***
Ошибочность своего утверждения Бетти поняла уже ближе к ланчу. Как обычно заняли с Этель один столик на двоих, обсуждая, вроде бы, уроки. Не то чтобы они с Маггс близкие подруги, но будучи школьными изгоями, держались вместе. Только если Купер попала в общественную изоляции из-за грешков отца, то Этель добровольно стала игнорировать учеников, оставив неудачные попытки пробиться к какой-нибудь компашке. Она была не самым интересным собеседником, но у Бетти не было выбора. Либо с ней, либо ни с кем. А гордое одиночество — это конечно хорошо, но не в таких количествах. Девушки тихо разговаривали, стараясь не обратить на себя внимание недалеко сидящих футболистов и группы поддержки, мишенями для насмешек которых очень часто становились. Даже Змеи на фоне этих самовлюбленных стерв и качков казались настоящими ангелами, ибо хотя бы никого не задирали. Однако взгляд черноволосой королевы этого хауса, устроившейся в объятиях своего верного слуги — Арчи Эндрюса, уже обнаружил боксёрские груши для оттачивания своего остроумия. Медленно встав и схватив стакан с соком, модельной походкой от бедра Вероника опасно надвигалась на не видевших её учениц. Хищная улыбка, не предвещавшая ничего хорошего, расползлась на лице, когда она поравнялась с соперницами. — Хэй, девочки! Приветик! — голос так и сквозил наигранным дружелюбием. Купер уставше обернулась. Проживя первую учебную неделю без извечных издевательств Лодж она уже надеялась, что та забыла о ней. Размечталась. Вновь судьба повернулась к ней пятой точкой, высокомерно протянув: «Новый год — новая порция фирменной травли от Вероники». — Эй, вообще-то не отвечать на приветствие невежливо, — обиженно оттопырив нижнюю губку, напомнила о себе капитан «Речных Лисиц». — Что тебе надо? — грубовато поинтересовалась Бетти. Этот бессмысленный диалог только начался, а она уже хотела поскорее закончить его и свалить отсюда. — Ох, Купер, у тебя нет вообще никаких манер, — цокнула языком Лодж. — Придётся научить, — чертики заплясали в карих глазах. Медленно, шаг за шагом приближалась к скамейке, словно хищник, готовившийся кинуться на жертву. — Знаешь, я даже понимаю почему ты такая. Конечно, кто сможет научить правильному поведению в такой-то семейке. Отец-уголовник, грохнувший какого-то смутного типа и постоянно бухающий где-то? Замысел стал кристально-ясным. «Довести до слёз, используя родственников? Серьёзно? Как это дёшево. Ты бы хоть что-то пооригинальней придумала, — усмехнулась Бетти. — Кто-кто, а они меня волнуют меньше всего. К тому же, насколько я помню, ты уже так делала. И ничего не получилось». — Или мать-сектантка, бросившая своего ребёнка? Насколько я знаю она и до вступления в… — задумчиво пощёлкала пальцами, — в… Неважно куда было крайне неприятным человеком, а после так вообще стала дьяволом в женском обличии. «Точнее и не скажешь», — мелькнуло в голове. — Сестрица тоже недалеко ушла: мелкая шалава, трахающаяся с каким-то преступником. «Трахавшаяся, — всё также про себя поправила Купер. — Они расстались. А жаль. Такая красивая пара была». Видя, что слова не действуют должным образом, Ронни привела последний оставшийся аргумент: — И братец, сдохший от передоза. Конченный наркоман. Я хоть и его не видела, но говорят он таким уродом был, как внешне, так и внутренне. Арчикенс говорит, что он ещё был жутко тупым и едва ли закончил эту школу. Бетти удивлённо подняла глаза на Лодж. Вот про последнего члена семейства она вообще не ожидала услышать. Обычно все любили потыкать в носом в родство с Элис, Хэлом, Полли, а про Чарльза умалчивали. Он был единственным Купером, не так сильно накосячивший в глазах Элизабет. Просто сбежал. Не пытался убить, сбагрить в психушку, привести в секту, угрожать детским домом или отнятием денег на дальнейшее образование в колледже. Ушёл. И до сих пор неизвестно, жив он или нет. Злость растекалась по венам, отправляя и без того гнилую душу. Обязанность защитить имя любимого брата в глазах школьников, неотрывно следившими за парочкой, тисками сковывала сердце. Она встала, смотря на Веронику тяжёлым взглядом. — Был ли Чарли наркоманом я не знаю. Но вот Эндрюс определённо что-то употребляет, — все повернулись в сторону нахмурившегося капитана футбольной команды. — Иначе я не могу объяснить причину такой наглой лжи. Чарльз был замечательным человеком. И уж точно гораздо более честным, чем твой отвратительный отец. Кстати он — единственная причина, по которой я всё ещё не расцарапала твою очаровательную мордашку, — старый шрам, неразрывно связанный с именем Хирам, болезненно заныл на ноге. — Не думай, что все в этой школе боятся тебя. Настоящий страх нагоняет твой папочка. Не ты, — холодная ухмылка искривила губы и, подхватив чёрный портфель, Бетти уже собиралась уйти, как была остановлена покрасневшей от ярости черлидершой. Смуглые пальцы обвили запястье мёртвой хваткой и притянули ближе. — Не смей так говорить о моём отце, — прошипела Лодж. — Иначе тебе не поздоровится, — всё также, не отпуская, она смотрела прямо в глаза, когда свободная рука со стаканом сока взмыла над блондинкой. Чуть наклонила её и золотистая жидкость бурным потоком достигла светлой макушки. Школьники, словно завороженные наблюдали за происходящим. Кто-то снимал на телефон, кто-то бурно комментировал, кто-то громко смеялся или свистел. Исполнив свой план, Вероника удовлетворенно ждала когда публично униженная девчонка заплачет. — Это всё? — безэмоционально спросила она. — Слабенько, Лодж. Садитесь, два, — резко развернувшись, Элизабет уверенным шагом покинула двор, не обращая внимания на щёлкавшие у неё перед носом мобильники, оставив Ронни одну. Сколько времени она уже пытается заставить Купер хотя бы выдавить пару слезинок. Но все её попытки разбиваются о стену бесчувственности или агрессии. «Должны же у неё быть какие-нибудь болевые точки! Невозможно же быть такой неуязвимой! — угрюмо подумала Вероника, сев обратно за столик. — Нет уж, я от своей цели не откажусь. Я заставлю её рыдать крокодильими слезами. Она ещё пожалеет обо всём, что сказала мне тогда».***
Бетти стояла, мрачно смотря на своё отражение в потемневшем от времени зеркале, рвано выдыхая. Злоба клокотала внутри неё и дабы не разбить кусок стекла, висевшего над раковиной в школьном туалете, она покрепче вцепилась в белую керамику. Из-за брызг сильного напора воды, струящейся из-под открытого крана, одежда безнадёжно намокла. Периодически набирая в ладони жидкости и втирая в спутавшиеся волосы, едва ли не вырывала их с корнем. Поступи так с ней любой другой ученик этой школы, она давно бы откусила ему голову. Но Веронике она не могла причинить никакого вреда. Слишком свежи были воспоминания об одном случае, после которого Купер старалась лишний раз не подходить с Лодж.***
— Малахай, какого хрена ты творишь? — возмущённо орал парень, только выскочивший из красного Chevrolet Bel Air 1957 года выпуска, которое чуть не сбило нескольких зевак. Дорогущая машина была вся перепачкана грязью бездорожья Гриндейла и сейчас, занимая черти сколько мест, небрежно расположилась на парковке перед полуразрушенным зданием. Её владелец был в наспех натянутых спортивных штанах и футболке, волосы стояли ежиком, не успев высохнуть после душа, из которого и был вытянут тревожным звонком кузины. Ярость на угрожающе поднявшего руку с ножом обезумевшего Упыря и страх за сжавшуюся в комочек девчонку, крепко удерживаемую сзади двумя амбалами смешивались в непонятное чувство, накрывшее полностью. Толпа, жаждавшая крови, нехотя перевела взгляды на того, кто прервал увлекательное представление. Этим людям была совершенно безразлична судьба жертвы, попавшей в капкан рук прихлебал Малахая. Подобно римлянам им нужны были только «хлеб и зрелища». Только вместо пищи — наркотики, а вместо гладиаторских боёв, распространенных в Италии столетия назад — смертельно опасные гонки, издевательства над слабыми противниками. Лишь одна синеволосая девушка из всей толпы взволнованно наблюдала за пытками над подругой. Но и то боялась сделать лишний шаг, понимая, что будет разорвана в клочья своими же братьями и сёстрами. — Отпусти её. Прошу тебя. Она же своя, — взмолился побледневший молодой человек. Его сердце кровью обливалось от одного лишь вида побитой девчонки. — Дьявол, отвали. Самому же хуже будет, — отмахнулся кудрявый организатор этого хауса. Он замахнулся, прикидывая куда лучше воткнуть нож в обвисшее тело, как вновь был остановлен. — Блять, Малахай на хуй она тебе сдалась? Серьёзно, что Бетти тебе такого сделала? — подошёл ближе и прошипел Лимончик. Ему очень хотелось заехать по морде наркомана и забрать свою малышку отсюда поскорее. Сейчас, пожалуй, он сильнее всего жалел, что поддался на уговоры этой малолетки и втянул туда, куда не следовало бы. «Узнай об этом Полли она точно голову бы мне оторвалась, — горько усмехнулся нервный Упырь, ноги которого уже подкашивались от повисшего напряжения. — Да я и сам не прочь это сделать. И чем я только думал, когда помог Би с работой?» — мысленно взвыл он. — Мне — ничего, — спокойно объяснил главарь банды, — зато вот Хираму она чем-то не угодила. Точнее его дочурке, — и опять приготовился ударить ножом. — Стой, — толпа, окружавшая всё более плотным кольцом, вызывала испарину на спине и табуны мурашек по коже. Они хотели, чтобы крошку поскорее завалили. И если кто-нибудь посмеет мешать этому развлечению, то будет отправлен вслед за ней. — Погоди, если ею недоволен Хирам, то какого чёрта мараться во всём этом должен ты? — тихо спросил Дьявол, приблизившись к Малахаю и понизив голос так, что услышать его могли только близкостоящие люди. Не хотелось выносить конфликты внутри верхушки банды на всеобщее обозрение. И негодовавшая по этому поводу толпа ревела громче и громче. — Ты же знаешь Лодж — партнёр, которого сейчас нельзя терять ни в коем случае. Не в такие времена, — выдохнул парень. Сожалеющий взгляд метнулся на обмякшую девчонку. Убивать подающего надежды наркоторговца не хотелось. В этой малышка никто не мог и заподозрить доставщика товара, так что уверенностью, в том, что она не сядет в ближайшие несколько лет в основном и руководствовался Малахая, когда доверил ей партию джингла. Конечно, поначалу распространитель из неё был никакой, ибо мало кто хотел брать наркотики у человека, скрывшегося за чёрной маской и очками, у которого нельзя было определить ни пола, ни возраста. Но через некоторое время личность Чёрного Капюшона всё же стала вызывать доверие у постоянных клиентов своей молчаливостью. Только вот если Лодж сольется, то весь бизнес пойдёт к чертям. А этого допустить нельзя. Не из-за такой мелочи. — Если он поставил такое условие, я должен его выполнить. Других вариантов нет. — Пожалуйста, не делай этого, — тихо прошептал стоявший в нескольких метрах от Купер Лимончик. Глаза расширились от страха и он неотрывно смотрел на неё. На скуле красовался свежий кровоподтёк, одежда превратилась в лохмотья. Ледяной холодок скользнул между лопаток, когда из её груди вырвался равный не то вздох, не то плач. Она была практически без сознание. Неизвестно, что всё ещё держало в этой реальности. Малахай снова повернулся к Бетти и по уверенности его движений было ясно: ничто его не остановит. Словно в замедленной съёмке замахнулся рукой, в которой блестел безучастный металл. Когда Дьявол осознал, что сейчас произойдёт и рванул к девушке было поздно. Нож уже глубоко вонзился в ногу, распоров её вместе с чёрной штаниной. Мгновенно хлынула вязкая, почти чёрная кровь. Надломленный вопль разрезал гомон толпы и заткнул её на время. Громко кричать Элизабет уже не могла, ведь голос давно сел. А оружие через несколько секунд продолжило свой путь, оставляя за собой разрезанное мясо. Толстая алая линия протянулась от бедра до колена. Сквозь ничего уже не скрывающие джинсы стоящие кругом Упыри увидели то, что хотели и радостно загоготали. Тёмная бездна мгновенно поглотила девушку и она рухнула на землю без чувств. Видимо, болевой шок. — Скажи, спасибо, что не убил, — сжав зубы, выдавил Малахай и, откинув нож, скрылся в двухэтажном, разваливающемся доме, стоявшем на отшибе города, служившее штаб-квартирой Упырей. На первом этаже был замызганный клуб, на втором квартира главаря банды, который был по совместительству владельцем этого наркопритона. Разочарованное стадо, ожидавшее какого-нибудь продолжения, медленно потянулось вслед за лидером. К окровавленному телу подскочили Дьявол и та самая синеволосая девушка, сгрызшая за время пребывания здесь все ногти. Молча подхватили едва дышащую Купер и потащили к красному шевроле. Они не проронили ни слова, но движения были на удивление слаженными. Наверное, обстоятельство того, что каждая минута на счету превращали обычно ссорившихся кузена и кузину в идеально работавший механизм, чётко знавший, что делать. Аккуратно, без малейшего сожаления пачкая светлый, новенький салон автомобиля, уложили истекавшую кровью на задние сиденья. — Гони к Шаману, — твёрдо заявила Мальвина в косухе. — Какой нахер Шаман? В больницу, — раздраженно сплюнул водитель и, быстро заведя машину, вдавил педаль в пол, выжимая максимум мгновенно набиравшейся скорости. Адреналин повышался в крови, как стрелка на спидометре. Резко вывернул руль и направился к месту назначения, едва не уехав в кювет. — Ты с ума сошёл? Что мы скажем врачам? — Плевать, — бросил парень, напряженно всматриваясь в дорогу, плохо освещённую фарами автомобиля. Он дрожал всем телом, воздуха отчаянно не хватало, всё плыло перед глазами, но руки упрямо сжимали обитый кожей круг. Кое-как чудом добравшись до больницы живыми, почти врезавшись в несколько фонарных столбов, снеся парочку мусорных баков, ребята передали едва дышащую Купер хирургам. До восхода солнца сидели сначала возле операционной, а потом возле палаты восстанавливающейся пациентки, не смыкая глаз, представляя худшие варианты развития событий, выпивая литры кофе. Только утром, когда Бетти пришла в себя доктор разрешил зайти к ней. Тогда и состоялся первый грандиозный скандал на тему того, что Элизабет надо уйти из банды, прекратить все связи с наркотиками. Дьявол говорил, что обязательно поможет с деньгами сейчас, что если надо будет возьмёт кредит на её образование в будущем, упоминал Полли и то, что ей бы точно не понравилась нынешняя жизнь младшей сёстры. Но ни мольбы, ни обещания, ни угрозы не могли убедить подростка отказаться от всего этого. Ведь собранный за недолгое время работы компромат сейчас мирно лежал в красной папочке, в дорогом столе из дуба в кабинете Малахая, находившемся на втором этаже Упыриного логова. Как и на почти каждого члена банды. Она знала о его существовании, но молчала, предварительно выслушав, что с ней сделают, если этот факт всплывёт наружу и, что произойдёт, если она решит его игнорировать и уйдёт из бизнеса. Конечно посадить за распространение запрещённых веществ её не смогут в силу возраста, но вот мечте о поступлении в колледж точно придётся помахать ручкой.***
Длинный шрам вновь напомнил о себе когда от вспомненной истории будто бы вновь почувствовался нож, глубоко распоровший ногу. Только раздавшийся звонок, объявивший о конце ланча и начале уроков заставил вынырнуть из глубин разума. Разжала ладошки, впившиеся в раковину до побелевших костяшек, мученически посмотрела на своё весьма жалкое отражение в зеркале и подхватила лежащий на полу рюкзак. Желания представать перед учителем биологии и другими учениками в таком виде не было, но и возможность получить выговор за пропуск занятий тоже не прельщала. Мужественно поправив одежду и собрав волосы в низкий хвостик, собралась уходить. Но взгляд случайно зацепился за серую толстовку. Последнее напоминание о нём. Что-то сдавило грудь. Наверное, те хорошо спрятанные от самой себя кадры из прежней жизни. Счастливой, радостной. В отражении зеркала появилась его улыбка, поднимаюдая настроение в самый паршивый день, его умиротворенный взгляд, даривший спокойствие по ночам, когда малышка Бетти не могла уснуть, боясь, что монстры из детских страшилок заберут к себе, его тёплые руки, греющие в самое холодное время. Казалось, даже обида за побег прошла, ведь она уже давно похоронила его, а на мёртвых смысла злиться нет. Казалось, она всё бы отдала лишь бы увидеть его на пару минут, живым. Но так только казалось. Оторвав взгляд от объёмной вещи, скрылась из школьного туалета. Робкий стук и показавшаяся в дверном проёме светловолосая макушка была встречена шёпотом и тихим смехом по всему классу. Уже все знали о произошедшем во время обеденного перерыва. Благо социальные сети позволяли быстро растрезвонить скандальную новость. Только Змеи, тусовавшиеся всей дружной компанией не пойми где не понимали что все так бурно обсуждают. Да и не хотели понимать, считая себя выше обсуждения школьных проблем северян. Извинившись, Бетти прошла к последней парте, где уже сидела Этель, не обращая внимание на показывающих на неё пальцами учеников и самодовольно ухмыляющуюся Веронику, расположившуюся рядом с Шерил. Подружки хихикнули, увидя разбитый вид блондинки, думая, что из-за небольшой проказы Лодж она так выглядит. Ошибаются. Без лишних вопросов учитель биологии начал урок: — Здравствуйте, дети. Итак, мы мы продолжаем повторение материала прошлых лет, необходимого для изучения некоторых тем в этом году. Поэтому сразу скажу домашнее задание: надо в парах подготовить доклады к следующему уроку по предложенным темам. Помня ваши разборки кто с кем делает работу в том классе, на пары я вас разобью сам, — под недовольный гул учеников протянул он. Пробегаясь глазами по списку, продолжил: — И не спорьте со мной. Приступим… Вероника Лодж и Джози МакКой — клеточная мембрана, — чернокожая начинающая певица, сидевшая сзади свой королевы хлопнула по подставленной Лодж ладони, радуясь возможности провести ночь в Пембруке и неважно уже с кем. — Шерил Блоссом и Чак Клейтон — митохондрии, пластиды, органоиды движения, — придирчивый взгляд рыжеволосой бомбочки метнулся на широко улыбающегося футболиста. Опять ей придётся делать всё самой. — Свит Пи и Тони Топаз — цитоплазма, клеточный центр, рибосомы, — оба сожалеюще посмотрели в сторону Джага. Больше в классе Змеев не было, следовательно, ему придётся терпеть общество очередного надменного нордсайдовца. Интересно, кто этот «счастливчик»? — Джагхед Джонс и… Бетти Купер — сходство и различия прокариотических и эукариотических клеток, — а вот и ответ. Девушка изумленно посмотрела на учителя, не понимая, что за сбой в программе, отлаженной за два года. Уже долгое время ни на одном предмете её не ставили в пару ни с кем, кроме Этель. А тут… — И мистер Джонс не закатывайте глаза. Учитывая то, что в прошлый раз Вы едва не остались на второй год из-за моего предмета, это отличная возможность начать учёбу с хороших отметок. Уверен, Элизабет проследит, чтобы Вы не отлынивали от работы. Может хоть что-то да запомните, — последнее предложение учитель пробормотал себе под, надеясь, что его не услышали. — Продолжим… Дверь без предупреждения широко распахнулась и в кабинет вошли растерянный мистер Уэзерби, шериф Келлер и двое его помощников. — Простите, что прерываем урок, но мистер Келлер пришёл по одному очень важному поводу, — неловко пролепетал директор, сконфузился и пропустил вперёд полицейских. — Вчера поздним вечером, примерно в полночь у берега Свитуотер местным рыбаком было найдено мертвое тело вашего учителя английского и литературы — мистера Хьюза, — по классу пронеслась волна удивленных выдохов. Все переглядывались, непонимающе смотря друг на друга. Раздались взбудораженные реплики. — Он был застрелен. Мисс Блоссом… — обратился к Шерил шериф. Выжидающие взгляды приковались к рыжеволосой. На выдохе он закончил: — Вы обвиняетесь по подозрению в убийстве Ричарда Хьюза, — полный шок поселился в глазах всего класса, даже самой Шерил. — Я не… я не… не понимаю… — сбивчиво сказала она. В голове крутился единственный вопрос: «Какого чёрта?» который она поспешила озвучить. — Какого… какого чёрта? С чего Вы вообще… — На месте преступления было найдено вот это, — Том вытащил из кармана маленький прозрачный пакетик, в котором лежала… брошка в виде паука. Все ахнули. Это украшение стало почти неотъемлемой частью имиджа Блоссом. — На ней есть Ваши отпечатки пальцев. Зрачки Джонса удивлённо расширились. Он постарался вспомнить как выглядела Шерил на прошлой неделе. Во время многочисленных стычек с Бульдогами и группой поддержки, всегда ошивавшейся вместе с ними он особо не обращал внимания на девушку, но сейчас от чего-то её образ с точностью воссоздался в памяти. Почти все прошедшие семь дней на ней не было злосчастной броши. Разве что в понедельник. До вечеринки. После она ни разу не надевала паука. «Но… Но она же не могла убить человека, — твёрдо заявило подсознание. — Блоссом конечно та ещё сука, она может солгать, предать и много других неприятных вещей сделать, но не прикончить кого-то. По крайней мере так просто. Не помучав. Оставив серьёзные улики», — сколько бы девушка не притворялась дурочкой, а сомневаться в её хитрости и сообразительности не приходилось. Элизабет также уставилась на рыжий затылок. Внезапно приподнявшаяся Шерил, что-то беззвучно шептавшая, обернулась. Их глаза встретились всего на миг, но и этого хватило, чтобы в них мелькнуло понимание всего произошедшего. На ярко-алых губах застыло короткое «ненавижу» отчего желудок Бетти скрутило тугим узлом, подкрадывалась рвота, внутри что-то оборвалась и сердце ухнуло вниз. Она убила человека. Точнее помогла убить. И теперь может пострадать невиновная. Ища поддержки у Вероники, черлидерша беспомощно посмотрела на неё. Но не найдя хоть малейшего сочувствия, такого не привычного среде, где выросла Лодж, только разочарование не стала тянуть неловкий момент и перебила шерифа, собиравшегося что-то сказать, приняв единственное верное решение: — Можете меня арестовать. Больше я не скажу ни слова без своего адвоката, — не доказывать же ей, что вещдок, покоившийся в руках Келлера был забран у неё почти неделю назад. Не сейчас. Ей точно не поверят. Гордо вскинула подбородок и шагнула навстречу неизвестности, спрятавшейся в полицейской форме. Протянула руки, на которых тотчас щёлкнули металлические браслеты. Её вывели из класса, а Бетти всё продолжала пялиться на место, где она стояла пустыми, остекленевшими глазами. Тело занемело, лёгкие перестали работать и сердце будто всё медленнее и медленнее билось. Только набатом стучащий по вискам пульс помогал осознавать, что Элизабет жива. «Я, только я в этом виновата, — отрешённо пронеслось в голове. — Не Шер. Я»***
Оставшиеся уроки Купер шаталась от кабинета к кабинету совершенно бездумно. Вина за произошедшее полностью занимала её мысли, и всё, что происходило вокруг слышалось и виделось через толстый слой туманной пелены. Передвигалась скорее на ощупь, слышала вопросы учителей, читая скорее по губам. Не замечала никого вокруг. Каждую перемену убиралась подальше от оживленных школьников, пряталась в самом незаметном месте и сжимала кулачки до кровавых полумесяцем на ладошках, слушая вечные гудки и безжизненный голос автоответчика. Никто из Упырей не брал трубку. Шипела, когда из старых ранок вытекала алая жидкость. Отвыкла от такого метода успокоения, заменив его более изощренным. Но упаковка с лезвиями бритвы сейчас лежала дома, в беленьком ящичке туалетного столика, а прийти в себя как-то надо было. Когда прозвенел звонок, оповещавший об окончании пыток формулами и правилами на сегодня, Этель буквально вытянула Бетти из-за парты и потащила её к выходу. Она едва поспевала за весело щебетавшей Маггс. Вот кого-кого, а её новость об аресте Шерил очень обрадовала. Слишком много боли причинила ей рыжеволосая, чтобы в обычно сострадающей всем подряд девушке, встрепенулось хоть малейшее сочувствие. В кармане завибрировал телефон. Пришла смс. Догадавшись, кто мог написать, Элизабет вытащила айфон. «Сегодня в " Pop's» в четыре часа», — высветился короткий текст на экране. Отправитель: миссис Лоури. Предположение оказалось верным. Понимание, зачем её вызывают в кафе заставило чувствовать себя настоящей тварью. Писать разгромную статью о задержании Блоссом, учитывая то, что она натворила… Совесть сожрет её с потрохами. От продолжения раздумий на эту тему отвлёк едва не сбивший с ног парень. Коротковолосая подруга потерялась в непривычно забитом холле. Даже яблоку негде упасть. Потоки спешащих учеников пробовали вырваться на улицу, через живую стену стоявших на ступенях в здание Ривердэйл Хай, но только пробирались как сами останавливались. Спустя время отмирали и спускались, открывая проход следующей партии ребят. Медленно вытекавшие из дверей подростки не торопились покидать двор. Всё внимание было приковано к вальяжно расположившейся неподалёку от широкой лестницы чёрный Volkswagen и облакотившемся на него парнем. В густых каштановых волосах весело играл ветерок, теребя их и сваливая пару кудряшек на лицо. Солнечные блики отражались в них, придавая причёске новые янтарные оттенки. С аристократичной светлой кожей лица резко контрастировали чёрные очки, скрывающие глаза. На тонких губах растянулась отстранённая усмешка. Рукава белой рубашки закатаны по локоть и прекрасно демонстрируют накачанные мышцы. А обычные джинсы и кроссовки довершали образ земного Аполлона, от одного вида которого поплыли все девчонки. Почти все. Городок был настолько маленьким, что все его жители знали друг друга. Но этого молодого человека никто не мог вспомнить. И поэтому взбудораженные разговорчики уже носились над толпой учеников. По произведённому ажиотажу появление во дворе привлекательного незнакомца можно было смело ставить на одну степень с арестом Шерил. Уж слишком редко в таком захолустье появлялись новые люди. Мужчина, словно не замечая какой он фурор произвёл, бегло осматривал незнакомую массу, ища среди неё одного-единственного человека, который, кстати, замер на пороге школы, не веря своим глазам. Пусть идиотские очки скрыли половину лица, не узнать его было трудно. Хотя бы по тёплым рукам, греющим в самое холодное время. К горлу подкатил горький комок. Мелкая дрожь раздалась по телу. Ноги подкашивались. Кожа слилась с серой кофтой, которую захотелось немедленно сорвать. Она всё ещё хранила его терпкий аромат: запах корицы, яблок и свежескошенной травы. Такой, по-детски чистый, невинный. Ладошка готова была зажать ротик лишь бы сдержать беспомощный крик или плач. Ярость в который раз за день разогнала кровь внутри до невиданных скоростей. Сердце больно ударялось о кости, ломая грудную клетку. Старая обида ни черта не прошла. До сих пор она не смогла простить его, как наивно думала раньше, как убеждала себя в этом день за днём. Натянув капюшон пониже, Бетти постаралась потеряться в толпе. Благо опыт в этом у неё был громадный. Но тот, от кого она хотела спрятаться моментально узнал свою толстовку и интуитивно понял, это она. Дежурная улыбочка сменилась на искреннюю, настоящую. Очки скользнули в расстёгнутую на три пуговицы рубашку, зацепившись за ткань одной дужкой, открывая миру две зелено-лазурные пропасти. Широкой походкой направился в сторону игнорировавшей его приближение девушки, плавно переходившей на бег. Нежно обхватив ладонью предплечье резко развернул к себе, откидывая головной убор. И был поражён увиденным: на сильно исхудавшем за два года, болезненно-бледном лице сияли неестественно большие голубые глаза, в которых притаилась прозрачная влага, блеклые губы нервно дергались. Сказать, что она изменилась — не сказать ничего. — Отпусти, — вырываясь, просипела Элизабет. — Я буду кричать. — Поздоровалась бы для начала, что ли, — весело цокнул парень. — В конце концов столько времени не виделись, — он решительно не знал, что говорить и поэтому всё, что ему было доступно тупые шутки и подколки, от которых самого тошнило. — Повторяю, отпусти меня, — процедила блондинка, снова мотнув рукой. Больше всего на свете ей хотелось, чтобы он оказался миражом и сейчас же растворился вместе со своей наглой физиономией. Поняв, что напускной радостностью только всё испортит, мужчина серьёзно продолжил: — Бетти, пожалуйста, прости. Я… Я не знаю, как рассказать всё вот так, за несколько секунд… Я не знаю как… как оправдать себя и свой поступок… и надо ли это делать. Но дай мне шанс. Прошу, выслушай меня и я постараюсь все объяснить. — Немедленно убрал руки, — по слогам повторила она. Обычно крепкое самообладание трещало по швам. Скольких сил ей стоило не сорваться на крик. Нет, орать на этого ублюдка не хотелось. Будь воля Купер она и слова бы ему не сказала. Возникла острая необходимость упасть на колени и спросить у неба, хотя бы шёпотом: «За что?» — Бетти, давай поговорим. — Поговорим?! Ты, блять, серьёзно?! — не стесняясь плотного кольца учеников, внимательно следивших за разворачивающейся драмой, громовым голосом возмутились она. Всё равно диалог могло слышать не так много людей. Боль, разрывавшая на части, придавала уверенности. — Ты… ты поступил как последний мудак! Просто кинул всех нас. Ушёл ничего не объяснив, оборвав все связи. Мы тебя похоронить успели! Причём ушёл ты именно тогда, когда больше всего был нужен нам… мне, — с каждым словом она говорила всё тише и тише. Едва сдерживаемые слёзы душили, спазмом сводили горло. — Ты, чёрт побери, мог помочь, если бы просто остался! Может сейчас мы бы и не находились в таком дерьме, окажись рядом ты! — пальчик-соломинка ткнул в грудь. «Может окажись рядом ты, отец не решился на преступление. Мать и Полли не попали бы в секту, ища утешения, когда его посадили. И, возможно, папа не начал пить, когда его освободили и он узнал, что горячо любимые жена и дочь, по факту, решили забыть его, вычеркнуть из своей жизни. Может у меня не было бы этих уродливых шрамов и грёбаных тайн, которые приходится хранить против воли и из-за которых весь Ривердэйл пойдёт по наклонной», — каждая фраза сопровождалась отдельными эпизодами её истории. Её лета, перевернувшего всю жизнь примерной девочки-отличницы с ног на голову. Вот Хэл весь в крови заваливается домой в пять утра, замеченный только Элизабет, уже не спавшей в это время. Вот мистер Келлер приезжает спустя несколько часов и арестовывает его по подозрению в убийстве. Обыск дома. Безудержные рыдания женской части семейства Куперов. Постоянные суды, суды, суды… Приезд Вероники Лодж. Разрушение крепкой дружбы трёх подростков. И вновь суды, суды, суды… Отчаяние, с которым пыталась вытащить своего «папочку», давая показания исключительно в его пользу, приходя к нему каждый день, скрывая улики. Ферма. Помешательство Элис и Полли. Отказ старшей сестры от своего счастливого будущего и передача средств с фонда, предназначенного для оплаты колледжа, мистеру. Хотя ещё два месяца назад она строила планы на выпускном на свою, теперь официально, взрослую жизнь, в танце обнимаясь с возлюбленным, с которым обвенчалась недавно. Освобождение отца из-за недостатка улик. Раскол Куперов. Вечные пьянства и побои… — Я ненавижу тебя! — собственноручно прервала этот болезненный поток, почти повторив безмолвное обращение Шерил. Ещё бы пару мгновений и слёзы непременно хлынули бы из глаз. Ведь всё самое страшное было впереди. — Бетти, успокойся. Умоляю тебя, давай… — хлесткая пощёчина не дала закончить предложение. Слегка горячий след на лице не отдался никакой физической болью. Зато на душе стало так противно, не описать словами. Она не хочет его видеть. Приезжая в Ривердэйл парень не надеялся на особо тёплый приём, но и такого ожидать не мог. Ошарашенно, как и весь школьный двор уставился на дрожащую девушку, словно впервые видел её. Она круто развернулась на пятках, спеша скрыться в толпе учеников, которые удивлённо провожая фигурку взглядами, расступались перед ней. Сбежит от всех проблем. Как всегда. Видимо, это в крови Куперов.