Интересно...

Я ждал. Я ждал! Мой отец — директор академии, в которой учится Клер. Она и до него добралась, заставив включить меня, а точнее Милу Блекхиллс, в состав её класса. Почему-то мне очень хотелось оказаться ещё больше похожим на девушку, надеть юбочку, соблазнять парней чулочками… Ангелок не спешила пускать меня в новую жизнь. Я, видите ли, должен научиться всем женским премудростям, чтобы я не лез к ней у всех на глазах с расспросами. На хуй пошла! Она учила меня краситься, брить ноги, красиво ходить. В общем, быть куколкой. Параллельно она делала мне накладные задницу и грудь. Девушки с формами очаровательны! Мы ходили по магазинам. Поняли, что к каблуку придётся привыкать, но пока обошлись балетками в синий горошек. Чулки, колготки, пара юбок и непросвечивающих блузок. На всякий. Я так устал, что дома свалился в кровати без сил. Кстати, живём мы с Клер теперь тоже вместе. Тоже на всякий. — Ну и? — Ангел опускается на кровать рядом со мной. Был бы я кем угодно, но не мной, смутился бы. — Что? — я так устал, что хотелось перестать существовать прямо сейчас! — Как тебе день? — меня всё ещё пугал её наряд. Изодранные чулки, броский макияж, чёрное короткое платье, которое ей подарил один из моих… НАШИХ… бывших. Чед его звали. Или как-то так. — Что на тебе? — она вздёрнула бровь. И встала. — Возможно, хотелось последний раз вернуть тебя на землю. — Соблазнить меня хочешь? — Больше некого… — её обжигающее дыхание касается уха, задевая щёку и шею, когда она опускается надо мной. — Обнять тебя? — когда она так делает, я чувствую себя маленьким и невинным. Потому что она всегда перегибает палку. — А трахнешь? — лишь я слышу подобное от моего Ангелочка. Я чёртов собственник. Так что она только моя. И иногда будущего бывшего. Для обоих. — Ни за что… — шепчу, будто готов содрать идиотское платье и… Но это лишь моя игра. Я редко испытываю эмоции. Мы лежим какое-то время. Я обнимаю её тёплое тело своими почти женскими музыкальными руками. Но она встаёт и уходит. — Завтра в школу. Будь готов, — она зевает и выплывает из комнаты. Я уже больше недели жду…

***

— Я люблю, когда ты такая серьёзная. И правда. А как не любить? Её бровки сведены, губки поджаты, щёчки надуты. Ангелок! Сейчас Клер подшивает мне школьную форму. Её пухловатые пальцы дёргают иголку туда-сюда, выводя стежок за стежком, один идеальнее другого. — А я не люблю, когда ты говоришь под руку! — Молчу. Жуть какая. Меня заткнули. Невиданная дерзость! — Не дёргайся, я же поранить могу! — Похер. — Готово! Сидит, как влитое. Правда, с непривычки можно что-нибудь отморозить… — Теперь макияж? Мы встали пораньше, чтобы я точно был готов. И теперь настало время выхода на свет! На солнечную улицу начала осени. Я был ослепителен. Я и так дьявольски хорош собой. А сейчас я безумно сильно походил на дьявольски красивую девушку. Взгляды, по которым читались и зависть, и восхищение, и, моё любимое, похоть, и которые я ловил на себе, это доказывали. Мы с Клер непринуждённо болтали о косметике и её подружках, а я искал глазами, кого подцепить. Желательно того, кому можно сказать, что мне всего 16, и что дальше поцелуев мы не зайдём. Такого, чтобы дарил дорогие безделушки, платил за меня в кафе и, что там ещё делают такие люди? Мила Блекхиллс ждала звёздного часа!

***

— Пр-ривет. Я Мила. Я хотела бы подружиться с вами, ведь… ведь это наш последний школьный год! — наигранно строя невинность, поздоровался я с классом. Если не все, то добрая половина класса запали на красотку-меня. Дилетанты! Я сел за парту рядом с Клер. И урок начался. — Привет! Я… — на перемене парень, что сидел впереди меня, обернулся, чтобы познакомиться. — Не интересует, — он был самым последним из моего списка. Вообще, многих в классе я бы отнёс к «последним в списке». Но с этим у меня не было желания знакомиться в принципе. Я встал и вышел в коридор. Почти сразу буря охватила меня, ведь… — С тобой всё в порядке? — на вид взрослый, красивый, подтянутый брюнет. Его бархатный голос обволакивал моё сознание изнутри, и я тонул в синих, как небо, глазах. — Д-да… — по-настоящему заикаясь, сказал я писклявым, не своим, голосом: — Я Ме-мила… — Смотри, не врезайся больше в людей, Мила, — он заговорчески улыбнулся и растворился в толпе. — Не смей, он мой, — прошипела Клер у меня за спиной. — Всё равно донашивать буду! — демоническая улыбка скользнула по моему лицу, когда я повернулся к подруге.