Cura te ipsum

      Вечер разливался теплым закатом по улицам Токио, бары постепенно наполнялись уставшими после трудовой недели людьми. Смех, шум, звон бокалов — все это, позволяет облегченно вздохнуть и улыбнуться. Мидорима и Такао уже опустошили кучу бокалов и тарелок с закусками, пытаясь говорить лишь на отвлеченные от работы темы. Брюнет жалобно взвыл, расстроившись из-за очередного проигрыша в игре, которую сам же и выдумал. Суть игры заключалась в следующем: проигравший в камень-ножницы-бумагу делает пять больших глотков залпом. — Шин-чааан, да я же так в дрова уделаюсь! — Сегодня удача на моей стороне, — Мидорима азартно поправил очки на переносице. — Это нечестно! Ты точно жульничаешь! — Казунари сдвинул брови, изобразив обиду, но все же отпил пенное из высокого бокала. — Сам же предложил сыграть, — Шинтаро закатил глаза и тоже сделал глоток. — Просто ты посмотри сколько мы выпили, а ты вообще не пьянеешь! — Споить меня хочешь? — Ага, — сверкнул глазами Такао. — Как честно. Пожалуй, откажусь... — Занудааа, — протянул немного захмелевшим голосом брюнет. — Уже поздно, — зеленоглазый приподнял рукав рубашки и взглянул на часы. — Не хочу домой, — серебристо-голубые глаза смотрели в окно, за спиной Мидоримы. — Ты разве не устал? Не помешало бы выспаться, выходных давно не было. — Знаю, но я все равно не усну. Шинтаро не стал спрашивать дальше, ведь и сам он в последнее время почти не спит. — Может зайдем в магазин и продолжим у меня дома? Казунари непонимающе уставился на него, потом еще пару секунд осмысливал услышанное, и вдруг резко заверещал, прикинувшись оскорбленной барышней: — Шин-чаааан, какие уловки! Как тебе не стыдно! — Зачем я предложил… — вздохнул молодой человек, подавив смешок. — Все-все! — Казунари поднял руки вверх, пытаясь успокоиться и перестать смеяться. — Поехали.       Квартира Мидоримы находилась недалеко от центра, в элитном жилом районе. Когда такси подъехало ко входу и молодые люди рассчитались, Такао даже присвистнул, пытаясь сосчитать количество этажей дома. Шинтаро забрал из рук брюнета огромный пакет с пивом и закусками, а ему отдал свою сумку. Миновав охрану, несколько автоматических дверей, и поднявшись на зеркальном лифте до пятнадцатого этажа, они наконец оказались напротив дверей квартиры. — Знаешь, Шин-чан, у меня ощущение, что мы грабим банк, а не к тебе домой пришли, — вполголоса, прислушиваясь к эху, сказал Такао, пока Мидорима открывал дверь. — Проходи, — хозяин дома щелкнул выключатель у входа и распахнул дверь, пропуская гостя. — Простите за вторжение, — Казунари скинул обувь, и на пару секунд замер, удивившись невероятно высоким потолкам. — Чувствуй себя как дома, — Шинтаро повесил куртку Такао и свое пальто в шкаф. — Отнесу пиво в холодильник, можешь пока осмотреться, — он обернулся, а брюнет уже увлеченно рассматривал стойку с огромным количеством дисков, что-то бубня в ответ. Когда Шинтаро заставил стол в гостиной пивом, чипсами, рыбой и прочей ерундой, он окликнул увлеченного парня. — Как же у тебя много записей игр, Шин-чан, — Казунари продолжал копаться в на полке. — Да, еще есть это, — молодой человек подошел встал прямо сзади брюнета, чуть прижав его грудью, и достал коробку с самой верхней полки. — Что это? — Такао заглянул в нее и его глаза тут же вспыхнули восторгом. — Шутоку! — Можем включить, — усмехнулся зеленоглазый, поправляя очки свободной рукой. — Ты читаешь мои мысли! Я обожаю тебя, Шин-чан! — Да заткнись ты уже и выбирай диск, — он потянул его к дивану за предплечье, Казунари чуть было не вырвал руку от неожиданности, но оба сделали вид, что все в порядке. — Это будет трудно, тут же так много всего… О, это записи с тренировок? — Такао разглядывал коробки, на которых каллиграфическим почерком были выведены даты и краткое описание. — Первая тренировка, — длинные пальцы выхватили с самого дна коробки старый диск. — Тренер сделал запись, чтобы отследить наш прогресс. — Я и не обращал на это внимания… — задумчиво протянул брюнет. — Давай посмотрим! Шинтаро включил диск, пару секунд была рябь, а потом в кадре появилась вся команда до построения. Такао, не отрывая взгляда от телевизора, взял из его руки пиво и сделал пару глотков. Тут появился худощавый брюнет, который заливисто смеялся тыкая в бок Мияджи, но тут же отвлекся на высокого парня с зелеными волосами. «Шин-чаан» — закричал он, махая ему рукой, на что последовал лишь угрюмый взгляд и «заткнись». — Ты всегда был таким букой, — засмеялся Казунари. — Заткнись. Я вообще не понимаю почему ты цеплялся ко мне! — Ну, ты показался мне забавным, было весело. — Весело доставать меня? — Ага! — улыбнулся Такао. — Я быстро привык к твоему характеру, поэтому меня не особо волновали твои слова, ведь на самом деле ты не так уж хотел избавиться от меня. — Чего? — мочки ушей Мидоримы слегка покраснели. — Ну, а что, я разве не прав? Такао перебил его же собственный крик с экрана. «Трехочковый, Шин-чан!» — заливисто смеялся парень, валяющийся на матах с мячом в руках, а на другой стороне поля стоял сгорающий от злости ас. «Мидорима, не кидай мячи в Такао!» — громко крикнул Накатани. «Господи, эти придурки» — он нажал на кнопку и остановил запись. — Ну может не совсем прав, — засмеялся Казунари. — Мда, давай включим другой, — Шинтаро не удержался и усмехнулся. Как только была нажата кнопка «play», из динамиков опять донесся звонкий голос Такао, который бежал по полю с мячом, чтобы передать асу. Парень самоотверженно подставлялся под толчки в ребра, обводил противников и, наконец, пасовал Мидориме, даже не смотря в его сторону. — До сих пор не особо понимаю как ты это делал, — сказал зеленоглазый, наблюдая за игрой. — Я вижу все, — Казунари высунул язык и подмигнул, Шинтаро резко отвернулся от него и больше не проронил ни слова. — Где ты обычно куришь? — брюнет допил пиво и подскочил с дивана. — На балконе. Пошли, — Мидорима встал и пошел в сторону своего кабинета, а Казунари рассматривая стены, украшенные незамысловатыми картинами, плелся за ним. Хозяин квартиры включил свет в просторном кабинете, ожидая увлекшегося Такао у стеклянных дверей лоджии. — Сейчас, Шин-чан, — в голосе парня проскользнула чертовщинка, поэтому Шинтаро зашел обратно в комнату и обнаружил его около полки с фоторамками. — Так вот о чем говорил Кэзу-чан... — Заткнись. — Я еще ничего не сказал, но как же это мило, Шин-чан! — Заткнись, — Мидорима немного смутился и отвернулся. — Не знал что ты настолько сентиментален, — Казунари провел по натертой до блеска рамке, в которой красовалась фотография с ним, Мидоримой и тренером Накатани. — Это просто фотографии из школы, пошли уже. — Угу, — абсолютно довольный Такао прошмыгнул в дверь за ним.       Они стояли и курили в полной тишине, лишь Казунари все продолжал сверлить ехидным взглядом Шинтаро. С широкой улыбкой он развалился на кресле-качалке, что-то насвистывая, как вдруг на телефон пришло сообщение, с лица брюнета сползла улыбка, а зеленоглазый настороженно посмотрел на него. — Фурихата… — миндалевидные глаза продолжали быстро и жадно читать текст смс. — Был приступ, уже купировали, — оба облегченно выдохнули. — Я просил сообщать мне, если что-то случится в мое отсутствие. Атмосфера, само собой, изменилась. Удивительно, как одно сообщение может повлиять на весь вечер. Брюнет достал еще одну сигарету и немного поежился от прохлады, Шинтаро что-то бросил ему. — Надень. — Что это? — Казунари удивленно поднял в руках оранжевую куртку Шутоку. — Когда холодно, я надеваю ее. Все равно она больше не нужна. — Спасибо, — тон его голоса все еще был удивленным, а благодарность прозвучала больше с вопросительной интонацией. Молодой человек накинул ее на себя и обнаружил насколько она ему велика, подтянув рукава повыше, чтобы не свисали, он подкурил сигарету. Брюнет вздрогнул ощутив чужой запах так близко к телу, но выражение его лица не изменилось. Наверное. Мидорима прислонился к стене и, скрестив руки на груди, смотрел на темно-синее небо, затянутое облаками, сквозь которые, изредка проглядывали звезды. — Что теперь делать? — тихо, будто сам себе, прошептал Такао, тоже уставившись на облака. — Не знаю, хорошо что он вообще выжил, — так же тихо ответил Шинтаро, сняв очки и потирая уставшие глаза. — Главная проблема сейчас даже не в осложнениях, а в Акаши, — Казунари пристально посмотрел на лицо Мидоримы, по большей части вглядываясь в глаза, которые больше не спрятаны за стеклами и оправой. — Согласен, — Шинтаро немного нахмурился от такого внимания. — Что-то не так? — А? — Такао будто только что разбудили. — А, нет… — он снова посмотрел в окно. — Надеюсь Акаши придет в себя, или Фурихата возьмется за ум и не будет терзаться. — За ум? Он же любит его, — Казунари вздрогнул, вспомнив взгляд Сейджуро. — Разве это не глупо? — В каком смысле? А, точно… — брюнет тихо засмеялся, — ты же в этом полный ноль. — Не настолько! — Шинтаро немного повысил голос. — Да и разве ты сам лучше? — Тут ты прав, но я хотя бы знаю что это, — Такао затушил окурок и вытянул руки, хрустнув суставами пальцев. — Знаешь? — Мидорима внимательно посмотрел на него. Пробившийся лунный свет мягко серебрился на бледной коже, а длинные ресницы отбросили тени на щеках. — Думаешь у меня никогда не было отношений? Хотя, я был не прав, говоря что ты ноль в этом, может разные люди вкладывают в это слово разные смыслы. А может ты еще не встретил такого человека, ради которого ты был бы готов терпеть все, как Фурихата или сделать все что в твоих силах, как Акаши. — Разные смыслы? — Шинтаро подвинул ногой стул, стоящий у стены, и присел на него, думая о своем. — Какой смысл ты вкладываешь в это слово? Казунари поежился от абсолютно серьезного взгляда, направленного на него. Хотелось бы отшутиться, но вряд ли получится, да и выглядеть будет глупо. — Зачем тебе знать? — он все еще пытался избежать неловкого разговора. — Ты сказал, что разные люди вкладывают разные смыслы. Может, если я узнаю мнение другого человека, то смогу и сам понять, — Мидорима продолжал смотреть, и было понятно, что заднюю не сдать. — Я и сам не до конца понимаю, но для меня любовь — когда хочешь быть рядом с человеком, не зависимо от того, в каком ты настроении или что происходит в твоей жизни; когда готов отдать все, что у тебя есть, сделать все возможное, для счастья другого. — Звучит так, будто ты начитался романов. — Ах-ха-ха, возможно, — брюнет неловко провел рукой по затылку. — Вообще, для меня любовь и дружба очень похожи, разница в физическом аспекте, вот и все. — И у тебя были такие отношения? — Да, но мы предпочли остаться друзьями. Раз уж я рассказал, то и ты давай. — Я? Ну… — Мидорима обратно надел очки и задумался. — Наверное, я и правда в этом ничего не смыслю. — Так нечестно, Шин-чан, — протянул Такао. — Просто это сложно. — Это так, даже я предпочту просто физические отношения, чтобы не лезть в это. У меня больше не хватит сил на переживания, — грустно усмехнулся брюнет. Выражение лица Казунари было настолько горьким, что Мидорима почувствовал удушье и слабую боль в груди. Что же произошло, раз он говорит такое?