***
К концу дня на улице лил дождь, стуча по крыше барабанной дробью. Но Питер не хотел убирать собачьи какашки с пола в гостиной, поэтому неохотно выпустил Отиса и Рыжего. Он рассчитывал, что они просто сделают свои делишки и поспешат обратно, но остался стоять в дверях, наблюдая, как лис, едва выбежав, поскользнулся на мокрой траве и упал в грязную лужу. А потом начал в ней валяться. Питер вздохнул, проклиная себя и того, кто открыл наверху кран, и достал несколько полотенец. Первым в дом зашёл Отис. Он остановился в дверях и позволил Питеру вытереть грязные лапы, всё время облизывая ухо и осыпая его влажными собачьими поцелуями. Питер вытерпел это, расценив как плату за то, что завтра не придётся впихивать лежанку в стиральную машину. Отис стал почти чистым, когда Рыжий попытался прокрасться в дом, прижавшись к земле и заведя уши назад, но Питер был готов. Он привёз этот диван из Нью-Йорка, достаточно и того, что тот медленно покрывался рыжим мехом. Питер не позволит, чтобы он стал грязным. Он схватил Рыжего за шкирку за секунду до того, как тому удалось прошмыгнуть. — Я так не думаю, мистер, — прорычал он, поднимая лиса. Рыжий издал несколько отчаянных звуков, но потом расслабился, и Питер поднёс маленького бандита к свету. Тьфу ты. Он сомневался, что полотенце с этим справится. Лис был почти полностью покрыт грязью и листьями. Питер вздохнул, оглядывая себя. На нём были его любимые спортивные штаны и хенли, но ладно. Пришлось пойти на жертвы. — Ты,— сказал он Рыжему, который смотрел на него с нескрываемым чувством предательства, — готовься принять ванну.***
Рыжий оказался достойным соперником. Не совсем справедливым, но определённо грозным. К тому времени как Питер усадил его в ванну и намылил, он был почти таким же мокрым, как и Рыжий, наполовину от воды, наполовину от холодного пота. Возможно, Рыжему и негде было спрятаться в ванной, но он был чертовски быстрым и изворотливым. — Стоять, — сказал ему Питер так строго, как только мог, изо всех сил стараясь смахнуть со лба мокрые волосы. Рыжий щёлкнул зубами перед его пальцами, но без намерения укусить. Питер успел получить довольно много царапин, но они остались в основном от первых панических попыток лиса выбраться из ванны. Но, похоже, ему наконец-то удалось утомить Рыжего, потому что тот сидел неподвижно, позволяя Питеру омывать его душем. Он был похож на какого-то жалкого гремлина из-за меха, облепившего тощее тельце. — Ну вот, — пробормотал Питер, осторожно смывая собачий шампунь с шубки. Рыжему хватило наглости прищуриться и раскрыть пасть словно в улыбке, как будто внезапно ему всё это понравилось. — Перестань казаться таким самодовольным, — сказал он, но Рыжий только высунул язык, радостно дыша. — Это не спа, маленький ублюдок. Рыжий лизнул его руку и произнёс: «Кек».***
Питер работал до самого вечера и дольше. Ладно, возможно, «работал» — это небольшое преувеличением. Он был близок к завершению книги и, как всегда, ненавидел каждую страницу. Он знал, что надо делать, правда. Закончить книгу, возиться с ней до следующей поездки в город и отправить Талии из библиотеки, когда та станет слишком раздражающей. Затем она отправит копию уже с правками, причитая, что он использовал слишком много наречий или что-то в этом роде. И так будет продолжаться месяц или два, пока они оба либо не будут довольны, либо не сдадутся. Но заканчивать всё равно тяжело. Он не мог допустить, чтобы его рукопись была хоть на йоту далека от совершенства, и тогда начинало казаться, что каждая правка Талии слишком незначительна. Питер ненавидел процесс редактирования лютой ненавистью. Было уже поздно, когда он услышал скрип двери кабинета и выглянул из-за экрана, чтобы увидеть, как Рыжий крадётся внутрь, принюхиваясь к ковру. Он не позволял Отису подниматься сюда, да и лису тоже не позволял, но, видимо, тот подсмотрел, пока Питер тащил его купаться. Питер хотел выгнать его и отправить вниз по лестнице, но был рад, что его отвлекли. Рыжий обошёл комнату, обнюхивая всё подряд и водя усами по книгам на нижних полках, при этом совершенно бесшумно ступая по ковру. Оказавшись у стола, он сел рядом со стулом Питера и посмотрел на него, издав чирикающий вопросительный звук. Питер откинулся на спинку стула, потирая нос. Глаза устали. Наверное, пора носить очки, но он отказывался покупать их до своего сорокового дня рождения, до которого ещё несколько месяцев. — Чего ты хочешь? — устало спросил он лиса. И проверил время в углу экрана. Немного за полночь. Рыжий склонил голову сначала на один бок, потом на другой, а потом прыгнул и аккуратно приземлился на колени Питера. Когтистые лапы впивались в бёдра, пока лис наворачивал круги, прежде чем сесть лицом к компьютеру. А потом положил подбородок на стол. Питер моргнул. Какого чёрта. Когда ничего не произошло, Рыжий повернулся и посмотрел на него. — Кек! Питер рассмеялся и, придвинув клавиатуру ближе, начал печатать под бдительным взглядом лиса.