***
Он уходит домой в невообразимой спешке, напрочь забыв попрощаться с Джексоном и Лидией, оставшимися дежурить на ночь. Вместо планируемой пиццы и старой доброй трилогии от Нолана Стайлз глотает уже четвертую кружку чая с успокоительным, не находя себе места. Он прокручивает случившееся раз за разом, ощущая себя все более и более беспомощным, и это злит и ужасает одновременно. Ему уже не двадцать пять, ему грёбаных тридцать, и он правда считал, что не боится больше никого и ничего. Все, что могло произойти, уже произошло, но сердце все равно бьется, как сумасшедшее, выстукивая истеричное «Беги, беги, беги!» Почему даже через столько лет ублюдочный Хейл действует на него так, что мозг начинает захлёбываться от паники, заставляя адреналин вырабатываться в утроенных количествах? Ответа нет, и все, что он может — глубоко дышать, прижимая к себе обеспокоенную Альфу, будто собака сможет решить все его проблемы. Та тонко скулит, вылизывая его лицо, и даже смотрящий на них Зеро не выдерживает и запрыгивает на диван, придавливая Стайлза золотистым боком. Стилински вдыхает запах их шерсти — теплый, знакомый, пахнущий домом, и неожиданно успокаивается, ощущая, как страх наконец уступает место рациональным мыслям. Он нужен Хейлу для ребенка — что ж, пускай, но больше у Дерека нет к нему никакого интереса. Они не видели друг друга пять лет и если бы не воля случая, через какое-то время Стайлз наверняка забыл бы о нём окончательно, как забывают о неприятном и мерзком сне наутро. Эти эмоции — просто самозащита, нормальная реакция, но глупо бояться ради того, чтобы просто бояться, тратя на это силы и время. Дерек уже сделал с ним все, что хотел, и если бы ему было нужно что-то ещё, Стайлз услышал бы о нём гораздо раньше. Хейл, увы, не из тех, кто отступается от задуманного, и Стайлз испытал это на собственной шкуре. Зеро громко тявкает, жалобно проводя шершавым языком по его ладони, и Стилински хмыкает, успокаивающе целуя пса в золотистое ухо. Он сможет не реагировать, потерпеть какое-то время, чтобы после Хейл навсегда исчез из его жизни. Кора должна поправиться через неделю, максимум через десять дней, после чего надобность в его присутствии исчезнет. Дерек наверняка обеспечит её всем необходимым, и, хотя признавать дико, Стайлз уверен, что Кора любима своим отцом. Даже его абсурдное желание лечить дочь именно в клинике Стилински вполне объяснимо — Стайлз знает, что его репутация не вызывает сомнений. А он сможет вынести и это.***
Почти всю ночь Стайлзу снятся кошмары, и заснуть получается только ближе к утру, с первыми лучами солнца. На работу он опаздывает, на ходу просматривая пропущенные звонки от Эллисон, и хотя его смена начинается с двенадцати, Стилински приезжает только к половине первого. В зале приема его ждёт неприятный сюрприз — те амбалы, что вчера сопровождали Хейла, стоят у входа в стационар, а посетители, ожидающие приема, бросают на них взгляды, полные неодобрения и нервозности. Один ребенок явно собирается заплакать, огромными глазами смотря на здоровых мужчин, и Стайлз спешит к Эллисон, ожидая от той объяснений. — Эл? — Они с самого утра стоят здесь, а клиенты их просто боятся. На сегодня уже три записи отменили. — Арджент виновато краснеет. — Я не знаю, что мне с ними делать. — Они не заходили в стационар? — Пытались, но Лидия их не пустила. Сказала, что отстрелит им яйца, если они попробуют приблизиться к детям, и, похоже, они ей поверили. — Понятно. — Стайлз вздыхает, едва сдерживая себя. — Ты вызывала охрану? — Звонила семь раз, они не берут трубку. — Не берут? — Он непонимающе хмурится. — А по второму номеру? — … Я забыла про него. — Девушка ойкает. — Сейчас все сделаю. — Поторопись. Это все, кто ждут приема? — Поняла. — Эллисон кивает. — Да, больше никого нет. — Будь добра, отмени все записи на сегодня, что остались. Мне нужно разобраться с этим цирком. Стайлз отворачивается от стойки и натягивает на лицо дежурную улыбку, скрывая за ней собственную неуверенность и нервозность. — Мисс Денжи, Клео, прошу в мой кабинет. Зародившаяся в груди злость не отпускает его ни на секунду, маяча где-то на фоне, пока он проводит осмотр и заносит данные в карту, пытаясь не скрипеть зубами. Неужели Хейл и правда считает, что может творить все, что захочет, оставаясь при этом безнаказанным? — Мои поздравления, мисс Денжи, Клео полностью выздоровел. — Стайлз пожимает мальчику протянутую руку, пока тот важно выпячивает грудь, смешно оттопыривая нижнюю губу. — Теперь меня отпустят играть в футбол??? — Это решать твоей маме, но я бы советовал отдохнуть ещё недельку, Клео. — Стилински щурится. — Футбол, все всяких сомнений, очень важен, но ты должен окончательно восстановиться для серьезных тренировок. Ребенок тут же сутулится, и Стайлз качает головой на умоляющую улыбку матери. — Не больше часа в день и только одиночные тренировки с послезавтра. — Ура! — Мальчик подпрыгивает так высоко, что Стилински всерьёз опасается за потолок. — Вы — лучший! — Спасибо, доктор, вы просто наше спасение! — Мисс Денжи счастливо улыбается. — Он болеет неделями, а вы поставили его на ноги так быстро. — Это моя работа. Надеюсь, что болеть вы будете как можно реже. — Постараемся. — Женщина вдруг переходит на шёпот, и Стайлзу приходится склониться ближе к ней. — Скажите, у вас все порядке? Те люди в приемной выглядят пугающе. — Вам не нужно бояться, это временные меры. — Он улыбается, стараясь излучать уверенность. — Родители порой проявляют гиперопеку. — Что ж, понимаю. Но если будут какие-то проблемы, знайте, что вы всегда можете обратиться ко мне. — Женщина вдруг подмигивает ему. — Идём, Клео, нам уже пора! — Пока! — Благодарю вас. — Стайлз кивает, пытаясь не выдать своего удивления. — Пока, Клео, надеюсь увидеть тебя нескоро. Дверь за ними захлопывается, и Стилински усмехается, растирая руками лицо. Как он только дошел до того, что пациенты начали предлагать ему свою помощь? — Эл, что там с охраной? Селектор не отвечает, и через минуту Эллисон протискивается в его кабинет, ещё более бледная, чем обычно. — Я позвонила уже три раза, но они отказываются ехать к нам. Говорят, нет оснований. — Что? — Хладнокровие моментально обращается в раздражение и Стайлзу едва удается сдержаться. — Они это серьезно? — Вполне. — Эл складывает руки на груди. — Это не мое дело, но… что-то не так? — Просто абсурд и ничего более. Будь добра, соедини меня с ними. Девушка кивает и выходит из кабинета, звонко стуча каблуками. Стайлз дожидается красного сигнала на селекторе и поднимает трубку, слушая долгие гудки. — Добрый день, агентство «Сила» слушает. — Это Стайлз Стилински из «Маленького пациента». Я хочу услышать мистера Кайвоновски. — Одну секундочку. Да, мистер Стилински, вы есть в базе. Ожидайте, я подключу вас. Противное пиликанье режет уши и Стайлз морщится, отодвигая трубку от себя. В двадцать первом веке все ещё не могли придумать нормальной музыки для ожидания. — Добрый день, Ахиро Кайвоновски слушает. — Здравствуйте, это Стайлз Стилински из «Маленького пациента». Мы вызывали охрану некоторое время назад, но наш вызов отказались принимать. — Мы рассмотрели вашу заявку, мистер Стилински, и к сожалению, причина недостаточно убедительна. — Вы что, издеваетесь? — Стайлз на секунду теряет дар речи. — Здесь незнакомые мне люди распугивают моих пациентов и пытаются проникнуть на запрещённую территорию. Какого черта я плачу вам за охрану, если вы даже не можете решить такой вопрос?! — Простите, мистер Стилински, но мы ничем не можем вам помочь. — Отлично. Тогда я расторгаю договор с вашей организацией. Доброго дня! Он швыряет трубку на аппарат, злой на самого себя и весь мир сразу. В этой компании что, у директора внезапно поехала крыша? Они всегда приезжали по первому вызову, и причина отказа теперь Стайлзу непонятна. Да и что это за формулировка такая про «неубедительность»? — Стайлз, звонок по второй линии. Эл отключается, и телефон тихо гудит, оповещая о входящем вызове. Хочется надеяться, что этот мистер Кайвоновски уже понял свою ошибку и передумал. — Алло? — Мистер Стайлз Стилински? Это адвокат Нельсон Батлер из бюро Батлер. Я звоню вам по поводу плана проектировки стационара. Меня уведомили, что выходы не соответствуют заявленным нормам. — Простите? — Стайлзу кажется, что он оглох, и звонок — лишь случайный глюк. — Прошло два года, и вы звоните мне сейчас, когда стационар уже полностью работает? — Такие дела не имеют срока давности. Когда я могу подъехать к вам, чтобы предоставить необходимые документы? — Но ведь мы проверяли планы и чертежи перед подписью несколько раз. — Он едва не рычит. — Все было в идеальном порядке! — Прошу прощения, видимо, тогда ошибка не была замечена. Я был обязан довести этот факт до вашего сведения. — Считайте, что донесли. Я перезвоню вам, как только смогу. — Настоятельно советую не затягивать с этим, мистер Стилински. Законы дают лишь небольшую отсрочку, а их нарушение влечет за собой ответственность и немалые штрафы. Стайлз сбрасывает звонок, изо всех сил сжимая трубку в руке. Они что, сговорились все разом сойти с ума, а заодно свести и его? Документы были выверены до мелочей, и теперь — какие-то липовые проблемы? Да черта с два он поверит в это! — Стайлз, звонят с неизвестного номера. — Эллисон на том конце явно чем-то недовольна. — Мне соединить? — Да. Стилински откидывается в кресле, складывает руки на груди. Проблема не приходит одна, и он почти уверен, что случилось ещё что-то — может, дома прорвало трубу, или он затопил всех соседей волшебным образом? Что ж, вряд ли сегодня его способно удивить ещё что-то. — Стайлз Стилински слушает. — Когда я впервые услышал твое имя, док, то решил, что оно очень необычное. — Низкий голос в трубке заставляет моментально подобраться. — Редко кто называет своих детей так. — Хейл? — Стайлз не верит, что тот действительно звонит ему прямо сейчас. — Какого черта тебе нужно? — Твоя блондинка не пустила охрану к Коре, и мне приходится звонить лично, ведь я беспокоюсь. Не знаю, как ей удалось остановить Джо, но я впечатлен. — Лидия — бывший морпех. — Стилински устало трёт виски. — Слушай, что тебе нужно? — Я уже сказал тебе — беспокоюсь. — Хейл хмыкает. — Надеюсь, сегодня у тебя не добавилось никаких проблем? Стайлз закрывает глаза, выдыхает — ну конечно, как он мог не догадаться сразу. Самый очевидный ответ всегда самый правильный и зря он не подумал об этом в первую очередь. — Сукин ты сын… — Полегче, Стайлз. — Голос Дерека тяжелеет. — Если ты не заметил, то я довольно обходителен с тобой. — Ты последний мудак и манипулятор. — Стайлз не может сдержать истеричной усмешки. — Сколько ты заплатил им? — Мое влияние куда больше, чем ты думаешь, док. Они платят мне, а не я им. — Понятно. У меня есть просьба, и я даже готов заплатить тебе за её исполнение. Отъебись от меня и моей клиники и забудь, что мы вообще существуем! Хейл на том конце хрипло смеется, а Стайлз думает, что с удовольствием придушил бы ублюдка своими руками. — А у тебя острый язык, док. Знаешь, я совсем забыл спросить — а как поживает малыш Джексон? Надеюсь, ты хорошо подлатал его? Скотт как-то спрашивал о нём с нескрываемой тоской. Каждое слово будто протыкает лёгкие насквозь, и воздух уходит, заменяясь чем-то плотным и неподвижным, словно губка. Стайлз вдыхает до максимума, но это все равно не помогает справиться с чернотой, опутавшей грудную клетку длинными щупальцами. — Какого черта вам нужно от нас? — Все просто. — Хейл усмехается. — Мне нужен ты, док, и я говорил тебе об этом. Пойми, я все равно получу то, что хочу. Жаль, что ты не хочешь поймать пулю в висок. Стайлз долго молчит, потому что решение, принятое против воли, оседает горечью глубоко внутри. — … Я буду приходить раз в день. Не больше, чем на час, пока она не выздоровеет окончательно. — Два часа. Чаша терпения все-таки переполняется, и Стайлз шипит, цедя слова по капле. — Я не нянька, ясно?! Ты и так заставил меня сделать то, что хотел, чего ещё тебе не хватает?! — Сегодня я звонил Коре, и она сказала, что ты хороший. Она успела привязаться к тебе, док. — Дерек задумчиво хмыкает. — Я забочусь о своей малышке. — О, правда?! Тогда найди для неё хорошую мать, а ещё лучше — другую семью! Напряжение, разлившееся по проводам, ощущается так, как если бы они сидели в одной комнате. Стайлз сдувается, как порванный гелевый шарик, сжимая телефон вспотевшей рукой. Он имел ввиду совсем не то, и гнев утекает вместе со словами, оставляя его опустошенным. — Надеюсь, ты сказал все, что хотел. — Голос Хейла режет острее льда. — Я жду, что ты исполнишь обещание, и мне не придется заставлять тебя силой. Стайлз не успевает произнести и слова — гудки мгновенно наполняют воздух, отрезая его от Дерека. Наверное, это к лучшему, потому что он не в состоянии продолжать этот нелепый разговор.