не скрылась мелкая дрожь. — Вот, — длинные тонкие пальцы протянули Такао резинку и быстро положили на ладонь, избегая касания. — Спасибо, Шин-чан, — брюнет виновато посмотрел на уже отвернувшегося Шинтаро. — Не за что, — он даже не взглянул в его сторону. — Когда начало, Акаши? — Через 5 минут, — красноглазый посмотрел на циферблат наручных часов и встал, выпуская руку Фурихаты из своей.       После того как Акаши поздравил всех с праздником и пожелал приятного вечера, включили громкую клубную музыку и люди повыбегали на танцпол. Бывшие баскетболисты по-прежнему сидели за столиком и разговаривали о всякой ерунде, попутно потягивая алкогольные напитки. Хотя в клубе музыка и гремела невыносимо громко, за их дальним столиком было потише, поэтому молодым людям практически не приходилось перекрикивать ее. Фурихата согласился выпить, и теперь не так мандражировал, общаясь с Мидоримой и Такао, сейчас он поддерживал разговор и даже смеялся. Сейджуро вернулся к ним, ослабил галстук и залпом осушил бокал с виски. — Может потанцуем? — спросил, блаженно выдохнув, Казунари. — Ты уже напился? — смерил его взглядом Шинтаро. — Да при чем тут это? Какие же вы скучные! — Танцевать? — Коки немного испугался самой мысли об этом. — Ты прав, я даже не могу представить Акаши и Мидориму танцующими, — засмеялся брюнет. Сейджуро смерил его наигранно-предупреждающим взглядом, а Шинтаро лишь вздохнул. — Эх, где ваш прежний энтузиазм, как на площадке? — протянул Такао. — Это разные вещи, — тонкие пальцы поправили очки на переносице. — Вот бы поиграть, как раньше, — протянул Казунари. — Ты уверен, что не пожалеешь об этом? — в темноте было видно как Акаши немного жутко улыбнулся, а левый глаз сверкнул золотом. Фурихата неосознанно вжался в бархатную обивку дивана. — Какой опасный! — оскалился брюнет. — Если бы мы с Шин-чаном играли вместе, то единственный кто пожалел бы — это ты. — Я давно не играл, так что не будь таким уверенным! — сказал Шинтаро. Но он был рад, что Такао до сих пор так считает. — А ты, милашка-чан, не скучаешь по баскетболу? — брюнет посмотрел на Коки, хватая с подноса официанта очередной бокал. Лицо Акаши стало ужасающе-серьезным. — Ладно-ладно! Фурихата-сан! — Н-незнаю, я тоже очень давно не играл, только иногда бросал в кольцо на площадке у дома. Но по Сейрин скучаю. Атмосфера накалилась, ведь абсолютно все из присутствующих проиграли им. В воздухе, впервые за долгое время, заискрила жажда победы. — Точно, вы же даже Ракузан обыграли, — чуть ухмыльнулся Такао, намекая на Акаши. Коки вспомнил игру, поэтому старался не смотреть на Сейджуро, боясь его реакции. — Да, я проиграл, но их победа была заслуженной. — Мой вклад был незначительным, — Фурихата потянулся за бокалом. — Я так не думаю, — задумчиво сказал Казунари. — И я, — согласился Сейджуро. Коки чуть не прыснул шампанским от удивления. — Ч-что? Все же было ужасно! — Как раз таки ты и вывел меня из строя, — шатен ошарашенно посмотрел на него. — Твою игру было сложно просчитать, она была слишком эмоциональной и странной, это выбило меня из колеи. — Я тоже тогда об этом подумал, — сказал Шинтаро. — Из-за недостатка опыта и страха, он играл не совсем нормально, — молодой человек пытался выразиться помягче. — Поэтому не говори так про себя, — Сейджуро погладил его по коленке, заставив покраснеть. — Ох, ты был так напуган… — растянулся в ехидной улыбке красноглазый. — Х-хватит! — Коки убрал его руку и сжал в своих ладонях. Акаши мягко улыбнулся, вспоминая, что после того случая он и не мог забыть Фурихату. Его взгляд полный страха пробудил в нем тогда незнакомые чувства — защитить, а не победить. — Ладно, ваши любовные делишки оставьте при себе, — Казунари поднялся и взял бокал с коктейлем. — Может потанцуем? Шин-чан, пойдешь? — Что? — зеленые глаза удивленно посмотрели на него. — Нет, конечно. — Жаль. Что ж, увидимся, — он махнул рукой и под песню* пошел прямо в центр танцпола.       Молодой человек поднял бокал вверх и, покачивая бедрами, напевал слова. Его глаза были закрыты, свободная футболка оголила плечо, а сквозь тонкую ткань виднелись чернила татуировки. Его тело двигалось так, словно сливалось с музыкой. На другом конце зала, услышав знакомую песню, Ханамия отделался от компании девушек и направился к Такао, растворившемуся в свете софитов и пульсации ритма. Люди, танцевавшие вокруг, не могли отвести от него взгляда. По бледной коже руки стекал коктейль, расплескивающийся из высокого бокала. Макото приблизился к нему сзади, а Казунари, не открывая глаз, улыбнулся, схватил его руку и прижался почти в плотную. По губам Ханамии можно было прочитать слова песни «As I whisper in your ear: I want to fucking tear you apart». Шинтаро, Акаши и Фурихата изумленно смотрели на этих двоих. Все вокруг немного расступились, освобождая для них место. Макото провел ладонями от плеч до бедер, а Казунари закинул руки за голову, положив их на его затылок. Они оба выглядели так, будто не в первый раз танцуют вместе — движения отточены и натуральны. Такао медленно слизал со своей руки сладкие капли алкоголя, Ханамия взял бокал из его рук и выпив, отдал кому-то. Брюнет проговаривая слова, развернулся к нему лицом и присел на корточки, огладив свои бедра, потом медленно встал и засмеялся. Они выглядели так ослепительно, что другие люди просто меркли. Слишком мрачный и сексуальный тандем.        Брюнеты подошли к столику, что-то бурно обсуждая и смеясь, а молодые люди все еще странно смотрели на них, не до конца не отойдя от недавнего зрелища. Макото поправил свои растрепавшиеся волосы и ткнул Казунари в бок, чтобы тот пропустил его к дивану. — Да, вы уж точно не в первый раз так развлекаетесь, — заключил Акаши, пододвигая бокал к Ханамии. — Еще бы! Раньше мы почти не вылазили из клубов, да, Казу? — Да-да, я им уже рассказывал, но хотел бы забыть об этом всеми силами. Ханамия рассмеялся и подвинулся, пропуская Такао, который пытался втиснуться между Мидоримой и ним. — Может все-таки потанцуете? — брюнет выхватил бокал из рук Макото. — Я не очень хорошо танцую, — неловко сказал Фурихата. — Разве это имеет значение? — немного удивился Казунари. — Главное, чтобы было весело. — Для меня это не совсем уместно, — сказал Акаши. — Ой-ой, кто-то беспокоится о своем статусе, — засмеялся Такао, но его взгляд наткнулся на практически каменный профиль Мидоримы, и он замолчал. Шинтаро встал из-за стола и накинул пальто, взглядом заставив молодых людей убрать ноги. — Ты куда, Шин-чан? — как-то странно прикрикнул Такао. — Курить. — Подожди, я с тобой. — Тогда пошевеливайся, — Мидорима медленно пошел к выходу. Казунари начал судорожно искать куртку, но вспомнил что оставил ее около бара. Ханамия закатил глаза и отдал ему свою кофту, на что брюнет улыбнулся, пролепетал слова благодарности и побежал за Шинтаро. Акаши усмехнулся и продолжил накручивать мягкие волосы Фурихаты на свои пальцы. — Как же они меня бесят, — сказал Макото и залпом опрокинул виски.       Казунари выскочил на улицу следом за зеленоглазым. Прохладный воздух заставил поежиться, он запахнул черную толстовку, которая была на размера два больше его. Мидорима шел в сторону небольшого парка, находящегося в паре метров от клуба, а Такао молча следовал за ним. Тишина улицы была практически звенящей, на контрасте с шумной вечеринкой. В темном парке, озаренном лишь редкими фонарями, уже находились парочки и шумные компашки, которые тоже вышли на перекур. Шинтаро подошел к скамейке, которая находилась почти в кустах и, опустившись на нее, достал из кармана пачку сигарет и зажигалку. Брюнет вспомнил, что все осталось в пропавшей куртке и посмотрел на него. — Угостишь? Мидорима протянул пачку и выдвинул одну сигарету, Такао наклонился и взял ее губами. В свете огня зажигалки, его глаза невыносимо сверкали янтарем, от чего длинные пальцы дрогнули. Брюнет сел рядом и запрокинул голову, любуясь звездами. — Тебе скучно, Шин-чан? — Нет. — А выглядишь так, будто хочешь сбежать, — Казунари наклонил голову вбок и улыбнулся. — Не в моем стиле, — брюнет оскалился, поняв, что это камень в его огород. — Я выгляжу лучше, в моменты, когда готовлюсь сбежать… — чуть слышно, на выдохе, прошептал Такао. — Слишком поэтично, для такого идиота, как ты. — Главное, что не прозаично. Двое молча сидели, разглядывая звезды и втягивая в себя едкий дым. Вдалеке был слышен смех и шум, но их обволакивала мягкая тишина, нарушаемая лишь шелестом листьев. — Как же я устал, — тихо сказал брюнет, не отрывая взгляда от темной синевы неба. Шинтаро понял, что речь идет совсем не о физической усталости, поэтому не знал что сказать в ответ. Такао, затушил окурок и резко поднялся со скамейки, но его повело в сторону и он потерял равновесие, падая на Мидориму. Зеленоглазый привстал и поймал его, удержав на ногах. — Спасибо, кажись я перебрал. — Идти можешь? — Не-а, понеси меня на ручках, Шин-чан, — начал ныть Казунари. — Идиот, хватит чушь нести, — Мидорима выпустил его из рук и отошел в сторону, но брюнет снова начал покачиваться. — Да ты издеваешься… Молодой человек присел и перекинул Такао через плечо, чего тот совершенно не ожидал. — Эй, Шин-чан, ты чего? Меня же так вырвет, понеси как принцессу, — язык брюнета заплетался. — Только попробуй. — Шин-чан, у тебя отличная задница! Никогда так близко ее не видел, — засмеялся Казунари, ерзая на плече и раскачиваясь из стороны в сторону. — Я тебя сейчас брошу тут, — Мидорима шлепнул его по бедру. Через некоторое время Такао затих, поэтому Шинтаро взял его «как принцессу». Он остановился и посмотрел на умиротворенное лицо брюнета, тот вздохнул и прижался к его груди, что-то нечленораздельно говоря во сне. Мидорима замер и перестал дышать, все тело стало каменным, единственное что он чувствовал — теплое дыхание Такао. — Ч-что мне делать с этим идиотом?