***
Отложив в сторону вышивку, Валиде со вздохом осмотрелась. Говорят, что время лечит — но шли дни, недели, а боль от разлуки с внуком не проходила. Валиде видела Мустафу лишь во снах, да и там он был от неё далеко. Видимо, даже в мире грёз она не заслужила быть рядом с внуком… Тяжело вздохнув, Валиде прижала к вискам кончики пальцев и потёрла их. В последние дни её тоска усилилась. Никакие занятия не помогали отвлечься от горьких мыслей, впрочем ничего делать и не хотелось. Жизнь казалась тусклой и бессмысленной. Прежде, когда её сын был шехзаде, Валиде знала, ради чего жила. Теперь всё иначе: сын стал Повелителем и больше не нуждался в ней. Он не интересовался её мнением, чувствами и прочим. Сулейман желал, чтобы его Валиде выполняла обязанности, но к чему поддерживать порядок в гареме, который он рушил? Весь гарем и дворец видели, как простая рабыня управляла Султаном — а он лишь смеялся и делал вид, что всё так, как и должно быть. Хюррем прощалось всё: скандалы с другими наложницами, дерзость, непочтительность. Однако когда Махидевран позволила себе подобное, Сулейман тут же вспомнил о порядках и традициях. Он даже не поленился придумать наказание женщине, которая родила ему наследника. И что из этого вышло? Махидевран неизвестно где, а с ней и Мустафа. Зато эта рыжая змея ходит по дворцу, как королева. — Валиде, вы не заняты? — В покои вошла Дайе-хатун. — Во дворец прибыли товары. Новые ткани. Быть может, вам захочется посмотреть? — Нет, Дайе. У меня нет настроения. К тому же скоро поход, и необоснованные траты будут не к месту. Пусть Хатидже посмотрит. Может, ей что-то приглянется. — Госпожа уже выбирает. Она пригласила к себе Хюррем, чтобы та тоже могла присмотреть себе ткань на наряды. — Вот как… — Валиде усмехнулась. Хатидже не только дружит с этой бесстыжей рабыней, но ещё и дорогими тканями её балует. Да… Хюррем далеко пойдёт. От Махидевран и Мустафы она уже избавилась. Кто на очереди? — Валиде, может, вы чего-то желаете? — поинтересовалась Дайе. — Вы в последнее время из покоев не выходите. Хотите, я прикажу приготовить место в саду? Вы прогуляетесь, пообедаете там. — Нет. Я не хочу никуда идти, Дайе. Лучше принеси мне бумаги по гарему. Надо посмотреть, как обстоят наши дела. Заметив нерешительность, Валиде нахмурилась. Что такое? Почему простая просьба вызвала такую реакцию? Обычно Дайе спешит выполнять поручение, а тут словно хотела что-то сказать, но не решалась. — Что ещё случилось? — устало вздохнула Валиде. — Говори уже. — Госпожа, я думала, что вы уже знаете. — Знаю что? Да говори уже, в чём дело? — усмехнулась она. — Повелитель что, управление гаремом в руки Хюррем передал? — Нет. Не Хюррем, а Хатидже Султан, — произнесла Дайе. — Госпожа принесла приказ от Повелителя. Во время его отсутствия она будет следить за порядком в гареме. Все ваши полномочия ей переданы. — Вот как… — Валиде удивилась. Что это? Наказание за то, что она смеет не принимать Хюррем? Неужели её сын так низко пал, что таким унизительным образом мстит матери за то, что она не одобряет его выбор? — Не переживайте, госпожа, — сказала Дайе. — Вы в последнее время так подавлены. Повелитель это, верно, заметил и решил дать вам отдохнуть от дел. Он переживает за вас и… — Дайе, не говори ерунды. Мой сын переживает лишь за одну женщину, и это не я. Хюррем! Она заняла все его мысли. Лишь о ней он думает, а я… Я скоро займу ту нишу, которую до побега занимала Махидевран. Сулейман ни во что меня не ставит. Эта рабыня завладела его умом и сердцем. Она словно ведьма околдовала его, а он… Он этого не замечает. — Госпожа, что вы такое говорите? Повелитель вас по-прежнему любит. Да, сейчас он увлечён, но пройдёт время и… — И что? Пройдёт время — и он вспомнит о матери? Вспомнит о сыне и осознает, что сам виноват в разлуке с ним? Нет… Этого не будет, Дайе. Хюррем ему не позволит. — Госпожа, вы же Валиде Султан. Кто такая Хюррем по сравнению с вами? Если вы пожелаете, от неё следа не останется. Не дайте войти ей в силу. Только вы можете указать этой рабыни на её истинное место. — Поздно, Дайе. Она уже не просто рабыня и фаворитка. Она ждёт наследника. Только представь, как она будет задирать нос. А уж если родится шехзаде… Боюсь представить, как Хюррем после этого возвысится. — Госпожа… — Иди, Дайе, — устало произнесла Валиде. — Я хочу побыть одна. Оставшись наедине с мыслями, Валиде поднялась и прошлась по комнате. С момента, как в гареме появилась эта нахальная рабыня, всё пошло кувырком. Сперва Хюррем вбила клин между Сулейманом и Махидевран, вынудив последнюю сбежать с сыном. Теперь она подбиралась к ней. Лишила её внука — теперь ещё детей отнять хочет. Сегодня Сулейман отнял у неё должность и передал Хатидже — а что завтра? Выгонит из покоев и подарит их своей разлюбезной Хюррем? Не выйдет! Пока она здесь Валиде Султан, ей решать, чья жизнь в гареме будет раем, а чья обернётся адом!***
Перебирая ткани, которые ей показывала Хатидже Султан, Хюррем радостно улыбалась, время от времени вставляя реплики в болтовню новой подруги. Хатидже была милой и добродушной девушкой. Из всех близких Сулеймана она одна относилась к ней по-доброму: не оскорбляла, не пыталась указать на её рабское положение. Хатидже не задирала нос — она была очень доверчива. Сближаясь с ней, Хюррем рассчитывала заполучить не только подругу, но и сторонника в борьбе с Валиде Султан. Сейчас, когда Махидевран нет, нужно пользоваться широко улыбнувшейся удачей. Мало радоваться уходу соперницы, ведь она может вернуться. А если так сложится, то нужны союзники и лишения сторонников той, которая может помешать счастью. — Госпожа, — Хюррем посмотрела на Хатидже. — Я хотела спросить о самочувствии Валиде Султан. Как она? — Всё хорошо, Хюррем, — Хатидже слабо улыбнулась. — Матушка чувствует себя неплохо. — Повелитель говорил, что её тоска по Мустафе очень сильна. Мне так жаль, что вам приходится переживать эту разлуку. Я молю Аллаха, чтобы Мустафа поскорее вернулся, ведь с ним во дворец вновь придёт счастье! — Иншалла. Пусть Аллах услышит твои молитвы, — произнесла Хатидже. — Я так волнуюсь за Валиде. Эта разлука с Мустафой ей в тягость. Не понимаю, как Махидевран могла… как посмела так поступить?! Брат бы не наказал её надолго. Не отнял бы сына. Зачем она сбежала? Горестно вздохнув, Хюррем отложила кусок ткани в сторону. Она знала, что подобное представление и скорбь на лице подействуют на Хатидже. Её сострадание вызывали у Хюррем восхищение, но грех не воспользоваться этим. В конце концов, Хатидже это будет не во вред, а значит и подлость в её поступке не велика. — Это из-за меня… — О чём ты, Хюррем? — не поняла Хатидже. — Госпожа, в том, что Махидевран сбежала, все меня винят. Говорят, что это из-за меня Династия лишилась шехзаде. Некоторые девушки даже поговаривают, что я лично с ними расправилась, но… Аллах свидетель, я никогда не желала зла Махидевран и уж тем более Мустафе. Да, с Махидевран у нас не сложились отношения. Возможно, я была с ней непочтительна и порой груба, но это не со зла. Я тоже люблю Повелителя и не хотела, чтобы меня с ним разлучили. — Хюррем, что ты… Не нужно так себя изводить, — Хатидже с тревогой посмотрела на неё. — Пусть говорят что хотят. Тебе просто завидуют. Тебя ведь сам Повелитель выбрал. Ты ребёнка от него ждёшь. — Знаю, Госпожа. — Хюррем взяла Хатидже за руку. — Я так боюсь… боюсь, что мне и моему малышу навредят. Меня ведь, кроме Повелителя, никто не защищает. Все считают ведьмой, а я… я просто несчастная раба Аллаха, которой он даровал счастье за ту боль, которую ей довелось пережить. Мою семью убили, и я хотела умереть, чтобы быть с ними, но… Потом появился Султан, вы… Я снова обрела людей, которые мне дороги. Сейчас я жду ребёнка, но не могу радоваться из-за того, что меня все проклинают. Повелитель скоро уедет, и тогда мои недруги поспешат до меня добраться и отомстить мне за побег Махидевран. — Не говори так, Хюррем. Я никому не позволю тебе навредить. Мой брат, Повелитель, поручил мне не только вести дела гарема, но и оберегать тебя. Я поклялась ему, что сберегу тебя. Я уже отдала приказ готовить тебе отдельные покои, так что тебе нечего бояться. Скоро ты будешь подальше от завистниц и поближе ко мне. А ещё у тебя будут служанки. Ты сама можешь их выбрать. — О, госпожа, — Хюррем улыбнулась. — Вы так ко мне добры. Моему ребёнку повезло, что у него будет такая тётушка. Вы просто ангел! — Ну что ты, — смутилась Хатидже. — Я просто хочу, чтобы мой брат был счастлив, а он счастлив, когда рядом ты, Хюррем. И я верю, что твой ребёнок принесёт счастье в нашу семью. Вернёт былую радость и покой. — Иншалла, госпожа. Я тоже этого хочу. Я надеюсь, что мой шехзаде подарит радость нашей Валиде. Моей мамы, увы, нет, но Валиде… Я верю, что она станет прекрасной бабушкой моему ребёнку. Я бы очень этого хотела. Пусть она не принимает меня — лишь бы не лишила моего сына своей милости. — Не переживай. Всё наладится. Валиде обязательно полюбит твоё дитя. Да и тебя она со временем примет. Надо лишь немного подождать и дать ей пережить её боль. — Госпожа, да благословит вас Аллах за вашу доброту. Вы рядом — и мне становится спокойно. Хюррем была уверена, что её слова произвели на Хатидже большое впечатление. Ещё бы! Она всем видом показала, как сильны её переживания за состояние Валиде, как сильно желание, чтобы у шехзаде была бабушка. Теперь Хатидже будет на её стороне. Даже если у неё не получится убедить Валиде в светлых помыслах Хюррем, то Повелитель эти слова без внимания не оставит. Да-да! Хатидже обязательно всё это расскажет Сулейману — можно не сомневаться, что он по достоинству оценит речи Хюррем и обязательно вознаградит её за это.