Вколи мне поглубже

Есть три вещи, которых боится большинство людей: доверять, говорить правду и быть собой. Ф.М. Достоевский — Прошу тебя, не забывай принимать эти таблетки, — протягивая пачку лекарств, он сталкивается с задумчивым и слегка безразличным взглядом, направленным на него. — Чонгук! — Да понял я, понял, господи, — он закатывает глаза на поучительные речи мужчины, думая о том, что давно избавился от «опеки» родителей. Оказывается, нет, его, всё ещё как маленького ребёнка стараются обхаживать даже посторонние люди. Люди с «синдромом мамочки» так он их называет, усмехаясь в ответ на их заботливые действия. Таким всегда нужно кому-то помогать, быть рядом, следить чуть ли не за тем, сходил ты в туалет сегодня и принял ли витаминки на ночь. Не сказать, что бесит, но раздражает уж точно. Последнее время состояние раздражительности было от каждого неправильного вздоха в его сторону. Он ссорился с сестрой, кричал на ни в чём не повинного Юнги, который скалился на него в ответ. Даже тихий и спокойный Хосок вызывал в нём беспричинную злость. Осознание того, что ты болен, это первый шаг на пути к выздоровлению, так говорил его лечащий врач. И ему, после слов этого мужчины, хотелось разгромить его вылизанный до блеска кабинет, потому что это нихрена не работало. Он знал, что не в порядке, но облегчения это не приносило. Лишь постоянное ощущение лёгкости и счастья, как после хорошей травки, а после опустошение - с содранными в кровь ногтями и севшим голосом. Он старался бороться, когда накатывало так, что невозможно было дышать, как порядочный пациент принимал таблетки прописанные, ходил на тренинги, слушая истории таких же, как он. Но ничего не помогало. Выслушивая очередной рассказ очередного больного, он думал о том, что крайне неразумно собирать столько психов в одном помещении. Что бы было, если бы каждый из них сейчас начал сходить с ума, они все перецарапались бы, выдёргивая волосы друг другу, и никто бы их не остановил. А после мыслей о том, что он не прочь так сделать, эти тренинги он посещать прекратил. Потому что страшно. Боязно, что однажды он сделает что-то, за что потом будет раскаиваться. Хотя, стоп, он уже кажется, сделал что-то подобное. Влюбился. У него были девушки, были и парни, не задерживающиеся в его постели больше, чем на месяц. Разные: обездоленные, приходившие к нему в квартиру за куском хлеба, а уходившие с исполосанными спинами и засосами по всему телу, и те, чей взгляд цеплял, завораживал, а после секса оказывался лишь пустышкой, приманкой для падких. Десятки лиц, взглядов и запахов смешавшихся в один, но абсолютно ничего не значащих. Он помнит их, но не те ощущения, которые они дарили ему. Это всё пустое, такое далёкое, словно было не в этой жизни. А здесь и сейчас только Техён, взглядом своим обеспокоенным его, прожигая, и это единственное, что имеет смысл. То, ради чего стоит бороться. — Чонгук, я надеюсь, ты понял меня, — Сокджин, приходивший к ним чуть ли не каждый день, стоит около выхода из квартиры, стараясь словами своими до него достучаться. — Это очень важно.. — Понял, мамочка, спасибо за помощь.. Дверь закрывается, оставляя внутри лишь двоих, плюс немножко темноты и сигаретного дыма. — Тебе уроки не нужно делать, школьник? — Сейчас каникулы, Чонгук, — Техён переминается с ноги на ногу, не решаясь подходить. — Я говорил об этом сегодня с утра.. Он здесь уже больше недели, и оба отчаянно надеялись, что это поможет. Но всё, что они видят, это лишь постоянные попытки не сорваться друг на друге, а после извинения через край и слёзы, которые видеть никто не хотел. Он отучился, прилежно посещая все уроки, поставив родителям ультиматум - он посещает школу, а во внеурочное время делает и живёт там, где ему захочется. Они согласились, просто потому, что не было выбора. Потому что парень, пришедший вместе с их сыном, готов был наброситься на них, скажи они своё «нет». Никто в открытую не угрожал, но это висело в воздухе. — Прости, детка, — он обнимает Техёна, вдыхая запах его волос, так привыкший к нему, что уже сложно было чувствовать какие-то другие. — Память ни к чёрту в последнее время.. — Прими таблетки сейчас, иначе забудешь.. — Ох, давай только ты не будешь начинать, окей, — Чонгук на него смотрит с долей разочарования и с взглядом, который говорит «пожалуйста, только не нужно и тебе строить заботливую мамочку». — Мне хватает Сокджина и сестры с их постоянной опекой. Он закуривает, тяга к сигаретам не стала меньше, хотя надежда бросить отраву осталась. — Они заботятся о тебе, Чонгук, — Техён обнимает со спины, ластясь как маленький котёнок. – И я тоже хочу о тебе заботиться. Парень усмехается, зарываясь в его волосы, ему в привычку вошло постоянно трогать их, пропускать сквозь пальцы, ища подобным образом успокоения. — Мы прям как женатая пара, — тяжелый дым входит в лёгкие, он всё никак не может к этому привыкнуть. Лёгкая расслабленность и ватные ноги после этого кажутся настоящим кайфом. Ему улыбаются в плечо, он чувствует это кожей, ощущает мурашки, бегающие от ресничек Техёна, которыми он щекочет чувствительную кожу на шее. Поворачивается к нему всем телом, ближе прижимая его, руками спускается с талии ниже, вызывая милый румянец, который так шёл его детке. — Каникулы, значит,— дарит ему дым, приближаясь к его губам, вдыхая в них белёсый туман. — Каникулы... — Значит, ты со мной постоянно. — С тобой. В их отношениях уже давно не принято задавать вопросов. Оба дарят и оба принимают, говоря лишь утверждениями в такие моменты. Одно сердце, одна сигарета и одни чувства на двоих. Реальность с примесью горечи на языке и ядом, вызывающим медленные отмирания клеток мозга. Но до безумного хорошо становится в те моменты, когда губы соприкасаются с чужими , руки касаются кожи, и перед глазами лишь темнота. Так они живут один день. И ещё один, возобновляя отсчёт c восходом солнца. И следующий. Ожидая весны, которая наступит неизбежно и возможной боли, которая за ней последует. А пока - просто жить.

***

Желания заходить в помещение, нет абсолютно никакого. Не смотря на то, что снаружи холод всё ещё не отступающий, ветер сильный и противное серое небо. Вывески магазинов кажутся заманчивыми до того момента, пока не закончилась последняя сигарета. А дальше ожидание перерастает в пытку. Девушка переступает через себя и через порог больницы, ожидая в холле. Дальше идти не хочется. Сона с детства ненавидит больницы - этот запах медикаментов и спирта плюс ощущения, которые непременно вызывает это здание - смерти, отчаянья и боли. Даже если это не твои чувства. Родители Хосока хоть и бросили сына, но всё-таки оказались не последними кончеными мразями. Деньги на его карточку, чудом не потерянную после постоянного хождения по убогим местам переводятся исправно, каждый месяц. Но на большее он рассчитывать не смеет. Сону удивляет то, что он даже после того, как с ним поступили, умудряется с улыбкой на лице вспоминать своих родственников. Она ни одного плохого слова от него в их сторону не слышала. Пусть парень и болен, но выдержка у него железная, всем бы такую. Страх принести этот мерзкий запах домой накатывает как-то неожиданно, но после, она вспоминает, что её квартира скоро превратится в нечто подобное. Если уж не пропитается этой вонью, так чувствами схожими наполнится точно. Она уже собирается звонить, как видит приближающихся парней, мигом выходит из здания, дожидаясь их на улице. Юнги выходит со стойким запахом спирта и сигаретного дыма вместо парфюма. Ей хочется что-то сказать, но потом она думает, что это, вероятнее всего то, как пахнет парень. И дело не в больнице.. — Что сказал врач? — она интересуется, подворовывая у Юнги сигарету. — Приём таблеток, избавление от всех возможных стрессов и переживаний, и, возможно, это стабильное состояние сохранится надолго. – А если нет? — А если, — он безобидно щелкает девушку по носу своими мертвецки бледными руками, усмехаясь с её недовольного выражения лица, — если завтра все умрут, мы позволим ему побеситься напоследок.. — Прошу, давайте погуляем, — Хосок, скорчив смешную гримасу, пытается отмахнуться от дыма, летящего в его сторону. — Погода такая хорошая. Сона бы поспорила на счёт хорошей погоды, но не стала. Прогуляться действительно не мешало бы. Бесцельно, не зная дороги, разделяя одну чашку кофе на троих, они бредут, не имея толковых мыслей в голове. Каждый думает о своём, но никто не знает, что думают они об одном. Жизнь, может быть и не такая сука, раз свела вместе этих людей, подарила им друг друга, а вместе с этим и поддержку, присутствие и человеческое тепло. После долгого времени, проведённого вне квартиры, каждый чувствует усталость, растекающуюся по конечностям. В лифте едут молча, засыпая практически на ходу. Юнги печатает что-то на телефоне, но, не отправляя, протягивает телефон Соне. В окошке открытых сообщений напечатано «ты нравишься Хосоку» и это самое странное признание, которое она когда-либо получала. Особенно, когда оно не от человека, который испытывает к тебе чувства. Они выходят, и она решает оставить разговор на потом - сейчас лишь тёплый душ и крепкий сон. Её встречает Техён, , выглядя при этом не лучше всех их - уставший, в непонятной одежде и с покусанными губами. Дни меняются, а картина всё та же... Она проходит мимо, даже не посмотрев на него, он, в свою очередь, провожает её взглядом долгим, следя за каждым её шагом. — Так и будешь дуться? — подходит ближе, пытается уловить её бегающий взгляд. — Сона... — Ты знаешь, что я против того, чтобы ты здесь оставался... Он вздыхает, смотря за тем, как девушка поднимается в свою комнату, исчезая в её стенах. Неделя пребывания, ровно неделя её безмолвной обиды, один и тот же вопрос с его стороны, и один ответ на него. Она недовольна, так как считает, что с ним состояние Чонгука не улучшится. Слушать ничего не желает, про неспособность находится долгое время друг без друга, а ещё, кажется, ревнует. Для неё он так никогда не делал. Ни брат, ни Техён. – Она перебесится, ты же её знаешь, — Техён отвисает, смотря на то, как движется кадык Чонгука во время того, как парень пьёт воду, находя это крайне красивым. — И вообще это моя квартира, и здесь будут находиться те, кого я хочу видеть.. — Она не твоя, а родителей, — девушка выходит, громко хлопая дверью своей спальни. – И ты прекрасно знаешь, почему я была против того, чтобы Техён был рядом в это время.. — Сона, не надо... — Надо, Техён,— девушка бросает на него взгляд, мысленно умоляя не вмешиваться. — Он таблетки забывает принимать только потому, что о тебе постоянно думает, ничего делать из-за тебя не хочет. – Всё сказала? — Чонгук выглядит спокойным, но из-за голоса этого у Техёна по телу мурашки. Внешнее спокойствие, но внутренняя злость ему так знакома, и она чертовски пугает. Девушка тушуется под этим взглядом, отходя от брата на безопасное расстояние. Техён пытается сделать что-то, встать между двумя воюющими, но спичка зажжена, и пламя её потушить тяжелее, чем кажется. — Послушай меня, — начинает Чонгук, и на лице его играют желваки, и это не к добру, чёрт возьми. – Я блядь пахал на эту квартиру, пока ты развлекалась, тратил деньги, которые зарабатывал, тебя тянул, когда нас родители бросили. Поэтому, даже не думай говорить мне о том, что я могу, а что, сука, нет... — Эй, ладно, — Юнги подходит тихо, как кошка крадётся, отвлекая внимания на себя. Кладёт свою руку ледяную на грудь Чонгука, и если она, хоть чуточку остудит парня, все будут благодарны. — Чонгук, спокойно, она не это хотела сказать.. — А ты вообще откуда ебёшь, что она сказать хотела, а? – он ладонь парня нагло отпихивает, проходя мимо них, даже не обращая внимания на то, что девушку словами своими до слёз довёл. Техён мечется, не зная, кого первым нужно успокаивать. Сона глазами на Чонгука указывает, мол «беги за ним, так уж и быть», и он думает, что успеет извиниться перед ней. В который раз. Для начала успокоить нужно взрывоопасных. — Не нужно было с ней так, Гук, – он рядом садится, тоном говорит спокойным, расслабленным, почву прощупывает. — Она заебала пихать нос туда, куда не следует, котёнок, — он ласково гладит его по волосам, целуя в лоб. От злости, словно не следа. — Ты вроде домой хотел заскочить? Не плохой предлог, чтобы свалить, расставить всё по местам и дать нервам прийти в порядок. Техён собирается за несколько минут, столько же тратит на верхнюю одежду и попытки извиниться перед Соной. Хотя бы взглядом. — Вы надолго? — она спрашивает аккуратно, очень тихо, лишь для того, что бы с братом в очередной раз не поругаться. — Не твоё дело, — отвечает за Техёна дерзкий голос, и уже через секунду пустота на том месте, где только люди стояли. И пустота, кажется, и в сердце девушки тоже. Она старается плакать беззвучно, не желая, Юнги и Хосока в их семейные разборки втягивать. Хотя они втянуты уже невольно и этого не избежать. Но слышит шорохи за дверью, оборачивается, видя на полу бумажку надвое сложенную. На ней аккуратным почерком лишь несколько слов, но она считает это крайне милым, и улыбку сдержать не может, сквозь слёзы её выдавливая. «Не плачь, красавица» со смайликом в конце и маленьким аккуратным солнышком внизу. Она засыпает, обнимая бумажку, чернила на которой растеклись от влаги. Но так приятно и так вовремя, что вместо постоянных чёрных лабиринтов и серых стен ей снятся картинки из детства, когда она ещё бед не знала и улыбалась каждому лучику солнечному. Детство прошло, но ей кажется, что мимо неё. Отдать бы всё сейчас хоть за один день беззаботный, родителей, которые любят и брата, который боли не знал. Но детство прошло, девочка выросла, а вместе с ней и монстры под кроватью, которые покинуть должны были, но всё ещё с ней, теперь не невидимые или выдуманные, а самые реальные. Они сон её охраняют только лишь для того, чтобы самим с пробуждением убить, вонзив острые клыки прямо в глотку, вместе с последним дыханием сердце вырывая. Они ноль в пользу тьмы.

***

Несмотря на холод, он чувствует. Чувствует запах приближающейся весны, и ему плохо от этого становится, он пытается не дышать, но всё без толку. Кому-то это в радость, а его изнутри разрывает. Кому-то - это нормальным людям слышит он у себя в голове. Покрепче за руку парня рядом цепляется, ему даже на взгляды прохожих плевать. Но те лишь смотрят, после глаза в сторону отводя. Если Техён маленький мышонок, то рядом с ним хищник опасный - дикая кошка, готовая рычать на всех вокруг. Техён понимает своих родителей. Он слишком выделяется. Они слишком выделяются. Два парня, крепко за руки держащиеся, один - словно уголовник, другой - добровольная жертва. Такое разнообразие пугает и завораживает. — Пидоры.. — Техён задерживает дыхание, когда слышит шёпот стоящих сзади парней. Лучше бы они молчали, лучше бы прошли мимо. — Ты что-то ляпнул, упырь? — Чонгук даже не оборачивается, через плечо, обращаясь к парням. Те взгляд косят, хотя казались такими смелыми пару минут назад. — Я тебе вопрос задал.. — Чонгуки, не нужно.. – он тянет его насильно подальше от людей, руку сжимая до побелевших костяшек. Они проходят ещё пару кварталов, сворачивают туда, где людей меньше. — Да плевал я на них всех... — Не сомневаюсь.. Резко перед их лицами свет фар и звук шин специфический. Машина успевает затормозить в нескольких он них сантиметрах, и Техён мысленно проклинает всё вокруг. Казалось, всё работает на то, чтобы Чонгука выбесить. – Совсем ахринел!? — он сильно рукой по капоту ударяет, практически до вмятины, озлобленно пытаясь водителя рассмотреть. — Чёрт, простите, — молодой парень, сидящий за водительским сиденьем, выходит, выглядя ошарашено и обеспокоенно. — Говорил по телефону и не сразу вас заметил, это моя вина. — Он ещё по телефону разговаривал, совсем конченный.. — Эй, вы ведь в порядке?! — незнакомец понимает рассерженное состояние парня, готового в любую секунду на него броситься. — Мы в полном порядке, не беспокойтесь, — Техён вовремя подоспел, по привычке за руку хватая, успокаивая. Парень смотрит на него внимательно, забывая то, о чём сказать хотел, переводит взгляд на их руки сомкнутые, ухмыляясь. — Ты, сука, ещё и улыбаешься, — Чонгук срывается, хватая парня за распахнутое пальто. — Чёрт, прости, просто...– пытается объясниться, всматриваясь в лицо парня позади. А Чонгука он словно и не боится. — Ты ведь Техён, так? Техён переводит взгляд на парня в попытке вспомнить его лицо, но не может. Перед ним абсолютный незнакомец. — Я Ким Намджун, недавно перевёлся к вам, видел тебя пару раз в школе. Всё встаёт на место. Тот парень, которого обсуждали девушки в школе. Странный красавчик с тайным прошлым. — Понятно.. — Вы уж простите, в следующий раз буду внимательней, — он безобидно хлопает Чонгука по плечу, улыбаясь ему слишком мило, словно минутами ранее не пытался их убить. — Чонгук, пожалуйста, он же извинился, — голос Техён умоляющий, почти жалобный. Они отходят от парня, направляясь каждый своим путём. Техён опять к Чонгуку жмётся, а он ещё долго в след Намджуна смотрит. — Не нравится мне этот придурок. Намджун провожает их взглядом, улыбаясь беззаботно, и только через несколько минут после того, как парни исчезают, вновь садится за руль автомобиля. — Ким Техён.. — тянет он своим глубоким голосом, смакуя имя на устах. — Так вот ты какой. Парень заводит машину, нажимая на газ, стремительно набирая скорость. Смеётся сам с себя. Громко, словно ему рассказали хорошую шутку. Телефон, должно быть, разрывается от звонков. Он бы знал об этом, если бы он лежал рядом. Телефон Ким Намджун оставил дома, покоиться на прикроватной тумбочке.