Нежный зверь и весенняя роза

      ― Я самый смелый воин! Я сумею победить тебя, ведь я будущий Повелитель мира!       ― Я в этом не сомневаюсь, но пока вы только шехзаде, поэтому, если хотите победить меня, будьте внимательны и хорошенько тренируйтесь, ― ответила Эсма, ловко блокируя удары Мустафы. Она с улыбкой наблюдала, как он орудует деревянным мечом, время от времени указывая на его ошибки и не забывая хвалить за небольшие достижения. Если уроков шехзаде старался избегать, то тренировки просто обожал. В этом деле он не ленился, и пусть его удары были слабыми, детскими, Эсма видела в нём задатки будущего воина.       ― Мустафа, сынок! ― Махидевран вышла в сад. ― Дал бы Эсме отдохнуть. Ты, верно, совсем её вымотал! Сколько можно биться? Идём в дом. Эола тебе с рынка лукум принесла.       ― Не хочу лукум. Хочу тренироваться. Чтобы стать, как папа, мне нужно много заниматься.       ― Шехзаде, для того чтобы быть, как папа, вы должны не только тренироваться, ― произнесла Эсма, прерывая занятия. ― Ещё вам нужно учиться, слушаться маму и хорошо питаться. Однако если вы хотите тренироваться, то будем тренироваться. Сейчас мы посмотрим, кто самый быстрый воин.       ― Что нужно для этого? ― осведомился Мустафа.       ― Быстрый воин должен первым добраться до стола, а потом показать, как хорошо он кушает. Тот, кто плохо ест, не может стать сильным и смелым бойцом.       Глядя вслед сыну, который бежал к дому, Махидевран покачала головой. Эсма была просто волшебница! Она умела находить подход к шехзаде в любой ситуации. Что-то обращалось в игру, что-то ― в серьёзную тему. Мустафа беспрекословно слушался няньку. Впрочем, это в Стамбуле Эсма была нянькой ― здесь она друг.       ― Не знаю, как я буду справляться с ним без тебя, ― произнесла Махидевран. ― Ему бы учителя найти.       ― Найдём, госпожа, ― отозвалась Эсма. ― Вернусь из плаванья и займусь этим.       ― А может… Может, останешься? Поищем работу здесь. В крайнем случае я могу продать драгоценности.       ― Госпожа, мы уже говорили на эту тему. Я же не навсегда уезжаю. Чего вы боитесь?       ― А вдруг, пока тебя не будет, нас найдёт Сулейман? Что тогда?       ― Госпожа, Султан вас не найдёт. Даже если он узнает, что вы в Средиземье, ему сюда не попасть. Скрытый магией путь в Средиземье может найти лишь тот, кто отсюда родом.       ― А если Сулейман найдёт такого же человека, как Баин? Такого, который сможет провести его сюда? ― не сдавалась Махидевран.       ― Даже если так, то Средиземье больше, ― пожала плечами Эсма. ― Султан искать вас тут замучается!       ― Мне бы твоей уверенности, ― вздохнула Махидевран, понимая, что Эсму не переубедить.       Хотя… Может, она действительно зря боится? Что такого может приключиться? Путь в Средиземье не близкий, да ещё и сокрыт магией. Даже если Сулейман сюда попадёт, найти их не так-то просто. Да даже если и найдёт! Это там ― у себя ― он Повелитель мира, а тут никто. Следовательно, у него нет ни прав, ни сил, чтобы забрать у неё сына. У Сулеймана тут союзников нет, а за неё и Мустафу вступится семья Баина.       ― Ты права, я слишком переживаю, ― произнесла Махидевран, входя в дом и вместе с Эсмой направляясь к столу. ― Просто мне не хочется, чтобы ты, пусть и ненадолго, оставляла нас. У меня предчувствие нехорошее.       ― Не думайте о плохом, госпожа. ― Эсма присела на большую подушку у стола. ― Вы же остаётесь не одна. ― Она подмигнула Мустафе. ― С вами будет наш славный шехзаде. Он не даст вас в обиду и всегда сможет защитить.       ― Всё! Ты меня убедила, ― рассмеялась Махидевран.       Она собиралась присоединиться к трапезе, когда в столовую вошла прислужница. Лорейн работала лишь первый день. Она чем-то напоминала Эсму ― такая же спокойная, невозмутимая и малоэмоциональная. Временами Махидевран даже казалось, что это не прислужница, а скорее стражница для неё и Мустафы.       ― Госпожа, ― произнесла Лорейн. ― К вам с визитом принц Эребора. Прикажете пригласить?       ― Принц Эребора? ― удивлилась Махидевран. ― Что же… Зови.       В столовую вошёл Кили, а вместе с ним ― ещё один дварф. Судя по тому, что одет он был проще и держал небольшой ларец, дварф, скорее всего, являлся сопровождающим королевского лица.       ― Кили. ― Махидевран вежливо склонила голову. ― Рада тебя видеть! Прошу присоединиться к нашему скромному застолью.       ― Благодарю, госпожа, ― отозвался Кили. ― Вынужден отказаться от приглашения, потому что я не в гости, а по важному делу.       ― По делу? Что-то случилось? ― встревожилась Махидевран.       ― Ничего такого, что могло бы вызвать ваше волнение. Я здесь по поручению дяди. Торин велел передать вам наилучшие пожелания и вручить это.       Кили оглянулся на сопровождающего дварфа, а тот в свою очередь поспешил открыть крышку ларца. Внутри ларчика лежали золотые монеты и несколько украшений. Драгоценные камни в них переливались на свету, поражая роскошью и изяществом.       ― Что… Это что? ― Отведя взгляд от сокровищ, Махидевран с недоумением посмотрела на Кили.       ― Это вам, госпожа. Подарок от дяди.       ― Ах, это подарок!       Махидевран нервно усмехнулась. Она не понимала, с чего вдруг Торин решил одарить её. Во-первых, они были едва знакомы: даже королю не пристало делать такие дорогие подарки малознакомой даме. А во-вторых, Махидевран хорошо помнила прошлое ― там Султан преподносил ей дары лишь за особые заслуги. Да и вообще не одаривал он кого попало ― лишь своих родных или наложниц, которые ему угодили и на которых у него были планы. Эти мысли ошпарили словно кипяток. В душе Махидевран поднялось возмущение. Выходит, раз Торин прислал всё это, то у него есть на неё планы. А судя по тому, что он пришёл не сам, а прислал племянника, планы-то не слишком великие.       ― Лорейн! ― Дождавшись появления прислужницы, Махидевран кивнула в сторону шехзаде. ― Прогуляйся с Мустафой в саду.       Не желая, чтобы сын стал свидетелем грядущего разговора, Махидевран дождалась, когда он в сопровождении Лорейн покинет столовую, а после вернула внимание Кили.       ― Хотелось бы знать, чем вызвано желание Торина преподнести мне всё это?       ― Этого я не могу знать. Дядя повелел доставить дары, что я и сделал. А что… Что-то не так?       ― Не так, ― согласилась Махидевран. ― Я даже не знаю, что думать. Мы не настолько бедны, чтобы осыпать нас так щедро золотом. Я в состоянии ― конечно, не без помощи Эсмы ― содержать дом и хозяйство.       ― Не думаю, что дядя этим даром хотел намекнуть на ваше благосостояние, ― поспешил ответить Кили. ― Это, скорее всего, просто… Просто знак внимания.       ― Ну тогда всё выглядит ещё оскорбительнее! Кто дарит малознакомым дамам такие подарки, если не имеет на их счёт планов? Не знаю, что там твой дядя себе напридумывал, но пусть знает, что его положение не даёт ему права так себя вести! Я не рабыня и не наложница! Меня не купить за ларец с золотом! Если он ещё раз позволит себе такую вольность, то ― клянусь Аллахом ― я не посмотрю, что он король! За такое отношение к себе я на его голову Одинокую гору обрушу!       ― Что вы, госпожа, ― постарался переубедить Кили. ― Не думаю, что Торин хотел вас купить. Скорее, продемонстрировать своё почтение.       ― Ну тогда ему не следовало присылать золото, ― тихо отозвалась Махидевран. ― Нужно было просто прийти самому.       ― Я так понимаю, мне лучше удалиться, ― заметил Кили, жестом отсылая сопровождающего его дварфа.       ― Да, Кили. Так будет лучше. ― Махидевран слабо улыбнулась. ― Но знай: мы всегда рады, если ты просто придёшь в гости. Передавай своей матушке мои наилучшие пожелания.       Когда нежданные гости ушли, Махидевран шумно выдохнула и прошлась по комнате. Ей казалось, что она была слишком резка, ведь Кили не виноват ― он просто выполнял поручение короля. А вот король… В душе вновь вспыхнуло возмущение. Как он мог? Она видела в нём сказочного воина, а он такой же, как все мужчины. Взглянув на Эсму, которая всё это время сидела за столом и была свидетелем произошедшего, Махидевран произнесла:       ― Я погорячилась?       ― Время покажет, госпожа, ― ответила Эсма. ― Одно скажу точно: Османская империя лишилась не только самого прекрасного цветка в саду Султана, но и самой сильной и смелой Султанши.       ― Не вспоминай то проклятое место. ― Махидевран присела к столу. ― Я хочу забыть о тех, кто причинил мне страдания и для кого я была лишь рабыней. Клянусь, что больше никто не посмеет обращаться со мной, как с наложницей. Я никому не позволю отнять у меня свободу!

***

      Проигнорировав очередную встречу с послами Трандуила, Торин спустился в кузни. У него не было желания видеть эльфов, а уж волк, что жил внутри, и подавно их не переваривал. В последнее время на такие встречи отправлялись Балин и Фили. Сегодня им снова выпала честь пообщаться с остроухими, в то время как Торин стоял у наковальни, занимаясь изготовлением меча. Именно в кузнях Кили и нашёл его и, едва заметив, даже хотел потихоньку улизнуть, но не успел.       ― Кили, ― окликнул его Торин, лишь увидев. ― Поди сюда!       ― Слушаю, дядя.       ― Сделал то, что я просил? ― осведомился Торин, оторвавшись от своего занятия.       ― Сделал, ― выдохнул Кили.       ― Так рассказывай! Мне что, из тебя слова клещами вытягивать?       Взглянув на Торина, Кили решительно вздохнул и произнёс:       ― Я сделал всё в точности, как ты велел. Привёз подготовленный ларец. Сказал, что это дар от тебя, и…       ― Что «и»? ― Торин начал терять терпение. Ну в самом деле ― что такое? Как с орками биться, так Кили ничего не боится, а тут рта лишний раз не раскроет. Неужели что-то пошло не так?       ― Махидевран, увидев дары, разозлилась. Я и не думал, что такая хрупкая и изящная леди может вмиг превратиться в фурию. Твой поступок её очень оскорбил. Она сказала, что мужчинам не пристало делать такие дорогие подарки малознакомым женщинам. Ей с чего-то показалось, что ты хочешь купить её. Я пытался сказать, что это не так, но всё тщетно.       ― И что в итоге? ― осведомился Торин, с трудом сдерживая улыбку.       ― В итоге Махидевран сказала, что если ты ищешь её внимания, то тебе лучше прийти самому, а если ты ещё раз позволишь себе такой недостойный поступок, то она, с её слов, Одинокую гору тебе на голову обрушит! Вот. Как-то так…       Когда Кили закончил рассказ, Торин не выдержал и рассмеялся. Скорбный вид Кили забавлял, а уж стоило Торину представить Махидевран ― возмущённую, оскорблённую, насылающую кары на его голову… Да, она оказалась совсем не такой, как он предполагал. Её не интересовали сокровища. Она не была меркантильна ― а это очередной её плюс. Более того: как оказалось, Махидевран не была робкой и могла за себя постоять. При этом Торин отметил её нежность, чувствительность и ранимость.       ― Дядя, всё хорошо?       ― Да, Кили, ― произнёс Торин, перестав хохотать. ― Спасибо, что выполнил мою просьбу. Можешь быть свободен.       ― А что с Махидевран? ― полюбопытствовал Кили.       ― Иди, Кили, ― повторил Торин, возвращаясь к занятию.       Раскалив заготовку для меча, он положил её на наковальню. Ударяя тяжёлым молотом по металлу, Торин размышлял, как поступить дальше. Несомненно, ему хотелось узнать Махидевран поближе. Она была первой женщиной, на которую он впервые за долгие годы обратил внимание. Однако приблизиться к ней означало допустить привязанность. В случае Торина это опасно: он не сможет скрывать от неё тайну, а рассказать о второй сущности ― это отпугнуть Махидевран. Вряд ли она захочет быть с тем, кто является зверем. Скорее всего, испугается… Нет, не стоит. Не стоит давать ложную надежду ни себе, ни ей. Они из разных народов. Он гном, а она человек. Более того, Махидевран даже не из Средиземья, а значит, всё здесь ей чуждо. Ну и самое главное ― он оборотень. Кто захочет полюбить оборотня?       Опустив заготовку в кадку с водой, Торин шумно вздохнул. Решение держаться подальше от Махидевран было принято, но всё же он хотел напоследок навестить её. Не в своём облике, нет ― в обличии волка. Это наверняка её напугает, и если уж не он сам, то живущий внутри зверь станет обходить Махидевран десятой дорогой.

***

      Поцеловав спящего Мустафу, Махидевран поправила одеяло и покинула комнату сына. В доме наступило затишье, намекающее на то, что пора спать. Прислуга готовилась ко сну ― за исключениям Эсмы, которая сидела в общей комнате. Она устроилась на полу и точила оружие, готовясь к морскому походу. У Махидевран к этой затее не лежала душа, но она понимала, что у неё нет права удерживать Эсму рядом. Та слишком много для них делала, хотя уже давно могла бы устраивать личную жизнь.       ― Мустафа наконец-то уснул, ― сообщила Махидевран, посмотрев на Эсму. ― Сегодня он мало вспоминал о доме. Говорил про Эребор, гномов и Есению.       ― Это хорошо. Быть может, ему стоит бывать в Эреборе почаще? Будет отвлекаться, а новые впечатления не позволят ему сильно тосковать по родному дому. Вам бы, кстати, тоже это не помешало. Кажется, вам там будут рады.       ― Рады? После того, что сегодня случилось?       ― А что такого сегодня случилось? ― Эсма внимательно посмотрела на Махидевран.       ― Ты забыла, что я наговорила племяннику короля? ― Она покачала головой. ― Поступок Торина пришёлся мне не по нраву, но… Нужно было сказать об этом мягче, а я подняла шум, нелестно высказалась о короле, хотя у меня нет прав так говорить с венценосной особой.       ― Госпожа, Торин король для своего народа, но не для вас. Для вас его статус ― это просто статус, а не причина склонить голову. И потом: вы высказали своё мнение. Здесь не Османская империя и нет Династии. Тут у вас, как и любой женщины, есть право голоса, и вы не рабыня!       ― Но я была резка.       ― Нет, вы обозначили границы дозволенного. Вряд ли Торин прикажет отрубить вам за это голову ― скорее, наоборот, зауважает. Поговаривают, что гномам нравятся женщины, которые могут за себя постоять.       ― Ты это к чему?       ― Так просто, ― пожала плечами Эсма. ― Поздно уже, госпожа. Идите спать.       ― Скоро пойду, ― сказала Махидевран. ― В сад ненадолго выйду. Подышу воздухом.       Выйдя на небольшую террасу, Махидевран неторопливо направилась по тропинке. С наступлением ночи в саду не становилось тише ― просто ночная жизнь приходила на смену дневной. Не было весёлого крика птиц ― зато раздавалось пение ночной птахи. Бабочки уже давно спали, а вот сверчки, наоборот, без умолку трещали. Всё это было необычно, непохоже на жизнь во дворце Сулеймана, где в такое время порой и из комнаты выйти было нельзя, не то что в сад. Шум и звуки вокруг для Махидевран звучали словно песня свободы.       Добравшись до каменной скамьи, Махидевран остановилась. Наслаждаясь покоем, она слабо улыбалась. Ей не хотелось вспоминать прошлое, не хотелось думать о будущем. Хотелось в полной мере прочувствовать именно этот момент. Но внезапный шум отвлёк Махидевран от единения с природой. Оглянувшись туда, откуда раздавался тихий звук, она чуть вздрогнула. На садовой тропинке ― там, куда не падал свет из окон дома, ― стоял волк. Тот самый чёрный волк, который спас ей жизнь.       Шумно вздохнув и стараясь не показывать волнения, Махидевран внимательно посмотрела на зверя. Интересно, как он её нашёл? И вообще зачем он тут? Хотя… Он же страж Эребора, а она сегодня грубо отозвалась о Торине. Неужели по её душу? Вряд ли ― не похож он на убийцу. Да и если б хотел, то уже давно бы набросился.       ― Ну что смотришь? ― спросила Махидевран, присаживаясь на скамейку. ― Зачем пожаловал: проведать или как?       Волк хрипло рыкнул, оскалив белоснежные зубы, и двинулся в её сторону. Стараясь дышать ровно, Махидевран наблюдала, как зверь неторопливыми плавными шагами приближается к ней. Вот он подошёл совсем близко и… Внимательно посмотрев на неё, обнюхал ладонь, а после уткнулся носом в колени. Слабо улыбнувшись, Махидевран произнесла:       ― Не думала, что ты такой ласковый. Что же ты от меня хочешь, страж Эребора? Пришёл справиться о моём самочувствии? Если да, то это так мило. Ты… ты даже не представляешь, как я тебе благодарна. Ты спас меня и моего сына от жуткой гибели. Если бы не ты… Я даже допустить мысль о том, что было бы, не могу.       Глядя на волка, Махидевран тихо вздохнула. У неё складывалось впечатление, что волк не только слышит её, но и понимает. Впрочем, даже то, что он её слышал, было хорошо ― волку можно было рассказать всё, что было на душе, не боясь, что он кому-то перескажет этот разговор. Можно было бы и с Эсмой поговорить, но она и так в последнее время слишком много делала для Махидевран. Нагружать её ещё и переживаниями было бы некрасиво.       ― Мне идти пора, ― Махидевран робко провела ладонью по чёрной шерсти волка. Зверь вздрогнул от этого прикосновения и поспешил отступить. ― Что? Не нравится? Прости, я не хотела тебя обидеть.       ― Госпожа! ― голос Эсмы заставил Махидевран на миг отвлечься.       Она обернулась в сторону террасы, чтобы ответить на зов, а когда вернула внимание ночному гостю, то обнаружила, что того уже и след простыл. Разочарованно вздохнув, Махидевран закуталась в лёгкую шаль и направилась в дом.

***

      Огромный чёрный волк остановился у подножья Одинокой горы. Несколько мгновений ― и на его месте стоял Торин. Тяжело дыша после быстрого бега, он поднял голову и посмотрел на звёздное небо. Как так случилось? Он ведь всё распланировал. Эта вылазка… Всё должно было пройти иначе. Он стремился возвести между собой и Махидевран барьер, но всё пошло не по плану. Она не испугалась зверя и, более того, позволила ему приблизиться. А её прикосновение? Торину казалось, что он до сих пор чувствует тепло этой миниатюрной и нежной ладони. Теперь всё будет куда сложнее. Забыть Махидевран будет непросто, ибо после этой встречи она вызывает влечение не только у него, но и у зверя, которым он управляет.