***
- Эй, Михо, - папа уверенно трясет его за плечо, сидя на коленях перед ним. - Очнись! Второе утро уже так. Михо будит папа, дергая за плечо и проговаривая его имя судорожным голосом. Омега очухивается и захлебывается в своих слезах. Открывает глаза и видит над собой лицо папы, который вот-вот заплачет. Чуть выше обеспокоенное лицо отца. Вытирает слезы и смотрит на них с вопросом, держа все в себе. Папа сразу обнял его. - Вы чего тут? - голос еще дрожит. - Ты кричал во сне, а когда мы пришли и вовсе заплакал... - сказал отец, гладя папу по спине. - Я громко кричал?.. - Да, но мы не могли разобрать что именно, - сказал папа, отстранившись от Михо и вытерев слезы. - Что тебе снилось? - наконец и отец сел рядом, на кровать. - Да ничего особенного, просто кошмар. Не волнуйтесь, - натянутая улыбка была слишком натянута. Он плохо врет. - Расскажи, мы поможем тебе... Может что-то серьезное. - Можно чуть позже? Я... Я сейчас не могу говорить об этом , - по щеке снова течет одинокая слеза, но Михо тут же ее смахивает. - Хвасон, ты иди на работу, я с Михо побуду. Вечером все обговорим, - папа поднялся и обнял Хвасона. - Если что, звоните. - Угу, - Уен отпустил альфу и пошел его провожать. Пока они там прощались, Михо привел себя в порядок. Старший омега вернулся и сел на кровать, где, уже как было, лежал омега. Взял его руку и посмотрел на него: - Что случилось? - Просто кошмар. Ничего такого. - Ты никогда не плакал, а тем более не кричал во сне. Значит что-то серьезное. - Я расскажу тебе, если ты пообещаешь адекватно реагировать на мой рассказ. - Хорошо, обещаю. Михо вкратце все рассказал, пытаясь по максимум скрывать слезы. Конечно, во второй раз прокручивать это в деталях очень сложно. - Маленький мой, - папа обнял омешу еще в середине его рассказа. - Я... Я не знаю, что делать дальше. Разговаривать желания с ним нет. Даже видеть его не хочется. А вас втягивать нельзя. Подумает, что я еще ребенок. Издеваться будет... - Может тебе показалось, что это был он, что он не целовал того засранца. - Ты думаешь я тебе вру? - он поднял красные глаза на него. - Нет, конечно нет, я тебе сразу говорил, что он не тот, кем является, - он принялся гладить его по голове и успокаивать. - Но мы же истинные, вот и не верил в то, что ты говорил. - А почему он нам не звонил? - Мы с ним договаривались. Если я в сети, но не беру трубку, родителям не звонить. Я до сих пор не выключил телефон. Там наверное около сотни звонков и сообщений. - Что делать с тем, что он будет работать в нашей фирме? - Пусть работает, ему же лучше. - А во сне-то что было? Михо рвано выдохнул и вжался в папу. - Не хочешь говорить? - Мы с ним на крыше разговаривали, а после я прыгнул с нее... Проснулся, как только упал на землю. Меня машина чуть не переехала... - Господи... - Боль хочет, чтобы мы ее чувствовали. Чувствовали постоянно. Просто у кого-то от нее сильная защита, а у кого-то вообще ничего нет, как у меня. - Ты отцу сам расскажешь? - Нет... При нем я точно расплачусь... - Мне самому все рассказать? - Да, только не говори, что я с крыши падал. Скажи, что просто на каком-то моменте проснулся. - Почему так? - Он будет волноваться. А я не хочу, чтобы он волновался... - Ладно. Ты голодный? - Нет... - Опять "нет"? Пошли поешь немного. Ты со вчера не ел. Это плохо. - Может не надо? - Хотя бы просто чай. - Ладно.***
В обед Михо все-таки стошнило. Тем самым чаем, который он пил через силу. Кажется, что еще день и он сломается. Сломается, как школьный мел. Такой же белый, тонкий и хрупкий. Он прекрасно это понимает, но ничего не может сделать. Даже неудивительно, что меня бросили. Папа помогал ему. Дал пару таблеток и укрыл. Он сидит рядом и наблюдает за ним. А вдруг что. А отец сидит в его же комнате, за его компьютером и работает, поглядывая на них. Младший омега сел на кровати. - Ты чего? Куда собрался? - В туалет. Не в себя же ходить, - он встал, чуть пошатываясь дошел до ванны и закрыл дверь, не закрывая на замок. Спокойно сделал свои дела и встал мыть руки. Голова стала кружиться, а в глазах темнеть. Обычное состояние при повышенном давлении. Выключил воду. Потянулся за полотенцем, слух пропал, в глазах потемнело и голову пронзила резкая боль. Он упал, ударяясь затылком об край унитаза. Раздался хороший и громкий стук. Папа сразу сорвался и зашел в ванную. Глаза залила пелена слез. Омега присел к Михо и попытался его привести в себя. - Хвасон! Звони в скорую! Быстрее, - голос срывается, сердце бешено колотится, а руки дрожат. - Как в скорую?! Звоню. - альфа сразу встал из-за стола и позвонил в скорую, поднимая младшего на кровать и отдавая трубку Уену.***
Чону надоело так сидеть и ничего не делать. Нужно с ним поговорить. Оставил того омегу одного. А сам с температурой, с тележкой и маленьким чемоданчиком симптомов его болезни пошел к дому Михо. Ноги плохо слушались, но дойти надо было. За несколько минут, он доехал до их остановки и пошел к их дому. Из далека виднелась скорая помощь, мигалки, переполох людей. Подходя ближе, он не хотел верить в то, что это был дом Михо. С ним же ничего не должно было случиться? У ворот он видит, как Михо выносят на носилках, а за ним выходит отец, который обнимает плачущего Господина Уена. Что это такое? Что случилось?! Он застыл на месте от ужаса и страха за свое солнышко. Омегу благополучно увезли, а тот так и остался стоять, даже заметив злобный взгляд папы младшего омеги. Так и тянуло к земле, будто к твоей ноге приделаны кандалы, а к ним пушечное ядро. Он срывается с места и бежит в больницу. Пофиг, что легкие почти не могут дышать, из-за слишком холодного воздуха и болезни. Пофиг, что сил почти нет. Пофиг, что кажется, что ты сейчас упадешь в обморок на одинокой улице и твое тело обнаружат лишь завтра утром. Главное добежать. Дойти. Поговорить.***
Чон находит палату своего истинного и видит за матированным стеклом две тени. Врачи или родители? Он постучался и открыл дверь. - Можно? - на него обернулись врач и медбрат. - А вы кто? - Будущий супруг этого молодого человека. - Мы уже закончили, так что можете проходить, - врач и медбрат покинули палату. Чон прошел к кровати Михо и взял его руку. Сердце все еще бешено колотится, а легкие обжигает теплый воздух. Больно смотреть на такое бледное и хрупкое тело. Сам не заметил, как провел в палате более сорока минут. Михо проснулся и чуть дернул рукой. Альфа сразу посмотрел на него в ожидании того, как он откроет глаза и посмотрит на него. По запаху омега понимает, что это Чон. Никто так пахнуть больше не может. Никто. Почему его пустили в палату? Родители же знают об этом... Он убирает руку и поворачивается к нему спиной. - Уходи, - говорит строго и сдержано. - Куда? Я не уйду, пока тебя не выпишут. И нам нужно поговорить. - Домой. Мне не о чем с тобой разговаривать. Уходи. - Но... В палату заходят родители. - Уходи. Дай мне поспать. - Ладно... Как выпишут, сможешь мне позвонить? - Наверное. Чон под злой взгляд отца и папы смылся из палаты. И что это было? Что за отношение? Сначала трубки не берет, смс не читает, а сейчас выгоняет из палаты? Почему он так груб? Со злости он вышел из больницы и пошел гулять по городу. Обычно именно суета, шум, крики, разговоры города отвлекали от проблем и он успокаивался. Пока он ходил, пошел снег. Хлопья большие и мокрые. Как тогда... Они гуляли в новогоднюю ночь. Играли в снежки, веселились, кидали друг друга в снег. Ели теплые булочки и снова смеялись. Чону стало тепло на душе от этих воспоминаний. Сам не зная того, пришел на их место. На ту смотровую площадку, откуда виден весь город. Любимое место их обоих сейчас такое снежное и безлюдное. Немного попялив на вид, который открывался с этого места, он отвел взгляд на свои руки: красные и дрожащие. Он опустился на колени и просто лег на белое одеяло кристаликов с неба. Хлопья падали на глаза, ресницы, брови, губы, щеки... Слабость берет. Болезнь дает о себе знать. Альфа чуть не засыпает, но мысли о Михо не дают покоя.***
- Что он тут делал? - папа сел к омеге. - Не знаю. Я проснулся, он уже тут был. Как он вообще узнал, что я в больнице? - больной разворачивается к ним лицом. - Ты как? Голова не кружится? - Нормально. Вы с врачем говорили? - Он сказал, что скоро придет, - отец тоже подошел ближе, обнимая Уена. В дверь снова стучатся и туда заходит врач. Оставаясь у двери он начал говорить: - Вы говорите, что у молодого человека была тошнота и он не ел около двух дней, потому что боялся, что тошнота снова придет. На головные боли не жаловался, но в обморок упал, - взгляд отрывается от бумаги, на которой это было написано. Врач выдерживает паузу и поправляет очки. - Исходя из этого, мы бы могли сделать вывод, что он отравился, - доктор снова дает паузу. - Но? - несмело говорит Михо, у которого бешено колотится сердце, ибо врач на самом деле альфа. Ему страшно. Вдруг он что-то сделал? - Но это не так. Мы провели полное обследование. Витаминов у Ли Михо не хватает, есть отеки. Оказывается, ваш сын беременный и такое состояние вполне нормально. Срок... - он снова посмотрел в "карточку" омеги. - Две недели. В общем. Завтра мы вас выписываем, а послезавтра вам нужно будет встать на учет, чтобы мы могли следить за вашим здоровьем. - То есть, как беременный? - слова отца эхом отдаются в голове у Михо. - Я думаю, вы прекрасно знаете, как это делается и что это вообще такое. Всего доброго, - человек в белом халате покинул палату, негромко хлопнув дверью. - В смысле ты беременный? - теперь вопрос уже младшему омеге. - Видимо в прямом. Не думаю, что врачи с таким шутят, - он посмотрел на свой живот и положил на него руку. - От кого? Как? Почему? - От Чона, от кого еще? А как и почему не трудно догадаться. - Он знает об этом? - Хвасон, включи логику и сбавь свой пыл. Если об этом не знал сам Михо, как узнает Чон? - То есть он спит со всеми подряд, так еще и Михо обрюхатил! - злость закипает и отец выходит из палаты, чтобы ничему и никому не навредить. - Ты расстроен? - Михо еле поднимает уже мокрые глаза на папу. - Нет, я даже рад, - видя это, Уен сразу его обнимает. - Грустно, конечно, что так получилось, но что поделаешь? - А отец? Он же возненавидит меня. Выкинет на улицу. А потом? Куда мне? - Эй, никто тебя никуда выкидывать не будет. А я с ним поговорю. Не волнуйся. - Как ты с ним поговоришь? Что может быть хуже, когда твой единственный сын беременный от мудака, который спит с каждой омегой, что попадается ему под руку?! - Ну-ка, тише, успокойся. Я знаю как с ним поговорить. А ты попробуй рассказать об этом Чону. Пусть морально готовится. - Может ты и с ним сможешь поговорить? - Кто его больше знает, ты или я? Скажи, что между вами все кончено, потому что он изменяет, но он должен знать, что ты беременный. - Как же это глупо и наивно. Почему все так?! - Не волнуйся, мы сможем воспитать вас обоих. - Как будто я не воспитанный, - за дверью что-то громко падает и омеги вздрагивают. - Я пожалуй пойду и успокою его. - Возвращайтесь домой. Уже поздно, а завтра меня заберете. - Во сколько? - Я вам напишу. - Хорошо. Спокойной ночи~ - Спокойной ночи, папа. Он быстро чмокает младшего и выходит к отцу, сбавлять обороты его гнева.***
Михо спокойно выписали и отправили домой. Свыкаться с мыслью, что он беременный трудно, но у него получилось. Шишка на голове так и осталась, но сейчас хотя бы не так штормит. Отдых в больнице помог ему. Теперь в голове мыслей о Чоне было в несколько раз меньше, потому что все остальное занимал малыш в его животике. Отец сначала был против ребенка. Он настаивал на аборте. Но его омеги уломали его и ему пришлось отбросить эту мысль. На следующий день, как приказал врач, он пошел вставать на учет. Родители заставили его поесть и придти в более менее здоровое состояние. Конечно за день много он не наберет, но все же. Ребенку нужны витамины и другие питательные вещества. Сейчас он возвращается из кабинета врача, держа в руках свою новую карточку. Останавливается на месте и складывает ее в рюкзак. Краем глаза замечает, что напротив него, кто-то выходит из палаты и Михо отходит поодаль, чтобы не мешать. Тот самый омега с каким-то парнем. Идёт неспеша, с грустным лицом, но небольшая улыбка есть. Михо проводил их взглядом и посмотрел на палату из которой они вышли. Обычная палата: простые койки с белым постельным бельем, стекло не матовое, нет тех жалюзей, которые висели в палате Михо. Явно для статуса ниже, чем родители омеги. Михо бесшумно открывает дверь и проходит в комнатку. На койке лежит уставший, бледный Чон. Левая рука, в области вен перевязана бинтами, которые чуть измазаны кровью. В правой же, стоит капельница. Дрожащие зрачки застыли на кровавом пятне белоснежных бинтов. Руки стали трястись. Страх за свое родное охватывает всего омежку. А вдруг тот сон был вещим? Что если он правда пытался покончить собой?! В палату входит медбрат, возвращая Михо на землю. Омега сразу разворачивается и видит знакомое лицо. - Вы тот беременный омега, который выписался вчера? Кажется Ли Михо? - медбрат вспоминает его и подходит к Чону, убирая его капельницу. - Он пытался вскрыть в-в-вены?.. - трудно такое произнести, но он смог. - Что? Нет, вы думаете он на такое способен? - А-а-а п-почему у него рука перебинтованна? - У него обильное кровотечение, поэтому нам пришлось перебинтовать, - после капельницы, он так же забинтовывает правую руку, от чего альфа просыпается. - Вы долго еще тут будете? - А, э, нет, я пойду. - Михо, стой. Останься. Пожалуйста, - осмотр заканчивается и их оставляют одних. - Зачем ты пришел, если прогонял меня день назад? - как только закрылась дверь, хрипло промолвил Чон. - А... - омешка в растерянности. - Прости, мне надо идти. - Не заставляй меня вставать в таком состоянии, как бы эгоистично это не звучало. Что случилось? - Я... Я просто хотел спросить одну вещь. - Какую? - кряхтя, альфа сел, собираясь внимательно слушать своего истинного. - Как так получилось, что я забеременел? - В смысле? - вот сейчас его хорошо "жмыхнуло" от таких слов. - В прямом, - омега прошел и сел на свободную койку, что стояла рядом. - Я беременный. Беременный от тебя. Но я знаю, что ты всегда или предохраняешься или отказываешься, ну ты сам знаешь... Вот и возникает вопрос. Как? - А какой срок? - слезы набегают на глаза, от мысли, что он будет отцом. Душа сразу греется и цветет. - Две недели... По расчетам, то это новый год, который мы праздновали вдвоем, - Михо не смотрит на него. Слишком больно. - В тот день, ты мне сказал, что выпил противозачаточные и мол, ничего не будет. - Что выпил? - Противозачаточные таблетки. - Я даже не знаю как они выглядят! Как ты смог поверить пьяному омеге, что якобы выпил противозачаточные таблетки?! - омега схватил его за грудки, все еще не смотря на него. - Откуда я знал, что это не так? Может ты и выпил, но они не сработали? - Никогда не верь пьяным омегам! У тебя же была голова на плечах! - омеша взвыл, вернулся обратно и сложил голову в колени, запуская в волосы свои руки. - Знаешь, а я даже рад, - он с улыбкой на него посмотрел. - А, да, забыл сказать. Никакой свадьбы не будет, ребенка я буду растить сам, тебе остается платить алименты, - кольцо с пальца снимается и кладется на прикроватную тумбочку. - На аборт не надейся. - Ты сейчас шутишь? - Нет, Чон, я не шучу. Похоже, что я смеюсь? Я не смогу жить с человеком и верить в его любовь, что изменяет мне, - в своей голове, ему казалось, что он будет на него кричать и плакать, но он полностью спокоен. - Кто изменяет? Я? Тебе? - альфа приходит в шок. Сердце снова ускоряет темп до невозможного и он закашливается. - Эй-ей, ну-ка, тихо, - Михо подбегает к нему и помогает откашляться. Наливает стакан воды и подает, чтобы тот попил. - Откуда у тебя такая новость, что я тебе изменяю? - У тебя есть другой омега. Выше и красивее. Можешь не притворяться. На этом все, - он поправился. - Стой, - Чон хватает его за руку. - Давай поговорим? - Михо снова охватил страх. Но сейчас уже оттого, что альфа крепко держит его за руку. - О чем нам с тобой разговаривать? На счет ребенка я тебе все сказал. Думаю, на этом наши пути расходятся. Или ты хочешь рассказать о том, что это на самом деле это какой-нибудь брат и я все понял не так?! Я не поверю в это. Оно не так работает. - Выслушай меня, ладно? Я прошу тебя, пожалуйста. - Хорошо, давай. Расскажи мне, - омега сел на койку. - Для начала: я любил тебя, люблю тебя и буду любить только тебя. Никто другой мне не нужен. Все, кто у меня были, ушли. Если уйдешь и ты, смысла жить у меня не будет. Я тебе уже об этом говорил. - У тебя есть ребенок, - грубо, но тихо сказал омеша. - Дай договорю. Второе: я очень рад, что у нас будет ребенок. Мое второе солнышко. А теперь объясню всю ситуацию. Можно? - Валяй. - Не знаю, как ты узнал, что я знаком с другим омегой и вообще как ты соотнес все это и сделал вывод, что я изменяю... - Я собирался к тебе в гости, но увидел тебя, целующего того омегу. Прямо возле твоего дома! Что я должен был подумать?! - неожиданно перебил Михо. - А.. Я его не целовал. Неееет, мне потом голову снесут. Ты меня перебил. В общем. Надо было тебя раньше познакомить... На тренировке есть один омега. Мы с ним занимаемся. Как тренер с учеником. Больше чем знакомым я его не считаю, но тут ему понадобилась помощь. Его альфа, задержался в другом городе. У них были отношения на расстоянии. Должен был приехать раньше, но так не получилось, что его задержали по переводу из одного офиса в другой. Собственно моему знакомому некуда идти. Съемную квартиру он сдал, а тот его подвёл. Сейчас, конечно, вроде все хорошо, но я точных подробностей не знаю. Мы с ним давно знакомы, с детдома. Он тоже без родителей. Благо, меня-то дедушка забрал и получилось так, что мы стали видеться только на тренировках. Когда ты ходил вместе со мной на одну из, ты запечатлел только тренировку с детьми. Что я хотел сказать. Сейчас он у своего альфы. У меня с ним ничего нет и не будет. Я люблю тебя и только тебя. - Тогда почему ты его поцеловал? - Я его не целовал. Скорее всего тебе показалось... Михо, пойми, ты для меня самый лучший омега из лучших. Самый нежный, ласковый, добрый, красивый, милый, любимый. Да и кто сказал, что рост решает? - Но с высокими же удобнее... - Мне удобно только с тобой. Ясно? Как ты мог подумать, что я тебе изменил? Как можно изменить такому пушистому милому созданию? Тем более, когда в нем уже вторую неделю развивается наше Солныфко? - Прости... - Михо заплакал. Действительно, как он мог о таком подумать? Почему сделал поспешные выводы и не позволил себе его выслушать? Не брал трубки и не отвечал на сообщения? Почему довел себя до такого состояния, ничего не выяснив? - Не извиняйся. Плохо, конечно, что ты, ничего не узнав, сделал такие выводы, но я думаю, что многие бы так подумали. - Я люблю тебя! - он кинулся к нему и уткнулся в его живот. Слезы текут ручьем. - Я тоже тебя люблю, только тебя одного. Очень сильно, - Чон запустил свою руку в его все такие же мягкие волосы и улыбнулся. Вскоре, омега успокоился и посмотрел на него. Как много стресса он пережил за эту неделю. - Ты очень горячий. Какая у тебя температура? - Не знаю. Больше чем тридцать восемь градусов. - Как ты умудрился заболеть? - После нашей прогулки здоровье немного ослабло. Потом, неделю учился и как-то неудачно вышел на улицу в слишком легкой одежде, заболел. Когда бегал к тебе домой и до больницы получил осложнение. Вот и получилось, - Михо тяжко вздохнул. - Ты мне веришь? - он кивает. - Даешь второй шанс? - снова кивок. - Может ляжешь спать? Ты устал за сегодня. - Станет хуже, буди меня. Слышишь? - Да, ложись.