Sanctify

      — Построиться! — Рявкнул тренер, оглушительно свистнув в металлический свисток. — Четвертый, встань уже куда-нибудь, у нас нет на это времени!       Бэкхен пристыжено втиснулся в строй между Минсоком и незнакомым парнем. Все это время он разглядывал помещение и немного замешкался, отстав от новых знакомых. Тренировочный зал разительно отличался от предыдущих минималистичных комнат. Бёну показалось, что арка двери — это портал и он попал в будущее, потому что иначе нельзя объяснить количество разнообразной невиданной техники, приборов и спортинвентаря.       Вместе с Бэкхеном к команде присоединилось еще несколько человек с номерами от сто седьмого до сто тринадцатого. Тренер ввел их в курс дела, разъяснив некоторые моменты: кадеты по уровню военной подготовки делятся на три класса, и отличить их можно по цвету формы. Зелёная — только что поступившие кадеты, самая низкая боевая способность. Их основная задача на этом этапе распознать свою силу и научиться её контролировать. Многие по несколько месяцев задерживаются на этом уровне, долго справляясь с поиском внутренней энергии. Синяя — следующий этап, на нем будущих солдат обучают навыкам боя и способам применения собственных возможностей. Красная — высшая ступень, практически готовые бойцы, финальный уровень подготовки. Здесь кадеты учатся использовать по максимуму способности, подаренные Создателем. Бён обессилено рухнул на красный мат, пачкая в пыли зеленую футболку. Руки разметались в разные стороны, а глаза блаженно закрылись. Две минуты он не мог слышать ничего, кроме своего тяжелого дыхания. Бэкхен почувствовал, как мат под ним прогнулся под весом еще одного человека. Четвертый развернул голову, встречаясь взглядом с таким же разбитым Сюмином. Теперь они дышали вдвоем.       — Ты как? — Спросил Девяносто Девятый, как только его сердцебиение слегка улеглось.       — Умер и родился заново. — Бён пальцами взъерошил взмокшие волосы. — Всегда нас будут так гонять?       — Сегодня еще пощадили, обычно бежим пятнадцать минут.       — Что?! — Четвертый возмутился, однако в его голосе совсем не было силы. Он капризно захныкал, — Я здесь точно умру.       — Умрешь, не умрешь, а ломать тебя будет завтра знатно.       — Утешает. — Пробурчал Бэкхен, слегка оттягивая край чужой темной футболки.       Он тут же получил легкий шлепок по непослушным пальцам.       — Давно ты синий?       — Почти с самого начала, я уже пару лет знал, что обладаю силой.       — Черт, тебе так все легко достается.       — Ну, если ты считаешь постоянные обмороки от быстрой перестройки организма легким путем…       — Прости, — Остановил его Бён, — Ты понял о чём я.       — Понял. — Согласился Сюмин.       — Что нас ждет дальше? — Бэкхен с завистью смотрел на все еще бегающих выносливых красных.       — Как все из нас закончат пробежку, начнется силовая тренировка. Но вас долго мучать не будут, сильное тело сейчас не ваша основная задача. К тебе подойдет тренер, с которым у вас будет индивидуальное занятие.       — С одной стороны, спасибо Всевышний, а с другой — занятие один на один звучит еще хуже. Там страшно? Больно? Я нервничаю.       — Может быть немного неприятно, и, возможно, на тебя накричат, но в принципе все нормально. — Пожал плечами Минсок.       — Что там будет?       — Не могу сказать, у всех по-разному. Все зависит от спектра твоих способностей, по которым они определяют, что с тобой делать.       — Хочу обратно лежать камнем в мед.отсек. — Грустно вздохнул Бён.       — Даже не смей думать об этом, — Жестко произнес Сюмин, — Больница — страшное место! Самая лучшая новость, что тебя выпустили оттуда.       Бэкхен тяжело сглотнул, внутренне соглашаясь с соседом.       — Ты прав.       — Кадет, Четвертый! — Парни одновременно уставились на склонившегося над ними офицера.       «Один из тренеров» — мелькнула догадка. Мужчина одет в высокие, грубо сшитые, черные спортивные штаны, серую майку, открывающую вид на широкие плечи и сильные руки. Его гигантские брови без естественного изгиба и густые усы уродовали, вероятно, красивое лицо с правильным носом.       — Офицер! — Бэкхен резко подскочил, выпрямляясь перед мужчиной.       — Ты идешь со мной! — Он развернулся и тут же зашагал вглубь зала. — Девяносто Девятый, вернуться в строй!       Бён вопросительно уставился на соседа, но, получив одобрительный кивок, поплелся следом за тренером. Бэкхен практически потерялся среди потока кадетов и беспомощно вертел головой, пока тренер снова не окликнул его. Четвертый встретился с грозным взглядом напротив. Ухмылка офицера скрылась в жестких волосах длинных усов, что густой щеткой нависали над верхней губой.       — Минута промедления, и ты мертв, кадет! — Он недовольно скрестил руки на груди, из-за чего его мышцы выглядели более внушительными и опасными.       — Виноват? — Тихо спросил Бён.       — Всему учить тебя, — Неожиданно по-отечески пожурил офицер, — Мое имя Го Юнхван, зови меня тренер.       — Тренер, — Осторожно начал Бэкхен, осматриваясь, — А где мы находимся?       — Это КУБ, специальная платформа для тренировок.       Го указал большим пальцем за плечо. За ним находилась комната с низким потолком, построенная в виде гигантского стеклянного куба. Рядом с ним выстроился ряд подобных помещений. Её стенки оказались прозрачными, и показывали всем любопытным абсолютно все происходящее внутри. Перед Четвертым открывалась странная картинка: внутри не было ничего, кроме пола и самих учеников. Кто-то был один, или сидел со своим наставником, однако не было ничего, что помогло бы в обучении. Ни приборов, ни тренажеров, даже матов. Бэкхен разглядел через три комнаты знакомого подростка. Сехун с лицом полного сосредоточия с кем-то боролся. С воздухом. Бэк не сдержал тихого смешка от этого забавного действия и сразу же прикрыл рот ладонью. «Для тренировок? Серьезно? Но они же все пустые. Какой в этом смысл?» Бён решил озвучить свои мысли вслух.       — О, нет, Зелёный, присмотрись внимательней.       Четвертый последовал совету и прищурил глаза, напрягая зрения. Он несколько минут серьезно вглядывался в пустоту, пока не увидел тонкие мерцающие линии, лабиринтом опутывающие помещение. Они хаотично пронзали воздух рядом с Сехуном, и тот был слишком сосредоточен на чём-то, не замечая эти разноцветные потоки.       — Все равно не понимаю. — Произнес Бэкхен.       Он блуждал взглядом между стеклянных стенок, и неожиданно застыл. На другой стороне зала, прямо напротив куба Бёна находится парень со знакомой красной макушкой. Это стало своего рода привычкой: искать его в толпе. Шестьдесят Первый сидит совершенно один на полу, скрестив ноги по-турецки. Он казался спокойным и расслабленным, даже можно было предположить, что парень задремал. Единственное, что выдавало кадета — напряжённые пальцы, с силой сжимающие синюю ткань на коленках. «Синий, значит силу не потерял». Буквально на глазах Бэкхена Пак в момент дернулся, и тут же поднес ладони к лицу, собрав их на манер чаши. В центре «чаши» вспыхнул слабый огонек, обливший щеки Шестьдесят Первого мягким желтым цветом. Парень широко улыбнулся, радуясь этому волшебству как ребёнок. Но, словно опомнившись, он воровато огляделся и потушил пламя между пальцев. «Все они особенные» — Бён завистливо пожевал губу.       — Внутри тебе будет понятней. — Юнхван надавил ладонью на стеклянную панель, и она отскочила, не нуждаясь в ручке.       Бэкхен вошел следом за тренером, и услышал, как захлопнулась входная дверь. Он даже не почувствовал, как слегка приоткрыл рот: внутри стены были непрозрачными, словно сделанные из гигантских металлических листов, потолок усеян мелкими точечными светильниками, но по-прежнему пусто. Бён слегка качнулся на ногах, чувствуя под подошвой прорезиненным пол.       — Это больше путает, чем разъясняет, — Признался Четвертый, — Почему стены внутри непрозрачные? Как это возможно?       — Магия, — Фыркнул Го, — Думаешь, ты станешь лучше тренироваться, если будешь знать, что за тобой наблюдают?       — А за мной будут наблюдать? — В его голосе сквозило недовольство.       — Скорее всего, ты же новичок, Зеленый, любопытных хоть отбавляй. — Тренер пожал плечами, — Однако тебя это волновать не должно, тут у каждого много своих забот.       — Но какой смысл тогда делать кубы стеклянными?       — Чтобы другие кураторы могли отслеживать прогресс или предотвращать непредвиденные ситуации.       — Что здесь может случиться? Тут же ничего нет.       — Снова делаешь поспешные выводы.       Юнхван перестал обращать внимание на Четвертого, продолжавшего задавать вопросы, и достал из заднего кармана небольшую пластинку, которая в его руках приобрела нормальный размер и стала обыкновенным планшетом. Он едва касался экрана подушечками пальцев, вычерчивая больше в воздухе разнообразные узоры. И вскоре в кубе материализовались стол, два стула, и какой-то небольшой прибор в виде белой коробки.       — Садись.       — К-куда? — Бэкхен был прикован взглядом к углу стола: он подрагивал и оставался полупрозрачным, несмотря на то, что остальные вещи выглядели вполне реальными.       — Ты слепой? Стул перед тобой. — Го закатил глаза.       Бэк вытянул руку и осторожно провел по поверхности сиденья. Она оказалась шершавым, как настоящий деревянный стул.       — Всевышний, Зелёный, просто сядь уже! — Не выдержал Юнхван. — Ты первый в моей практике такой впечатлительный.       Четвертый неловко присел на край, но быстро устал от этого положения, и откинулся на удобную спинку.       — Что это? — Он задал вопрос, направив подбородок в сторону прибора.       — Это считыватель энергии. Мы будем проводить анализ твоего энергополя каждое занятие. Как только ты перейдешь на уровень синих, то начнешь заниматься сам. Твоя задача сейчас положить на него руки.       Устройство представляло собой белую наклоненную коробочку, на которой сверху металлическими кнопками были выложены силуэты ладоней. От нее шел провод, который подключался к планшету преподавателя. Бэкхен аккуратно разместил руки, плотно прикасаясь кожей к каждой кнопочке.       — Ай! — Он тут же отнял ладони, сжав в кулачки.       — Я сказал положить руки, а не кричать!       — Она ударила меня током!       — Хмм, —Тренер задумчиво потыкал что-то в планшете, — Странно, все настройки в порядке. Попробуй еще раз.       Бэкхен немного боязливо разместил ладони, растопыривая пальцы. Сначала металл под ним нещадно нагрелся, обжигая. Бён хотел снова закричать и убрать руки, но пересилил себя. Постепенно жар начал отступать, и остановился на комфортной температуре. Четвертый даже пожалел, что недостаточно тепло. Прибор громко просигналил, и погас.       — Ну что там? — Бэкхен не смог скрыть любопытства, он слегка нетерпеливо стучал ногой по полу.       — Картинка, признаюсь, интересная, — Начал Юнхван, — Первичный балл потенциала показывает 93%, что невероятно много. Самый высокий по отряду у Шестьдесят Первого, у него 56%, видимо, ты смог переплюнуть его.       — У него самый высокий потенциал до меня? Быть не может, а как же то, что говорят кадеты? Многие считают, что он вообще силы потерял.       — Ты хоть сам понимаешь, что несешь? Ты же собственными глазами видел сегодня, как он создает огонь. Заметил, как ты пялишься.       — Ничего я не пялился! — Вспыхнул Бён, заливаясь краской. — Мне было просто интересно.       — Допустим, но результат один. Шестьдесят первый отличный боец, самый сильный здесь. Однако в силу характера или еще чего, он не может себя проявить. — Офицер расстроенно пожал плечами. — Какая твоя суперспособность ты не знаешь, так?       — Без малейшего понятия. Я до сих пор уверен, что здесь по ошибке.       — По ошибке с самым высоким потенциалом, — Фыркнул Го, — Хватит в дурачка играть, надоел, честно. Судя по энергополю, у тебя в нем превалируют красные оттенки, это что-то тепловое или связанное с энергией. Может, это тоже огонь, электричество или телекинез.       — Ого, что-то из этого может быть у меня?       — Да, осталось только выяснить что. Вставай!       Бэкхен на автомате подскочил, и на месте стола образовался большой красный мат. Они грузно опустились на него.       — Слушай внимательно, Зеленый, начнем с самых основ — с медитации. Сейчас ты должен закрыть глаза и полностью очистить голову от мыслей.       Бён последовал указанию и тяжело выдохнул. Он кивнул, готовый слушать дальше.       — Прислушайся к себе, представь энергию в тебе, как нечто теплое или родное. Она часть тебя. Подумай о том, как она начинает распространяться внутри, течет по венам от солнечного сплетения к кончикам пальцев рук и ног.       Бэкхен напрягся, делая над собой усилие, и между бровей залегла хмурая складочка. Он напряженно пыхтел, пытаясь найти в себе хоть кусочек этого тепла, но чем больше старался, тем хуже получалось. В одно мгновение показалось, что он ухватил этот поток энергии, но тут же потерял.       — Ничего не получается! — Психанул Бён, со злостью смотря на тренера.       Тот лишь довольно хмыкнул, замечая, что небольшая часть радужки на левом глазе Четвертого стала серебряного цвета.       — Не все бывает с первого раза, пробуй еще.       «В чем же твоя сила?» — Подумал Юнхван. Для наставников новички всегда были чем-то интересным, как коробка-сюрприз. Они никогда не знали, что может получиться из их подопечного. Бэкхен и Го просидели так около получаса, пока наставник не поднялся, оповещая о конце тренировки. Бён не смог скрыть своего разочарования от неудачи, за что получил лишь снисходительное похлопывание по плечу.       — В следующий раз будет лучше. — Пообещал офицер.       — Голова гудит, — Тихо произнес Четвертый, зарываясь пальцами в короткие волосы на затылке.       — На сегодня твой учебный день закончен, поэтому можешь идти в свою комнату. Но сначала ополоснись, душевые там. — Он указал рукой нужное направление.       — До встречи, тренер Го. — Бэкхен устало улыбнулся и быстро пошел в нужную сторону.

***

      Раздевалка внутри была выложена плиткой бело-голубого цвета. «Серьезно, снова плитка? У них нет других стройматериалов?» — У Бёна даже не было сил усмехнуться по этому поводу. Мысль проскочила в голове, не вызвав никаких эмоций. Сил не было в прямом и переносном смыслах. Как будто из него всем разом выкачали всю энергию. Четвертый облегченно заметил для себя, что помимо него в душе была всего пара человек, да и то, они, кажется, слишком заняты своими делами, чтобы обратить внимание на новичка. Бэкхен быстро стянул с себя зеленую форму и завернулся в белое жестковатое полотенце совершенно по-женски: скрыв под тканью все тело. Босые ступни шлепали по холодному мокрому полу, и Бёну приходилось выжимать из себя остатки сил и напрягать ноги, чтобы не упасть. Он шёл вслед за теми кадетами, чтобы не потеряться. Душевая тоже не отличилась особенным дизайном, представляясь Бэкхену теми же цветами. Кабинок как таковых не было, душ разделяли друг от друга тонкие перегородки, а защитой от чужих глаз служила длинная занавеска — полупрозрачная, но тёмно-синего цвета, больше напоминающая больничную клеенку. На ощупь она оказалась плотной и тяжелой. Разглядеть то, что происходит внутри практически нереально, однако по звукам можно было точно определить, чем занят кадет. Бэкхен шумно задвинул тяжелую шторку, и оглянулся в поисках крючка. Он не решился оставить свое полотенце, как многие другие, на входе, чтобы оно не промокло. Такового не нашлось, но Бён разглядел кое-где отколовшийся край кафеля. Голубая плитка острым краем поблескивала в неярком свете душевой. Четвертый грустно вздохнул, но все же зацепил петлей полотенца импровизированный крючок. Возможно он приложил слишком много силы — петелька оторвалась, и белая ткань шлепком упала на влажный пол. Бэкхен быстро сориентировался и поднял полотенце, однако с одного края оно все же намокло. Парень напряженно выдохнул, и повернулся к крану. Ситуация лучше не становилась — вместо привычных вентилей, отмеченный синим и красным, взору предстала полукруглая панель, с кучей кнопочек. Рядом с каждой были какие-то символы, однако они ничего не смогли разъяснить растерянному Бёну. Четвертый, решившись, нажал первую попавшуюся, самую верхнюю, и из душа слабым потоком потекла вода. Первые капли были едва теплыми, но вместо того, чтобы нагреться, они становились холоднее и холоднее. Напор усилился, и Бэкхен начал рандомно тыкать на все кнопочки, пока, наконец, вода не остановилась. Он был похож на мокрую кошку, и крупно вздрагивал каждый раз от малейшего ветерка. Постепенно душевая наполнялась новыми кадетами и голосами. Вокруг стало шумно и суетливо, некоторые студенты залезали под душ вместе, чтобы не тратить время и не мерзнуть. Входная дверь то и дело открывалась, запуская внутрь ледяной, на контрасте, воздух. Спина Бёна покрылась мурашками, и он раздраженно рыкнул, пряча лицо в ладонях.       — Прекрати пялиться на него, извращенец!       Бэкхен обернулся на громкий крик, встречаясь взглядами с Шестьдесят Первым. Половина его лица выглядывала из-за синей клеенки. Его левый глаз глубоко янтарного цвета расфокусировано смотрел куда-то сквозь Бёна. Но, видимо его тоже отвлек крик, и он, моргнув, снова устремил взгляд на парня. Бэк, чертыхнувшись, быстро закутался в полотенце, пряча наготу. Мокрый край неприятно холодил кожу груди.       — Что ты делаешь? — Возмущенно спросил Бэкхен. Он был сильно смущен ситуацией.       — Ей, горящая башка, я с тобой говорю, прекрати пялиться на принцессу и иди куда-нибудь в свои извращенские края!       Пак проигнорировал выпады в свою сторону от Сорок Седьмого, продолжая сверлить глазами Четвертого. Он долго молчал, прежде чем произнести:       — Это моя кабинка. — Пробасил Чанель.       — Ч-что? — Бён все еще не мог понять, что от него хотят.       — Это моя кабинка. — Повторил он, как будто это была самая очевидная вещь.       — И что мне с этим сделать? Выгонишь меня? — Бэкхену не хотелось признаваться, что именно этого он боялся. Еще одного позора он не выдержит.       Шестьдесят Первый опять пропал в своих мыслях, снова перестав реагировать.       — Ну, Чанель! — Взвыл Четвертый, переступая с ноги на ногу. Ему было очень холодно.       Пак тут же дернулся от звука своего имени, как от пощечины. Что-то для себя решив, он распахнул штору шире и протиснулся внутрь, отодвигая Бёна ближе к холодному кафелю перегородки.       — Что ты делаешь? — Глаза Бэкхена раскрылись еще сильнее, и он крепче стянул на себе полотенце.       — Тебе нужна помощь? — Тон его голоса говорил, что это вовсе не вопрос.       Широкая ладонь потянулась к приборной панели с кнопочками. Бэк беглым взглядом окинул рядом стоящее тело, и сильнее смутился. От забитого ботаника не осталось и следа. Без одежды он становился совершенно иным: парень был крупнее и выше него. У Пака были скульптурные широкие плечи, и краем глаза Бэкхен успел разглядеть рельеф напряженного живота. «Пресс. Да вы издеваетесь?» — Бён с досадой подумал о своих по-девичьи округлых бедрах и тонких руках. Единственное, что выделялось — это забавно торчащие уши, неприкрытые прядями красных волос. «И, я сильнее тебя, Чанель? Сильнее всех здесь? Значит, я смогу уделать каждого, даже не обладая достаточной физической силой?» — Он садистски ухмыльнулся, радуясь собственным мыслям.       Шестьдесят Первый продолжил ковыряться в настройках душа, и Бэкхен даже как-то подуспокоился, разрешив Паку помочь. Все равно он планировал познакомиться с ним, так что пусть это будет первым шагом. Неожиданно штора отъехала полностью, и на пороге кабинки стоял недовольный Сорок Седьмой, скрестив руки на груди.       — Это что такое? Я же сказал тебе убраться от него!       Чанель даже не подал виду, что кто-то к нему обратился, поэтому Бэкхен решил, что это относится к нему.       — Да….       — Тише, принцесса, — Тут же заткнул его Сорок Седьмой, — Мне нужно разобраться с этим ненормальным. — Он сплюнул на пол, будто слова, сказанные им, имели неприятный привкус.       — Какая я тебе принцесса?! — Бён задохнулся от такой наглости, — Я мужик, черт возьми!       — Что угодно, прелесть, но сначала, дай мне закончить.       — Да что вы оба вообще делаете в кабинке, когда я её занял? — Спокойствие сошло на нет, запуская механизм раздражения. — Врываетесь, как к себе домой. О личном пространстве вообще слышали? А если бы я был полностью голым?       — Я бы был этому несказанно рад. — Оскалился Сорок Седьмой.       На их перебранку начали обращать внимание другие кадеты, и процесс мытья значительно замедлился. Каждому захотелось стать свидетелем разворачивающегося конфликта. Бён чувствовал на себе сотни глаз, и ему хотелось убежать или спрятаться. Но не мог сделать ни того, ни другого: забиться в угол не вариант — там Чанель, путь к отступлению перекрыл Сорок Седьмой. Бэкхену ни оставалось ничего, кроме как затравленно смотреть на блондина перед ним. «Что же делать?»       — Я, по-моему, говорил тебе и всем не приближаться к Четвертому, что он мой. — Продолжил свою тираду Сорок Седьмой.       — Подожди, что ты сказал? — Вспыхнул Бён, теряя остатки самообладания, — Какой, к черту, твой?! Я в этом отряде меньше суток, что ты несешь? И я что тебе, девка продажная или вещь, чтобы на меня права заявлять?       — О, поверь, мне не нужно твое согласие, я уже принял решение. — Он улыбнулся, включая все свое очарование.       — Меня ты спросить, конечно же, не собирался. — Рыкнул Бэкхен, чувствуя, как в груди разрастается горячая волна гнева.       — А зачем? Ты бы все равно не смог устоять, вопрос времени. — Сорок Седьмой игриво подмигнул.       Бэк неожиданно ощутил изменения в себе, где-то внутри, в районе кончиков пальцев. Мягкие подушечки, сморщившиеся из-за влаги, стали слегка полупрозрачными и излучали холодный белый свет. Бэкхен испугался этих ощущений, и мерцание тут же исчезло. Он чувствовал какую-то эйфорию и непередаваемую смесь эмоций от произошедшего, когда на него сверху обрушился поток воды из душа. Теплые капли стремительно намочили волосы и полотенце, но, к счастью, оно было из плотного материала, поэтому контуры его тела были по-прежнему размыты.       — Я закончил, Четвертый. — Монотонно произнес Чанель низким голосом.       Шестьдесят Первый развернулся, скалой возвышаясь над низким Бэкхеном.       — Теперь просто уйдите отсюда оба. — Взмолился Бён, устало подставляя лицо под теплые струи.       — Но я еще не... — Начал Сорок Седьмой.       — Да плевать я хотел! И ты тоже! — Он развернулся к Паку, — Спасибо, что помог, но освободи кабинку, будь добр.       Входная дверь вновь распахнулась. В душевую зашли переговаривающиеся между собой Сюмин, Чондэ и Кенсу. Девяносто Девятый остановился первым, услышав мертвую тишину вместо потока воды и шума голосов. Он увидел картину маслом: ненормальный и озабоченный зажимают новичка с двух сторон, и на них льется вода.       — Что здесь происходит? — Жестким тоном спросил он.       Многие кадеты, испугавшись старшего хена, тут же вернулись к своим делам, якобы потеряв всякий интерес. Не получив нужного ответа Минсок повторил вопрос:       — Я спросил, что здесь происходит? — Он интонационно выделял каждое слово в предложении.       — Ничего особенного, — Подал первым голос Сорок Седьмой, — Моемся, Хен. А еще я пытаюсь поставить Шестьдесят Первого на место и объяснить, почему нельзя трогать моё.       — Да как ты не поймешь, что я не твоя вещь! И ты не в моем вкусе!       — То есть ты не отрицаешь, что тебе нравятся парни.       — Из тебя парень, как из кактуса цветок!       — Это ты сейчас так говоришь!       — Да на тебя у меня даже не встанет! Меня не привлекают моральные уроды!       — Посмотрим, когда ты станешь умолять меня о большем!       — Надоело! — Прервал ссору Сюмин, хлопая раскрытой ладонью по наружной стенке кабинки. По ней пошла крупная вибрация, отдавшаяся громким гудением. Она, и все остальные, покрылись инеем, а вода в душевых и вовсе застыла, превращаясь из воды в крепкие сосульки.       — Холодно. — Прошептал Бэкхен, выпуская изо рта облачко пара.       Чанель увидел, что Четвертый сжался еще сильнее, становясь каким-то крошечным. Пак почувствовал легкое покалывание в руках. Повинуясь странному порыву, он позволил своей стихии облить пламенем пальцы левой руки, спрятанные за спиной от чужих глаз. Огненные волны облизали ладонь, плотным слоем покрывая кожу, подобно перчатке. Пламя вспыхнуло буквально на пару секунд, и тут же мягко впиталось обратно в кожу. Горячей, нагретой огнем ладонью, Пак провел по спине Бёна, соединяя лопатки движением. Он сдержал неуместный порыв улыбнуться, чувствуя под пальцами россыпь родинок. Четвертый на мгновение прильнул к этому теплу, но сразу же опомнился и отскочил в сторону. Пока Мин отвлекал Сорок Седьмого, Бэкхен решил, что душ не стоит таких нервов, и мышкой юркнул в дверь, ведущую в раздевалку.

***

      Вытираться мокрым полотенцем крайне неприятно, и даже бесполезно, но другого у него не было. В голове каша от этого дня, и Бэкхена заботило лишь то, как добраться до постели. Он смутно вспомнил об потенциальной опасности, о которой предупреждал сосед. Но Бён буквально умирает от усталости, чтобы думать о таких вещах. В его голове плыли картинки, как он утыкается лицом в пышную подушку и засыпает, пока Бэк пытался натянуть черные спортивки на влажную кожу. Полностью переодевшись он устало сел на деревянную скамейку и облокотился на руки, устроившиеся на острых коленях.       Минсок вышел из душа через десять минут взъерошенный, злой и по-прежнему сухой.       — Я убью их. — Прошипел он с хрустом ломая лед в руках.       — Кого? — Тут же встрепенулся Бён, услышав знакомый голос.       — Сорок Седьмого и его шайку идиотов. Достали уже всех, честное слово, однажды я его правда убью.       — Что там произошло, Мин?       — Ничего особенного, просто эти придурки решили, что они тут «за главных», если уже находятся в красной категории. Серьезно, они хуже футболистов в старшей школе. Бесит больше, что преподаватели поощряют такое поведение. — Сюмин окинул взглядом соседа. — С одной стороны, даже к лучшему, что тебе пришлось столкнуться с этим раньше.       — Меня присвоил себе какой-то левый мужик, вот спасибо. — Съязвил Бэкхен. — А это только первый день.       — Тебя хотя бы не избивают, уже хорошо.       — Все равно я не собираюсь подчиняться, это все больше становится похоже на розыгрыш. Что за бред, ситуация хуже, чем в бульварных романах.       — А никто и не говорит, что ты должен с этим смириться, игнорируй.       — Он сегодня попытался залезть ко мне в душевую кабинку. — Четвертый дал Минсоку тяжелый взгляд.       — Кстати, что в ней уже делал Шестьдесят Первый?       — Ну, я же пообещал познакомиться с ним поближе. — Бэкхен поиграл бровями, чувствуя некоторое веселье. Но глаза напротив были полны непонимания, поэтому он объяснил, — Да ничего особенного, просто помог включить воду.       — И он не пытался сделать ничего, выходящего за рамки?       — Нет, — Уверенно произнес Бён, умалчивая о чужой теплой ладони на его спине, что хотела согреть.       — Ладно, уже поздно, пошли.       Бэкхен не помнил, как он дошел до их общей комнаты, погруженный в собственные мысли. Внутрь вела аккуратная дверь из темного дерева с табличкой «Kim Xiu — 99», рядом с ней, чуть ниже, был приклеен на скотч кусок бумаги с надписью «& Byun Baek — 04». Бён фыркнул от того, как нелепо выглядела записка рядом с металлической табличкой.       — Проходи. — Минсок щелкнул замком и открыл дверь для соседа, пропуская его в комнату.       Помещение оказалось небольшим, выполненным в нейтральных оттенках белого, черного, серого и голубого. Что первый делом бросилось в глаза — очевидно, кровать Сюмина. Как Бэкхен это понял? Она была достаточно широкой для одного человека, полностью белая, с одной подушкой и, удивительно для такого места, пушистым одеялом бежевого цвета с длинным ворсом. Единственное, что делало, на вид, удобную кровать исключительной — толстая корка льда и инея, ползущая от изголовья вверх и на соседнюю стену. Она была прозрачной, местами голубоватой и блестящей, как снег на солнце. Бён пораженно выдохнул, не в силах отвести взгляд от этой красоты. Он простоял у порога комнаты еще несколько минут, прежде чем отмереть и продолжить разглядывать комнату. Его постель, стоящая справа, была точно такой же, только основание кровати было черным. Стены нейтрального серого цвета (просто краска, никаких обоев), пол, устеленный темным ламинатом, слегка поскрипывающем в некоторых местах, пара прикроватных тумбочек с пузатыми светильниками, один, по всей видимости, общий шкаф и продолговатый письменный стол с двумя стульями. И ни одного окна.       Бэкхен грустно подумал про себя, что давно не видел солнечного света и присел на краешек своей постели. Белье хрустнуло, но скорее не от новизны, а от безумного холода, заполнившего помещение. Бён поежился, растирая замерзшие плечи. Температура по ощущениям была ближе к нулю, чем к плюсам. В комнате хлопнула еще одна белая дверка, Четвертый заметил её только сейчас, Минсок ушел туда. Послышались характерные звуки льющейся воды в душе, и Бэкхен успокоено выдохнул, вычеркнув общую душевую из списка мест, куда можно ходить. Он укутался в ледяное одеяло, пытаясь согреть его собственным телом как можно быстрее. Мысли невольно подкинули картинки теплого Чанеля с горячими руками. Ему безумно захотелось, чтобы он снова создал огонь своими пальцами и нагрел воздух вокруг. «Он может поработать его личным костром, если хорошо попросить?» Подумав о том, что это помешательство на фоне холода, Бэкхен отбросил эти случайные образы.       Щелчок, и мокрая голова Сюмина показалась из-за двери. Он увидел кокон из одеяла, а из него торчащую макушку Бёна.       — Мерзнешь?       — Честно, да. — Не стал врать Четвертый.       — Это как раз то, о чем я говорил. — Пожал плечами Минсок. — Поэтому я прошу не подселять ко мне никого.       — С этим ничего нельзя сделать?       — Сейчас? Не знаю, давай что-то думать.       — Какие тут есть вещи? Есть что-то вроде грелки?       — Не думаю, что тут будет грелка, в моих вещах её точно нет, сам понимаешь. — Девяносто Девятый криво улыбнулся и почесал затылок. — Знаю, у меня есть старый термос. Если в него налить горячую воду, то он нагреется и пару часов будет достаточно теплым, даже в руках держать не сможешь.       — Отлично, доставай! — С энтузиазмом откликнулся Бён, выглядывая из одеяльного кокона.       Они потратили еще пятнадцать минут на поиски, и пять минут, чтобы набрать воды.       — Думаю, это поможет немного. — Сюмин передал увесистую металлическую бутылку Бэку.       — Надеюсь. — Ответил он, тут же утаскивая её в складки увесистого одеяла.       Приходилось спать в одежде, в обнимку с красным блестящим термосом и по макушку в одеяле. Однако Бэкхен был счастлив, что это больше не больничная койка. Он через щелочку в мягкой ткани смотрел, как Минсок устраивался в своем «холодильнике» в одной майке и коротких шортах, скидывая одеяло до середины бедра. «Неужели на него действительно не действует никакой холод?»       —Мин?       — М-м-м?       — Почему ты не сказал, что в комнате есть душ? — Пожалуй, этот вопрос терзал его больше всего.       — Мы не успели пересечься, да и, к тому же, горячей воды здесь не так много, нужно ждать пока нагреется, потому что тут внутренняя система отопления.       — В этом здании есть хоть что-то, что не убивает своим холодом.       — Есть.       — Что? — Последнее, что он услышал, перед тем, как провалиться в сон, был тихий ответ:       — Шестьдесят Первый.