***
Луи возвращается домой и видит сестру, что сгорбилась над телефоном, печатая скорее всего своему парню или друзьям. Она сидит накрашенная, и обутая в ноголомные каблуки, что говорит о том, что она скоро уйдёт. Иногда у него складывалось ощущение, что Лотти забрала всю общительность и умение говорить с людьми с них обоих. Он как вчера помнит, как та вечно не была дома, зависая с друзьями и очередными парнями, в то время как Луи решал за неё её домашнее задание. У них не было общих друзей, интересов и моральных принципов. Хотя, тех людей, что здороваются время от времени с ним, сложно назвать друзьями, скорее знакомыми. Лотти была энергичной, веселой, и знала как и куда впихнуться, когда надо. В отличие от Луи. — Привет, Лотти, рад тебя видеть, — сообщает Луи дежурной, фальшивой улыбкой. — Ох, братик! — она даже не поднимает голову, лишь улыбается чьим-то сообщениям, кажется хочет что-то сказать, но быстро забывает. Ну ладненько, хотя бы лекции и выноса мозга он избежал. Дальше подросток запирается в ванной, и, присев на бортик ванной, выполняет домашнее задание. Ситуация была бы комичной, если бы только задница так не болела от жёсткости. Он стал сидеть в ванной комнате, почти официально провозгласив собственным офисом, как только они переехали в новую квартиру. Оказалось, что сестра имеет прекрасный дар и физическую нужду отвлекать человека, особенно при важный делах. Проходит три часа, он пьёт воду из-под крана, и поглощает оставшийся батончик. Кажется, он мог бы назвать это место своей комнатой, раз уж эта роскошь слишком далека. Он садится на дно ванной и вытягивает ноги к стене. Давно забытый телефон неприятно жжёт в кармане, и он не может перебороть себя перед любопытством. Любопытство — та черта, которая загнала его в самое дно. «Любопытно, что в том ящике?» «Хм, любопытно, сделать ли работу за Лотти?», «Хм, почему бы не замутить с девушкой статусом выше своего в сто раз?». Подросток, не долго думая, включает телефон и смотрит на непрочитанное сообщение с щемящим чувством в груди. Элеанор часто писала ему, и тогда он думал — вот оно! Общение, любовь неужели все складывается как у людей? Это казалось чем-то на уровне фантастики, и даже сестра не ленилась намекать об этом. Подросток горько усмехается. Луи уже нажимает на «открыть», когда телефон резко жужжит, пугая его так, что тот чуть сердце не выплевывает. Телефон он еле удерживает, пальцы скользят по экрану, звонок сбрасывается, и когда он привстает, то видит что сообщение удалено… Смотрит пару секунд, спокойно заходит в «вызовы», и перезвонив Гарри, орет со всей дури в трубку: — Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ, СКОТИНА! Затем сбрасывает обратно. Сворачивается в комок и засыпает от безысходности.***
Он приходит в кафе спустя два дня выходных. Гарри на входе нет, и он шустро скользит по коридорам. Почти спускается в зал, когда его окрикивают. — Луи, сюда, — кричит хриплый голос. Он ёжится. Парень чувствует себя собачкой, закатывает глаза, и раздраженно выдыхает. Просто чудесно. Заходит в кабинет и поджимает губы. Гарри сидит на своем привычном месте, он сбрил легкую щетину, и его кудри не такие запутавшиеся как раньше. Глаза цвета леса, прямо того, что подросток любил посещать в детстве. Он смотрит как всегда свирепо, его фирменный оскал искажает лицо, и Луи прямо сейчас хочет подать заявку на увольнение. — Что? — резко спрашивает он. — Садись. Подросток раздраженно стонет, и топает ногой, не сдержавшись. — Мне скучно здесь, я могу сделать столько вещей, вместо того, чтобы тупо пялить в стену. — восклицает он. — Например вызывание приступа астмы, беготни от пьяниц, и страдания по бывшей? — мужчина приподнимает бровь. — Да как вы?! — Луи резко и возмущённо жестикулирует у входа, ударяет руку об дверной косяк, и старается не показывать этого. — Первое, вы не знаете кто она мне, второе, курение — мой выбор. Гарри указывает на диван. — Присаживайся, и продолжай свои детские аргументы здесь. Луи фыркает, закрывает дверь, и плюхается. — У меня работа внизу. — Тогда официально заявляю, что твоя работа сидеть, успокоило? «Взрослые такие тупые», думает подросток. Его сегодняшняя смена дневная, поэтому жалюзи частично закрыты, создавая прекрасную атмосферу для сна. Но Луи сопротивляется, и старается себя чём-то отвлечь. Сначала мысленно вспоминает все стихи, что учил в средней школе, и думает, вот зачем они были нужны. Проходит полчаса, и нервы сдают. Он смотрит на шкаф, что был наполнен то ли дисками, то ли кассетами, смешанными с книгами. Буквы на переплетах не видно из-за частично плохого зрения, и он не находит ничего лучше чем: — Я хочу это потрогать. Он полу-свисая с дивана, указывает на полки. Вообще, в планах было сказать что-то вроде: «могу ли я посмотреть», но рот решил по другому. Мужчина переводит взгляд на шкаф. — Дерзай, — отвечает он. Луи срывается с места, разминает ноги, и начинает перебирать книги. Большинство из них книги по философии, такие как: «Платон», «Демокрит», и так далее. Несколько про расстройства личности, затем идут документалки. Когда он доходит до документальных по космосу, то ликует и показывает Гарри книгу. — Неужели вы были тем ребёнком, который хотел бы стать астронавтом?! — восклицает он возбужденно. — Почему я должен быть таким ребёнком, чтобы интересоваться космосом? — хмурится мужчина. — Потому что нормальные люди им не увлекаются! — совсем не смущаясь формулировки, говорит Луи. — Я не был таким. — Поднимает брови тот. — Я искренне вам не верю, — отвечает в такт он. — Один мой друг, в детстве, был помешан на космосе, все мозги мне выносил, комната была вся в плакатах пришельцев, а в качестве подарка на день рождение он попросил скафандр, представляете? — С трудом, — ухмыляется Стайлс гиперактивному подростку. У Луи не было золотой середины, он или был ходячим трупом, или возбужденно говорящим ходячим трупом. Гарри подозревал, что тот выпил не одну кружку кофе за сутки, но лекцию о вреде кофеина решил не начинать. Подросток также находит кассеты, где есть сравнения планет по величине, про созвездия, и про все задротские вещи, из-за чего у Луи не остается сомнений. — Я вот хотел стать кассиром в детстве, потому что думал что можно дарить людям вещи из маркета. — Луи улыбается, и Гарри думает о том что впервые видит это, — потом мне сказали что должен буду платить за это, и я передумал, — подросток надувает губы. — Довольно сомнительно желание, тебе так не кажется? — усмехается Гарри. — Я хотя бы не пускаю слюни при слове «млечный путь», и вообще, это было мое детское представление о благотворительности. — Гуманно, — комментирует он и делает вид что не слышит часть про Млечный Путь. Луи выбирает какую-то автобиографию и садится обратно. Как только начинает читать, уходит в себя — думает о том, что он давно так не спал, и что это звучит для него тревожным звоночком. Как только ты начинаешь ощущать себя хорошо, тем сильнее затем разбивают. Отсутствие сна, еды и истощение даёт облегчение в моральном смысле, времени и сил на самоедство не хватает, может только в диалогах, но обычно, он и их сводит на минимум. Затем, в его пирамиде приоритетов стоит Элеонор. Думает о ней пару минут, а потом вспоминает, как он наорал на Гарри, и осознаёт, что тот даже не поговорил об этом, не спросил "что за черт", перезвонив. Он поворачивается в сторону Гарри, тот видит шевеление, но не подаёт виду. Луи пялится, сильно, ждёт когда мужчина сам обратит внимание на него, и в конце тот все же ломается: — Да, Луи? — сдержанно ломается. — Вы даже не спросили, почему я на вас наорал по телефону. — А нужно? — вопросы Гарри лаконичны и заставляют раздражаться. — Нет, просто хотел уточнить, что вы помните, — потом он осознаёт, и спрашивает, — а почему вы звонили? — Увидел собаку на той самой скамейке, подумал, вдруг ты выпил не того, хотел убедиться, — Гарри растягивает ухмылку до самых ушей, явно тащась от своей шутки. Луи закатывает глаза, понимая, что теперь он никогда не узнает причину звонка. — Однажды, я услышал что чувство юмора может передаваться воздушно-капельным путём, но сегодня убедился в том, что это миф. — Так вот, что обсуждают студенты-медики? — Откуда вы знаете, что я учусь на медицинском?! — шокировано восклицает он. — Твои черновики были разбросаны по всей барной стойке, а амеб студенты факультета искусства вроде не изучают. Говорить о том, что он держит досье при себе, мужчина не намеревается. Луи снова разворивается к нему спиной.