Рыжий

      Питер проснулся с трудом и позже обычного. Они работали до трёх утра, и Рыжий стрекотал и чирикал каждый раз, когда он прекращал печатать. Он вымотался, но — каким-то чудом — книга была закончена, ну или закончена настолько, насколько это возможно.              Он моргнул, прищурившись от света, льющегося сквозь занавески. Рыжий спиной растянулся поперёк его бёдер, верхняя половина его тела лежала на кровати, а задница практически висела в воздухе, и это зрелище заставило Питера фыркнуть.              Он как раз размышлял, как бы ему встать, когда лис начал ёрзать, а одна лапа задёргалась в воздухе. Питер бы списал это на какой-нибудь яркий сон о погоне за кроликами, но тут Рыжий начал скулить, высоко и жалостливо.              Питер не был уверен, что животным снятся кошмары, но быстро сел и толкнул Рыжего в бок.              — Эй, прекрати, — твёрдо сказал Питер, снова ткнув в него, когда нытьё не прекратилось.              Рыжий проснулся, каким-то плавным движением поднимаясь на лапы; мех стоял дыбом, пока он оглядывал комнату, как будто ожидал оказаться где-то совсем в другом месте.              Питер с осторожностью застыл.              — Всё в порядке, — сказал он, и лис посмотрел на него. На секунду показалось, что Рыжий его не узнаёт, но потом напряжение растворилось, и лис весь сдулся, нервно подрагивая.              Питер ожидал, что он убежит и спрячется, но вместо этого Рыжий подкрался ближе и уткнулся мордой в колени. Питер осторожно протянул руку, водя пальцами по пушистому меху и нежно поглаживая мягкие чёрные уши. Он понял, что это первый раз, когда Рыжий позволил себя погладить — не считая их небольшого приключения в ванной, — и почувствовал, как тепло пузырится в груди.              — Да, ты в порядке, — успокаивающе сказал он.              Рыжий что-то чирикнул и прижался ближе.

***

      Дождь не прекращался целых два дня, что было досадно, потому что у Питера медленно и верно заканчивались полотенца, которыми он сушил животных.              По крайней мере Рыжий выучил урок и не стал намеренно валяться в грязи, хотя Питер видел, как тот несколько раз случайно поскользнулся… Порой он ума не мог приложить, как Рыжий выживал в дикой природе до того, как Отис его нашёл.              Теперь, когда книга была закончена настолько, насколько возможно, у него внезапно появилось много свободного времени, и от этого кипела голова.              Талия хотела бы, чтобы он провёл пресс-тур после релиза. Автограф-сессии. Интервью. Весь этот балаган.              Обычно, если ему приходилось уезжать на длительный срок, он оставлял Отиса с Дереком, но Питер был уверен, что его угрюмый племянник не будет в восторге от лиса впридачу.              Питер наблюдал, как пёс гонялся за Рыжим, а потом они поменялись местами, и теперь уже Отис убегал, и одно его ухо болталось на ветру.              Он всегда мог попросить Кору. Хотя бы попытаться. В приюте для животных, где она работала, не возникло бы проблем с размещением лисы, но Питер не был уверен, что законы штата разрешают держать лис, а он не хотел рисковать и не получить Рыжего обратно.              Эта мысль заставила задуматься. Он не мог понять, когда точно так привязался к пушистому гоблину, который сейчас зацепился за хвост пса и катался по мокрой траве. Но это случилось, потому что он не мог вынести мысли отдать его, даже если технически Рыжий ему никогда не принадлежал.              Вспышка молнии раскроила небо, за ней последовал раскат грома, который заставил Отиса вздрогнуть так сильно, что Рыжий шлёпнулся мордой о землю.              Питер закатил глаза.              Идиот.

***

      В ту ночь дождь наконец-то — благословение — прекратился. В хижине внезапно воцарилась тишина, вода перестала барабанить по крыше, и первые несколько часов Питер чувствовал себя в абсолютной изоляции.              Он закончил книгу утром и не хотел перечитывать ничего старого — или, боже упаси, открывать файл книги, — так что ему нечем было заняться. Он включил радио и растянулся на диване, бросая теннисный мяч Отиса.              Пёс лежал на лежанке, слишком уставший после того, как несколько часов плескался в лужах, но Рыжий, казалось, был безграничным шаром энергии в те моменты, когда бодрствовал.              Он бросался за мячом каждый раз, когда Питер его кидал. И, конечно же, потому что это Рыжий, он редко ловил его прежде, чем мяч останавливался, несмотря на доблестные попытки.              Лис запрыгнул ему на живот — удивительно, как мало он весил, — и, стрекоча, уронил мяч на грудь.              Питер приподнял бровь, но повиновался, снова замахнувшись. В сторону кухни, потому что уже понял, что Рыжий предпочитал не подходить слишком близко к камину. Лис погнался за мячом, его лапы заскользили по дереву, и он врезался в стену. Рыжий тряхнул головой, будто пытался очистить её, а затем прополз под небольшую винную стойку, которую Питер держал в углу.              Какое-то время виднелся только пушистый хвост, а потом лис издал радостный звук и побежал обратно к Питеру с мячиком в зубах.              Питер не был уверен, что лис не заработал сотрясение мозга после того, как врезался в каждый предмет мебели, какой только имелся. Но он всё равно не возражал против игры в мяч. Это убивало время.

***

      После полуночи Рыжий, наконец, вымотался, бросив мяч на лежанку Отиса. Он кекнул Питеру и пополз по направлению к лестнице.              Питер не до конца осознавал, как относится к тому, что лис воспринимает его постель как должное, но ладно. Он обнаружил, что с маленьким гоблином ему лучше спится.              Он поднялся, хрустнув спиной, запер дверь и выключил свет, оставляя лишь тлеющие угли в камине, от которых исходило мягкое свечение.              Он как раз задёргивал шторы, когда увидел это.              Огни в лесу. Два огонька.              Питер замер, горло на секунду сжалось от страха и гнева. Трудно сказать, как далеко они находились, но это были фонарики. Вокруг его дома.              Ардженты. Это наверняка они. Он не мог не вспомнить мужчину в дверях, который сказал, что он должен держать собаку подальше от леса, пока они не позаботятся о «вредителях».              Лисы. Он имел в виду лис.              Питер никогда не видел лис в этих лесах, по крайней мере кроме Рыжего.              Желудок нервно сжался, хотя он не мог этого объяснить.              Крис, с ним он мог справиться, Питер был уверен. Мужчина выглядел немного подозрительным, но казался разумным. Но его сестра? Питер знал людей. Он провёл в залах суда достаточно времени, чтобы узнать их лучше, чем хотелось бы, и было что-то… жестокое в этой женщине.              Питер задёрнул занавеску, а затем обошёл весь дом и задёрнул даже те, которые обычно не закрывал.              Он не мог объяснить облегчение, которое испытал, обнаружив на кровати Рыжего, наполовину забившегося под подушку. Он, вероятно, всю ночь будет плеваться мехом, но ему было всё равно.