Afecto

      Громкая музыка и раздражающий глаза дым от костра назойливо отвлекают внимание Даниэля. Мальчик сидит на пне в компании таких же бездомных рабочих, как они с Шоном. Люди шумно разговаривают, пьют, курят, а мальчик лишь сидит, сложив руки на коленях, и смотрит на огонь. Языки пламени струятся в ночной темноте, а дым клубится на самой верхушке, затем рассеиваясь прямо в лица присутствующих. Даниэль незатейливо сжимает и разжимает ладони, изредка отводя взгляд от костра и осматриваясь. Шона нет поблизости. Его брат ушёл, даже не предупредив. Какое-то странное чувство зарождается внутри. Что-то ноюще сжимается, но мальчик тут же потряхивает головой, словно стараясь отмахнуться от него. Он ещё раз сжимает и разжимает ладони, прежде чем подняться на ноги. Финн сидит поодаль от остальных, потягивая пиво. Заметив на себе напряжённый взгляд мальчика, он тоже встаёт на ноги и, приветливо улыбнувшись, кивает в сторону, мол, давай отойдём. Даниэль послушно следует за ним.       — Чё как, мой юный друг? — с насмешкой спрашивает парень, стоит им отойти за деревья.       Даниэль сразу же чувствует волну сильного перегара и слегка морщится. За время, которое он провёл вместе с бродягами, ему следовало к этому уже привыкнуть. Однако запах алкоголя, сигарет и перегара всё ещё раздражает, вселяет потаённое чувство опасности. Он не должен находиться здесь. Противоречивые мысли о том, что он больше не ребёнок, и необычное чувство того, что это всё неправильно, и что здесь он услышал и увидел больше, чем должен был, смешиваются воедино и не дают ему нормально сообразить, как правильно начать с Финном разговор.       — Эм, Финн, я тут подумал…       Даниэль не заканчивает фразу, так как замечает Шона и Кэссиди, идущих вдали мимо костра в сторону палаток. Мальчик делает шаг назад, слегка заступив за дерево, чтобы его не было видно. Он шёпотом произносит:       — Подожди меня там, — и рукой указывает в сторону.       Финн заинтересованно смотрит на Даниэля, прежде чем перевести взгляд на пришедшего Шона. Он уходит к кустам, чтобы не попасться ему на глаза. Даниэль тем временем сосредоточенно наблюдает за тем, как Шон и Кэссиди доходят до палатки девушки, держась под ручку, останавливаются и о чём-то говорят. Мальчик сжимает губы в тонкую линию, придирчиво осматривая их со стороны. Кэссиди дотрагивается до щеки Шона, и они вместе залезают в её палатку. Эта Кэссиди странная. Она никогда не нравилась ему. Даниэль опускает взгляд, неосознанно сжимая и разжимая ладони.       — Финн, я сейчас приду, подожди, — окликает он парня, задумчиво стоящего в стороне. Тот лишь кивает, швырнув опустошённую банку пива за кусты.       Даниэль проходит мимо костра, кинув взгляд на пень, на котором он сидел ранее. Шон прошёл мимо и не задался вопросом, где он? Он даже не спросил никого, есть ли Даниэль поблизости. Даже не обернулся, чтобы проверить. Мальчик хмурит брови. Он смотрит в сторону палатки Кэссиди, в которую девушка и его старший брат зашли вместе. Шон проводит всё своё время с ней. Даже сейчас, когда их уволили и сказали убираться отсюда, он всё ещё вертится вокруг неё. Даже сейчас, когда некоторые их знакомые знают о его способностях. Даже сейчас, когда мальчик больше всего в нём нуждается. Хоть никогда этого не признает вслух.       Даниэль снова оборачивается в сторону Финна. Парень опирается о дерево, ожидая его, и задумчиво смотрит себе под ноги. Мальчик делает глубокий вздох. Прежде чем вернуться к нему, он из любопытства подходит к палаткам, а затем окидывает быстрым взглядом остальных людей у костра. Они, кажется, не обращают на него никакого внимания. Прям как его старший брат. Он словно для всех невидимка. Мальчик слегка наклоняет голову, будто чувствуя себя виноватым в чём-то, и старается прислушаться. Музыка, раздающаяся у костра, мешает, но он улавливает чёткие голоса Шона и Кэссиди.       — Слушай, я думаю, что ты должна знать, что я… эм…       — Я знаю. Не волнуйся об этом.       Голоса замолкают, и Даниэль несколько мгновений ничего не слышит, прежде чем раздаётся тихий шорох. Он застывает на месте, вслушиваясь внимательней. Что-то в груди не просто ноюще сжимается, а даёт острые сигналы об опасности. Правда какой опасности? И чьей? Мальчик взволнованно оглядывает палатку. С одной из сторон он может видеть что-то похожее на тень их силуэтов, отбрасывающихся на стенку. Они лежат… вместе? Даниэль непонимающе моргает, прежде чем до него наконец-то доходит, что происходит, стоит тихим приглушённым стонам донестись изнутри. Мальчик тут же выпрямляется, испуганно вскинув брови. Он резко отходит назад, чувствуя, как внутри всё вскипает от обиды и зарождающейся внутри нешуточной тревоги. Шон с ней. Они вдвоём. А он, Даниэль, один. Совсем.       — Шон, тебе не обязательно идти вместе со мной, если ты не хочешь, — тихо произносит Даниэль, стоит ребятам из лагеря начать протестовать против раннего ухода парня. Мальчик опускает виноватый взгляд. Это унизительно. Он действительно так ему нужен? Он больше не ребёнок. Он может лечь спать сам. Но что-то внутри подсказывает, что в противном случае ему будет обидно и одиноко. Не так, как должно быть.       — Шон, ты не обращаешь на меня внимание, — подавлено произносит Даниэль, стоит Шону развернуться к нему спиной. А тот даже не слышит, ему всё равно. Мальчик сжимает и разжимает ладони. «Услышь меня, твою мать».       — Шон… — жалобно молит Даниэль, лёжа в палатке рядом с братом. Парень уже давно спит, а вокруг сплошная темнота и вкрадчивый звук ночного леса. Что происходит? Почему он должен быть здесь вместе с этими людьми? Почему не дома, не в своей комнате? Почему не в покое? Почему так больно? Даниэль отворачивается и закрывает глаза.

помоги…

      Но от Шона нет никакого ответа. Тень его лишь корчится издевательски, а звуки начинают болезненно давить прямо в виски. Музыка долбит по нервам. Мальчик чувствует, как его пульс учащается. Он начинает дышать чаще. Шон его бросил. Ему абсолютно плевать. Он не поможет. Злость сливается с обидой, в горле застревает тугой ком. Даниэль сжимает ладони крепко-крепко, отчего стоящая рядом пустая банка из-под пива скукоживается под невидимым натиском.       — Пошли, Финн, у меня есть идея, — небрежно бросает Даниэль, подойдя к парню. Он старается выглядеть нарочито серьёзно и отчаянно подавлять любую дрожь в голосе вместе с едва заметной в темноте грустью, сверкающей свежим налётом слёз.