Come inside, and talk to me

В гостиной пахло ядреной водкой и самым дешевым куревом, что видимо, смог откопать мужчина. Луи недовольно сморщил нос и передал пальто Гарри. — Что отмечаете? «Конец моей стабильной жизни, вот что» Даже в пьяном виде тот угрюмо взглянул на него, выразительно приподнял бровь, и, ничего не ответив, спихнул пальто в шкаф, который чуть ли не разрывался от ненужного хлама. Кажется, Луи там даже разноцветные колготки разглядел. Мужчина засмотрелся на подростка как-то слишком долго и безысходно, думая о том, что его ходячая катастрофа стоит прямо перед ним, и что вообще с этим надо делать. И поэтому, ничего лучше чем сказать «есть хочешь?» — он не нашёл. Подросток, недолго думая, ответил: — Хочу. Пока мужчина разогревал еду, Луи любопытно шарил взглядом кухню, пользуясь нетрезвостью собеседника. Было забавно — даже в еле соображающем виде, Гарри пытался его накормить. — А вам завтра на работу не надо? — нагло спросил он, неловко хлопнув глазами при виде хмурого взгляда. Гарри, не найдя в себе силы внятно ответить из-за алкоголя в крови, лишь бросил ироничный взгляд и подал еду на стол. — Ешь, горюшко. Больно и страшно признавать, но сердце ликовало и отбрасывало салюты в мозг, потому что видеть рядом с собой этого ребёнка — дарило безграничное спокойствие наравне с дикой тревожностью. Зато, есть хоть какие-то плюсы. В извращении малолеток, да. Луи тем временем, в привычном жесте запихав всё по обе щеки, исподлобья наблюдал за странным поведением начальника. Почему тот так сильно омрачился в машине, а теперь ещё и напился — он знать не знал, и даже додуматься не мог. Но чувствовал себя странно под палящим взглядом мутных глаз, которые чуть ли не съедали его заживо. Зато был плюс — о своей бывшей подружке подросток забыл напрочь, и вспоминать не хотел, ведь его больше волновало то, что происходит сейчас. Гарри, наконец-то переведя свой жуткий взгляд, апатично уставился на стену, и, кажется ушёл в другое измерение. Очухался лишь когда подросток рядом попытался тайком помыть посуду. Мужчина вскочил, отшатнулся, и потянул парня от греха подальше. Потоп устроит, глазом не моргнёшь. На диване веяло диким духом пьянства и горечи, что Луи самозабвенно и заинтересованно принялся обследовать. Прочёл этикетку пустой бутылки, хорошенько осмотрелся и выбросил за борт дивана подушку, что насквозь пропахла сигаретами. Гарри, в свою очередь, наблюдал за этим отчужденно, кажется, отходил. По крайней мере, так думал подросток, пока тот не хлебнул щедрую долю алкоголя из ниоткуда взявшейся бутылки. Подумал немного, понял, что быть единственным трезвенником в доме скучно и нудно, и, вытаращив сонные глаза, пробормотал: — А мне можно? Гарри осклабился и усмехнулся, отставив бутылку подальше. «Ага, чтобы ещё пару лет накинули за спаивание и совращение малолетки» — Хочешь записаться в пьяницы уже в семнадцать? — Мне скоро восемнадцать, — сообщил подросток, угрюмо откинувшись, и сев плечом к плечу с мужчиной. — Хоть под сорок. — Вы из жадности? — закатил глаза тот, и мгновенно пожалел. Мужчина мгновенно запетушился и дал мальчику небольшой подзатыльник. Хотя, так же быстро успокоился, расплылся в расслабленном от уха до уха оскале, и сильнее растёкся лужей по дивану, ощущая приятное, хоть и не сильное, тепло тела рядом. — Конечно, меня и щедрым не назовёшь, не дал малолетке спиться, — он иронично взглянул на того. — Думаю это мой худший поступок, — в поддержку дерзости хлебнул ещё и обречённо выдохнул. «Знал бы этот гаденыш, что спаиваюсь в честь него, не пиздел бы так» Но парень в ответ закатил глаза. Руки невольно потянулись к волосам мужчины — то, что он так давно хотел сделать. Он обвил одну из кудряшек на палец, потянул и засмотрелся на то, как та забавна отпрыгивает, скручиваясь обратно. Гарри на игры с его волосами обычно реагировал дико страшно, петушился, чуть ли пальцы не ломал этим бедолагам, и те в свою очередь покорно отстранялись. Но он отлично знал — хоть лекцию парню прочти о личном пространстве, хоть по роже дай, он всё равно будет стоять на своём. Хотя, стоит признать, себе же врет — этот мальчик оказался единственным человеком, чьи прикосновения не были ему неприятны. Понятие этого заставило его чуть ли не вслух завыть и скукожиться в болезненной гримасе. Кстати говоря, он себя и геем то не считал раньше, так теперь ещё и умудрился в студента втюриться. Купи два по цене одной. Даже говорить не стоило — сказать парню о чувствах — последнее, что он собирается делать, да и поступок был бы самым эгоистичным в его жизни. Несмотря на патологическое мудачество, что передалось ему генетически, портить парню нервы ещё сильнее — он не хотел. Как выдержит сам — тоже не знал. Пока он анализировал ситуацию и съедал себя с геометрической прогрессией, успел выпасть из реальности, и лишь потом заметил, что Луи притянул его пониже и уставился прямо в глаза мужчины. Они смотрели друг на друга добрую минуту, которая длилась как чертова вечность. Луи пах молоком, и даже от осознания этого Гарри хотелось смеяться, но он, блять, был готов поклясться — это самый лучший запах в его жизни, и он, прикусив губу, еле сдерживал себя от того чтобы прижать парня по теснее к себе и вообще никогда не отпускать. Господи, когда он успел так запидораситься? Луи, тем временем вылупив глаза, смотрел и искренне не понимал, что происходит. Сердце странно щемило, от мужчины веяло алкоголем, и даже это не воротило его. Первым дёрнулся Гарри, потому что знал — он не трезв, и это может закончиться успешным фиаско. Смёл в охапку все пустые бутылки и сигареты, после чего, не взглянув на опешившего подростка, пошёл прочь. А вернее — на кухню. Выбросил всё в мусорный бак, еле сдержался от желания самому туда выкинуться, и сунул лицо под ледяную струю воды из-под крана. Подросток тем временем, сидел с чувством неполноценности и незаконченности, перебирая пальцы, и пытаясь сконцентрироваться на чем-нибудь другом. Вернулся Гарри с мокрыми кудрями и натурально заебавшимся лицом, выглядя точно как мокрый злой пудель. Это сравнение Луи решил оставить при себе. Спрашивать, когда тот успел искупаться — не стал. Знал, что тот и так не от лучшей жизни напивается в дрова. Мужчина упал на диван тяжелой тушкой, задавив под собой бедного парня. Тот в свою очередь слабо и протестующе пискнул, попытался немного освободить для себя место, но под конец смирился. Допустим, что это просто очень тяжелое и кудрявое одеяло. Задергался через минут пять, когда Гарри расположил ледяные кудри на его футболку, что мгновенно промокла и мерзко прилипла к груди. — Ой фу, отодвиньтесь! — и не очень хорошо ударил в спину коленом. Мужчина от ора над головой поморщился, и, поскорее расположился ближе к подлокотнику дивана, дав возможность мальчику встать. Луи упорхнул в спальню, бесстыже скрёб с кровати толстое одеяло, и, невольно прислонившись носом к ткани, чувствуя запах мужчины, понёс все обратно. На половине дороге почувствовал себя собакой, и покраснев, отстранился. Кинул на разлегшегося Гарри, мести ради сел прямо на него, на что тот завыл. Неожиданно свалил подростка набок, выдавив из него писк, отчего Луи невольно зарылся в одеяло, немного в нём застряв. Посмотрел на мужчину недовольно, на что тот нисколько не обратил внимание. Вообще, парня удивляла выдержка начальника, выглядел тот так, словно готов вырубиться в любой момент — но не вырубался, героически противостоя непонятно зачем и непонятно чему. Луи слабо поморщил нос, когда открытую шею лизнула капелька воды, упавшая с ещё не высохших волос, но ничего не сказал, перетянув малую часть одеяла себе. Уставился в потолок и подумал, насколько же ситуация комична. Тем не менее, как бы хорошо и тепло не было, нужно было домой — разобраться с рюкзаком для университета и закончить ещё пару вариантов теста. Вставать не хотелось жутко, ещё более жутко было оставлять пьяного мужчину одного. Но встал все равно — грустно осмотрел Гарри, на что тот резко расплылся в оскале и сказал: — Беги, дитя, у тебя завтра учеба. Дважды повторять не пришлось, закрыв поплотнее все окна, чтобы мужчину не продувало, и принеся с того самого злосчастного шкафа полотенца, ушёл.

***

В университете пахло краской и этот запах нервировал до бесконечности. Складывалось ощущение, что с каждым днём толпа студентов вокруг становилась все больше и больше, и все зловещее. В каждом студенте он узнавал любимую проклятую свиту, из-за чего истощался со скоростью света. Когда был перерыв, он ушёл в излюбленную туалетную кабинку, закрылся и начал повторять материал. Что, в голову кстати, совсем не лез. Гарри всё никак не хотел уходить из головы, мысли крутились вокруг до около, анализируя каждый момент. Особого из анализа он не изрекал, только то, что тот притягивал его словно магнитом, потом вспоминал что тяга к общению была схожа с Элеанор — и трепещал. Но все же сваливал это на одинокость, на его стабильное отшельничество, и самозабвенно игнорировал симптомы. После четвёртого абзаца не выдержал — решил написать. «Вы там живы?» Коротко и ясно, и в тоже время не нужно. Было ясно как день — мужчина испытывает на себе все прелести утреннего похмелья, и ответить будет далеко не в силах. Волновало одно — будет ли тот на работе во время его смены. То, как его волнения с когда-то невероятно любимой девушки, перевоплотились до его хмурого, со скверным характером, и с оскалом на пол лица начальника, он понятия не имел, но задавал себе этот вопрос регулярно. Когда закончилась последняя лекция, сил на существование больше не осталось, и единственное, что он желал — это дойти до горячо любимой квартиры и на замену сна выпить литров так пять кофе. На улице пахло весной, и пение птиц действовало на нервы до безумия. Сегодня, как и ожидалось, машины перед двором не стояло, что и не удивительно. Мужчина сейчас наверное ползает по дому, аспирин ищет. Луи невольно усмехнулся. А потом дико вздрогнул, почувствовав руку на спине, уже было подумал, что это Гарри с битвы с похмельем вернулся, весело развернулся, но потом чуть не отлетел метра на три. Перед ним стояла Элеонор. Элеонор с уложенными кудрями, с её дежурной улыбкой, но со сложенными в домик бровями. Луи замер, просто смотрел и понимал, что уже не смог перенести этот момент так спокойно, как он хотел. Мысли перемешались в кучу, было непонятно — то он хочет домой, то обнять девушку и простить ей все грехи. Та, вытерпев напряженный взгляд, и не получив и слова в ответ, первая подала голос: — Привет, Луи. — Она нежно улыбнулась, свела голову на бок, и Луи насильно потянул свой взгляд в сторону, наблюдая за почти незаметной толпой зевак. — Привет, Элеонор. — Сухо ответил он. — Я хотела спросить, в порядке ли ты, милый? Луи резко перевел тяжелый взгляд на девушку и подумал, шутит ли она. Насколько было легко быть в порядке, когда ее дружки опозорили тебя на глазах у всей школы, и чуть ли не внутреннее кровотечение вызвали? Но промолчать было риского, ибо он покушался на драматизм, и поэтому, он, сжав челюсть, проговорил: — Все отлично. Девушка впечатленной не выглядела, и теперь, сняв розовые очки, он отлично мог разглядеть ее бездушный, и в какой-то степени никогда непрекращающийся скучающий взгляд. Неловкость была дикой, ему хотелось зарыться себе в кровать и никогда оттуда не выходить, так ещё и дискомфорт от осознания того, как он отвратно выглядел, его знатно подшатывал. — Я хотела, ну… — она сделала ненужную паузу, кажется оглянулась на кого-то, и расширила губы в улыбке. — Затусим как-нибудь? Луи посмотрел на неё ошарашено, уже было поворачивался, чтобы поскорее повеситься у себя в квартире, как та схватила его за локоть, и попыталась заглянуть прямо в глаза. — Я знаю, знаю, что мы не очень хорошо закончили в прошлый раз, но… — Не очень хорошо закончили?.. Правда? — Было бы классно потусить с тобой, знаешь. Девушка по дружески и легко ударила его в плечо, и Луи еле сдержался от желания прямо сейчас свалиться в комок и рыдать. Невольно, он все так же тянулся к ней, и не мог поверить в свою настолько сильную бесхребетность. Он пожал плечами и промямлил: — Конечно. Уже через секунду он летел на полной скорости к ближайшему углу, где можно было скрыться. Прислонился к холодному кирпичу и заорал: — Блять!