***
Ближе к вечеру Махидевран всё же решила поговорить с Торином. Во-первых, несмотря на силу духа Есении, ситуация, окружавшая её, беспокоила Махидевран. Во-вторых, ей хотелось увидеться с Торином без посторонних. Их каждодневные встречи проходили за завтраком или ужином, но в кругу семьи. Наедине встречи случались нечасто. У Торина было полно забот, а Махидевран не решалась покушаться на личное пространство короля, когда тот выкраивал время. ― Торин. ― Приоткрыв дверь, Махидевран заглянула в кабинет. ― Можно? Я… Мне нужно поговорить с вами. Это важно. ― Проходите, госпожа. ― Торин отвлёкся от чтения и с улыбкой посмотрел на Махидевран. ― Опять? ― Она взглянула на Торина с лёгким укором. ― Я же просила вас не называть меня госпожой. ― А я просил обращаться ко мне на ты. ― Торин поднялся с места и подошёл к ней. ― Так что мы квиты, госпожа. ― Хорошо. Обещаю, что постараюсь не выкать, обращаясь к тебе, а ты… Не говори мне этого ужасного слова, которое пробуждает в моей памяти не самые прекрасные моменты из прошлого. Махидевран. Зови меня просто Махидевран. ― Хорошо. Хотя должен признаться, что мне хотелось бы звать тебя своей королевой. Постаравшись не обращать внимания на слова Торина и не слишком заметно смущаться, Махидевран решительно вздохнула. Она напомнила себе причину, по которой явилась сюда. Разговор. Важный разговор, который она не могла откладывать. ― Торин, когда ты нанимал меня гувернанткой к Есении, то дал мне широкие полномочия. Именно поэтому ― вовсе не потому, что считаю тебя плохим отцом, ― я вмешиваюсь в это щекотливое дело. ― Многообещающее начало, ― усмехнулся Торин, окинув Махидевран взглядом. ― А теперь я хотел бы услышать подробности. Желательно факт и без эмоций. ― Без эмоций?! ― Махидевран посмотрела на Торина. ― Я не могу без эмоций, когда дело касается детских переживаний! Я… Если б ты знал, как меня переполняет негодование и злость! ― Ты прекрасна, когда сердишься. ― Торин позволил себе улыбнуться. Он чуть запрокинул голову, чтобы ему было удобно смотреть на прекрасное и чуть раскрасневшееся от гнева лицо Махидевран. ― Так что же случилось? ― Дети… Дети в классе обижают Есению. Они постоянно говорят гадости о её происхождении, начиная с того, что она подкидыш, и заканчивая тем, что она бастард. Я… Торин, я так зла! Понимаю, что они лишь повторяют слова своих родителей, но… это так подло. ― Ясно. ― Вздохнув, Торин подошёл к камину и уставился на пламя. Он стоял к Махидевран спиной, поэтому она не видела его эмоций и не могла понять, о чём он думал. ― Торин… ― Я тебя понял. Только чего ты хочешь от меня? ― он покачал головой. ― Я признал Есению своей дочерью. Я сделал её своей наследницей. Но я… Я не могу заставить народ полюбить её. ― Но ты можешь заставить их уважать её! ― Уважение нельзя купить или добиться запугиванием. Уважение нужно заслужить, и я верю, что придёт день, когда Есения сможет это сделать. Сейчас же… Сейчас всё, что я могу ― это любить её так сильно, чтобы она понимала: чужое недовольство пустяк. Куда важнее то, что есть у неё сейчас и что ждёт её в будущем. ― Ты говоришь прямо как она. ― Махидевран подошла ближе и осторожно дотронулась рукой до плеча Торина. ― Прости… Мне не следовало лезть не в своё дело. Просто я думала, что ты не в курсе, ведь Есения так хорошо скрывает свои чувства, но ты знаешь. Более того, я вижу, что тебе не по себе от того, что ты ничего не можешь сделать. Я постараюсь держать эмоции под контролем, хотя порой мне хочется порвать её обидчиков голыми руками. ― Родная мать не сделала бы для Есении больше того, чего делаешь ты. ― Торин обернулся и с восхищением посмотрел на Махидевран. Она была такая нежная, такая прекрасная. Очаровательная после недавнего возмущения и такая… Такая желанная. ― Есения чýдная девочка. И для меня она как дочь. Да и ты… Ты ведь тоже делаешь для Мустафы столько, сколько не делал его отец. Порой мне кажется, что судьба к моему сыну несправедлива. Мустафа заслуживает лучшего отца, чем тот, который у него имеется. ― Для того чтобы быть отцом, нужно нечто большее, нежели кровное родство. У тебя прекрасный сын. У него замечательные манеры и задатки хорошего воина. Любой нормальный мужчина был бы счастлив иметь такого сына. Надежду и опору в своём будущем и, конечно же, гордость семьи. И главным украшением всего этого, конечно, была бы ты. Тому, кому повезёт назвать тебя супругой, несказанно повезёт. Можно сказать, он получит один из трёх самых прекрасных изумрудов в Эреборе. ― Один из трёх? ― Махидевран взглянула на Торина. ― Я не совсем понимаю тебя. ― Тут всё просто. Первый изумруд ― это моя сестра Дис. И моему другу Двалину повезло его заполучить. Второй ― Есения. И тому, кто захочет его у меня похитить, придётся несладко. ― Ты говоришь как истинный отец, ― улыбнулась Махидевран. ― Но при чём тут я? Мне кажется, что в моём случае ты ошибаешься. Возможно, я слишком яркая стекляшка, нежели камень благородной породы. ― Я никогда не ошибаюсь, ― отозвался Торин, притягивая к себе Махидевран и заключая её в объятия. Он внимательно посмотрел на неё, и на его губах появилась едва заметная улыбка. Он походил на хищника, которому удалось загнать добычу в угол. ― Торин, ты вновь за своё. ― Махидевран попыталась мягко отстраниться. ― Неужели тебе так нравится смущать меня? ― Признаю, что мне нравится видеть тебя смущённой. В этот миг ты так прекрасна, что я теряю голову. Я всегда считал, что чувства не для меня. Гордился, что ни одна женщина не заставила моё сердце дрогнуть. На слова близких о том, что мне нужен наследник, я лишь усмехался, уверенный, что доживу век в кругу семьи, так и не познав любви. А потом… Потом появилась ты, и всё изменилось. Мой покой давно утерян, а сердце сбивается с ритма, когда ты оказываешься рядом. Я смотрю на тебя и чувствую, что воздух, который вдыхаю, обжигает грудь. Теперь я знаю, что если и ждал когда-то ту, которая сумеет меня покорить, то она появилась. И это… ― Торин, не стоит… ― Почему? Тебе неприятно? ― Нет. Вовсе нет. Просто все эти слова… Я не думаю, что достойна быть рядом с таким, как ты. ― А знаешь, о чём думаю я? ― произнёс Торин, заглянув в глаза Махидевран. ― Ты рядом уже так давно, а я так и не решился тебя поцеловать. Может… Может, стоит исправить эту оплошность? ― Торин… Прошу… ― пробормотала Махидевран, чувствуя, как желание противиться происходящему стремительно сходило на нет. Что это? Ей нравилось, что Торин вёл себя как захватчик? Нравилась его дерзость? Он же посягал на её личное пространство, как когда-то Сулейман. Хотя… Нет. Сулейман лишь приказывал, не принимая отказа. Торин же завоёвывал её, и Махидевран была уверена, что он не принудит её к тому, что придётся ей не по душе. Однако в этот раз Торин не собирался отступать. Прежде чем Махидевран успела произнести очередную дежурную фразу о том, что всё происходящее неуместно, он заставил её замолчать. Она ощутила прикосновение его губ к своим, и это вынудило её позабыть обо всём на свете. Махидевран трепетала ещё в момент, когда Торин заключил её в кольцо рук, а теперь… Она чувствовала, как колени задрожали и предательски подогнулись. На миг ей показалось, что она падала, и, чтобы удержаться, она вцепилась в плечи Торина. Вмиг обмякнув в его объятиях, Махидевран ощутила, что он крепче прижал её к себе. Да и поцелуй уже был не таким невинным. Торин целовал её дерзко, напористо. Это было так бесцеремонно, что впору бы оттолкнуть его, возмутиться этим поступком, но негодование быстро утонуло в океане чувств, которые всколыхнуло это слияние губ. ― Торин… ― тихо выдохнула Махидевран, прерывая поцелуй. ― Остановись… Вдруг кто-то войдёт? ― В кабинет короля? Без стука? ― усмехнулся Торин, принимаясь осыпать шею Махидевран лёгкими поцелуями. ― Вряд ли найдётся такой самоубийца. Не тревожься, моя королева. Всё будет хорошо. ― Ты… Ты меня с ума сведёшь, ― прошептала она, подрагивая от прикосновений губ, которые исследовали её шею. Она поняла, что не в силах держать оборону. Если раньше ей удавалось контролировать чувства, то теперь, когда они вырвались на волю, отстраниться от Торина будет сложно. Может, и правда стоило позабыть все страхи и сомнения? Может, стоило окунуться в этот омут? ― Дядя, ты здесь? Отпрянув от Торина, Махидевран едва удержалась на ногах. Сердце стучало, как птица, попавшая в силки. Чувство стыда обрушилось на неё как ушат холодной воды, однако ей удалось совладать с собой, хотя это и было нелегко. ― Кили, ― едва кивнула она принцу, который бесцеремонно ворвался в кабинет дяди. ― Я уже ухожу. ― Махидевран перевела взгляд на Торина. ― Доброй ночи, узбаду. Прежде чем кто-то успел ответить, она выскочила из кабинета так стремительно, что Кили пришлось отскочить от двери.***
Проводив Махидевран взглядом, Кили посмотрел на Торина. Судя по его выражению лица, взбучки не миновать. Обычно Торин прощал племянникам всё, но сейчас был лишь один способ заслужить прощение. ― Прости. Я не знал, что ты не один. ― Кили виновато посмотрел на Торина. ― Поди сюда, ― вздохнул тот. ― Зачем? Я и отсюда тебя прекрасно слышу. ― Кили! ― Спокойно! ― Кили поднял руки в примирительном жесте. ― Я всё понял. Не утруждай себя. Я всё сделаю сам. Пойду на бастион и сброшусь! ― Прекрати паясничать. ― Торин подошёл к рабочему столу. Взяв кувшин, он плеснул в чарку вина. ― Я думаю, ты понимаешь: всё, что ты здесь увидел, не должно выйти за пределы этой комнаты. ― Само собой, ― произнёс Кили. ― Я кремень! Ты ж меня знаешь. ― Знаю. Потому и говорю: никому ни слова! Ясно? ― Ясно. ― Хорошо, ― вздохнул Торин. ― Ладно, излагай новости. Не просто же так ты ворвался сюда, испортив то, чего я так долго добивался. ― Ты мне это до старости вспоминать будешь? ― поинтересовался Кили, но, перехватив взгляд Торина, прикусил язык. ― Меня ювелир прислал. Он сказал, что нашёл подходящие бриллианты, и просил передать, чтобы ты оценил их. ― Правда? ― оживился Торин и довольно улыбнулся. ― Что же… Идём! Посмотрим. ― Торин, если не секрет, что ты собрался делать? ― Это сюрприз, ― отозвался Торин, пожимая плечами. ― Сюрприз? Для кого? Для мамы? Для Есении? Нет, стой! Для Махидевран? ― Кили, не будь таким любознательным. ― В кабинет вошёл Фили. ― Торин, ― он почтительно кивнул. ― Что обсуждаете? Вас из коридора слышно. ― Дядя целовался с Махидевран, ― выпалил довольный Кили. ― Кили! ― возмущённо воскликнул Торин. ― Я же просил! ― Я договор не нарушил. ― Кили на всякий случай спрятался за Фили. ― Ты сказал, чтобы эта тайна не покидала пределов комнаты. А я находился здесь, когда рассказывал Фили новость. ― Да ну тебя! ― Махнув рукой, Торин покинул кабинет и направился в мастерскую. Если бриллианты и впрямь подходящие, можно приступать к работе. Корона и обручальное ожерелье займут немало времени, но теперь это не страшно. Зато у него будет время завоевать сердце Махидевран, которой он, как Торин успел убедиться, небезразличен. Теперь ничто и никто не встанет между ними. Даже его вторая сущность не станет помехой для их чувств. В последнем Торин не был уверен полностью, но ему хотелось верить, что Махидевран сможет принять то, что в нём жил волк.